площадь", внутри у меня прямо оборвалось!
Раше вытер с шеи пот уже основательно промокшим платком.
Конечно, в радиусе двадцати миль вокруг Таймс площади нет
никакого свежего воздуха -- ну так и что из этого?
-- Все только и знают, что врать, -- отозвался он.
Он ненавидел убийства. Большинство из них похоже на это --
никакой тайны, ничего непонятного, просто забывшийся на
мгновение несчастный неврастеник. Детективу ничего не
оставалось делать, кроме как прибраться на месте происшествия
-- а кому нужен для этого детектив?
Он ненавидел убийства.
Сейчас Раше увлекался работой с торговцами наркотиков. Тут
можно сделать что-то действительно полезное, например, не
выпустить наркотики на улицу, а не потеть, словно боров,
бессильно разводя руками, когда уже слишком поздно помочь. Тут
спасаешь детей, может быть, таких же детей, как и его
собственные сыновья, спасаешь жизни, а не просто смотришь на
пристреленных домохозяек.
Хочется иметь дело с борцами, достойными противниками, а
не с какими-то глупыми болванами со стеклянными глазами, у
которых хватает ума только на то, чтобы отбросить ружье, когда
в дом врываются полицейские. Чтобы распутать цепочку, тянущуюся
от наркотиков к их производителям, понять, кто важен и кто
незначителен, узнать, где и когда следует появиться, необходимо
настоящее следствие; необходимо мужество.
Конечно, работа с наркобизнесом опасна. Это Раше знал и в
теории, и на практике. Он присутствовал при том, как его
партнер Шефер сбросил районного главаря картели Кали с крыши, и
знал, что Шефер сам чуть было не последовал за ним.
Шефер никогда не выходил из себя; Раше думал, что он и
злиться-то не умел. Тогда перекинуть парня через парапет
казалось прекрасным способом разрешить сложившуюся ситуацию, а
нож, который был все еще зажат в раздробленной после падения
руке бандита, убедил власти в том, что убийство было
необходимой мерой самообороны.
Но из-за этого случая Шеферу и Раше пришлось заниматься
убийствами. Незначительный инцидент задел какой-то нерв в
обществе торговцев наркотиками, и их начало припекать задолго
до того, как город был затоплен волной зловонной жары. Оба
детектива оказались на особом счету у каждого честолюбивого
торговца героином и отъявленного наркомана в городе; каждый, у
кого были дела с Колумбийцами и кто мог держать оружие в руках,
был бы рад убрать обоих с пути.
Капитан считал, что если они продолжат работать с
наркотиками, то рано или поздно кому-нибудь из наркоманов
повезет, и хотя потеря Шефера в некотором отношении упростила
бы жизнь капитана Мак Комба, это не принесло бы пользы
правоохранительным органам.
Итак, Раше и Шефер работали в отделе убийств и ненавидели
каждую минуту этой работы. Но Шефер вслух ничего не говорил.
Шефер вообще был против ненужных комментариев, и Раше это
нравилось.
Раше отвез Ала Наполитано куда следует, благополучно
затолкав его на заднее сидение патрульной машины, затем отыскал
свою машину без отличительных знаков и сел на место пассажира.
Тени, пересекающие улицы, ползли по зданиям -- скоро зажгутся
уличные огни.
Шефер и Раше были на вечернем дежурстве.
Шефер сидел за рулем, глядя перед собой. Он и не подумал
подняться в квартиру Наполитано.
Раше не возражал. Его напарник был всегда под рукой на
всякий случай, и выполнял бумажную половину работы, так что
Раше не обращал внимания на то, что тот отлынивал от работы
время от времени.
-- Эй, Шефер, -- позвал Раше. -- Ты займешься бумагами
сейчас, или они подождут, пока мы допьем кофе?
-- Конечно подождут, -- отозвался Шеф, заводя машину.
