какой-то тряпки и улыбался. - Все идет прекрасно.
Ларсен занял место у коммуникационных приборов. Корабельный офицер по
связи стоял рядом, как деревянный, под дулом оружия пирата, который замер
в слегка согнутом положении, вероятно, приготовившись сесть. Хаулэнд знал,
что все останутся в тех позах, в которых застыли, настигнутые вирусами. А
потом легко выйдут из этого состояния и будут продолжать двигаться,
говорить и видеть все вокруг, совершенно не подозревая, что они находились
в глубоком оцепенении в течение целых земных суток.
Рэмзи с сосредоточенным выражением на лице приступил к работе с
приборами управления, вкладывая в это трудное дело все свое мастерство и
богатый опыт, приобретенный им за время службы в космическом военном
флоте. Рэмзи прекрасно осознавал, что на нем лежит ответственность за
жизни трех тысяч людей. Хаулэнд молил Бога, чтобы нервы не подвели Рэмзи,
если он вдруг вспомнит о своей Стелле.
Оторвавшись на секунду от радиоаппаратуры, Ларсен посмотрел на всех и
радостно сказал:
- Порядок! К нам приближается корабль. Молодец Терри - правильно
рассчитал время. Его корабль, должно быть, сейчас находится в одном
детекторном радиусе действия с "Посейдоном". Терри никогда не подводит!
Ларсен увеличил громкость радиоприемника.
Попав на принимающую волну "Посейдона", голос извне начал громко и
авторитетно говорить:
- Хорошо управляете! Мы скоро будем рядом с вами. Повернитесь к нам
главным стыковочным узлом. Оружие у нас наготове, на всякий случай, Марко.
Мы сейчас не должны допустить ни единой ошибки.
11
Марко! Это имя прогремело в рубке "Посейдона", как гром с ясного
неба. Хаулэнд посмотрел на Рэндолфа. Маленький профессор медленно поднял
руку, крепко сжав пальцы в кулак. А потом резко опустил ее вниз.
- Опять они, эти бандиты, - отключив связь, сказал Ларсен и взглянул
на Рэндолфа. - Что им говорить, проф?
Хаффнер неожиданно засмеялся:
- Пусть идут к нам на борт. Как только они появятся, мы снова дунем в
Стеллин свисток!
- Не вижу ничего хорошего, Вилли... - начал возражать Хаулэнд с
раздражением.
Рэндолф энергично поддержал Хаулэнда:
- Ты сам не знаешь, что говоришь, Вилли. Если эти борцы за свободу
увидят здесь повсюду замерших людей - что они тогда подумают? И потом они
не смогут войти через стыковочный тамбур все вместе, а будут идти по
одному. И, наконец, они оставят часть людей на борту своего корабля.
Улыбка с лица Хаффнера тут же исчезла:
- Что же нам тогда делать? Позволить им свободно здесь разгуливать? И
забрать все? Увидеть...
Профессор Рэндолф направился к Сэмми Ларсену и, подойдя к нему,
решительно сказал:
- Дай мне микрофон. Соедини меня с кораблем их Фронта свободы.
Ларсен выполнил то, что ему приказали. Все в рубке затихли в
напряженном ожидании.
Вскоре снова загремел тот же самый густой, уверенный, ненавистный
голос:
- Поторапливайтесь, Марко. Мы уже почти рядом с вами. Включи
видеокамеру и дай взглянуть на нашу победу.
Рэндолф быстро замахал рукой, чтобы Ларсен этого не делал, но Сэмми и
не думал включать экраны. Профессор взял ручной микрофон и, как будто он
выступал на послеобеденном семинаре у себя на факультете, спокойно сказал:
- Говорит звездолет "Посейдон". Эй, вы там, бандиты, слушайте сюда.
Вам лучше всего поскорее убраться. Всякая попытка вооруженного наскока с
вашей стороны бессмысленна. Быстрее уносите ноги! Сюда приближается
космический военный крейсер. Да, и еще - вашего человека Марко мы
убаюкали, и он теперь крепко спит.
Хаулэнд не мог сдержать восхищения от старого профа. Его маленькая
речь содержала такое количество вульгарных слов, что нельзя было даже
заподозрить в говорившем известного профессора. Теперь надо ждать реакции
с пиратского корабля.
