же приехала "скорая помощь", но маска уже находилась в
безопасности. Там Раше и держал ее, пока санитары перекладывали
Шефера на носилки и вносили в машину.
Даже Мак Комб вряд ли поверит, что Шефер поскользнулся и
выпал из окна. Но такую историю придумал Шефер, и Раше ничего
не оставалось делать, как следовать ей. Господи, на кого стал
похож Шефер после этого сражения! Но как бы то ни было, его
напарник собирался сам разобраться с этим. Раше был уверен, что
его напарнику было плевать, что Мак Комб, или Филипс, или
кто-то другой -- включая Раше -- скажут по этому поводу.
Мак Комб может попробовать остановить Шефера. Но Раше
знал: этого человека нельзя остановить, когда он одержим. Его
может остановить только смерть, но до сих пор еще никому не
удавалось убить Шефера. Так что самое лучшее, что можно было
сделать -- помогать ему по мере сил, и вовремя убираться с его
пути.
Филипс не смог остановить Шефера, Мак Комб не смог, и даже
тот, кто выкинул его из окна, тоже не смог. Только убив, можно
остановить его.
Раше не думал, что Филипс или Мак Комб готовы пойти на
убийство, лишь бы убрать Шефера с дороги. Но кто же мог быть
там, наверху?
Когда отъезжала "скорая помощь", Раше уже сидел на месте
Шефера в его машине. Он подальше припрятал непонятную маску.
Врачи не сказали, выживет Шефер или нет, сломано у него
что-нибудь или нет. Раше хотел им как-то объяснить падение
Шефера, но один врач сказал:
-- Не надо объяснений. Нас не интересует, как это
произошло -- по небрежности или нет. Мы просто делаем свое дело
и не вмешиваемся в чужие дела.
Раше запретили поехать вместе с Шефером в машине "скорой
помощи". Когда стих оглушающий вой сирены, детектив в раздумье
оглянулся вокруг.
Конечно, он мог подняться наверх и узнать, на какой это
"банановой кожуре" поскользнулся Шефер. Мог опять сходить в
комнату, где погиб Лемб и другие бандиты, и где с трупов на пол
стекала кровь. В комнату, снившуюся ему в кошмарах.
Где-то там Шефер обронил пистолет, и было бы хорошо найти
его.
Раше не хотелось думать о себе как о трусе. Нет, черт
возьми, он не трус! И все же детектив не был в восторге от
путешествия по этому дому, к тому же в одиночку. Вот если бы у
него были надежные помощники... Но кого звать на помощь, если
напарник поскользнулся и выпал с пятого этажа?
Но ведь надо что-то предпринять. Когда бьют напарника,
необходимо что-нибудь сделать. Но Раше просто не мог. Кроме
того, ему необходимо было срочно узнать, как там Шефер.
Насколько он плох.
Раше включил зажигание и поехал в больницу. По дороге он
позвонил Шерри и успокоил ее, как мог.
В больнице сказали, что Шефер не собирается умирать прямо
сейчас. Нет, пациента нельзя увидеть, но если мистеру угодно,
он может подождать. Надо заполнить кое-какие документы и мистер
может оказаться полезен.
Раше ждал и заполнял всякие бумажки.
Он ненавидел ожидание. Ненавидел больницы: в них всегда
омерзительно пахнет смесью смерти и линолеума. Обычно Раше
терпеть не мог заполнение анкет и прочих бумажек такого сорта,
но сейчас это, по крайней мере, скрашивало ожидание, делая его
чуть-чуть менее утомительным.
Раше мерил шагами опостылевший коридор уже в сотый раз,
когда молодой доктор с аккуратной бородкой и в очках в железной
оправе спросил его:
-- Вы детектив Раше?
Раше посмотрел на него и ничего не ответил.
Твердый впалый живот и опрятная внешность врача заставили
Раше с неудовольствием осознать, что его собственное брюхо
много больше и мягче, чем бы ему хотелось, а усы выросли такие
длинные, что их можно было жевать. В последнее время ему было
некогда подстричь их.
Какого черта этот парень выглядит таким чистеньким и
опрятным в столь ранний час?
