чашечке при помощи английской булавки. Да у любого мужика при взгляде на
этакую красотищу мигом случится полный и окончательный паралич нижней части
тела.
- И ты в таком виде разгуливала перед Глебом! - вырвалось у меня.
- А что, - принялась оправдываться Марго, - он же чистый, просто я
постирала его случайно с синей футболкой, вот и закрасился!
- Почему тут булавка?
- Ну оторвалась лямочка, никак не пришью!
- Сейчас полно красивого белья, - рявкнула я, - даже на твой размер!
- Прикинь, сколько оно стоит! - взвизгнула Маргоша. - Сто баксов
бюстик! Откуда у меня такие деньги.
- Между прочим, когда Глеб приехал к нам, - прошипела я, - он щеголял
в бане в трусах "Ферре", стоимостью в ту же сотню долларов.
- Ну, я ему купила, - вякнула Марго, - семь штук, Глебушка любит
красивое белье.
- А о себе не позаботилась?
- Зачем оно мне, - равнодушно пожала жирными плечами Марго, - и так
хорошо, чистое и ладно!
Испытывая сильнейшее желание надавать ей пощечин, я заявила:
- Все, хватит, я больше не могу слушать эти глупости!
Значит, так! Остаешься у нас! Глебу звонить не смей, он хотел свободы,
пусть получит ее полной ложкой, желательно, даже половником.
- Он с голоду умрет!
- Вовсе нет.
- Он без меня погибнет!
- Ошибаешься.
- А.., а.., он эту приведет, молодую!
- Пусть!
- Дашка!!!
- Хочешь вернуть любовь мужа?
Маргоша медленно кивнула, ее прекрасные лучистые глаза стали
наполняться слезами.
- Тогда слушай! Живешь у нас! Худеешь на сорок килограмм, меняешь
имидж, заводишь любовника.
- Что?! - подскочила Марго. - Я?! Ты с ума сошла!
- Ладно, - согласилась я, - давай решать проблемы по мере их
поступления, - сначала фигура, сядешь на диету.
- А толку? - скривилась подруга. - Когда меня нести в разные стороны
начало, я чего только не перепробовала: молочную, белковую, углеводную,
очковую, бессолевую, банановую, фруктовую, арбузную.
- Ну, моя совсем особая, - ухмыльнулась я, - есть можно все!
- Да? - насторожилась Марго. - Ты врешь, такого не бывает!
- Нет, точно, - захихикала я, - все: пирожные, масло, булки, котлеты,
но при одном маленьком условии.
- Каком? - мигом купилась Марго. - Раздельное потребление белков и
углеводов?
- Нет, - с самой серьезной мордой заявила я, - ты можешь потратить в
день на продукты питания не больше пятидесяти копеек!
Пару минут Маргоша молчала, потом укоризненно заявила:
- С тобой просто невозможно иметь дело! Как была несерьезной, так и
осталась! Ветер в голове свищет.
- Сквозняк в мозгу - верный признак молодости, - ухмыльнулась я, - как
только под черепной коробкой установились тишина и покой - пора умирать.
- Иди ты на фиг, - рассердилась Марго.
- Уже лучше, - одобрила я, - значит, останешься у нас. Вот что,
предлагаю поспорить: через месяц, если станешь меня во всем слушаться, Глеб
на коленях начнет умолять тебя о прощении!
- Нет, - заспорила Маргоша.
- Да.
- Нет.
- Да.
- Нет!!!
- Да!!!! Вот что: если я выигрываю спор, ты всю жизнь будешь меня
бесплатно причесывать.
- А если проиграешь? - прищурилась Марго.
- Тогда.., ну.., куплю тебе двухкомнатную квартиру, чтобы было куда от
Глеба уйти.
- Я ее не возьму! С ума сошла!
- Вовсе нет, я ничем не рискую, потому что очень хорошо знаю мужчин и
получу навсегда бесплатного парикмахера!
В столовую мы спустились вместе. Чтобы пресечь любые вопросы, я сразу
заявила:
- У Маргоши дома ремонт, она пока поживет у нас.
Новость вызвала невероятный энтузиазм у женской части семьи.
- Во, классно, - заорала Манюня, - вот кто нас утром причесывать
станет! Маргоша, сделай мне вечером мелирование, а? Зеленую прядку!
