практике, тем не менее он все еще действовал - и я мог
воспользоваться им.
Возможно, я несколько вольно интерпретировал кодекс и мои
действия могли послужить предметом бурных дебатов по вопросу,
что превыше - буква закона или его личная интерпретация. Тем
не менее я чувствовал, что поступаю правильно. Личная
интерпретация приказа завела меня в этот тупик, и, клянусь
Черными Болотами, личная интерпретация закона из тупика и
выведет.
Разговор с Ссах сразу после гибели Ахка был, пожалуй,
самым неприятным за всю мою жизнь. Я не вернулся в пещеру, а
остался дожидаться ее у подножия холма. Меня терзала боль
первой утраты, к тому же голова просто раскалывалась от
долгого наблюдения за далекой драмой, так что к моменту ее
появления я уже закипал.
- Объясни! - потребовал я, изо всех сил стараясь не
сорваться.
- Что объяснить, командир?
- Мы только что потеряли бойца, Ссах. Как командир я хочу
знать, почему это произошло, - чтобы впредь подобное не
повторилось. В момент смерти Ахка ты была рядом, и это
логично, что я обращаюсь к тебе. А теперь я требую объяснений
Она по-прежнему казалась озадаченной, однако не стала
спорить.
- Мы с Ахком вышли на задание утром. У нас была цель -
установить степень активности попрыгунчиков. Мы обследовали
несколько секторов, но к концу дня не встретили никого - ни
одиночек, ни стай. Мы уже возвращались в пещеру, когда
услышали позади шум. К нам быстро приближалась стая.
Поскольку вы категорично приказали избегать контакта с
противником, мы попытались укрыться на дереве. Я не знаю, что
случилось - то ли Ахк поскользнулся, когда прыгал, то ли
просто не рассчитал расстояние, - но он промахнулся. Первые
попрыгунчики появились прежде, чем он успел спрятаться, и
заметили его. Чтобы. не выдать меня, Ахк решил увести
преследователей подальше. Однако это ему не удалось. Когда
попрыгунчики ушли, я спустилась с дерева и пошла к пещере.
Однако тут появились вы и учинили мне этот странный допрос.
Я молчал, не находя слов. Ссах удивленно посмотрела на
меня.
- Твой бластер в порядке?
- Да.
- Почему же ты не прикрыла Ахка?
- Это бы было нарушением приказа.
- Какого приказа?
Она опять вопросительно подняла голову.
- Вашего приказа, командир. Перед выходом на задание мы
получили от вас строгое указание избегать контактов с
противником и вступать в бой исключительно для самозащиты.
Поскольку в данной ситуации лично мне опасность не угрожала,
то стрельба из бластера была бы неподчинением приказу.
Прежде чем ответить, я хорошенько обдумал ее заявление.
- Ты хочешь сказать, не отдай я приказ, ты прикрыла бы
Ахка?
Она задумалась.
- Нет. Все равно не прикрыла бы.
- Объясни.
- С первых же дней пребывания здесь выяснилось, что
бластеры - это решающий фактор в борьбе с попрыгунчиками. А
потому неразумно тратить заряд на спасение отдельного тзена.
Я считаю, что обязана сохранить бластер до критического
момента, когда он потребуется всему отряду. А кроме того, я
сочла куда более важным сообщить результаты разведки отряду.
Так что стычка с противником поставила бы под угрозу задание.
- Но ты собиралась докладывать об отсутствии какой бы то
ни было активности. Это неверная информация, о чем
свидетельствует нападение попрыгунчиков.
- Напротив, командир. Как раз нападение и дало нам
информацию. Так что мое бездействие вполне оправданно.
Оставшись в живых, я могу доложить об активизации
попрыгунчиков в данной зоне.
Мы ходили по кругу, однако я не отступал.
- Хочу кое-что уточнить. Ты утверждаешь, что не открыла
огонь, чтобы не разряжать бластер. Но ведь попрыгунчиков было
не так уж много. Ты могла уничтожить всю стаю при минимальном
расходе заряда.
- Это так, командир. Но в начале боя они
рассредоточились, так что определить их численность было
невозможно, пока они не собрались вместе, чтобы сожрать Ахка.
А к тому моменту Ахк был уже мертв, а меня попрыгунчики не
заметили, так что было просто глупо открывать огонь.
