Ятуркенженсирхив, трясясь всем тельцем.
- В самом деле, достойный Арамис, - произнес флагман Макомбер,
нахмурясь, - я что-то плохо вас понимаю. Нельзя же, в самом деле...
- Флагман Макомбер, - холодно сказал Арамис, - когда нам придется
решать задачи стратегические или хотя бы тактические, мы всецело положимся
на вас. Сейчас нам предстоит задача чисто научно-техническая, поэтому
потрудитесь не вмешиваться.
- То есть как это так - не вмешиваться? - совершенно уже потеряв от
страха обе головы, возопил Двуглавый Юл. - Как же тут не вмешиваться,
когда их не берет в упор даже противотанковая пушка, когда они своими
проклятыми ручищами скалы крушат, когда они не совсем разумные и
чрезвычайно преданы Великому Спруту?
- Может быть, для тебя, пират, этот твой Великий Спрут действительно
велик, - проговорил Арамис сквозь зубы. - Однако сразу видно, что он еще
не имел дела с землянами... - И тут Арамис словно с цепи сорвался: -
Заткнись, двухголовый подонок, и делай, что тебе говорят, если дорожишь
своей шкурой! - прорычал он, сжимая кулаки. - Ты хотел, чтобы мы
занимались делом? Мы сейчас займемся делом! Вы хотели войны, подлая банда
кровавых бандитов, угнетатели беззащитных, безграмотные скоты? Вы сейчас
получите настоящую войну! - Он снова взял себя в руки и продолжал обычным
своим холодным тоном: - Так называемый Великий Спрут совершил сейчас
роковую ошибку. Можно не сомневаться, что он прислал сюда этого
полуслона-полупингвина для переговоров и рекогносцировки. Можно не
сомневаться также, что этот недослон-недопингвин начнет сейчас ломиться на
борт и попытается протащить сюда с собой этих... шестируких. И можно не
сомневаться, конечно, что этот квазислон-квазипингвин будет делать тебе
весьма лестные предложения. Так вот, эти предложения ты примешь.
- Как это? - ошарашенно спросил Двуглавый Юл.
- Очень просто. Соблазнишься и примешь.
- Ничего не понимаю.
- Этого от тебя не требуется.
- А как же эти... шестирукие?
- О шестируких забудь. Шестирукие - наша забота. А твое дело -
поторговаться с Мээсом минут десять и затем впустить их всех на борт.
Ясно?
- Ясно, - упавшим голосом произнес Двуглавый Юл, потому что вороненый
ствол пятидесятизарядного бластера уже уперся ему в бок.
- Одну минутку... - пискнул Ятуркенженсирхив, соскользнул с плеча
флагмана Макомбера и заперся в холодильнике.
- Внимание! - лязгнул под потолком железный голос Атоса.
На стене загорелась синяя лампочка - знак того, что переговорное
устройство включили. Мээс и четверо шестируких титанов остановились перед
люком "Черной Пирайи".
- Кто, кто в теремочке живет? - скрипуче проблеял Мээс. - Еще раз
привет тебе от Великого Спрута, Двуглавый! Он прислал меня, чтобы
переговорить с тобой начистоту.
- Валяй, валяй, - пробурчал Двуглавый Юл и яростно оттолкнул руку
флагмана Макомбера, прижимавшую к его боку ствол бластера. - Только скажи
сперва, который из этих четверых доктор?