-- я прочел ваши объяснения в анкете, -- доктор взял Раше
под руку и повел к палате, где лежал Шефер. -- Итак, детектив
Шефер споткнулся? Я не слышал такого неудачного объяснения с
третьего курса.
Раше пожал плечами и позволил себе не отвечать. Он хотел
взглянуть, как там Шефер, и если доктор хочет ему что-то
показать, то тем лучше.
-- Послушайте, -- сказал врач, когда они подошли к двери,
ведущей в палату Шефера, -- меня не интересует, что вы скажете
вашему начальству, я не полицейский. Также не мое дело, что вы
заявите официально. Но я хочу кое-что выяснить. Я не могу
делать свое дело должным образом, если вы мне лжете. Итак, что
же произошло?
-- В чем дело? -- нервно спросил Раше. -- Послушайте,
парень просто упал и ударился. Несколько швов, немного отдыха,
и он будет как новенький, да? Он ведь не собирается умирать? --
тут они вошли в палату. -- Я знаю Шефера, док. Он всегда носит
с собой страховку на тот случай, если в него врежется машина. А
это что-то да значит.
Раше надеялся, очень надеялся, что Шефер не умрет.
-- Посмотрите, все достаточно скверно, -- утомленно сказал
доктор, отодвигая ширму от кровати и показывая Раше его
напарника.
Шефер все еще дышал, но был без сознания.
-- Уже поздно, я устал. Но взгляните -- падая из окна
невозможно получить такие раны. -- Врач показал на шею Шефера
под левым ухом.
Раше смотрел на мониторы, на трубки в носу Шефера, повязки
на носу, лбу и вокруг челюсти. И это несмотря на то, что он
приземлился на спину, когда упал на кучу хлама. Потом Раше
взглянул туда, куда указывал доктор.
В шее Шефера тускло поблескивал металлический предмет
размером с пятицентовую монету, по форме напоминающий жука или
головку болта. Вдруг Раше показалось, что Шефер -- чудовище
Франкенштейна с электродами с каждой стороны. К тому же, у
Шефера тоже было много швов.
Металлический предмет был окружен кровью -- незапекшейся
кровью. Везде кровь была или вытерта, или запеклась и стала
ржаво-коричневого цвета. Но вокруг металлического предмета
кровь была яркой, ярко-алой. И вот тоненький алый ручеек сбежал
по шее Шефера и стек на подушку.
Раше увидел эту штуку впервые. То ли воротник рубашки
Шефера скрывал ее, то ли разбросанный мусор, но Раше не заметил
этого раньше, когда стоял на коленях рядом с Шефером на
тротуаре Бикман-стрит.
Раше вопросительно посмотрел на доктора.
-- Без хирургического вмешательства ее достать невозможно,
-- сказал врач. -- Возможно, это невозможно и с помощью
хирургии. Дело в том, что у этого предмета есть острые выступы,
которые вонзились в сонную артерию. Всякий раз, когда мы просто
дотрагивались до этого предмета, артерия начинала сильно
пульсировать. Если мы достанем предмет, или даже вырежем,
кровеносные сосуды будут сильно повреждены, и пациент истечет
кровью и умрет раньше, чем мы сможем их восстановить.
-- Боже праведный, -- прошептал Раше, не спуская глаз с
Шефера.
-- Мы сделали рентген, изучили предмет всеми известными
нам способами, но никак не удалось просветить его и узнать, как
он устроен. Теперь, детектив, -- врач смотрел прямо на Раше. --
Может вы скажете мне, что это такое?
-- Я бы с удовольствием, док, но я, клянусь Богом, не
знаю, -- честно признался Раше.
Глава 10
Раше убеждал врача в том, что ему неизвестно, что это
такое у Шефера в шее и как чуда попало, целых пятнадцать минут.
Еще пятнадцать минут ушло на то, чтобы закончить всякую
писанину. И сорок, чтобы добраться до дома. Хотя восходящее
солнце высветило лишь тоненькую бледную полосу на востоке,
утреннее движение уже началось.
Раше не пытался нагнать время, пока ехал домой. Он не
торопился. Ему надо было выспаться, но он знал, что все равно
не сможет уснуть: только не сейчас, когда перед глазами стоит
эта штука в шее Шефера, впившаяся остриями в плоть его
напарника.
