детскими игрушками. У них были защитные экраны,
превращающие их в невидимок, энергетическое оружие,
карманные атомные реакторы. Они могли сделать все, что
угодно и с Землей, и с человечеством, и самое разумное, что
можно было сделать в этом случае -- игнорировать их,
терпеливо снося все происходящее, и ждать, когда
космические бестии соскучатся и уберутся восвояси.
Ясно одно -- нельзя разозлить пришельцев. Борьба с ними не
сулит ничего хорошего.
Правда и то, что Дач сражался с одним из них, убил его и
сам выжил, чтобы поведать миру о надвигающемся, но Дач -- самый
выносливый человек из всех, кого видал Филипс, и к тому же
чертовски везучий. Генерал слышал историю Дача несколько раз и
знал, что его приятель умел великолепно пользоваться своими
талантами -- но, вместе с тем, нельзя было не признать, что он
необычайно удачлив.
Если бы ученые могли исследовать что-нибудь из оружия или
приборов пришельцев, то, наверно, ситуация могла бы
измениться...
После того, как группа Филипса подобрала Дача в джунглях и
выслушала его отчет, она приступила к изучению всего,
касающегося этого дела. Работники ФБР собрали все легенды,
бытовавшие в регионе, где это случилось, просмотрели все,
начиная с объявлений о пропаже животных и кончая картами
звездного неба и обнаружили множество свидетельств
существования таинственных пришельцев. Они узнали немало об их
привычках и облике -- но совсем ничего об их технике.
По-видимому, гости из космоса были очень осторожны со своим
оборудованием -- не разбрасывали ничего вроде пивных банок, не
оставляли следов, которые могли дать хоть какую-то информацию о
них.
Тогда казалось, что нет особой необходимости в
безотлагательных исследованиях в этом направлении: существа
приходили на Землю поохотиться на людей только в районы с
жарким, суровым климатом в странах третьего мира, никогда не
появляясь на территории цивилизованных стран.
До сих пор.
Теперь пришельцы объявились в Нью-Йорке.
Силы противовоздушной обороны зафиксировали непонятные
помехи и обратились к группе Филипса в надежде получить
объяснения. Филипс предположил, что это могут быть наводки,
производимые защитными экранами пришельцев, делающими
невидимыми их космические корабли. Он поинтересовался, где это
произошло.
И вооруженные силы ответили ему.
Нью-Йорк.
У Филипса был целый отряд специалистов по радарам. Они
немедленно занялись данными системы ПВО и подтвердили доклад
вооруженных сил.
Если радар принимал именно то, что он показывал, пришельцы
были в Нью-Йорке. Наверно, что-то привлекло их сюда, иначе
зачем бы им забираться так далеко на север, а не продолжать
развлекаться в Рио или Мехико?
Однако пока было не похоже на то, что их привлекало нечто
необычное, что можно встретить только в Нью-Йорке. То, что
после века, проведенного в жарких странах они перебрались на
север, казалось просто невероятным.
Филипс размышлял обо всем этом и постепенно приходил к
выводу, что, может быть, и не было никаких пришельцев -- просто
ложная наводка. Но вчера утром, разговаривая с Мак Комбом, он
убедился, что его надежды не оправдались. Первое нападение
произошло. Охота началась.
Инопланетные хищники бродили по улицам Нью-Йорка. И Филипс
не знал, где их искать. Но до вылета оставалось еще немного
времени, и он принялся в который раз изучать отчет, полученный
недавно по факсу, пытаясь прочесть между строк, что
понадобилось пришельцам в Нью-Йорке.
Глава 5
Удушающая жара стояла и все следующие дни. Толстое,
пропитанное миазмами одеяло тропического воздуха окутало
задохнувшийся под ним город и не собиралось исчезать, даже
малейшего намека на это не было.