Раше кивнул. Он сел на заднее сидение, желая никогда не
встречаться с Алом Наполитано и думая, что происходит на их
прежнем участке недалеко отсюда. Что происходило с наркотиками,
бандами, торговцами, импортерами с тех пор, как напарников
перевели в отдел убийств? Удалась ли Колумбийцам операция,
которую они готовили? Уладил ли этот раболепный ничтожный Лемб
дела со своим главным конкурентом Карром, не подпустив при этом
Колумбийцев? Эти двое боролись за раздел влияния над рынком уже
года два: Лемб -- управляя своей организацией со спокойной,
невозмутимой аккуратностью, а Карр придерживался тактики
мощного психологического давления.
Карр всегда был немного сумасшедшим.
Раше хотел бы знать, где в этот момент Лемб, Карр и все
остальные.
А Карр и четверо его подчиненных в это время шли по
коридору пятого этажа большого заброшенного дома в шести
кварталах от Раше. На бедре у него висел в кобуре пистолет 35,7
калибра, трое других были с духовыми ружьями, последний сжимал
М-16. Двое, встретившие их у дверей комнаты собраний, были тоже
вооружены: у одного был "семиауто" 38 калибра, а у другого --
"узи". Бандиты держали оружие на виду, но ни в кого не
целились.
Пока.
Карр остановился. Его ярко раскрашенное лицо приблизилось
к охраннику с "семиауто".
-- Скажи киске Лембу, что я здесь, чтобы мирно поговорить,
-- сказал он.
Две фигуры представляли разительный контраст: охранник был
почти такой же высокий, как Карр -- шесть футов три дюйма, но
весил, наверно, вдвое меньше, Карр был одет в пропитанную потом
майку, джинсы и черные кроссовки, а охранник носил изящный
голубой костюм в тонкую полоску и красный галстук. Единственной
уступкой жаре было отсутствие рубашки. Полосы красной боевой
раскраски (возможно, это была просто губная помада) разукрасили
лицо Карра, в носу и левом ухе поблескивали золотые кольца;
рыжие волосы заметно поредели, но то, что осталось, было
заплетено в длинную косу. Лицо охранника было чисто выбрито и
благоухало дорогим одеколоном, а короткая стрижка наверняка
стоила долларов сто. В глазах Карра пылало бешенство; у
охранника же глаза были холодные и темные.
Охранник видел в наркотиках способ заработать деньги и
уважение; Карр же, по крайней мере так считали многие, попал в
наркобизнес исключительно из-за любви к оружию и насилию.
Другими словами -- он занялся этим в поисках развлечений.
Не сводя глаз с Карра, охранник кивнул приятелю. Парень с
"узи" два раза стукнул в дверь:
-- Карр здесь.
Приглушенный голос ответил, и секундой позже дверь
распахнулась.
Комната была большая, но такая же разрушенная, как и все
здание. Осколки стекла и осыпавшаяся штукатурка покрывали пол.
Три незастекленных окна были грубо заколочены досками. Свет
сгущавшихся сумерек и уличных фонарей проникал через
трехдюймовые зазоры между досками. К противному пыльному и
заплесневелому запаху здания примешивалась характерная для
городов бензиновая вонь.
Подвижный франтоватый молодой человек небрежно прислонился
к перевернутой вверх ногами плите, стоявшей посередине комнаты.
Перед ним выстроились четыре вооруженных человека.
-- Карр, -- холодно начал молодой человек, -- я рад, что ты
смог сделать это.
-- Заткнись, Лемб, -- сказал Карр, входя в комнату. -- Нам
не о чем говорить. Я здесь только потому, что подумал -- ты
можешь уступить.
-- Нет, Карр, -- ответил Лемб. -- У нас есть о чем
поговорить. Надо поговорить обо всем этом чертовом городе, и,
кстати, о нашей собственной безопасности.
Карр остановился в ярде от Лемба и скрестил руки на груди.
Его люди вошли за ним и заняли позицию в комнате, поделив ее на
два вооруженных лагеря. Эдди и Бонамо встали в углу рядом с
дверью, Хатчек встал по правую руку Карра, а Безумный Чарли
устроился на старом радиаторе спиной к разбитому окну.
-- Карр, ты просто посмотри, что происходит, -- продолжал
Лемб. -- Полицейские разбивают нас по частям, но вот что они не
учли -- из-за них мы покончим с этой глупой войной. Мы оба
зарабатываем хорошие деньги на улицах и тратим большую их часть
на эту чушь. Было бы лучше для нас обоих прекратить стрелять
друг в друга. Достаточно и того, что Колумбийцы будут просто
счастливы вмешаться и захватить все.