Такой наглый поначалу, а теперь унылый голос снаружи сказал еще
что-то, но совершенно невнятно и неуверенно, а потом исчез совсем. Питер
представил себе, как тот незнакомый человек, получив от Марко радостное
сообщение, мчался сюда через космические пространства на крыльях ликования
- а здесь его встретило известие о несчастье. Неудача Фронта свободы не
вызвала в Хаулэнде большой радости. Когда одни люди выигрывают, другие в
это же время что-то теряют.
Рэндолф держался великолепно и, как всегда, все руководство взял в
свои руки. Ни единого колебания, ни единого проявления слабости или
неуверенности не было в его действиях и распоряжениях.
Когда разбойничий корабль удалился и, делая полные обороты, скрылся в
просторах Вселенной, на "Посейдоне" все вздохнули с облегчением - все,
кроме Рэндолфа.
- Постарайся срочно связаться с Теренсом, - быстро говорил он
Ларсену. - Это дьявольское отродье в образе грабителя думает, что он
способен справиться с военным крейсером. Он, наверное, полон решимости
сражаться и готов умереть, но не сдаваться. Я не могу допустить, чтобы его
дурацкая напускная храбрость помешала нашим планам.
- Слушаюсь, проф, - сказал Ларсен.
Маленькая фигура профессора Рэндолфа излучала уверенность, как
никогда раньше. Он быстро и доходчиво отдавал точные, взвешенные
приказания, заражая своим энтузиазмом всех остальных партнеров, или
сообщников, как называл в душе всю их компанию Хаулэнд.
Но даже в Хаулэнда проникали живые искорки надежды из большого костра
оптимизма, который ни на минуту не затухал в Рэндолфе.
- У меня никогда не было склонности лгать, - решил оправдаться
профессор. - Но я считаю, что метод преувеличения, используемый в науке,
применим и в нашем деле. Другими словами...
- Другими словами, профессор, - прервал его Вилли Хаффнер, улыбаясь,
- когда вы лжете, то лжете по-крупному!
- Так, надеюсь, все пойдет дальше гладко, в конце концов, - Рэндолф
посмотрел вокруг. - Кому-то надо пойти к Стелле и посмотреть, как она
там...
- Я пойду, - сейчас же отозвался Хаулэнд. Ему необходимо было
двигаться.
На пути к Стелле Питеру все время попадались фигуры притихших,
похожих на призраков людей - картина была не из приятных. Стелла сидела на
сцене. Одетая в самый лучший свой наряд, она в одной руке держала свисток,
а в другой - желтый листок. Молодая женщина сидела и горько плакала.
- Это был великий момент в моей жизни, - говорила Стелла в перерывах
между всхлипываниями. - Все жадно следили за каждым моим жестом, ловили
каждое мое слово. Я была в центре всеобщего внимания. А потом я дунула в
этот противный свисток - и они... они все потеряли интерес ко мне!
И Хаулэнд от души рассмеялся. Он пересек сцену и, подойдя к Стелле,
забрал у нее свисток и билет. Положив оба предмета в свой карман, Питер
сказал:
- Все благодаря еще одному выдающемуся открытию в микробиологии,
Стелла. Не унывай! Пассажиры вдохнули в себя вирусы, над которыми мы все
поработали. Когда ты дунула в сверхзвуковой свисток, вирусы активировались
и парализовали людей. Они пробудут в таком состоянии двадцать четыре часа,
а потом очнутся, даже не заметив, что с ними что-то происходило. Я сделал
тебе прививку против этого эффекта, у тебя ведь не осталось шрама,
помнишь, ты волновалась?
- Помню, - всхлипнула Стелла. - И не смейся надо мной. Я носилась,
как сумасшедшая, стараясь все сделать так, как хотел проф - попробовал бы
ты справиться с этим.
Они вместе пошли по рядам безмолвных людей в зале, устраняя все
неполадки, которые могли привести к несчастному случаю.
- Не переживай, Стелла, - успокаивал ее Хаулэнд, вдруг почувствовав,
что у него уже нет антипатии к этой женщине. - У тебя еще будет великий
момент в жизни, как только они все придут в себя.
