под наблюдение.
- Температура его тела была 297" К и постоянно падала. Небывалое
отклонение от нормы, равной для человека 310" К, врача, естественно,
заинтересовало. У парня не было ни одного болезненного симптома, который
соотносился бы с ознобом; что именно вызывало его, так и оставалось
тайной. Вскоре пациент умер, и этот факт был соответственным образом
зафиксирован. Историю болезни послали обычными каналами на Землю, где она
затерялась среди канцелярских отчетов и была забыта.
- Между тем с ознобом доставили еще троих, включая приятеля умершего.
Никто из них не был болен, - то есть, ни у кого не было температуры - но
врач уже сообразил, что проблема требует методов, которыми он не владеет,
- то есть, серьезного исследования - и, оставив двух потерпевших для
наблюдения, третьего срочно отправил на Землю. Тот был перехвачен
образцовой карантинной станцией, задержан для соответствующей обработки и
умер незадолго до того, как о нем уведомили дежурного медицинского
работника. Для выдачи свидетельства о смерти была проведена Стандартная
Операционная Процедура. Вскрытие выяснило причину: неправильное
функционирование тканей вследствие недостаточной температуры. Естественный
механизм регулирования вышел из строя. Причины же этого _в_ы_х_о_д_а_ так
и не определили.
- Месяц спустя более половины двухтысячного состава упомянутой
колонии умерло, остальные умирали. Планету закрыли на карантин. Земля
посылала туда капсулы с продовольствием, записывая их стоимость на счет
колонии, но отказывалась принимать из поселения кого-либо или что-либо.
Через тридцать шесть дней после вспышки - официально зарегистрированной по
дню исходной лихорадки первой жертвы - еще десять человек начали страдать
от озноба и приводить свои дела в порядок, каждый согласно со своим
положением и вероисповеданием. Но новых случаев озноба не отметили ни
назавтра, ни в последующие дни. Все десятеро выздоровели, а эпидемия (так
ее тогда называли) прекратилась так же таинственно, как и началась.
Колония находилась под карантином пять лет, и долг ее достиг за эти годы
таких размеров, что для его погашения потребовалось бы столетие, но о нем
как будто забыли.
- Пятнадцать лет спустя озноб разразился снова, на этот раз в
колонии, отстоявшей от первой на двадцать пять световых лет. Эпидемия
развивалась сходным образом, за исключением того, что через несколько
часов после первой смерти власти бдительно захлопнули карантин. Половина
колонистов смертельно заразилась в течение тридцати шести дней, остальные
остались живы. Однако никакой инфекции выявлено не было, и человечество
дружно с облегчением вздохнуло.
- В первом $-веке по поводу озноба разгорелись жаркие споры. Что это
такое? Как он распространяется? На первый вопрос удовлетворительного
ответа никто не дал. На второй - их было несколько. Одна многочисленная
группа полагала, что озноб имеет волновую природу и передается со
скоростью света; это своего рода лучи смерти, захлестывающие целые планеты
и перемещающиеся через определенный промежуток времени к другим. Эту
теорию назвали волновой. Другая влиятельная группа заявила, что заражение
передается через личный контакт, посредством некоего вируса, быстро, а
именно за тридцать шесть дней, мутирующего до безвредного состояния. Эта
теория получила название корпускулярной.
- От волновиков требовали ответить, каким образом волне, двигавшейся
со скоростью света, удавалось преодолеть двадцать пять световых лет за
двадцать лет. Они объясняли это так: смертоносный луч исходил из какой-то
третьей точки, расположенной на двадцать световых лет ближе к первой
зараженной колонии, чем ко второй. Волновики с нетерпением поджидали,
когда заразится третья колония, чтобы методом триангуляции вычислить
источник. От корпускулистов они, в свою очередь, требовали объяснить,
почему ни один член базировавшейся на Луне карантинной партии не заболел,
хотя многие из них, пока не осознали грозившей им опасности, были
подвержены риску. И почему озноб, если он в самом деле неуклонно
мутировал, не ослабевал плавно до полного исчезновения. Ответ
корпускулистов был таков: карантинные эксперты соблюдали чрезвычайную
осторожность, потому и избежали заражения ознобом. Что же касается
постепенного прекращения озноба, то симптоматически это не проявлялось, а
когда вирус-причина ослабевал настолько, что пересекал порог
действенности, естественные защитные механизмы оказывались способны ему
противостоять.
- Пять лет спустя обе теории подверглись серьезному испытанию. Была
поражена третья колония... Но поскольку врач на ней был занят изданием
научных трактатов, обязательных для продвижения по службе и поддержания на
уровне современных медицинских теорий, он не сумел распознать озноб, пока
не умерло несколько человек. Зараженные колонисты к этому времени успели
посетить пять планет, включая Землю. Лунную карантинную станцию они
обошли. Однако вне пораженной колонии не было отмечено ни одного случая,
хотя больные путешественники претерпевали озноб и умирали в общественных
клиниках. Корпускулисты тужились объяснить парадоксы и не могли. Одной из
жертв озноба стала популярная девушка по вызову, продолжавшая свою
практику до тех пор, пока ее клиенты не пожаловались на ее буквальную
холодность. Она умерла, все ее клиенты остались в живых. Корпускулярная
теория была подорвана.
- Волновики с жаром набросились на третью координату и вычислили
пресловутый источник заражения. Третья точка находилась в семидесяти трех
световых годах от первой, ее местоположение определили элементарно и
немедленно отправили туда корабль с экспертами. Они нашли лишь пустой
космос - если источник и был, он давно сместился. Рассерженные
корпускулисты не замедлили указать, что между так называемой исходной
точкой и зараженными планетами находилось изрядное количество
незаразившихся колоний. Каким образом они избежали трагической участи?
