защищена, именно на нее переправляются все сто процентов ценностей для
военно-космического флота. Она находится вне нашей Вселенной, и это
заставляет холодеть сердце каждого человека. Но самое главное - людям там
совершенно некуда и не на что тратить деньги, да еще какие деньги!
Хаффнер начал говорить, невнятно произнося половину слов, но не
потому, что он был пьян, - от одной бутылки Вилли не пьянел:
- Насколько я понял, в настоящий момент деньги уже находятся
фактически на борту корабля! А мы тоже здесь - с огромными деньгами!
- Странное ощущение, конечно, - сказал Рэндолф спокойно. - Знать, что
вокруг тебя три тысячи живых существ, которые наслаждаются отдыхом в
космосе, и рядом с ними, в общем-то незнакомыми людьми, иметь громадную
сумму денег.
Он улыбнулся и посмотрел вверх на Хаулэнда:
- Невольно захочешь говорить шепотом.
- Три тысячи мужчин и женщин, - сказал Хаулэнд, - обосновались в
большом стальном ящике, несущемся среди звезд, в пространствах Вселенной,
где совсем другое, не такое, как у нас, космическое время, - прямо мурашки
бегут по спине.
Рэндолф сделал вид, что Хаулэнд натолкнул его на важную мысль:
- Ты упомянул о нашем пространственно-временном континууме. Это
напомнило мне об ответственнейшем моменте всего нашего предприятия. Но я
думаю, что Теренс справится. Он приобрел большой опыт, когда находился на
службе в военно-космическом флоте.
Послышался предупредительный гудок, и, как поступал каждый в момент
преодоления космическим кораблем гравитации, все трое ученых направились к
специальным креслам перед иллюминаторами. Они были всего лишь тремя
членами громадной толпы на борту лайнера. Как и все, они в волнении перед
стартом помахали на площадке для прощания своим друзьям и родственникам.
Как и все, слегка возбужденные, поднялись на корабль "Посейдон". Как и
все, они заняли сейчас кресла для обозрения.
Последние опоры, жестко связывавшие звездолет с Землей, были убраны,
и он плавно, без малейшей тряски взмыл в небо. Наконец, они были в
космосе.
Удобно устроившись в смотровых шезлонгах, Рэндолф, Хаулэнд и Хаффнер
молча глядели в иллюминаторы. Через фильтры, надетые на окна прямого
обзора, свет от солнца казался зеленоватым. Снаружи беспрестанно работали
механизмы, очищавшие обшивку лайнера от опасных для него микрометеоритов.
Всю панораму заполняли звезды - массивные, блестящие, с неоднородной
поверхностью. Между звездами не было ни одного черного просвета, только
иногда их прикрывали отдельные пылевые облака и плотные туманности, от
которых веяло таинственностью. Рэндолф даже встал, откинув голову назад, и
смотрел во все глаза. Хаффнер, как бы извиняясь, взглянул на Хаулэнда и
для успокоения сделал небольшой глоток из бутылки.
Все трое молчали.
И вдруг картина за иллюминаторами резко изменилась. Солнце и звезды
исчезли. На их месте появились жуткие вихревые кольца и сменявшие друг
друга потоки оранжевого и розового, изумрудного и голубого,
бархатно-черного и белоснежного цветов. Все это смешивалось, двигалось,
играло и переливалось. "Посейдон" вошел в пространство с совершенно другим
космическим временем. Кораблю предстояло преодолеть расстояние в двадцать
световых лет за три земные недели.
- О, боже! - взмолился Хаулэнд, опустив голову вниз. - Тут меня
всегда хватает.
- Сочувствую, - сказал приятный голос за его плечом. - Разрешите
взглянуть. Надеюсь, у нас есть связь с космическим бюро путешествий.
Хаулэнд оглянулся в сильном удивлении. Перед ним, улыбаясь, стоял Тим
Варнер, журналист из "Дэйли Гэлэкси", которого Хаулэнд видел в "Золотом
Петушке" возле Льюистида.
- Тесно в Галактике, приятель.
- Почему вы... да, мир тесен.
- Кажется, вы удивлены встрече со мной. Я журналист. Решил
попутешествовать среди звезд. А вы? Это я должен удивляться, что встретил
вас здесь. Доктор Хаулэнд, не так ли?
