таться, что ему лично опасность не грозит.
Позднее, когда, уставшие, грязные, оборванные, после тяжелого и опас-
ного спуска с горы, они явились в город, то Гарри не захотел расстаться
со стариком. Тем более, когда выяснилось, что Карл Иванович одинок на
свете, ничего не имеет и существует тем, что занимается библиоте-
карством, где и когда случится.
- Нет, мистер Гарри, я не могу, я слишком стар, я буду вам в тягость,
- твердил старик.
Гарри с всегдашним своим тактом уверил Карла Ивановича, что он будет
не только полезен, но даже прямо необходим ему, самому Гарри, что ему
нужен личный секретарь, а в Америке огромная библиотека в полном беспо-
рядке. Карл Иванович, со слезами на глазах, согласился, и у Гарри с это-
го дня стало одним верным человеком больше.
Вот уже три дня, как пароход отошел из Гамбурга. Спешные сборы, лик-
видация дел, расчеты поглотили последние дни перед отъездом. Теперь все
хлопоты и заботы отошли в область прошедшего, и друзья вздохнули, нако-
нец, свободно.
- Слава Богу, кончено; теперь долго не заманите меня в Европу, - го-
ворит Гарри. - По мне уж лучше иметь дело с команчами или хищными зверя-
ми, чем с прекрасными женщинами, которые спускаются по лучу месяца и ку-
саются, как гадюки; достаточно с меня всякой чертовщины!
- Кстати, Гарри, мы до сих пор ничего не знаем, о чем сообщил тебе
граф Карло, - сказал доктор.
- Да, да, за тобой рассказ, - подхватил Джемс.
- Извольте, если это вас еще интересует, - согласился Гарри.
Закурили новые сигары, уселись поудобнее и приготовились слушать.
- И время-то самое подходящее: закат солнца, - сказал Джемс.
- Вы, конечно, поймете, - так начал Гарри, - мое удивление, когда мо-
нах, которого я принял за бедного просителя, оказался графом Карло, а
следовательно, и настоящим владельцем "моего" замка.
С первых же слов он уверил меня, что никаких прав на замок более не
имеет и не желает иметь, что он давным-давно отказался от всякой
собственности и посвятил свою жизнь посту и молитве. Что страшный грех
тяготил его душу, и он надеялся, вдали от света, замолить и забыть его.
Он дал обет больше не покидать своей кельи.
Вдруг до него дошли слухи о здешних событиях; т.е. о моем приезде в
замок и о появлении в окрестности загадочной смертности.
Известие это поразило его, как громом!
Ведь он-то знал, что это за болезнь, откуда она, это и был его грех.
Но его слабости, когда-то близкие ему женщины: мать и невеста - не были
уничтожены, сделавшись вампирами. И вот теперь они губили окрестное на-
селение, выпивая его кровь.
Он знал также, что с годами их вампирическая сила увеличилась, и бо-
роться с ними людям не посвященным очень трудно.
Сердце и разум сказали ему, что он обязан нарушить свою клятву не по-
сещать мир и идти вновь в замок в Карпатских горах; несмотря на весь
ужас и тяжесть его положения, он должен хоть и поздно, но исполнить свой
долг.
Он спросил совета у своего духовника, очень ученого и старого прела-
та, который давно знал всю печальную историю Карло. Прелат одобрил реше-
ние графа, дал ему священных облаток, без которых человек бессилен про-
тив нечистой силы, и предупредил, что по старым книгам ему известно су-
ществование "не мертвого" в горах Карпат, как очень сильного и хитрого,
и гибель которого зависит от мужественной женщины, но что время гибели
еще не настало.
Относительно женщин, как более слабых, граф Карло предложил мне
борьбу под его наблюдением и помощью.
Это, как вы знаете, не удалось. Мятеж вспыхнул скорее, чем мы рассчи-
тали.
Видя подобную случайность, граф решился остаться один и силою загово-
ра вернуть женщин в положение спящих, ограничив их подвижность стенами
замка.
В замке же без моего разрешения никто жить не может и не будет. Вы
уже знаете, что через комиссионную контору все имущество замка, мною
приобретенное, распродано, осталось только то, что до меня находилось в
нем.
