маркирования некой "первичной" точки. Хармса явно интересует Хрисмон
(монограмма имени Христа), как символическое обозначение центра, точки. В
его собственной тайнописи вариант такого Хрисмона обозначает букву О,
которая кодировалась им так же, как знак ноля.
___________
29 Платон. Тимей, 35с -- 36с. // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3 (1) /
Перевод С. С. Аверинцева. М.: Мысль, 1971. С. 475.
30 Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3 (1). С. 668.
31 О переинтерпретации этого фрагмента из "Тимея" в христианской
традиции и о роли Рабана Мавра в этой переинтерпретации см.: Степанов
Ю. С., Проскурин С. Г. Цит. соч. С. 94-99.
Рассеченное сердце 243
8
Выбор Хармсом для диаграммы Мабра сердца отсылает к богатой традиции.
Традиция эта восходит к Аристотелю, который утверждал, что сердце -- исток
жизни и что поэтому оно формируется в организме раньше любого другого
органа. Аристотель отмечал, что сердце однородно по своему составу, по
существу, неделимо и занимает в теле совершенно особое место:
Источник должен по мере возможности быть единым; и из всех мест
источнику более всего подходит центр. Потому что центр един и в равной
степени удален от любой части...32
Аристотель помещал сердце в центре тела и между прочим указывал на
наличие в нем трех полостей33.
Позднейшая мистическая традиция закрепила за сердцем статус Единого и
центра и поместила душу, как воплощение такой центральности и неделимости, в
центр сердца34.
В России начало мистической интерпретации сердца было положено в 1860
году пространной статьей П. Д. Юркевича "Сердце и его значение в духовной
жизни человека, по учению слова Божия". Здесь сердце описывалось как особый
орган души, который является
средоточием всей телесной и многообразной духовной жизни человека,
сердце называется исходищами живота и истоками жизни <...>; оно есть коло
рождения нашего (Иак. 3,6), то есть круг или колесо, во вращении
которого заключается вся наша жизнь35.
Идея сердца как центра и средоточия была подхвачена и развита П. А.
Флоренским в "Столпе и утверждении истины". Флоренский исходит из того, что
форма человеческого тела существенна не столько своими "внешними
очертаниями", сколько своей "устроенностью" как "целым". В теле всегда и
всюду обнаруживается некое единство, выраженное, например, в некоем едином
образе индивидуального характера:
В теле повсюду обнаруживается его единство. И потому, чем более
вдумываемся мы в понятие "человеческого тела", тем настойчивее заявляет себя
необходимость от онтологической периферии тела идти к онтологическому его
средоточию...36
_________________________
32 Aristotle. History of Animals, 666a, 14--17 // The Works of
Aristotle. V. 2. Chicago; London: Encyclopaedia Britanica, 1952. P. 194.
33 Он также описывал некую структуру членения сердца, выявленную в
своем роде "рисунке", нанесенном на его поверхность и похожем, по его
мнению, на "швы на черепе". Эти линии, впрочем, не говорят о различных
истоках в его происхождении, это некое деление, вписанное в единое.
34 См.: Jung Carl Gustav. Mysterium Coniunctionis. Princeton:
Princeton University Press, 1963. P. 46-47.
35 Юркевич П. Д. Философские сочинения. М.: Правда, 1990. С. 72.
Отмечу использование Юркевичем слова "коло" (ср. с хармсовскими "колами
времени") и образа колеса. Сердце -- это неподвижная точка, ось, вокруг
которой происходит движение времени.
36 Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М.: Правда,
1990. С. 265.
244 Глава 8
Этим онтологическим "средоточием" и является сердце, которое для
Флоренского, по существу, перестает быть живым органом, "органом души", в
терминах Юркевича. Оно, как и у Аристотеля, становится неким центром почти
геометрического свойства.
Для того чтобы доказать центральность положения сердца в "форме"
человеческого тела, Флоренский прибегает к понятию гомотипии
"верхнего" и "нижнего" полюсов тела. Речь идет о зеркальной симметрии низа и
верха: "Низ человека -- как бы зеркальное отражение верха его"37. Флоренский
приводит семь таблиц, иллюстрирующих "гомотипию" человеческого тела по А.
Пеладану и Б. Д. Уайльдеру. Согласно этим таблицам, например, почки
соответствуют легким, мочеточники -- бронхам, матка -- гортани, лобок --
подбородку, анус -- носовому отверстию, клитор -- языку и т. д.38
Гомотипическая структура не знает центрального органа, потому что любой
орган всегда имеет пару в нижней или верхней части тела. Гомотипическое тело
-- это тело, как бы разрезанное пополам, тело, через которое пропущена ось
зеркальной симметрии. Оно содержит в себе линию разреза подобно тому, как
Зевс в платоновском мифе режет шаровидных перволюдей пополам, чтобы
уменьшить их силы и амбиции:
...он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды
рябины или как режут яйцо волоском39.
Для такого тела особое значение приобретает центр, его серединная
часть. Флоренский утверждает в связи с этим, что мистика церкви -- это
мистика груди. Центром же груди оказывается сердце. Само слово, его
обозначающее, Флоренский возводит к существительному сердо и
старославянскому средо -- "серед", "середина"40.
Таким образом, сердце оказывается онтологической сердцевиной,
определяющей форму телесности и выводимой из своего рода геометрических
манипуляций над телом, его делением, его раздвоением по осям. Собственно
онтологическое значение сердца и определяется его геометрическим положением.
Дальнейшее развитие эти идеи получили в "философии сердца" Б. П.
