c Copyright Владимир Юровицкий, 1969
Email: vlad@duma.gov.ru
Date: 2 Auh 1999
Владимир Юровицкий
АННА
ГРИГОРЬЕВНА
драма в 9 картинах с прологом и эпилогом
...ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого творца, в
окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения.
Федор Достоевский
Действующие лица:
Достоевская (Сниткина) Анна Григорьевна - жена писателя,
Достоевский Федор Михайлович - писатель,
Сергей Прокофьев - композитор,
Аполлон Майков - поэт,
Павел Александрович - пасынок Ф.М.Достоевского,
Мария-Анна Мильтопеус - мать Анны Григорьевны,
Варвара Евлампиевна,
Гарпий Фомич Гадкин,
Фрау Шульц,
Доктор,
"Бога глас",
Гости.
Пролог
Прошло более 35 лет после смерти Федора Михайловича Достоевского. Комната в доме
вдовы писателя. Убрана портретами, бюстами, фотографиями покойного.
В комнате Анна Григорьевна и горничная.
Анна Григорьевна. Попроси войти.
Горничная уходит.
Стремительным шагом в комнату врывается молодой Сергей Прокофьев.
Сергей Прокофьев. Здравствуйте. Сергей Прокофьев.
Анна Григорьевна (идет навстречу). Здравствуйте, здравствуйте. Анна Григорьевна
Достоевская (протягивает руку, композитор целует ее). Много слышала о вас...
Сергей Прокофьев. Что вы слышали обо мне, Анна Григорьевна?
Анна Григорьевна. То и слышала, что вижу - что вы молоды и талантливы.
Талантливых людей я на своем веку много перевидала, талант - он даже в походке
выражается... Так какое у вас дело до меня?
Сергей Прокофьев. Мною написана опера по роману "Игрок". Мариинский театр
проектирует поставить ее на сцене в нынешнем сезоне, но необходимо урегулировать
некоторые вопросы, связанные с авторским правом. Вот документы.
Анна Григорьевна. Хорошо, хорошо, где поставить подпись?
Прокофьев раскрывает папку, показывает.
Анна Григорьевна. А скажите, вы действительно любите Федора Михайловича?
Сергей Прокофьев. Да разве посмел бы я без любви касаться его души? Ведь это
душа его заключена в этих великих творениях, так ведь, правда?
Анна Григорьевна. Правда, молодой человек, и рада я, что вы понимаете это
(подписывает и передает).
Сергей Прокофьев. Спасибо. И разрешите преподнести вам клавир оперы как дань
моей любви.
Анна Григорьевна (перелистывает). Сыграйте мне что-нибудь сами.
Прокофьев садится к роялю, играет и поет монолог Полины "Я не возьму ваших
денег". Кончает.
Анна Григорьевна. Немного непривычно, но что-то есть щемящее.
Сергей Прокофьев. Именно это мне и хотелось выразить. Боль души, сердечное
смятение - резкостью и диссонансом.
Анна Григорьевна. Дайте ваш клавир. Я передам его в музей Достоевского.
Сергей Прокофьев (передает). И еще последняя просьба. Напишите что-нибудь в мой
альбом. Только должен предупредить вас, Анна Григорьевна. Альбом посвящен
солнцу. Здесь можно писать только о солнце.
Анна Григорьевна. Что ж вам написать?.. Ну, хоть так.
Сергей Прокофьев (берет альбом, читает). "Солнце моей жизни - Федор
Достоевский". Вы замечательно написали, просто замечательно. Позвольте я вас,
Анна Григорьевна, поцелую (целует). Извините, лечу, масса дел. Я получил такое
удовольствие от знакомства с вами.
Анна Григорьевна. Заходите как-нибудь без приглашений, запросто. До свиданья.
Прокофьев убегает.
Анна Григорьевна сидит в креслах в задумчивости.
Картина первая
Перед мрачным многоквартирным доходным домом. Ходит Анна Григорьевна.