Неужели волна действовала выборочно? Но в любом случае, движение луча,
поразившего третью колонию, теперь можно было установить посредством
экстраполяции. Добровольцы поместили себя прямо на его пути... и не
заразились. Таким образом была опровергнута и теория волновиков.
- Шло время, а тайна усугублялась. Было опустошено еще несколько
колоний, однако любая жертва, вывезенная в течение дня после появления
первого симптома, обязательно выздоравливала. Если озноб заразен, почему
время и место накладывают такие ограничения? Если это волна, почему многие
ее избежали?
- Постепенно появились дополнительные ответы. Настал день
компромисса. Да, озноб перемещался волнообразно со скоростью света, но эта
волна не была ни единична, ни локальна. Существовало множество волн с
амплитудой примерно в световой месяц, отстоящих друг от друга на девяносто
восемь световых лет. Пересечение любой волной любой колонии вызывало в ней
пандемию до тех пор, пока волна не проходила. Но в этой волне,
оказывается, присутствовали беспорядочно движущиеся частицы инфекции,
поражавшие исключительно по закону больших чисел. Существовал
гипотетический питательный эфир, который способствовал прогрессу болезни,
если жертву вовремя не вывозили из его поля. Как и в случае с эфиром
стародавних времен, он не обнаруживался приборами, а сообщал о своем
присутствии лишь смертями.
- Источником озноба оказалось не что иное, как центр галактики.
Существовали промежуточные разумные формы жизни между человеком и этим
центром, также страдавшие от тех или иных разновидностей озноба, и вскоре
стало понятно, что дальнейшие исследования бесполезны. Общая полоса
импульса озноба была длиной в двадцать тысяч световых лет, а его источник
был уничтожен давным-давно отмершими видами. Озноб был искусственного
происхождения; больше о нем ничего не было известно.
- Между тем отдельные волны были нанесены на, карты и построены их
графики. Богатые люди перебирались в критический месяц на другие планеты,
а большинство просто ожидало эпидемию и вывозило пораженных из поля
действия, если вовремя их находило. Огромное число людей узнавали об
эпидемии слишком поздно.
- А Земля, - закончил Первоцвет, - перенаселенная Земля со многими
миллиардами людей, которых надо транспортировать, не способна ничего
поделать, кроме как ждать, когда ударит первая волна. Сейчас самое время:
год $ 400. Я рад, что меня там нет.
Толпа разошлась. Первоцвет бросил свет на опасность, но глубоко в
душе озноб пугал каждого. Ведь ни один заключенный не знал, где расположен
Хтон.
Озноб мог разразиться хоть завтра.
8
- Эй, Пятерка, приятель... знаешь, что сейчас отчудила Гранатка? -
ворвался с новостями Влом.
- Могу догадаться, - Атон отложил работу и сел.
Влома понесло дальше:
- Дала мне пайку просто так. Я протянул ей гранат, а она не взяла.
Сунула еду и ушла, точно во сне. Никогда не помню такой небрежности.
Пока Влом ел, Атон прислонился к стене, стирая грязь с рук.
- Это не небрежность.
Влом заговорил с полным ртом:
- Но она же никогда не брала... по-твоему, она сделала это намеренно?
Атон кивнул.
- Свихнулась, наверное, если делает такие вещи. Ведь она ненавидит
меня начти ток же, как и тебя.
- Да? - спросил Атон. "Ненависть - интересная вещь. Я ненавижу
миньонетку..."
Прервав их разговор, появилась Гранатка:
- Есть камень? - хрипло спросила она у Атона.
Он молча протянул камень. Она взяла и бросила на землю сверток.
Влом смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
- Боже Каторжный! Никогда такого не видывал! Она, подобрела к тебе,
Пятый.
Атон развернул пакет.
Но человечек все еще был смущен:
- У нее нет причины делать одолжение _м_н_е_. Я не женский идол.
Почему она не дала пайку просто так _т_е_б_е_?
Атону пришлось объяснять то, что другой понял бы и сам, Влом не
поверил.
- В смысле, она не хочет показать, что нежна к тебе, и выплескивает
это на меня? Потому что я твой приятель и все равно ни о чем не
догадываюсь?
- Примерно так.
- Но в этом нет смысла! Никакого.
На всеобщее обозрение внесли наполовину объеденный труп. Человек
забрел в одиночку слишком далеко. Возможно, искал гранаты или выход из
нижних пещер. Появилась химера. Помощь подоспела через десять минут после
предсмертного крика, то есть через пять минут после его смерти. Живот и
внутренности были разодраны и съедены, глаза и язык исчезли. На полу
пещеры, где был найден труп, остались длинные темные полосы: это химера
слизала вытекшую кровь.
- Лишнее мне напоминание никогда не отправляться в Тяжелый Поход, -
сентиментально проговорил Первоцвет. - Я слишком лакомый кусочек, чтоб
подвергаться такому риску.
Черноволосая красавица косо взглянула на него.
- До моего слуха доносится кое-что похуже, чем Тяжелый Поход, -
заявила она. - В этом еще никто не разобрался. Ты тоже можешь услышать вой
людей-зверей, что когда-то были людьми, вроде нас.
- Они живы? - спросил Первоцвет, любезно подхватывая ее реплику.
- Не-ет... но воют.
Раздался общий смех. Это была старая шутка, и не без намека на
достоверность.
"Мой шанс, - подумал Атон. - Сейчас, пока это выглядит естественным.
Симулировать сомнения, но выведать".
- Я слышал, что кто-то выбрался, - сказал он.
