Но с каждым шагом слабело дыхание дикой природы. В воздухе кричали птицы,
вились бесчисленные насекомые, но олени, сурки и медведи уже не
попадались. Сос искал звериные следы и не находил. Так и стрелы залежатся
в колчанах. Присутствие птиц говорило о безопасности. Он не знал степени
их выносливости, но вряд ли теплокровные существа слишком уж в этом
различны. Во время гнездования птицы привязаны к постоянному месту, и будь
здесь нечисто, они бы вымерли.
Деревья расступились, открылось широкое поле, пересеченное извилистым
ручьем. Хотелось пить. Сос колебался, пока не увидел в воде мелкую
рыбешку, беззаботно прошмыгнувшую мимо его руки. Значит, воду можно пить.
Две птицы пронеслись над полем в бесшумном танце. Они взвились и
закружили. Ястреб настигал птичку, похожую на воробья. Охота близилась к
концу. Птахе, совсем выбившейся из сил, лишь чудом удавалось избегнуть
когтей и мощного клюва.
Людей эта сцена оставляла равнодушными. Внезапно воробей, словно ища
защиты, метнулся к ним. Ястреб в нерешительности завис - и устремился
вслед.
- Останови его! - вдруг вскрикнула Сола, тронутая отчаянным порывом
воробья. Сол удивленно взглянул на нее, поднял руку и отпугнул ястреба.
Хищник вильнул в сторону, а воробей хлопнулся оземь почти у самых ног
Солы и замер, не в силах ни взлететь, ни даже испугаться: людей он должен
бояться не меньше, чем врага. Ястреб сделал круг, другой и решился: он был
голоден.
Мгновенно Сол выхватил из тачки палицу и, как только ястреб снизился,
нацеливаясь на затаившуюся птицу, - метнул. Сос усмехнулся: расстояние
велико, хищник быстр... - и онемел. С пронзительным криком ястреб, сбитый,
искалеченный, рухнул в воду. Столь стремительного, столь виртуозного
владения оружием он еще не видел, хотя сделано все было словно бы между
прочим, с досады на создание, посмевшее не подчиниться. Раньше он думал,
что в круге Солу просто повезло, пусть тот и был мастером. Но теперь-то
стало ясно: фортуна тут ни при чем - Сол просто развлекался, пока не
получил ранение, а уж тогда разделался с ним в два счета.
Птаха скакала по земле, тщетно взмахивая крыльями. Сос вытащил из
своего рюкзака перчатку, осторожно приблизился и, накрыв трепещущие
крылья, поднял испуганную птицу с земли.
Строго говоря, это был не воробей, а что-то очень на него похожее. На
коричневых крыльях проступали желтые и оранжевые пятнышки, клюв был
большим и притупленным.
- Мутант, наверное, - сказал Сос, - таких я раньше не встречал.
Сол безразлично пожал плечами, вылавливая мертвого ястреба из ручья:
- Сгодится на мясо, если не найдется что-нибудь получше.
Сос развернул перчатку, чтобы выпустить птицу. Она лежала на ладони,
глядя на него круглым глазом, и боялась пошевелиться.
- Лети, глупыш, - он осторожно встряхнул ладонью.
Маленькие коготки подобрались к большому пальцу и цепко охватили его.
Почуяв дружелюбие в поведении птицы, Сос бережно расправил крыло
свободной рукой. Перья легли ровно. Едва прикасаясь пальцами - если птица
вдруг вздумает улететь - он осмотрел второе крыло. Похоже, и оно было в
порядке.
- Лети, - повторил Сос, подбрасывая птицу ладонью. Но та держалась
цепко, лишь на мгновение взмахнув крыльями, чтобы не потерять равновесие.
- Ну как знаешь.
Он поднял руку, согнув в локте, и слегка подтолкнул птицу. Та
перебралась на плечо и уселась на нейлоновую лямку.
- Глупыш, - повторил он беззлобно.
Поля и заросли кустарника сменялись островками леса. Когда спустились
сумерки, в воздухе повис звонкий стрекот. Следы больших животных
по-прежнему не попадались.
Они сделали привал на берегу речки, поймали сетью несколько рыбешек.