- Без проблем, - грустно согласилась та, - все, что пожелаешь!
- Мне бы не помешало слегка изменить прическу, - оживилась Зайка, -
принесу вечером журнал, повыбираем!
- После ужина будут красить меня! - возмутилась Машка. - Я первая!
- Мне для работы нужен безупречный внешний вид, - пошла в атаку Зайка,
- я мордой деньги зарабатываю!
Домработница Ирка, расставлявшая чашки, на секунду глянула в зеркало,
молча поправила челку и сказала Марго:
- Только сами свои вещи не стирайте и не гладьте. Оставьте в ванной,
мне в радость вам помочь.
Даже няня Серафима Ивановна, всегда сидящая за столом тише воды, ниже
травы, и та рискнула высказаться:
- Хорошо, когда у человека есть талант!
- Я первая, - подскакивала Машка, - все остальные потом!
- Нет, я, - злилась Зайка.
- Не спорьте, - вздохнула Маргоша и стала сыпать в кофе сахар: одну
ложку, вторую, третью, четвертую, пятую... - всех обслужу!
Я, как завороженная, следила за процессом превращения кофе в сироп,
потом встряхнулась, выхватила у подруги из-под носа кружку, поставила
другую, отодвинула сахарницу и строго сказала:
- Ты забыла про свою аллергию на сахар!
В глазах Маргоши заплескалось разочарование, но она промолчала.
Александр Михайлович похлопал себя по лысине.
- В одном. Марго, можешь быть уверена: я рад тебе совершенно
бескорыстно. Ну отполируешь мне голову воском и все!
Маня захихикала. Зайка продолжала злиться:
- Кому-то в школе охота пофорсить, но у меня ведь работа.
Я подмигнула Кеше и указала глазами на дверь. Сын моментально встал и
вышел в коридор. Я потрусила за ним.
- Что случилось? - спросил Аркадий. - Говори быстро!
Вот так всегда! С клиентами он готов болтать часами, а мне: "Живей, я
тороплюсь".
- Хочу нанять тебя!
Кеша нахмурился:
- Нет!
- Но ты не дослушал и не знаешь, в чем суть дела! , - Ошибаешься, я
великолепно понимаю, кому понадобился защитник - Виктории Столяровой. Нет!
- Почему?
- Она хотела убить тебя и Зайку. Извини, в данном случае ничем не
смогу помочь.
- Вовсе нет. Вика не виновата!
- Я занят.
- Но мы отравились случайно!
- Ага, ядом, которым она покрыла изнутри чашки.
- Это не она!
- А кто?
Хороший вопрос! Мне предстоит узнать на него ответ.
- Не знаю, но не Вика.
Аркашка скривился, потом сказал:
- Ладно, спорить с тобой - бесполезное занятие. Если желаешь помогать
человеку, который лишь по чистой случайности не убил тебя, флаг в руки.
Найми любого адвоката, их сейчас, как грязи.
С этими словами Аркадий развернулся и пошел наверх.
Я топнула ногой, любой мне не подходит.
Перепрыгивая через ступеньки, я взлетела к себе в спальню, отыскала в
телефонной книжке номер Ваньки Плотникова и потыкала пальцем в кнопки.
- Адвокатская контора "Плотников и Краснова", - раздался мелодичный
голосок.
- Позовите Ваню, пожалуйста.
- Кого?!
- Ивана Петровича!
В трубке заиграла заунывная музыка, и через секунду я услышала бодрое:
- Плотников!
- Это Даша.
- Привет, - обрадовался Ванька, - надеюсь, ничего не случилось!
Впрочем, я сглупил, у тебя же свой Плевако <Ф.Н.Плевако - один из
известнейших в добольшевистской России адвокатов.> есть дома.
- Дело возьмешь?
- Конечно, - посерьезнел Ваня, - в двух словах: о чем речь?
- Вика Столярова...
- Нет! - перебил меня Ванька.
- Что - нет? - осеклась я.
- Не хочу иметь с ней дело.
- Но почему?!
- Видишь ли, - медленно протянул он, - мы с Андрюшкой дружили долгие
годы, я у него в доме частенько проводил выходные.
- Но...
- Нет!
- Она...
- Извини, Дашутка, я тебя люблю, но не согласен.