Расследование резни на углу Бикман и Ватер, насколько
знали Шефер и Раше, не дало никаких результатов, что не
удивительно -- во время следствия их не подпускали близко к
месту происшествия, и никто, у кого они ни спрашивали, не знал,
кто так круто обошелся с гангстерами. Ходили слухи, что к
расследованию были привлечены федеральные силы.
Шефер недвусмысленно дал понять, что ему это не нравится.
-- Эй, Шефер, не стоит так напрягаться. Ты ведь прекрасно
знаешь, что, когда дело будет закончено и оформлено, с ним
можно будет ознакомиться, -- напомнил ему Раше. -- Даже ребята
из ФБР иногда неплохо справляются со своими задачами.
-- С каких это пор это их дело?
-- С тех пор, как они так решили, -- ответил Раше. --
Слушай, Шефер, черт с ними и с этим делом.
-- Это не их город, -- огрызнулся Шефер.
-- И не твой тоже.
-- Когда в городе появляется очередной убийца панков, я
стараюсь его арестовать. В течение трех лет это была моя
работа...
-- Шефер, ты больше не занимаешься наркобизнесом.
-- Ты думаешь, он больше не существует?
-- Я думаю, проблемы наркобизнеса уже не наша забота.
Шефер определенно не был согласен с этим, но спорить не
стал.
Это и правда их не касалось. За это дело взялось
Федеральное Бюро Расследований и никто не собирался делиться
информацией с простыми полицейскими детективами, пусть даже и
специалистами по убийствам.
Раше тоже был недоволен сложившейся ситуацией. Он отлично
знал, что всякое преступление, в особенности отличающееся
жестокостью или труднообъяснимое, чаще всего повторяется, если
преступник не сидит за решеткой. Его просто тошнило от мысли,
что он может еще раз увидеть такую же резню. К тому же детектив
вынужден был признаться, что ни разу не слышал, чтобы агенты
ФБР сделали что-нибудь путное. Никто из них не "прочесывал"
документы полицейского управления, никто не расспрашивал
полицейских, патрулировавших здание, никто не интересовался
детективами, специализирующимися по убийствам и наркобизнесу.
Он даже подумывал, не позвонить ли ему в какую-нибудь
газету, например, сделать анонимный звонок в "Ньюс-Дейли", с
целью подстегнуть ребят из ФБР. Но газетные репортеры были для
Раше как зубная боль. Он их терпеть не мог точно так же, как
федеральных агентов. Нет, Раше стал бы заниматься подобными
вещами только в том случае, если бы изнывал от скуки. Но работы
у него и Шефера было предостаточно.
Например, через день после резни турист из Миссури
перепутал и сел на паром, идущий на остров Свободы вместо того,
чтобы отправиться на остров Статен. Узнав об ошибке, он
обезумел и взял в заложники трех пассажиров, а потом зарезал
одного из них, а Шеферу с Раше пришлось копаться в этой грязи.
Раше пришлось провести вечер, слушая неистовые споры
юристов, пытающихся прийти к единому мнению по поводу того,
является ли происшедшее преднамеренным убийством. А Шефер в это
время пытался вернуть семью туриста обратно в Миссури и
бесконечно общался с его многочисленными родственниками и
друзьями покойного.
На следующий день произошло не менее значительное событие:
не на шутку повздорили торговцы наркотиками с Ямайки,
сомалийские оружейные воротилы и сербские террористы. Сложные
связи между этими организациями в одночасье рухнули благодаря
ямайцам, решившим все забрать себе. Когда осела пыль и
большинство участников разборки были отправлены в тюрьму или в
морг, Раше помог перевезти конфискованное оружие в полицейскую
лабораторию в Вест Твентифе для исследования.
Некоторые виды этого оружия Раше видел впервые. Он узнал
русские автоматы и реактивные гранаты (хоть он и не мог понять,
зачем они понадобились ямайцам), но часть конфискованного
товара контрабандистов выглядела скорее как запасные части
реактивного самолета, а не оружие.
Шеферу приказали держаться подальше -- очевидно, капитан
Мак Комб не доверял ему, особенно когда под рукой было три
тонны оружия.