Сола чистила добычу, Сос разводил костер. "Руки у нее на месте, - подумал
он, - вероятно, недурное было воспитание".
С наступлением темноты они распаковали поклажу и поставили две
нейлоновые палатки. Сол начал свою зарядку, Сола собирала в охапку сухие
ветки для костра (его пламя действовало на нее умиротворяюще), Сос же
отправился вниз по течению копать яму для отбросов.
Птица не покидала его, лишь перепрыгивала с плеча на грудь, если
нужно было залезть в рюкзак. И ничего не ела.
- Так ты долго не протянешь, глупыш, - ласково напоминал ей Сос.
На обратном пути перед ним возникло бледное, неслышное, призрачное
пятно, - невероятный, огромный мотылек. Глупыш издал скрипучий клекот и
ринулся навстречу. После короткой борьбы - в сумерках мотылек казался
одной величины с птицей - пятно погасло, исчезнув в ненасытной птичьей
пасти. "Глупыш охотится ночью, - сообразил Сос, - днем же почти
беспомощен. Видать, ястреб налетел, когда птица спала, погнался за ней еще
полусонной. Все, что Глупышу нужно - это укромное место, где можно
устроиться и продремать весь день".
Поутру они свернули лагерь и двинулись вглубь запретной зоны. Следов
животных не было: ни млекопитающих, ни рептилий, ни земноводных. Наземные
насекомые тоже отсутствовали. Все, что летало: бабочки, пчелы, мухи,
крылатые жуки и ночные мотыльки-гиганты - встречалось в изобилии, но земля
была безжизненна.
Вряд ли радиация в почве сохраняется дольше: большинство насекомых
проходят личиночную стадию или в воде, или в земле. Да и растения не
казались больными.
Сос присел на корточки и сучком расковырял почву. Вот они: личинки,
черви, земляные жуки, на вид вполне нормальные... Жизнь процветала и под
землей, и над нею. Что же случилось на ее поверхности?
- Ищешь себе дружочка? - съязвила Сола.
Не стоило делиться тем, что его беспокоило, он и сам пока ничего не
понимал.
После полудня повезло: широкая роскошная долина расстилалась перед
глазами - плоская там, где когда-то текла река, с чередою деревьев вдоль
нового русла. Вверх по течению долина сужалась, переходила в похожий на
крепостной ров овраг с водопадом. А ниже - река пропадала в зыбучем,
поросшем тростником болоте. Любая переправа - пешая ли, лодочная - была
здесь опасна. С обеих сторон долину обступали высокие, поросшие изумрудной
травой, холмы.
- Да ведь здесь можно расположить сотни воинов с семьями! -
воскликнул Сол. - Две-три сотни!
- Выглядит великолепно, - согласился Сос. - Конечно, если тут нет не
замеченной нами опасности.
- Да, это не игрушки, - согласился Сол. - Но рыбы, птицы - вполне
достаточно. Можно будет высылать охотничьи партии. И еще я заметил
фруктовые деревья.
Сос видел: проект все более увлекает Сола, тот ревниво следит за
всем, что может помешать. Но в чрезмерной уверенности таилась опасность.
- Рыба и фрукты! - буркнула Сола, скорчив гримасу, хотя она и была
рада, что теперь не придется углубляться дальше в опасную зону. И Сос
по-своему был рад: он чувствовал особые токи, заполнившие воздух Больной
земли, и догадывался: ее тайна много больше того, что можно измерить в
рентгенах.
В воздухе появились белые очертания, и Глупыш опять заклекотал. Из-за
белизны они казались много больше своего подлинного размера. Птица
радостно срывалась с плеча, мгновенно разделываясь с ними. Огромные
мотыльки, судя по всему, составляли ее рацион - "_е_г_о_ рацион", подумал
Сос, присвоив птице подходящий пол. Глупыш поглощал их в несметных
количествах: не прятал ли в зоб на случай менее сытных ночей?
- Кошмарный звук, - сказала Сола, и он понял, что это - о клекоте
Глупыша. Женщина и манила, и раздражала, и он так не нашелся, что
ответить.
Один из мотыльков беззвучно порхнул мимо лица Сола на свет костра.