Вышеславцева. Для последнего сердце -- "таинственный центр личности", его
"абсолютный центр", чья центральность, по существу, совершенно
трансцендирует всякого рода геометрию и понимается как орган христианской
любви, как "глубочайший центр" как Христа, так и христианина. Сердце для
Вышеславцева -- это орган-точка, через которую происходит контакт между
индивидом и трансценден-
___________
37 Флоренский Я. А. Цит. соч. С. 266.
38 Там же. С. 588. Любопытно, что Флоренский возводит понимание
гомотипии к Древнему Египту (с. 587).
39 Платон. Пир, 190е/ Пер. С. К. Апта// Платон. Соч.: В 3 т. Т.
2. М.: Мысль, 1970. С. 117.
40 Там же. С. 269. Флоренский также приводит обширный этимологический
комментарий, касающийся еврейского обозначения сердца (с. 270--271). См. об
этом также: Иванов Вяч. Вс. П. А. Флоренский и проблема языка //
Механизмы культуры. М.: Наука, 1990. С. 194--195.
Рассеченное сердце 245
цией41. Контакт этот основывается на нематериальной центральности
сердца как некой оси, сопрягающей миры42:
...соприкосновение с Божеством возможно потому, что в сердце человека
есть такая же таинственная глубина, как и в сердце Божества. Здесь
раскрывается весь смысл выражения "образ и подобие Божие", здесь человек
чувствует свою Божественность, здесь одна глубина отражает другую...43
9
Центральность для гомотипического тела означает возможность
делимости этого тела, как минимум, на два. Сердце обеспечивает такую
делимость. Само понятие "геометрического центра человека" означает, что
сердце -- это точка, отмечающая делимость тела, его сводимость к простым
пропорциям, выражаемым натуральными, целыми числами. Симметрия вообще может
пониматься как манифестация числа, данная в пространственной форме. По
выражению А. Ф. Лосева, "симметрия есть число, данное как собственная
гипостазированная инаковость"44.
Такая связь делимости тела с геометрией его центра была намечена еще у
Витрувия45. Знаменитое изображение тела по Витрувию с его
__________________
41 Ср. с высказыванием Сковороды, который писал о сердце как
всевмещающей бездне:
"О сердце, бездна всех вод и небес ширшая?.. Сколь ты глубока! Все
объемлешь и содержишь, а тебя ничто не вмещает" (Сковорода Г. Соч.: В
2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1973. С. 136).
42 Флоренский в своих этимологических штудиях отмечал связь сердца с
сердечником, "влагаемым в дыру", протыкающим насквозь.
43 Вышеславцев Б. П. Сердце в христианской и индийской мистике
<1929> // Вопросы философии. 1990. No 4. С. 64. Вышеславцев, несмотря на
мистицизм своей доктрины, принимал и католический культ Святого Сердца, как
физиологического органа Христа, хотя многие теологи не признают такого
культа. Так, современный европейский теолог Карл Ра-нер подчеркивает
приемлемость лишь символического культа сердца Христова:
Потому что физиологическое изображение сердца (как такового) -- это
только символ (а не репрезентация) сердца как глубочайшей сердцевины
всего человека (а не только его "души"!), оно может и должно быть
стилизовано: оно не должно покинуть своего пути и стать насколько возможно
физиологическим, и оно должно быть заполнено иными символическими
дополнениями (терновым венцом, крестом, лучами, расположением в
геометрическом центре человека), особенно тогда, когда символизируется
любовь сердца (Rahner Karl. Devotion to the Sacred Heart // Rahner K.
Theological Investigations. V. 3. New York: Crossroad, 1982. P. 333).
Ранер подчеркивает, что сердце Христово -- это прежде всего
онтологический центр его существа, который может быть обозначен в виде чисто
геометрического центра.
44 Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука //Лосев А. Ф.
Бытие -- имя -- космос. М.: Мысль, 1993. С. 230.
45 Как известно, Витрувий утверждал, что
...человеческое тело так создано природой, что лицо от подбородка до
верха лба и основания волос составляет десятую часть всего роста; то же
самое и открытая ладонь руки от запястья до кончика среднего пальца и т. д.
(Vitruvius. The Ten Books on Architecture. New York: Dover, 1960. P.
72).
Витрувий обнаруживает абсолютную кратность всех частей человеческого
тела друг другу. Тело, таким образом, оказывается идеальным конструктом,
основанным на десятичной системе счисления и как бы составленным из модулей,
идеально кратных, делимых без дробей.
246 Глава 8
раздвинутыми руками и ногами изображает все ту же букву X, которую
Платон ставил в центр мира. Впервые сходство между "крестообразностью" тела
и платоновским мифом о букве "хи" в центре мира установил, вероятно, Юстин
Мученик46. Томас Браун, подробно откомментировавший "христологический"
аспект такой делимости, заметил, что число пять является числом креста
(четыре конца и сердцевина) и идеальным делителем, что оно вписано в
конфигурацию растений (пять лепестков цветка) и в человеческое тело (пять
пальцев). С точки зрения нумерологии человеческое тело соотносимо с числом
креста и буквы "хи", оно как бы создано по модели абстрактной буквенной или
геометрической графемы47.
Тело Витрувия гомологично, все его части соотнесены друг с
другом и со структурой тела в целом. Этот принцип "гомологии" был
канонизирован средневековой схоластикой и лег в основу готической
архитектуры48 .
У Витрувия принцип гомологии связан с идеей геометрического
центра тела. Таковым он считал пупок. Пупок оказывался на пересечении
диаметров круга, в который вписывалось распластанное тело человека. Круг
вписывался в квадрат, чьи диагонали также совпадали с расположением пупка49.
Центр тела оказывается наглядным свидетельством не только его
гомотипии, но и гомологичности, чисто геометрическим