И начался у них спор, вялый, тягучий, но обстоятельный, - из тех
споров, когда оба спорщика заведомо врут и знают, что врут, но почему-то
не теряют надежды переспорить один другого. Мээс поклялся, что
единственная цель Великого Спрута состоит в полном вознаграждении
Двуглавого Юла за доблесть, жертвы и исполнительность. В ответ на это
Двуглавый Юл гнусаво напомнил ему, что доблесть, жертвы и исполнительность
вольного пирата стоят дорого и не по карману даже Великому Спруту. Мээс
смиренно признал, что намек понял, но все дело в том, что доктор, которого
справедливо требует Двуглавый Юл, никак не может явиться на борт "Черной
Пирайи", будучи совершенно не приспособлен к передвижениям по поверхности
планеты. Двуглавый Юл возразил, что его. Двуглавого Юла, раны и контузии
такого свойства, что он еще менее доктора приспособлен сейчас к
передвижениям. Мээс немедленно объявил, что Великий Спрут предвидел это
прискорбное обстоятельство и потому прислал с ним, Мээсом, вот этих
четырех своих смиренных слуг, которые в два счета доставят Двуглавого Юла
к доктору. Двуглавый Юл ядовито заметил, что с тем же успехом эти
смиренные слуги могли бы в два счета доставить доктора к нему, Двуглавому
Юлу. Мээс снова поклялся насчет единственной цели Великого Спрута и в
доказательство предложил немедленно выплатить Двуглавому Юлу под расписку
причитающийся ему гонорар без вычетов за погубленный контрактор. При этом
Мээс принялся призывно размахивать брезентовым мешком, от которого
исходило тяжелое соблазнительное побрякивание, а четверо фиолетовых
титанов у него за спиной согласно закивали и в знак полного одобрения
выставили перед собой оттопыренные большие пальцы вторых правых рук.
Тут в люк артиллерийской башни выглянуло бледное лицо Атоса. Арамис
кивнул и подал знак флагману Макомберу, и флагман Макомбер легонько
стукнул Двуглавого Юла между лопаток: "Пора!"
- Ладно! - рявкнул Двуглавый Юл, прерывая на полуслове длинный
период, которым Мээс разразился было в доказательство добропорядочности
своей миссии. - Ладно. Будь что будет. У меня все болит, правая голова
прямо-таки раскалывается, и у меня мочи нет больше ждать. Но пусть все
вольные пираты будут свидетелями, что Великий Спрут обязался не только
заплатить мне, но и обеспечить меня квалифицированной медицинской помощью.
А тем из них, кто не понимает таких длинных слов, я поясняю, что Великий
Спрут обязался дать мне доктора, который залечит мои раны и контузии,
полученные мною у него на службе. Аминь.
Синяя лампочка переговорного устройства погасла, и Двуглавый Юл,
скрипнув зубами, повернул рычаг, управляющий наружным люком. Тяжелая плита
из перекристаллизованной стали медленно откинулась, открывая вход в
шлюзовую камеру "Черной Пирайи". Мээс, топорща кожистые крылья, поднялся
по трапу, торжественно неся перед собой брезентовый мешок с гонораром.
Фиолетовые титаны гуськом последовали за ним. Арамис в два неслышных
прыжка пересек рубку и затаился у двери. В мертвой тишине было слышно, как
по рубчатому полу шлюзовой камеры сначала заклацали когтистые лапы Мээса,
затем бухнули шаги первого шестирукого, второго, третьего, четвертого...
- Люк! - зашипел Арамис.
Двуглавый Юл, весь трясясь от возбуждения, рванул рычаг в обратную
сторону. Стальная плита люка с глухим лязгом снова встала на место. В ту
же секунду дверь в рубку отворилась, и на пороге появился Мээс.
- Га-га-га, вот и я! - начал он и не окончил.
Молниеносным движением Арамис ухватил его за хобот и изо всех сил
рванул на себя. Мээс влетел в рубку и покатился под ноги Двуглавому Юлу, а
Арамис одним пинком захлопнул дверь перед самым носом первого шестирукого.
- Давай, Атос! - крикнул он, привалившись к двери.
Грозный вибрирующий гул наполнил бригантину. Мелко-мелко задребезжали
какие-то незакрепленные металлические части, зазвенели неплотно
прилаженные стекла, по стенам побежали мурашки, а гул все усиливался,
становился выше и перешел в оглушительный скрежещущий визг, и у всех
мучительно заныли зубы, и волосы у всех встали дыбом, и на кончиках
волосков заплясали, потрескивая, жуткие лиловые огоньки, а с вороненого
ствола бластера в руке флагмана Макомбера стали срываться и с громом
лопаться маленькие шаровые молнии. Запахло грозовой свежестью. И вдруг все
кончилось, и железный голос Атоса раздался под потолком:
- Все четверо готовы.
Флагман Макомбер провел ладонью по мокрому от пота лицу и осмотрелся.