И компаньонка моя, Ленка Краснова, не возьмется.
- Послушай, - выдвинула я последний аргумент, - ведь я не о
благотворительной акции прошу! Гонорар вам заплатят полностью.
- Мы с Ленкой, - отчеканил Ванька, - достигли такого положения и
материального благополучия, что можем теперь выбирать дела!
Я зашвырнула трубку в кресло и принялась налистывать телефонную книгу.
Сталкивались ли вы когда-нибудь с проблемой: приходите в магазин, ну,
допустим, за люстрой. Бродите по огромному залу, набитому
электроосветительными приборами, час, другой, а потом с тоской
констатируете: светильников полным-полно, но все они отвратительного
качества и уродливые, ни один нельзя купить. Выбор, на первый взгляд,
огромен, но на второй - его вовсе нет.
Та же ситуация и с адвокатами. Сколько их в Москве, понятия не имею,
похоже, просто тучи, но реально вытащить из беды обвиняемого способны
единицы. Например, Михаил Барщевский, он вообще не проигрывает дела. Но
Миша сейчас уехал отдыхать, его нет в Москве. Пальцы листали странички.
Вот! Леня Райзман! Надеюсь, он в столице. Леня способен оправдать любого, а
уж невинного человека совершенно точно.
- Слушаю, - бархатным голосом ответил Ленька.
- Привет.
- О, сколько лет, сколько зим! Дашута! Ты кого-то убила и хочешь
выползти сухой из воды? - загрохотал Леня.
- Нет, возьмешь дело?
- О чем речь? Кто же откажется от работы?
- Виктория Столярова...
- Нет! Ее защищать не стану!
- Вы сговорились, что ли! - закричала я. - Сначала Ванька Плотников,
потом ты, даже Аркашка отказал!
- Мы же дружили с Андреем, - тихо пояснил Райзман, - извини, не могу.
- Вика не виновата, ее оговорили!
- Пусть так, но она мне никто, а с Андрюшкой полжизни рядом прошло.
Я вышвырнула трубку в сад. Потом, испытывая угрызения совести, пошла
вниз, собирать то, во что превратился верно служивший мне "Нокиа". Ну и
черт с вами, ребята!
Сейчас поеду в юридическую консультацию, зарулю в любую, которая
попадется под руку, найму томящегося от безделья законника, пусть таскает в
СИЗО для Вики сигареты и жареные куриные окорочка, пусть сидит на допросах,
одним своим видом призывая милиционеров к порядку! Конечно, на суде от
такого проку чистый ноль. Только суда-то не будет, потому что я за время
следствия сама найду убийцу, того, кто задумал и поставил спектакль!
И тогда посмотрим, как Ванька, Ленька и Аркашка станут трясти
хвостами! Я абсолютно уверена, что Вика не виновна. Почему? Не спрашивайте,
не знаю! Внутренний голос подсказал, а он меня никогда не подводит.
Глава 6
Сев в "Пежо", я отъехала от Ложкина и дорулила до кафе под названием
"Сладкий кусочек", расположенного на Волоколамском шоссе. Дома у нас все
равно не дадут спокойно поразмышлять над создавшейся ситуацией. Стоит мне
уединиться в спальне, как туда начинают ломиться домашние. Задав
какой-нибудь идиотский вопрос типа:
"У нас есть сливочное масло?", они потом незамедлительно вопрошают:
"Ты заболела? Отчего сидишь с таким видом?"
Бесполезно объяснять им, что просто я погружена в раздумья и такое
выражение на моем лице вызвано не предсмертной судорогой или почечной
коликой. Ну-ка вспомните скульптуру Родена "Мыслитель", вот уж у кого
совершенно безумный вид, так это у голого дядьки, который подпер голову
рукой. Однако ни у кого не возникает вопроса: ну почему он без одежды и
отчего замер в столь неудобной позе? Нет, всем якобы сразу становится
понятно: мужик задумался, небось озабочен судьбой человечества, от этого и
забыл нацепить брюки. Я же, как правило, всегда сижу в джинсах, и тем не
менее домашним и в голову не приходит, что обдумываю сложную проблему. Уж
лучше посидеть в кафе, там никто не станет привязываться!
Я села у окна и уставилась на поток несущихся по дороге машин. На чем