Сол ловко поймал его ладонью, чтоб рассмотреть поближе - и, выругавшись,
вытряхнул мотылька, чем тут же воспользовался Глупыш.
- Ужалил? - Сос встревожился. - Дай посмотрю.
Он подвел Сола к костру.
У основания большого пальца виднелась одиночная точка с красным
ободком, без признаков воспаления или нарыва.
- Может быть, ничего страшного, просто защитный укус. Но мне это не
нравится. На твоем месте я бы рассек его и высосал яд, если он там есть.
Для верности. Никогда не слыхал, чтобы мотыльки умели жалить.
- Чтобы я повредил себе правую руку? - засмеялся Сол. - Найди себе
другую заботу, советник.
- За неделю заживет.
- Нет. И окончим этот разговор.
В эту ночь они устроились как и в прошлую, поставив палатки бок о
бок: пара в одной, Сос - в другой. Он лежал в напряжении, без сна, и никак
не мог понять, что его так волнует. Когда он наконец забылся, перед
глазами замелькали крылья и необъятные женские груди - оба видения
смертельно-белые, одно другого ужасней.
Утром Сол не проснулся. Он лежал в жару, полностью одетый. Глаза под
вздрагивающими ресницами были полуоткрыты и недвижны. Дышал он
поверхностно и быстро, словно ему сдавило грудь. Торс и конечности также
были скованы спазмом.
- Дух-убийца поразил его! - закричала Сола. - Ра... радиация!
Сос осматривал изнемогающее тело, поражаясь внушительности и мощи его
сложения, не утраченным даже в болезни. Раньше он полагал, что Сол скорее
ловок, чем силен, но сейчас увидел его в ином свете: стремительность
движений попросту скрадывала силу его мышц.
- Нет, - ответил Сос. - Радиация повлияла бы и на нас.
- Тогда что же это? - нервно допытывалась она.
- Безобидное жало.
Ирония была потрачена впустую: ей не снились смертельно-белые крылья.
- Возьми его за ноги. Я хочу окунуть его в воду, чтобы остудить
немного. - Сейчас Сос пожалел, что так мало прочел медицинских книг, хотя
понимал в них едва ли половину. Человеческий организм обычно сам знал, что
ему делать; возможно, в лихорадке был свой смысл - выжечь яд, например. Но
он боялся позволить ее ярости слишком долго бушевать в мышцах и мозгу
больного.
Вдвоем они подтащили тяжелое тело к кромке воды.
- Сними одежду, - скомандовал Сос. - После этого может быть озноб,
ему нельзя будет оставаться в мокром.
Она заколебалась.
- Я никогда...
- Живо! - заорал он, понуждая ее к действию. - Жизнь твоего мужа на
волоске.
Сос принялся распарывать прочный нейлон куртки, а Сола - развязывать
на талии веревку и стаскивать брюки.
- Ой! - вдруг вскрикнула она.
Он чуть снова не наорал на нее. Что за причина для стыдливости при
виде мужской стати в ее положении? Он обернулся, увидел... - и понял, в
чем они не ладили. Ранение, родовая травма или мутация - сказать было
трудно. Не удивительно, что Сол стремился полностью выложиться в своей
жизни. Сыновья не продолжат его дела.
- И все же он мужчина, - сказал Сос. - Многие женщины будут
завидовать твоему браслету. - Он смутился, вспомнив, что в подобных же
словах Сол пытался защитить его собственное мужское достоинство - тогда,
после круга. - Не говори никому.
- Н-нет, - передернулась она. - Никому. - Две слезинки покатились по
ее щекам. - Никогда.
Он догадался, что она подумала о чудных детях, которых мог бы
подарить ей этот искусный воин, несравненный во всех отношениях, кроме
одного.
Они погрузили тело в воду; Сос поддерживал голову. Он надеялся, что
шок, вызванный резким охлаждением, пробудит в обессилевшем от яда теле
механизмы самозащиты. Но ничего не изменилось. Выживет Сол или умрет - на
то воля судьбы, им же оставалось только надеяться.
Через несколько минут он выволок Сола обратно на берег. Глупыш
перебрался с его плеча на голову, досадуя на суматоху. Птице не слишком
нравилась вода.
- Нам придется остаться здесь, пока его состояние не изменится. У