Когда, наконец, прибыл Мэллоу в небольшом космическом корабле, взятом
напрокат на последние сбережения профессора Рэндолфа, на борту
"Посейдона", возле двери кладовой с ценностями, собрались те люди, которые
были в полном сознании и рассудке.
В их руках был большой набор режущих инструментов, принадлежавших
пиратам, но, так же, как корабль Мэллоу, позаимствованных Рэндолфом во
временное пользование, причем бесплатно. Эти люди пытались определить
объем и степень трудности предстоявшей работы.
Рэмзи и Ларсен перевели управление и связь звездолета на
автоматический режим и пошли к месту стыковки двух кораблей. Появились
Мэллоу, Бригс, Кейн и Кванг. Рэндолф предупреждал их, чтобы они не тащили
свои собственные орудия для взлома, но Мэллоу все же взял с собой то, что
считал нужным. Полковник Тройсдорф шагал с гордым видом - на глазу у него,
как всегда, поблескивал монокль. Когда полковник услыхал имя Тима Варнера,
он преувеличенно громко засмеялся:
- Мне рассказывали о Варнере. Его считают компетентным работником.
Так, давайте приступим к делу.
У всех было одно и то же нетерпеливое, страстное, бьющее через край
желание - вскрыть кладовую и вынести ее содержимое. Хаулэнд отошел в
сторону и уныло наблюдал за действиями бывших космических военнослужащих.
Мэллоу был весел и многословен.
- Не стоит сильно нервничать, - говорил он своим людям. - Ведь в
конце концов, все это сделали грабители, с оружием напавшие на звездолет,
не так ли? А нас не было на борту, так же? Как мы могли здесь оказаться в
самый разгар большой лотереи!
И он самодовольно рассмеялся. Его противный смех покоробил Хаулэнда.
Глядя на красивое, но чрезвычайно глупое и самонадеянное лицо Мэллоу,
Питер вспомнил о Киркупе-Пальцах. Будет видно!
Бывшие военные космического флота были прекрасно знакомы с режущим
пиратским снаряжением. Вскоре пришла очередь включиться в дело полковнику
Тройсдорфу. Он знал все о комнатах-сейфах на борту космических кораблей -
во время службы на флоте в обязанности Тройсдорфа входила охрана кладовых
с ценностями. Он с выражением превосходства на лице начал давать указания,
и работа продолжалась. Мэллоу с удовлетворением улыбался.
Принеся никого не интересовавшие извинения, Хаулэнд оставил поле
деятельности технических исполнителей операции и быстро пошел прочь. Он
прошел через рубку лайнера, бросив жалостливый взгляд на Элен, преодолел
многочисленные лестницы и эскалаторы и снова очутился в парадном зале.
Гробовая тишина смущала его. Он ходил между рядами столов и стульев
и, видя окостеневших, молчавших людей, думал о том, что такая же
неподвижность и безмолвность ждет всех после смерти. Состояние покоя
каждого из окружавших Хаулэнда людей служило ему напоминанием, что в
конечном итоге есть только одна-единственная вещь в мире, которую можно
назвать истинной, несомненной и... неизбежной. Но женщины и мужчины,
замершие на двадцать четыре часа, снова оживут и никогда не узнают, что
великие конспираторы забрали целые сутки из их жизней. А он, Питер
Хаулэнд, знал об этом.
Он приподнял руку женщины, которую она держала в неуклюжем, изогнутом
положении на спинке стула, и положил ее удобно на столе. Потом подвинул
полного джентльмена поглубже в сиденье. Поднял упавшую сумку. Стелла и ее
помощники, прибывшие вместе с Мэллоу, ходили по всему залу и заменяли
затухшие сигареты в руках у мужчин на новые. Позаботились они и о
курильщиках трубок. "Посейдон" продолжал свой путь с тремя тысячами
пассажиров на борту. А команда Рэндолфа располагала двадцатью четырьмя
часами, в которые она должна была обязательно уложиться и завершить всю
операцию, не оставив ни единого следа.
Хаулэнд снова подумал об Элен Чейз. И о Теренсе Мэллоу. Он точно