Я молча слушал. Ссах продолжала:
- Если позволите, я хочу кое-что сказать по поводу этого
допроса, командир. Должна сказать, ваша позиция меня
удивляет. Вы постоянно критиковали меня за безрассудство и
излишнюю самостоятельность. Вы без конца призывали меня
больше думать об интересах отряда, а не потворствовать
собственным прихотям. Однако теперь, после того, как я точно
исполнила ваш же приказ в интересах отряда, вы ведете себя,
словно допрашиваете преступника, а не Воина. Я не могу понять
- вы хотите получить информацию или вы просто ищете, на кого
свалить свою собственную вину?
Именно тут я и решил, что мы не можем позволить себе
дуэли. Правда, я так часто возвращался к мысли об этом, что
даже стал сомневаться, доволен ли сам своим же решением.
Сейчас, однако, следовало думать о другом - о предстоящей
операции. Хотя я понимал всю ее важность, перспектива отнюдь
не приводила меня в восторг. Мы собрали очень много полезной
информации о попрыгунчиках. Мы изучили их анатомию, знали,
сколько они живут, как спариваются, чем питаются. Однако мы
по-прежнему не знали одного крайне важного для Империи
обстоятельства. Именно этим мы и собирались заняться сегодня:
оценить боевые способности попрыгунчиков.
До сих пор они применяли только один тактический прием -
и на охоте, и в бою. Они загоняли жертву и подавляли ее
сопротивление своей силой, скоростью или численностью.
Сегодня мы хотели проверить, способны ли они разработать и
осуществить какой-то другой план.
Хотя солнце еще не взошло, я счел, что уже достаточно
светло и можно провести последний инструктаж. Я скомандовал
привал, и Кор с Зуром подошли ко мне. Сев на корточки, я
расчистил на земле небольшую площадку и принялся когтем
рисовать схему.
- Еще раз излагаю план действий. Нельзя упустить из виду
ни одной мелочи. Риск и так достаточно велик, и мы должны
действовать согласованно.
Все внимательно смотрели на чертеж.
- Впереди река. Ключевая позиция - это, разумеется,
отмели. - Я постучал когтем по обозначенной отмели. - Мы с
Зуром будем ждать там, а Кор поднимется вверх по реке,
примерно на километр. Там ей будет нужно привлечь внимание
стаи попрыгунчиков. Как только они заметят ее, Кор,
ускользнув от преследования, зайдет в реку И спустится вниз
по течению. - Я снова ткнул когтем в схему. - Как известно,
между берегом и отмелями слишком глубоко, чтобы попрыгунчики
могли пройти по дну, и чересчур широко, чтобы перепрыгнуть с
берега. Вопрос заключается в том, будут ли попрыгунчики
просто преследовать Кор по берегу или разделятся на две
группы, выслав передовой отряд к отмели. Если они...
- Командир! - прервал меня телепатический сигнал Кор. Я
вопросительно взглянул на нее.
- Продолжайте смотреть на схему, как будто ничего не
случилось, - продолжала она, - и постарайтесь незаметно
оглядеться.
Я поднял глаза и понял, что она имеет в виду. Вокруг
наблюдалась странная предрассветная активность. Со всех
сторон из полумрака осторожно подкрадывались попрыгунчики.
Характер их маневров не оставлял сомнений: они не просто
выследили нас - они устроили на нас засаду.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Перемена ситуации была стремительной, как бросок змеи.
Мгновенно из охотников мы превратились в дичь.
Потом я буду вспоминать о действиях своих бойцов с
восхищением и признательностью. Они не запаниковали, не
дрогнули - ни физически, ни морально. Ничто, ни малейшее
движение хвоста, не выдало их напряжения, когда они ждали
моего решения. Они не стали корить меня и не приставали с
вопросами; они подарили мне несколько драгоценных минут
тишины, чтобы я смог собраться с мыслями. Позже я вспомню об
этом, но в ту минуту я думал о другом - о том, что нам
делать.
Поначалу казалось, что нас окружает добрая сотня врагов,
хотя при ближайшем рассмотрении их набралось чуть меньше пяти
десятков. Тем не менее и этого было вполне достаточно, чтобы
прийти в отчаяние - хотя и не отчаяться.