- Совершенно верно. Просто я в отпуске.
- Вместе со своим боссом. Отлично. Пойдемте чего-нибудь выпьем.
- Разумное предложение, - сразу подал голос Вилли Хаффнер.
Хаулэнд представил Тима Варнера Рэндолфу и Хаффнеру по дороге в бар.
Рэндолф со своим поразительным умением удаляться, когда ему вздумается,
исчез сразу после рукопожатия с Варнером. Казалось, что маленькому
профессору не нравилось лишний раз топтаться под ногами у других.
- Вы готовите материал для "Дэйли Гэлэкси", да, мистер Варнер? -
спросил Хаффнер. Он сходился с людьми намного легче, чем Хаулэнд.
- Нет. Вместо литературных изысканий я раскапываю одно грязное
дельце, которое вряд ли принесет мне большие доходы. Так что у меня нет
времени.
- Что привело вас на "Посейдон"? - спросил Хаулэнд.
- Да есть тут история, но я никому не рассказываю.
Что-то такое в Варнере начинало действовать на нервы Хаулэнду. Тим
Варнер производил впечатление человека довольно порядочного, но немного
нахального - что ж, у каждого свой характер. Включили видеозвуковую
систему, и из многочисленных динамиков, установленных по всему звездолету,
послышался голос диктора:
- Капитан любезно передает привет пассажирам и желает всем приятного
путешествия.
Варнер зевнул, извинился, сказал, что устал, и удалился.
- Кажется, неплохой парень, - заметил Хаффнер и начал говорить о
серьезных делах.
Хаулэнд слушал его некоторое время просто для приличия, но потом
сказал, что тоже чувствует себя уставшим. Приближалось время обеда, и он
заранее предвкушал удовольствие. Питер подошел к своей каюте, не имевшей
ничего общего с великолепными покоями, которые занимал Рэндолф, - Хаулэнд
отметил это с улыбкой - и толкнул дверь.
В каюте было тихо и темно, и он протянул руку к выключателю. Еще не
успев зажечь свет, он вдруг почувствовал чье-то дыхание совсем рядом с
собой. И сразу же какой-то тяжелый предмет с треском обрушился на его
голову. В глазах засверкали искры, но, к сожалению, не от яркого освещения
каюты. От неожиданности Питер издал громкий крик, но на ногах устоял. Удар
пришелся чуть мимо головы и поэтому не был очень сильным. Но в следующую
секунду Хаулэнда снова ударили - по поднятой к выключателю руке, этот удар
был страшным.
Хлопнула дверь, и черная тень выскочила наружу.
Хаулэнд сделал попытку схватить нападавшего, но все было бесполезно -
шаги быстро убегавшего человека гулко раздавались уже где-то далеко по
коридору. Хаулэнд выглянул, но ничего не увидел, а вскоре перестал слышать
и звук шагов. Он не обладал быстрой реакцией, которая могла бы дать ему
возможность сразить обидчика, и знал, что не побежит за ним. Питер,
шатаясь, пошел к умывальнику, зажег свет над ним и, открыв воду, подставил
голову под струю. Ему было очень плохо. Что, черт возьми, все-таки
происходит?
В голове пронеслись имена Мэллоу, Даффи Бригса и Барни Кейна. Но они,
вместе с остальными, были далеко отсюда, их не было на борту "Посейдона".
Кто же ударил его? Может быть, просто вор. Но Питер решил не обнародовать
инцидент. Все могло иметь более глубокий и опасный смысл... Он должен
увидеть Рэндолфа.
Вилли Хаффнеру достаточно будет взглянуть на его голову, чтобы
заметить кровоподтек. А Хаффнеру только дай повод, он сразу же начнет
отпускать какие-нибудь шуточки относительно мозгов Хаулэнда.
В ожидании приближавшегося обеда население "Посейдона" оживилось, у
всех заметно поднялось настроение. Комфортабельный корабль показался
звездным пассажирам еще уютнее, свет - ярче, а беседы стали веселее. После
этого первого торжественного, со всеми мыслимыми и немыслимыми
удовольствиями, обеда должны были состояться сначала танцы, а потом разные
представления, вечера и вечеринки, которые будут сопровождать
расслабившихся пассажиров в течение всего путешествия до Гагарина-3. Там
звездные туристы высадятся на то время, пока лайнер будет в одиночестве
совершать спецполеты на Санта-Крус-2 и Эмир-Бей-9.