Теперь разрешение некоторых вопросов, относящихся собственно к вампи-
рам и оставшихся для нас загадками.
Граф Карло в тяжелые минуты своей жизни вел записки, а теперь отдал
их в мое распоряжение.
Они довольно обширны, но читать их все нет надобности. Многое нам уже
известно, многое не подлежит общему оглашению, те же отрывки, которые
могут представить для вас интерес, я позволю себе прочесть.
Гарри принес толстую тетрадь и начал, перелистывая ее, рассказывать:
- Выводы Джемми, в большинстве случаев, верны, - сказал он. - Причи-
ною и началом всех несчастий был старый граф Дракула, ухитрившийся сам
себя привезти в гробу из Америки под видом старого слуги; с его приездом
началась первая загадочная эпидемия, во время которой и погибла мать
Карло, молодая графиня Мария Дракула.
Она - это вампир с золотыми волосами и ненюфарами. Отец Карло знал
тайну ее смерти, но от безмерной любви не решился воткнуть ей в сердце
осиновый кол.
Охраняя себя и других, они со старым Петро и домашним доктором уложи-
ли ее в новый склеп и крепко заговорили. Затем граф Фредерик решил отка-
заться от света и караулить дорогую и страшную покойницу. Он молился
день и ночь, надеясь вымолить ей прощение и спокойную смерть.
Оберегая память жены, граф запретил сыну своему Карло возвращаться в
замок, а с Петро и доктора взял страшную клятву ничего не говорить ему о
причине смерти матери, а также и о последствиях этой смерти.
Этим распоряжением граф Фредерик сделал страшную ошибку. Он не расс-
читал того, что Карло может захотеть вернуться на родину, и связал клят-
вою двух человек, могших его предупредить об опасности.
Как думал распорядиться граф Фредерик перед своей смертью - неизвест-
но. Он умер, не успев написать завещания.
Старый Петро похоронил графа в заранее приготовленном гробу, рядом с
графиней, и проделал опять все, что требовалось для заклятия.
Затем он, по обету, пошел в Рим к папе за святыми облатками и по до-
роге зашел в Венецию отдать отчет новому владельцу замка.
Решение графа Карло вернуться в родовой замок привело Петро в страш-
ный ужас и в то же время он не смел нарушить клятвы.
Упросив Карло ждать полгода, он бросился в Рим, ища там спасения и
разрешения клятвенных уз.
Старый доктор, желая спасти сына своего друга, нарушил свою клятву,
но это стоило ему временного помешательства, а главное, Карло ему не по-
верил. Тем более что ученый друг Альф, перед знаниями и умом которого
преклонялся Карло, отверг и высмеял существование вампиров. И доказал
ненормальность старика.
К несчастию, граф не дождался возвращения старого Петро и переехал в
замок, привезя туда и невесту Риту.
Вначале все шло хорошо.
Новый склеп не был открыт, а старый Дракула спокойно лежал в своем
каменном гробу.
"Потом все пошло прахом, - начал читать Гарри, - Рита начала хворать,
хандрить; она бледнела, худела не по дням, а по часам, в то же время бы-
ла ко мне нежна и как-то застенчиво ласкова. Она не отказывала мне в по-
целуях, но как-то оглядывалась, оберегалась, точно боялась строгого
взгляда старой тетушки. Меня это очень забавляло".
Загадочная смерть Франчески сильно повлияла на Риту, и Карло решил, и
по совету старого доктора, который все требовал увезти Риту "чем дальше,
тем лучше", и по своему личному мнению - веря в благоприятное влияние
перемены места, - переселить невесту в лесной дом под надзор друга
Альфа.
Он так и сделал.
Но и там больная продолжала хворать и наконец впала в летаргический
сон, принятый за смерть.
"Мы одели дорогую покойницу, - вновь читал Гарри, - в голубое шелко-
вое платье, я воткнул ей в волосы знаменитую гребенку императрицы - ведь
она так любила ее. О гробе хлопотали Альф и Лючия, а я просил только од-
но: ничего не жалеть... я хотел, чтобы моей милой было хорошо лежать
между лент и кружев.
Капеллу обтянули черным сукном, и я велел срезать все розы до едино
й... пусть умирают со своей госпожой.