Анна Григорьевна. ...Неточка Незванова, Ефимов, известный скрипач Б., Катя,
мадам Леотар, Александра Михайловна... "Униженные и оскорбленные" - Катя,
Алеша, Нелли, князь Вальховский... Кажется, все перезабыла... Не вспомню
больше... Да ведь за кого он меня примет, да наверное он будет вести разговоры о
своих произведениях, а у меня все герои из памяти повылетели... И в библиотеку
уже не успеть (смотрит на часы). Без пятнадцати. А профессор Ольхин сказал, что
господин Достоевский непременно назначает "ни раньше, ни позже"... Интересно,
каков он собой?.. Наверное, высокий, статный, в белом жилете и с длинными
артистическими волосами... Да, да, непременно струящаяся до плеч прическа как на
портрете поэта Кукольника... Ну, о чем я с ним могу говорить? Он - такой
выдающийся, а я... Что я... Нет, главное вести себя скромно, но с достоинством,
сразу же встать на почтительной, но холодной ноге. Я пришла работать, а не
завлекать, никаких целований ручек, флиртов и ухаживаний не допускать, дамских
разговоров избегать... Показать себя настоящей эмансипированной женщиной,
которая во всем равенство может иметь и соблюдать... Первая самостоятельная
работа... Лишь бы справиться... Доказать, что и я могу быть не в тягость семье,
что и женщина может иметь свою жизнь, а не иметь главную цель - побыстрей
выскочить замуж на содержание мужа и стать его рабыней. Современная женщина
может иметь и третью дилемму, кроме родителей и мужа, и она может трудиться на
общественную пользу... (Смотрит на часы). Как время ужасно тянется. Три дня в
одном сплошном ожидании... Вдруг я, обычная девушка, иду к писателю, которого
так люблю... Как мы плакали с мамой, когда читали историю бедной Нелли, Неточки
Незвановой. Меня так дома и стали после звать "Неточкой", и в гимназии, и на
курсах так только и зовут... Успокойся, возьми себя в руки, наверное, он очень
добрый, умный, чуткий человек, иначе как бы он мог про все это написать так
трогательно и печально... Пора.
Анна Григорьевна поправляет одежду, осматривается и твердым шагом идет к дому.
Картина вторая
Кабинет Достоевского. Мрачный, неуютный. Достоевский и Майков. Вид Достоевского
усталый и пришибленный. Одет небрежно.
Майков. Да ведь это же разбой, Федор Михайлович, подлинный разбой на большой
дороге. Да неужели в нашем уважаемом отечестве нет никаких законов на таких
пиратов с Антильских островов? Ведь этот Стелловский подлинно капкан на вас
надел и защелкнул.
Достоевский. Только и утешаться стоит, что этот негодяй не одного меня
преследует, его грязных рук ни Глинка, ни Писемский, ни много других не
избежали... Не пират, паук, подстерегает жертву в тяжелую минуту, а затем
набрасывается.
Майков. Да к чему ж вы подписали?
Достоевский. Долги, кредиторы...
Майков. Стало быть все, что вы написали, что вы напишете, что еще только
замысливаете написать - все ему уже будет принадлежать в случае
непредставления. Так ведь?
Достоевский. Именно.
Майков. Ужас... Ужас... И к какому сроку надо представить?
Достоевский. К первому ноября роман в сто пятьдесят страниц большого формата.
Майков. А сегодня 4 октября... И много у вас написано?
Достоевский. Ни строчки.
Майков. Как?
Достоевский. Так вот, ни строчки. Только план разработан. Это будет роман о
русских за границей, прожигающих жизнь свою около рулеточного колеса, о силе
азарта, силе денег и силе женской любви... Планчик у меня составлен во всех
подробностях.
Майков. И ни строчки?
Достоевский. Ни строчки.
Майков. ... У меня идея! Преотличнейшая идея. Мы этому пауку нос утрем и оставим
на разорванной паутине. Слушайте. Вы разбиваете план на части и раздаете по
частям. Мне, Страхову, еще двум-трем из наших. мы пишем по вашему плану, потом
соединяем, вы отделываете, и роман готов! Гениально! Ведь правда, просто и
гениально?
Достоевский. Да, да, планчик премиленький... Только нет, под своим именем я
такую смесь не выпущу.
Майков. Федор Михайлович...
Достоевский. Не убеждайте, не убеждайте. Все отдам, от всего отрекусь, но
литературной чести пред читателем не унижу. Это выше всего, ее я завоевывал
двадцать лет.
Майков. Боже... Извините, то есть, благодарю вас, Федор Михайлович, вы мне
преподали такой урок служению искусству... Но что же делать?
Достоевский. Я пригласил стенографа, попытаюсь диктовать, может быстрей пойдет.
Что получится, не знаю, вряд ли путное. Сейчас должен подойти.
Входит Анна Григорьевна.
Анна Григорьевна. Здравствуйте. Анна Григорьевна Ситкина. Я от профессора
Ольхина (подает записку).