Питер Хаулэнд появился среди всеобщего веселья и беззаботности с
раненой головой и испорченным настроением. Хаффнер на скорую руку заклеил
ему рану лейкопластырем и, как ожидал Хаулэнд, отпустил колкую шутку по
поводу его мозгов.
Правильно ли он делает, что не доверяет Хаффнеру? Закоренелому
пьянице, готовому продать свою бессмертную душу за глоток спиртного - нет,
ему просто немыслимо доверять. Но Хаулэнд уже не мог дальше выдерживать
невыносимый груз неизвестности, постоянно мучивший его. Он вел моральную
борьбу с самим собой всю эту холодную зиму - день за днем.
Ты не будешь непосредственным участником кражи, говорил он сам себе.
Тысячу раз повторял себе, что деньги, если по справедливости, принадлежат
всему народу Галактики, что они должны использоваться на более благородные
цели, чем война и убийства. Но после всех этих доводов, казавшихся
правильными и логичными, его уставший мозг неизменно возвращался снова и
снова к мучившему, не дававшему жить факту - они собирались совершить
кражу. Да еще произошло убийство, только одно это означало для Питера
пагубность всей затеи.
И, наконец, странное нападение на него полчаса назад.
Как и раньше, он отбросил от себя мрачные мысли и с надеждой
предположил, что страх, который вызывает в нем Мэллоу, крепко закроет ему,
Питеру, рот. Лучше украсть и остаться живым, чем быть честным, но мертвым.
Он заставил себя принять именно такое понятие о чести.
После обеда - еда не доставила ему большого удовольствия, он даже не
заметил, какие подавались блюда, - Питер вернулся в бар. Варнер, веселый и
довольный жизнью, был там. Хаулэнд обошел его, избежал также встречи с
четой Рэмзи и пошел искать другой бар.
На каждом шагу ему встречались шикарно одетые красивые женщины в
бриллиантах и мехах. Элегантные мужчины в вечерних костюмах курили сигары,
каждая из которых стоила столько, сколько зарабатывал в день простой
рабочий. Веселье и желание смеяться, полную раскрепощенность и
непринужденность, ощущение отсутствия забот и земных переживаний, сладкое
чувство свободы - все это можно обрести только среди звезд, да еще при
наличии денег в кармане. Так думал Хаулэнд, пробираясь по кораблю почти
крадучись.
Питер был немного шокирован, когда увидел Стеллу и Колина Рэмзи,
оживленно беседовавших и смеявшихся за маленьким столом под мягким светом
канделябров. Стараясь не привлекать к себе внимания, Хаулэнд прошел мимо
них. Неужели эти двое тоже получили задание шпионить за ним?
Колин Рэмзи, увидев Хаулэнда, со стаканом в руке пошел за ним в бар.
Питер сел, повернувшись к нему спиной.
- Есть какие-нибудь указания от профа? Я бы хотел услышать как можно
скорее, - прошептал Рэмзи.
- Еще нет, - сказал Хаулэнд, слегка повернувшись. - Я думаю, указания
будут не раньше, чем через неделю.
- Ладно, подождем. Здесь можно жить, - Рэмзи поднял свой стакан с
выражением полного одобрения. - Проф не поскупился на аванс, надо
признаться.
Вскоре Стелла позвала Колина, и он с сияющей улыбкой сразу же ушел.
Чувствуя себя совершенно разбитым и готовым пополнить клуб самоубийц,
Хаулэнд решил отправиться спать. Он тщательно осмотрел свою каюту перед
тем, как войти. Ничего подозрительного. Ну, а чего, собственно, ожидать -
опять нападения?
Последней мыслью перед тем, как он уснул, была мысль о том, что, если
на него снова нападут, он ответит на насилие насилием, чтобы раскрыть, что
происходит.
Двумя днями позже Рэндолф созвал совещание в своих апартаментах. В
целях конспирации собирались, принимая все меры предосторожности, делая