Мы с Альфом, с помощью Лючии и Цецилии, вынесли Риту из ее салона. Мы
не хотели, чтобы чужие входили в эту священную для нас комнату. И Альф и
Лючия сразу откликнулись на мое предложение закрыть салон навсегда. Так
он стоит и поныне.
При звоне колоколов в сопровождении всей дворни и деревни мы отнесли
тело Риты в капеллу. Наутро была назначена заупокойная служба.
С вечера ничего не предвещало бури, а ночью вдруг поднялся ураган, да
какой! Старики говорят, что давно не помнят такой грозы. Гром грохотал
не смолкая. Черную тьму прорезывала поминутно яркая молния, ветер рвал с
такою силою, что казалось, стены замка не выдержат.
Мы все собрались в столовой. Нервное напряжение от пережитого горя
еще усилилось от воя бури и грохота грома.
Все молчали. Мне казалось, что мир разрушается, что никто и ничто не
хочет существовать после смерти той, кто была лучшим украшением жизни.
И вот через шумы грозы мы слышим дикие голоса людей, в них нечелове-
ческий ужас, какой-то вой...
Двери с силою открываются, и в комнату врываются человек пять-шесть
прислуги; все они бледны, волосы в беспорядке и с криками: "Она встала,
она идет!" кидаются кто ко мне, точно ища защиты, кто в противоположную
дверь.
И прежде чем из отрывочных слов и восклицаний испуганных людей мы по-
няли, в чем дело, в дверях, к нашему ужасу, показалась Рита; сама Рита,
умершая Рита.
В первую минуту я ничего не думал, не понимал, смотрел кругом, видел
Риту, в голубом нарядном платье, с розами у груди; видел старика доктора
с выпученными глазами и трясущейся нижней челюстью; видел бледного
Альфа...
Сколько мгновений продолжался наш столбняк, не знаю. Нас привел в се-
бя радостный крик Лючии:
- Господи, это был обморок, ты жива, жива, Рита, о, как мы все счаст-
ливы!
Оцепенение снято. Сразу все заговорили, поняли положение вещей, обра-
довались, бросились к Рите. Один доктор-старик стоял, как истукан. Лицо
его выражало растерянность и недоумение.
Рита была бледна и слаба, да это и понятно, такой глубокий обморок. А
затем прийти в себя, в гробу, тоже чего-нибудь да стоит! Впрочем, она
была так слаба, что ни мрачное убранство капеллы, ни гроб, казалось, не
произвели на нее впечатления.
По крайней мере, ни тогда, ни после она ни слова не сказала о своих
ощущениях.
В эту же ночь в замке умерла молодая служанка, точно смерть не хотела
уйти от нас без жертвы.
Смерть пришла и воцарилась в замке.
Не проходило недели без покойника, мы даже как-то привыкли к этому,
тем более что эпидемия свирепствовала также и на деревне".
- Наступила так называемая вторая эпидемия, - сказал Гарри, прерывая
чтение и перекидывая несколько листов тетради.
Карло сообщает о смерти Лючии, Альфа, итальянских лакеев и т.д. и при
этом жалуется, что Рита, прежде такая нежная и сострадательная, теперь
спокойно и безразлично относится к смерти близких людей.
Дальше он пишет (и Гарри снова начал читать):
"На деревне погребальный звон не прекращается, и как это напоминает
детство, и как жутко становится... Какие страхи встают кругом... А тут
еще этот доктор со своими вампирами!
Бедный старик совершенно сошел с ума! Он, как привидение, день и ночь
бродит по замку, всюду является неожиданно, распространяя скверный чес-
ночный запах и разрисовывая везде, где возможно, пентаграмму, этот знак
средневекового заклятия нечистой силы.
Особенно сильно он украшает им мои комнаты и мои вещи, я уже не спо-
рю, лишь бы он избавил меня от букетов чеснока, а то повадился украшать
ими мою спальню... Так что теперь у нас с ним по этому поводу молчаливое
соглашение.
Пусть, зачем раздражать сумасшедшего! Зато с Ритой они теперь враги!
Раньше он рыцарски ухаживал за ней, и она относилась к нему ласково, как
к старому человеку, другу моих родителей. Теперь же она не переносит