Можно сказать, нам почти повезло, что попрыгунчики решили
устроить засаду именно в тот день. Как я уже говорил, мы
знали, что нам придется драться. А потому были готовы к
схватке физически и, что еще важнее, морально. Поэтому
следовало внести лишь одну существенную коррективу в
намеченный план - приспособиться к ландшафту. Нас всегда
учили, что тот день, когда тзены не смогут приспособиться к
вражеской территории, станет последним днем Империи. Похоже,
нам предоставлялась блистательная возможность проверить это
на практике. Я внимательно оглядел окрестности.
Мы сидели у подножия холма, крайнего в невысокой горной
гряде. Землю покрывала густая трава, кое-где виднелись
островки густого кустарника. В сотне метров от нас кустарник
кончался, и начиналось открытое всем ветрам поле. Чуть
дальше, метрах в двухстах, чернела полоска росших у реки
деревьев . Отмели, где мы намеревались провести операцию,
были чуть выше по течению. Направо простиралась все та же
травянистая равнина, испещренная пятнами кустов, и только в
одном-единственном месте ее однообразие было нарушено.
Пологий холм, с которого мы недавно спустились, резко
переходил в скалу, раза в три выше всех окрестных холмов.
Оползни содрали с холма мягкие почвенные покровы, обнажив
крутые уступы породы, песок и мелкие камни.
Деревья на берегу могли быть идеальным укрытием, так что
там-то скорее всего враг и сосредоточил ударную силу, - может
быть, добрую половину стаи. Другая часть нападавших тоже была
поделена приблизительно надвое: половина выстроилась в
цепочку справа от нас, половина безмолвно подкрадывалась
сзади, спускаясь с холма.
Если у нас и были какие-либо сомнения относительно их
военных способностей, то они рассеялись в ту минуту, когда мы
увидели их боевые порядки. Мы читали их мысли, как на бумаге.
Они намеревались отрезать нас от реки. Даже если мы отобьем
первую атаку, попрыгунчики будут теснить нас вправо, к полю.
А уж там-то, на открытой местности, они очень быстро
разделаются с нами. Мне даже стало немного смешно: мы хотели
выяснить, хватит ли у попрыгунчиков ума, чтобы преследовать
ускользающую жертву, а попали в ловушку.
Наконец я решился.
- Следуйте за мной, - телепатировал я. - Идите, как будто
вы ничего не заметили, и скрытно приготовьте оружие к бою.
Я встал и не торопясь зашагал вперед, параллельно линии
деревьев. Зур и Кор шли следом с таким легкомысленным видом,
что я испугался, как бы их деланная беззаботность не выдала
нас с головой. Хотя тзены предпочитают атаковать внезапно,
они не мастера притворяться. А потому я опасался, что наши
жалкие актерские потуги не обманут противника.
Однако страхи мои оказались напрасными. Попрыгунчики не
бросились на нас и вообще ничем не показали, что разгадали
нашу уловку. Они явно не поняли, что вспугнули жертву.
Возможно, они умели притворяться еще хуже, чем мы.
Задуманный мной маневр не дал желаемого результата. Я
надеялся, что попрыгунчики снимут часть своих сил у реки,
чтобы взять нас в кольцо и отрезать путь к отступлению. Это
могло значительно ослабить фланг у реки и позволило бы нам
прорваться к воде. К сожалению, стая у реки не двинулась с
места.
Мои товарищи были готовы к бою - впрочем, как и всегда.
Зур вынул из ножен палаш и теперь шагал, бездумно сшибая на
ходу головки цветов. Кор перекатывала по клинку один из своих
стальных шаров, стараясь делать это как можно беспечнее.
Это было бы верхом глупости - прорываться к реке, пока
там дожидается стая. Они просто-напросто встретят нас и
навяжут бои на поле, где наш тыл ничем не прикрыт, и будут
удерживать до тех пор, пока фланги не сомкнутся. Нам не
устоять в такой неравной схватке.
Я неторопливо снял с плеча свернутый кольцами плекси-
кнут. Правда, теперь это был уже не кнут, поскольку я
переконфигурировал его. Я прикрепил к концу один из стальных
шаров Кор, и в сочетании с гибкой мощью хлыста эта комбинация