В ту же ночь два панка, решив самоутвердиться, попытались
убить Шефера из засады. Первый выстрел не попал в цель, а во
второй раз им выстрелить уже не удалось. Оба остались живы.
Один отправился в тюрьму, а второй в больницу.
Такая загруженность -- обычное дело в отделе, занимающемся
убийствами, поэтому Шефер и Раше решили проигнорировать
стрельбы, которые происходили в тире полицейского управления на
следующий день. У них не было времени на тренировки.
Что до Раше, он не стал бы беспокоиться об этом в любом
случае из-за ужасной жары, даже если бы ему не предстояла
бесконечная возня с бумагами. А Шефер, похоже, весь Нью-Йорк
считал своим стрельбищем.
Тир находился в подвальном этаже полицейской академии в
Западном конце Двадцатой улицы, под лабораторией. Им мог
пользоваться каждый имеющий лицензию на оружие в пределах
города. Полицейские были обязаны там время от времени
тренироваться. Большинство, включая Раше и Шефера, не
пренебрегали этими обязанностями. Но в этот раз, когда
случилось несчастье, их в тире не было.
Полдень уже миновал. Шестеро стрелков, полицейских и
гражданских, расположились на огневой линии. Они обмахивались
бумажными мишенями и жаловались на жару всякий раз, когда
смолкал шум выстрелов и появлялась возможность перекинуться
словечком. Неиспользованные мишени трепетали в ветерке
вентилятора, но тир все равно напоминал парную. Пиджаки
беспорядочно валялись у ног гражданских, и ни одна полицейская
рубашка не была застегнута как положено, на все пуговицы.
В коридоре раздались уверенные шаги Ричарда Стилмана,
преуспевающего полицейского офицера, опытного и
жизнерадостного. Денек у него выдался, как всегда, напряженный,
но он сумел выкроить немного времени и пострелять в тире. Он
заметил, как в коридоре впереди него что-то вспыхнуло, но он не
обратил на это особого внимания, насмотревшись за последние дни
на разнообразные эффекты, возникающие благодаря жаре.
Он вошел через стеклянную дверь и помахал Джо Салвати,
сидящему за кассой, скользнул взглядом по витрине с оружием, по
сейфу с боеприпасами, на секунду взглянул в окно. На то, что
дверь за ним закрывалась гораздо дольше, чем обычно, он
внимания не обратил.
-- Эй, Джо, как дела? -- спросил Стилман, сбрасывая
пиджак. Из кобуры под мышкой торчала рукоятка револьвера сорок
пятого калибра.
-- Неплохо, -- отозвался Салвати.
Стилман достал револьвер.
-- Надо немного попрактиковаться, -- улыбнулся он.
-- Смотри, не надорвись, -- насмешливо ответил Салвати.
Стилман потянулся. Торопиться было некуда. Сегодня он был
не склонен ничего принимать всерьез.
Из тира доносились приглушенные звуки выстрелов. Стилман
опять взглянул в окно, и в ту же минуту одна из дверей тира
эффектно разлетелась вдребезги. Стрельба тут же прекратилась:
все обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.
У Стилмана отвисла челюсть.
-- Какой идиот это сделал? -- возмутился он.
Кто-то вскрикнул, и по покрытию огневой линии расплылось
кровавое пятно.
-- Эй! -- заорал Стилман. Он рванулся через разбитую
дверь, выхватив из кобуры пистолет. -- Что за... -- начал он,
но не закончил этой фразы, как и никакой другой. Вместо этого
он осел на пол, истекая кровью.
Салвати в ужасе отступил, пытаясь разглядеть, что
происходит, но с его места ничего не было видно. Он только
слышал вопли, видел кровь, забрызгавшую одно из окон. Внезапно
погасла половина огней, и Салвати мог различить только
мечущиеся по тиру тени, но что там происходило -- разобрать он
не мог.
Была ли это крупная ссора, или кому-то пришла в голову