Хотя окно и было забито досками, через щели пробивалось
слабое дуновение ветерка, и Безумный Чарли с удовольствием
ощущал его свежесть на спине, пока слушал речь Лемба. На нем не
было рубашки. Даже в майке было жарко, и ветерок оказался бы
как нельзя кстати. И Чарли обращал больше внимания на ветерок и
на вкус Кэмела, который курил, чем на этого маленького сопляка.
Он видел пот на лбу Лемба, но не обвинял коротышку -- наверное,
во всем виновата жара, а не страх. Может быть, Лемб и не
мужчина, но Чарли знал, что он не контролировал бы и половину
здешних торговцев наркотой, если бы был трусом.
Чарли знал: если бы он оказался на месте Лемба, он бы
боялся. Каждый, кто не боялся Карра, был сумасшедшим.
-- Итак? -- сказал Карр. Ему это надоело.
-- Мы можем сделать лучше, Карр, -- ответил Лемб. -- Мы
можем прибрать к рукам весь район.
-- Да? -- ухмыльнулся Карр. -- И у тебя есть соображения
насчет того, как это может получиться, Лемб?
Чарли затянулся и стряхнул пепел на пол.
-- Да, Карр, к счастью, есть, -- отозвался Лемб. -- Я
знаю, мы никогда не договоримся о границах... никогда, и
оставим это. Ты тоже так думаешь, и я удивлен, что ты все же
пришел. Это говорит о том, что ты, возможно, устал от драк не
меньше меня и ищешь другие пути сотрудничества. И другой путь
есть, Карр!
Карр пристально посмотрел на соперника. Чарли позволил
себе ухмыльнуться. Он знал этот взгляд.
-- Я говорю об объединении, -- продолжал Лемб. -- Мы
станем действовать заодно, объединим наши организации. И ты, и
я сплели сеть на одном уровне. Вместе мы можем установить цены,
установить оплату полиции -- только на этом мы сэкономим
миллионы! И Колумбийцы -- они могут зарабатывать в Нью-Йорке,
только если мы воюем друг против друга. Если же мы объединимся,
они будут в стороне до тех пор, пока ад не покроется льдом!
Карр замялся.
-- Небольшая проблема, -- сказал он.
Лемб остановился и вопросительно развел руками.
Карр улыбнулся.
-- Одна проблема, милейший Лемб, -- проговорил он. -- Меня
не волнуют Колумбийские слизняки, и я не беспокоюсь об
увеличении доходов и снижении расходов или о чем-то еще в этом
роде. К черту твое объединение! Я здесь чтобы подраться. А ты и
твои педики в костюмах раздражают меня -- если бы мне надо было
работать с тобой, я бы чокнулся в первую неделю.
Лемб опустил руки.
-- Так почему бы нам просто не послать этот "мир" к черту
и не покончить на этом? Что говорить -- мы можем поиграть в
увлекательную маленькую игру "победитель забирает все"...
Пока Карр говорил, Лемб стоял держа руки за спиной, и
Безумный Чарли думал, что он вряд ли просто бездельничает. Он
был готов поспорить, что подлец прячет там что-то, да и, кроме
того, было похоже, что Карр задумал устроить большое
стрельбище. Это не показалось Чарли блестящей идеей, если и
было правдой, но Карр был Человек, а Чарли всего лишь
"торпедой".
Если случится стрельба, Чарли должен оказаться среди тех,
кто будет стрелять, а не среди тех, кто станет получать пули.
Он подготовил оружие и тут же почувствовал что-то, причем не
понял, что именно. Он оглянулся и увидел три маленьких пятнышка
какого-то красного цвета, похожих на лазерные лучи кассы
Севен-Элевен, пересекающих оконную раму и движущихся к его
спине.
-- Что за..., -- начал было он.
И сразу же полыхнул белый огонь и грудь Безумного Чарли
взорвалась, разбрызгивая кровь по комнате.
Глава 2