Пока Раше ехал, у него было время подумать, но он не мог
сосредоточиться. Перед его глазами вставал то кровавый ручеек,
то падающий из окна Шефер, то подвешенные верх ногами
полицейские.
Раше припарковал машину Шефера у тротуара и устало
поплелся к своему дому. Свет еще нигде не горел.
Шерри и дети все еще спали. Жена не стала ждать его. Когда
Шерри ждала Раше, она обычно лежала в гостиной на диване у
телевизора.
Минуту детектив боролся с желанием подняться наверх и
своими глазами увидеть, что его семья в порядке. Но это было
глупо, он мог разбудить их. К тому же, они находились в
безопасности -- настолько, насколько вообще можно оказаться в
безопасности в Нью-Йорке.
Раше устало пошел в кухню, повесил кобуру с пистолетом на
ручку двери и достал бутылку виски. Он придерживался мнения,
что хороший глоток спиртного способствует сну.
Бурбон. Именно это виски пил генерал Филипс. В конце
концов, кто такой этот Филипс? Где работает? Ведь он знает, что
происходит в Нью-Йорке, или догадывается. Какая связь между ним
и убийцами?
Дач, брат Шефера, тоже был как-то связан с ними. Да и сам
Шефер тоже. И это не случайность. Сначала были убиты враги
Шефера, потом его коллеги -- убийцы не трогали тех, кто тем или
иным образом не был связан с Шефером. И они ждали Шефера в том
доме, или кто-то ждал. Должно быть, они догадались, что после
резни на Двадцатой улице детектив придет туда.
Что же произошло с Шефером там, наверху? Раше ни разу не
видел, чтобы Шефера так били: ведь и нос, и челюсть были
сломаны еще до падения с пятого этажа. И что за штука застряла
в шее у Шефера? Знал ли Филипс, что это такое?
Что это там сказал Филипс? Они любят жару... Охота для них
-- спорт.
Спорт?
-- Звучит как соревнование за Кубок Америки или что-то в
этом роде, -- пробормотал Раше.
-- Ты что-то сказал, дорогой? -- спросила Шерри,
появившись в дверях.
Раше вздрогнул и чуть было не пролил виски на стол.
-- я слышала, как ты вошел.
Шерри стояла в дверях в своем стареньком розовом махровом
халате.
-- Прости, -- сказал Раше. -- Я не хотел тебя будить.
-- Мне все равно надо было вставать через пятнадцать
минут. Ну так что ты сказал?
-- Нет, нет, ничего.
Раше отпил виски и взглянул на часы -- действительно,
Шерри надо было бы вставать через пятнадцать минут.
-- Не слишком ли рано пить? -- спросила Шерри.
-- Нет, скорее поздно. Очень поздно.
И Раше допил остатки виски.
-- Хочешь завтракать? -- Шерри открыла холодильник.
Раше отрицательно покачал головой.
-- Сейчас я отправляюсь спать, -- сказал он жене.
-- Тебе что, дали отгул?
-- Я сам дал себе отгул. Я не спал всю ночь.
Раше тоскливо посмотрел в пустой стакан, потом на
полупустую бутылку. Подумал немного, закупорил пробку и сунул
стакан в мойку. Кто-то бродит по городу. И этот кто-то выбросил
с пятого этажа Шефера, с бессмысленной жестокостью убил дюжину
вооруженных людей -- и, как сказал Филипс, для них это спорт.
Просто развлечение. Раше не хотел напиваться до бесчувственного
состояния -- вдруг и ему предстояло встретиться с неизвестным
существом?
-- Ты ел что-нибудь? -- спросила Шерри.
-- Да, -- соврал детектив.
Он сидел и смотрел, как его жена готовила себе завтрак --
кукурузные хлопья и молоко. Шерри никогда ничего не готовила,
если Раше не собирался есть.
Иногда ему очень хотелось, чтобы Шерри любила его
поменьше. Ведь если он умрет, она будет очень страдать. Мысль о
страданиях жены пугала Раше даже больше, чем мысль о
собственной смерти. Он знал, что нужно поспать, но почему-то не
шел. И даже не знал, почему. Он сидел за столом и как будто
ждал чего-то.
Он все еще сидел так, когда в дверь постучали. Раше мигом