Достоевский. Федор Достоевский (читает).
Майков. Аполлон Майков. Не буду мешать. До свиданья (идет к выходу. Про себя).
Вот от этой девчонки зависит судьба такого человека...
Достоевский. Итак, вас рекомендовал профессор Ольхин?
Анна Григорьевна. Да, так.
Достоевский. Как вас звать?
Анна Григорьевна. Анна Григорьевна.
Достоевский. Да что ж вы стоите? Садитесь. Стенографию изучаете?
Анна Григорьевна. Да.
Достоевский. И прилично уже изучили?
Анна Григорьевна. Право, не могу сказать... Курс я еще не закончила, Это моя
первая работа.
Достоевский. А для чего мне вас рекомендуют?
Анна Григорьевна. Я не знаю. Для меня самой это было неожиданностью... Может я
не подхожу?..
Достоевский (перебивая). Я должен за двадцать шесть дней продиктовать роман в
сто пятьдесят страниц большого формата, иначе я лишусь всего.
Анна Григорьевна (непроизвольно). Так быстро...
Достоевский. Да, быстро, очень быстро, всю жизнь из-под палки...
Анна Григорьевна. Извините... Но я готова приложить все усилия.
Достоевский. Уж спасибо вам, барышня, за такую озабоченность и сострадание.
Анна Григорьевна. Совсем я не барышня.
Достоевский. Да, да, понимаю... Либерате, эгалите, фратерните, женский вопрос...
Да вопрос-то этот мужчинами выдуман для женского обмана, для того и выдуман,
наверное, чтоб еще больше на вас тяжестей переложить... Вот увидите, опомнятся
женщины от женского вопроса, увидят, что на них взвалили, да уж поделать ничего
не смогут - как же, сами ведь поднимали и дебатировали.
Анна Григорьевна. Я не знаю, но только не хочет современная женщина быть
"униженной и оскорбленной", наше поколение своего достоинства желает, а не
желает быть "бедной Лизой" и "онегинской Татьяной".
Достоевский. Вот, вот... Только пушкинская Татьяна может быть лучшая женщина во
все времена, образец, которому и через тысячу лет будут поклоняться люди, потому
что жизнь свою и счастье не пожелала строить на несчастьях другого, а сама
приняла их, и тем-то и выразила великую женскую сущность, свое мировое
предназначение... А теперешним все бы равенства, может вскорости чтоб равенство
и в муках рождения соблюдалось, а иначе и рожать не пожелают (ходит по комнате в
раздражении, закуривает). Курите?
Анна Григорьевна. Что вы.
Достоевский. Это хорошо... А то есть - очки синие наденут, волосы обрежут,
папиросу вставят - и считают, что проявили свое вольнодумие и индивидуальность
приобрели и образ мыслей оригинальный и небывалый проявили. Я уж и думал, придет
вот такая бойкая нигилистка, но это хорошо, вы не такая, это хорошо... Как вас
звать?
Анна Григорьевна. Анна Григорьевна.
Достоевский. Что ж, давайте, проверим вашу стенографию (берет газету и начинает
весьма быстро диктовать). "На приеме, устроенном в в честь принца Фридриха
Саксонского, министр двора Его Императорского Величества барон Штильмаген в
высоких выражениях..."
Анна Григорьевна. Пожалуйста, не спешите так. Диктуйте в обычном темпе речи.
Достоевский (с неудовольствием). Вот как...(Откладывает газету.) Жил человек,
слепой от рождения. Однажды произошло чудо. Глаза его открылись на минуту и
снова закрылись, И случилось так, что в эту минуту перед ним стоял осел. С тех
пор рассказывали ли о красивой девушке, он спрашивал - "красивая, как осел"?
Говорили о большом море, он спрашивал - "большое, как осел"? Ко всему он
прибавлял "как осел", ибо был для него осел мерой веса, длины, красоты и
величия. Записали?
Анна Григорьевна. Да. Смешная притча.
Достоевский подходит, смотрит.
Достоевский. Какие-то крючки. Я ничего здесь не пойму.
Анна Григорьевна. Сейчас я перепишу (переписывает).
Достоевский смотрит нетерпеливо.
Достоевский. Что долго так?
Анна Григорьевна. Так я переписывать дома буду, так что вовсе и не будет на это
ваше время уходить.
Анна Григорьевна заканчивает, передает. Достоевский проверяет.
