было сил бежать, он знал, что никогда не сможет найти свое место в мире.
Даже если сейчас ему удастся бежать, он принесет с собой сопутствующее ему
проклятие в другой город, на который тоже обрушатся новые беды. Куда бы он
ни шел, за ним всюду будет следовать тень умерших. Пусть уж лучше ему
вырвут сердце из груди и отрубят голову.
Он снова сел, на этот раз посреди тумана. Он решил подождать немного,
чтобы люди внизу подумали, будто он достиг вершины горы. Позже он вернется
в Акбар и сдастся преследователям.
"Небесный огонь". Многие погибли от него, хотя Илия сомневался, что
его посылает Бог. В безлунные ночи вспышки пламени рассекают небосвод, то
появляясь, то исчезая. Возможно, пламя сжигает, а может, убивает сразу и
без мучений.
Наступила ночь, и туман рассеялся. Внизу можно было увидеть долину,
огни Акбара и костры ассирийского лагеря. Илия услышал лай собак и военную
песню ассирийцев.
- Я готов, - сказал он себе. - Я считал, что я - пророк и сделал все,
что в моих силах... Но у меня ничего не вышло, и сейчас Богу нужен кто-то
другой.
В это мгновенье на него упал луч света.
- Небесный огонь!
Но луч продолжал светить перед ним. Голос сказал:
- Я - ангел Господень.
Илия упал на колени и коснулся лбом земли.
- Я уже видел тебя несколько раз и повиновался тебе, - ответил Илия,
не поднимая глаз. - По твоей воле я приношу несчастья всюду, куда ступает
моя нога.
Но ангел продолжал:
- Когда ты возвратишься в город, проси три раза, чтобы мальчик
вернулся к жизни. Господь услышит тебя на третий раз.
- Ради чего мне это делать?
- Ради величия Бога.
- Даже если все так и произойдет, что с того? Ведь, усомнившись в
себе, я больше не достоин своего предназначения, - ответил Илия.
- Каждый человек вправе сомневаться в своем предназначении и время от
времени отступать от него. Единственное, чего нельзя делать, - это
забывать о нем. Тот, кто не сомневается в себе, - недостойный человек, ибо
он слепо верит в свои силы и грешит гордыней. Хвала тому, кто испытывает
минуты смятения.
- Несколько минут назад ты видел, что я не был уверен даже в том, что
ты - посланник Бога.
- Ступай и делай то, что я сказал.
Прошло много времени, прежде чем Илия спустился с горы. На месте, где
находились жертвенники, его ожидали стражники, толпа же возвратилась в
Акбар.
- Я готов умереть, - сказал он. - Я просил прощения у богов Пятой
Горы, и теперь они требуют, чтобы, прежде чем моя душа покинет тело, я
пошел в дом приютившей меня вдовы и просил ее сжалиться над моей душой.
Воины привели его обратно в город и предстали перед жрецом. Они
передали ему то, о чем просил израильтянин.
- Я сделаю то, о чем ты просишь, - сказал жрец пленнику. - Раз уж ты
попросил прощения у богов, то должен просить и у вдовы. С тобой пойдут
четыре вооруженных воина, чтобы ты не убежал. Но не думай, что тебе
удастся убедить ее и она будет просить о помиловании. Как только взойдет
солнце, мы казним тебя посреди площади.
Жрецу хотелось спросить, что же увидел Илия на вершине горы. Но он
был окружен воинами, и ответ мог поставить его в неловкое положение.
Поэтому он решил молчать, но обрадовался тому, что Илия станет при всех
просить прощения. Никто не усомнится больше в могуществе богов Пятой Горы.
Илия и воины пришли на бедную улочку, где он прожил несколько
месяцев. В доме вдовы были открыты окна и дверь, чтобы, согласно поверью,
душа ее сына могла уйти и поселиться вместе с богами. Тело мальчика лежало
посередине комнаты, вокруг него собрались все соседи.
Заметив израильтянина, мужчины и женщины пришли в ужас.
- Уведите его отсюда! - закричали они воинам. - Вам что, мало того
зла, которое он уже принес? Он так мерзок, что боги Пятой Горы даже не
захотели марать руки его кровью.
- Нам выпало убить его! - закричал кто-то другой. - И мы это сделаем
сейчас, не дожидаясь ритуальной казни!
Получив удары и пощечины, Илия высвободился из державших его рук и
подбежал к вдове, плачущей в углу дома.
- Я могу вернуть его из царства мертвых. Позволь мне коснуться твоего
сына, - сказал он. - Только на один миг.
Вдова даже не подняла головы.
- Пожалуйста, - настаивал он. - Сделай для меня последнее в этой
жизни - дай мне возможность попытаться отблагодарить тебя за твою щедрость.
Несколько мужчин попытались оттащить его. Но Илия бился и
сопротивлялся изо всех сил, умоляя, чтобы ему разрешили коснуться тела
мертвого ребенка.
Несмотря на молодость и смелость Илии, его в конце концов оттеснили к
двери дома.
- Ангел Господень, где ты? - закричал он, взывая к небесам.
В это мгновение все замерли. Вдова поднялась и направилась прямо к
нему. Взяв Илию за руку, она отвела его туда, где лежало тело ее сына, и
сняла с него саван.
- Вот кровь от крови моей, - сказала она. - Пусть болезнь поразит
всех твоих родных, если ты не сделаешь того, что обещал.
Он приблизился, чтобы коснуться мальчика.
- Подожди, - сказала вдова. - Сначала проси своего Бога, чтобы
исполнилось мое проклятие.