Двуглавый Юл сжался в комок в своем кресле, стиснув обе головы между
коленями и прикрывшись сверху обеими руками. У ног его, откинув в сторону
морщинистый хобот, в беспамятстве валялся Мээс. Арамис стоял у двери на
коленях и озабоченно ощупывал свою спину. Дверь была перекошена и смята от
страшного удара снаружи. Флагман Макомбер сунул бластер в карман и
спросил, ни к кому не обращаясь, скорее просто так, чтобы опробовать
голос:
- Что, собственно, произошло?
В рубку мягко спрыгнул Атос, помог Арамису подняться на ноги и стал
стягивать с него куртку и майку.
- Ничего особенного, флагман, - отозвался он. - Мы с Арамисом сразу
поняли, что эти шестирукие - не живые существа, а роботы. Ну, а иметь дело
с роботами мы привыкли...
Ловко обрабатывая огромный багровый синяк на спине Арамиса мазью из
походной аптечки, он объяснил, что, пока Двуглавый Юл препирался с Мээсом,
он поднял из машинного отделения ходовые соленоиды и расположил их вокруг
шлюзовой камеры. Когда шестирукие вступили в камеру, он создал в ее объеме
переменное электромагнитное поле сверхвысокой частоты, не очень сильное,
всего в одну стомиллионную долю рабочей мощности, но с избытком
достаточное для полной демобилизации самой совершенной и самой защищенной
кибернетической машины. Шестирукие обработаны на славу, можно не
сомневаться.
- Один все-таки успел ударить в дверь, - с трудом переводя дух,
заметил Арамис. - Ребра целы?
- Целы, - сказал Атос. - Ты дешево отделался, мушкетер. С чего это
тебе вздумалось подпереть дверь спиной?
- Почему же именно вздумалось? - сердито возразил Арамис, натягивая
майку. - Это получилось у меня чисто рефлекторно.
Флагман Макомбер подошел к изуродованной двери и попробовал открыть
ее. Дверь была прочно заклинена. Тогда он заглянул в щель. Фиолетовые
титаны в нелепых позах валялись на ребристом полу, похожие теперь на
исполинских тряпичных кукол.
- Чистая работа, - пробормотал флагман Макомбер.
- Я протестую!.. - проскрежетал позади него голос Мээса.
Он обернулся. Клеврет и исполнитель самых тонких поручений Великого
Спрута ощупывал себя с головы до ног трясущимися руками и судорожно
трепетал кожистыми крыльями. Хобот его уныло обвис.
- Я протестую! - повторил он. - Во имя гуманизма, во имя всего
святого в обозримой Вселенной. Я готов предложить любой выкуп. За мою
смерть отомстят страшной местью. Я предлагаю любые гарантии.
- Попался, крылатый боров! - просипел Двуглавый Юл, выпрастывая
головы из-под правого колена. - Ну, теперь отольются кошке мышкины слезки.
Говори, где чудо-доктор Итай-итай? Живо говори, а то хобот оторву!
Мээс поспешно отполз от него на середину рубки и кряхтя поднялся на
ноги. Его маленькие выпученные глазки живо оглядели Атоса, Арамиса и
флагмана Макомбера, задержавшись на секунду на рукояти бластера, торчавшей
из кармана прославленного космолетчика.
- Ага! - проскрежетал он. - Все понятно. Вы - земляне, не пытайтесь
отрицать это. Но позволю себе заметить, что Планета Негодяев не находится
в состоянии войны с вашей планетой. Таким образом, грубый выпад против
меня, достаточно важного должностного лица Планеты Негодяев, может
рассматриваться лишь как беспрецедентное нарушение...
- Нет, вы подумайте, какая скотина! - в гневном изумлении воскликнула
левая голова Двуглавого Юла.
А правая еле слышно простонала:
- Удавить подлеца!
- Послушайте, Мээс, - строго сказал флагман Макомбер, - ваши
претензии на дипломатический тон просто смешны. Планета Негодяев является
базой космического пиратства, находится в состоянии необъявленной войны со
всеми цивилизациями обозримой Вселенной и подлежит разгрому и уничтожению.
И как важное лицо в вашей пиратской иерархии вы можете рассчитывать лишь
на скорую и верную казнь. Но вы еще можете спасти свою жизнь...
- Он сам все это прекрасно понимает, флагман Макомбер, - нетерпеливо
перебил его Арамис. - К делу.
- Правильно! - отозвался Двуглавый Юл. - Он время тянет, а вы с ним