Сердце Илии разрывалось. Но он верил в то, что сказал ангел.
- Пусть болезнь этого мальчика поразит моих родителей, братьев и их
детей, если я не сделаю того, что обещал.
Переполненный сомнениями, чувством вины и страха...
... взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и положил
его на свою постель. И воззвал к Господу, и сказал:
Господи, Боже мой! Неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь
зло, умертвив сына ее?
И, простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал:
Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока этого в него!
Несколько мгновений ничего не происходило. Илия снова оказался в
Галааде, перед воином, направившим стрелу в его сердце; он понимал, что
судьба человека часто не имеет ничего общего с тем, во что он верит или
чего боится. Он чувствовал себя спокойным и уверенным, как в тот день,
зная, что в происходящем есть какой-то смысл, независимо от исхода. Ангел
на вершине Пятой Горы назвал этот смысл "Величием Бога". Он надеялся
когда-нибудь понять, почему Создатель нуждается в своих творениях, чтобы
явить Свою славу.
И в эту минуту мальчик открыл глаза.
- Где моя мать? - спросил он.
- Внизу, ждет тебя, - ответил Илия с улыбкой.
- Мне приснился странный сон. Я несся сквозь темное подземелье
быстрее, чем самый быстрый скакун Акбара. Я увидел мужчину и понял, что
это мой отец, хотя я его никогда раньше не видел. И вот я пришел в
прекрасное место, где мне очень хотелось бы остаться. Но другой мужчина -
его я не знаю, хотя он показался мне очень
смелым и добрым - ласково сказал мне, чтобы я возвратился. Я хотел идти
дальше, но ты разбудил меня.
Мальчик выглядел расстроенным: то место, куда он чуть не попал,
наверное, было чудесным.
- Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где я
чувствовал себя под защитой.
- Пойдем, - сказал Илия. - Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.
Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия
поднял его на руки и спустился вниз.
Люди в комнате замерли от ужаса.
- Почему здесь так много людей? - спросил мальчик.
Прежде чем Илия успел ответить, вдова, плача, бросилась обнимать и
целовать сына.
- Что с тобой, мама? Почему ты расстроена?
- Я не расстроена, сынок, - ответила она, утирая слезы. - Никогда в
жизни я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала:
- Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия!
Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала.
- Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме!
Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное. Одна девушка
лет двадцати упала на колени рядом с вдовой. Постепенно все опустились на
колени, в том числе
воины, которые должны были доставить пророка на казнь.
- Встаньте, - попросил он их. - И поклонитесь Господу. Я всего лишь
один из Его слуг, может быть, не самый лучший.
Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы.
- Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, - услышал он чей-то голос.
- И теперь ты можешь творить чудеса.
- Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все
это.
- С тобой был Ваал и его братья, - сказал кто-то другой.
Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все
еще был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом.
"К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила
исходит от Бога?" Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не
сказал о том, как объяснить толпе это чудо. "Неужели, как случалось с
пророками древности, все, что я хотел, - это потешить свое тщеславие?" -
спрашивал он себя.
Он услышал голос своего ангела-хранителя, с которым разговаривал с
детства.
- С тобой сегодня был ангел Господень.
- Да, - ответил Илия. - Но ангелы Господни не разговаривают с людьми,
а только передают повеления, идущие от Бога.
- Пользуйся только своей собственной силой, - сказал ангел-хранитель.
Илия не понял, что означают эти слова.
- У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, - сказал он.
- Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не
пользуется.
Ангел сказал ему еще:
- Отныне и до того, как ты вернешься на оставленную тобой землю, тебе
нельзя больше творить чудес.
- Когда же это случится?
- Господь нуждается в тебе, чтобы возродить Израиль, - сказал ангел.
- Ты снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново.
Больше он ничего не сказал.
Часть вторая
Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы,
а у богини животных - сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему в то
утро, что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых.
Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин
получил силу от богов на Пятой Горе, и теперь все труднее становилось
уничтожить его. "Но такой случай подвернется", - сказал себе жрец.
Боги предоставят возможность расправиться с ним. Но божественный гнев
был вызван, видимо, другими причинами, и появление ассирийцев в долине -
какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной жизни? У него был
ответ: изобретение Библоса. В его стране была создана форма письменности,
доступная всем - даже тем, кто не был готов ею пользоваться. Любой человек
может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации.
Жрец знал, что из всех видов разрушительного оружия, которые способен
придумать человек, самое ужасное и самое сильное - слово. Кинжалы и копья
оставляют следы крови, стрелы видны на расстоянии. Яд можно вовремя
обнаружить и избежать смерти.
Слово же разрушает незаметно. Если о священных обрядах узнают люди,
многие смогут ими воспользоваться, чтобы попытаться изменить мир, и это
может вызвать гнев богов. До сих пор только род жрецов хранил память
предков, поклявшись держать в тайне знания, передаваемые из уст в уста.
Чтобы разобраться в иероглифах египтян, требовались годы учения. Таким
образом, только хорошо подготовленные люди - писцы и жрецы - могли
обмениваться знаниями.
У других народов были свои примитивные формы письменности, но они
были так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти
знаки. Однако изобретение Библоса таило в себе взрывную силу: в любой
стране, независимо от ее языка, можно им пользоваться. Даже греки, обычно
отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское
письмо в торговых соглашениях. Прекрасно умея присваивать себе все новое,
они окрестили изобретение Библоса греческим словом - алфавит.
Существовала опасность, что людям откроются тайны, хранимые веками.
Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как
это умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком.
"Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, -
