тревогой в голосе.-- Суть процесса в том, что вся память есть часть плазмы.
Нельзя просто прервать восстановление -- вы можете разрушить всю структуру,
а это очень опасно. Я бы не стал...
-- Мы это скоро увидим своими глазами, мрачно ответил Гротон.--
Смотрите.
Незаметно прошло четыре часа процесса восстановления. Иво мог лишь
смотреть, не в состоянии чем-либо помочь. Афра укрепила один электрод на
краю ванны, а другой, в форме диска, прижала к эволюционирующей голове.
Нужный момент она, видимо, определяла интуитивно. Включила тумблер
питания. Пошел ток.
Тело в ванне свела судорога.
-- Шоковая терапия? -- пробормотал Гротон.-- По-моему, это не имеет
смысла.
Афра выключила ток и убрала диск. Отошла.
Тело, а это сейчас определенно был Брад, прекратило
эволюционировать. Задрожали веки, развернулась грудь.
-- Неужели удалось,-- недоверчиво произнес Гротон.
-- Кое-что ей удалось. Но, боюсь, память о разрушителе сидит где-то в
нем и ждет своего часа. Может, это произойдет через несколько часов или
дней...
А может, в нем шевельнулась ревность?
-- О-о!
Творилось что-то явно неладное. Тело в ванной, вместо того, чтобы
очнуться, стало вновь изменятся.
-- Она не остановила его, процесс пошел вспять!
-- Тогда он расплавится, не так ли?
-- Он не плавится!
Как бы там ни было, но это было уже точно не частью цикла. Проектор
заработал, и Афра, закрыв ладонью рот, только беспомощно наблюдала.
Изменения пошли быстрее. Голова уродливо распухла, ноги съежились. Тело
начало сжиматься. Конечности утратили форму и втянулись в то, что когда-то
было телом. Формой это напоминало гигантскую морскую звезду, с
усыпанными присосками щупальцами.
Когда процесс остановился, от человека в существе уже ничего не
осталось.
Афра закричала. Иво мог видеть ее раскрытый рот, губы, обнажившие
ряды белых зубов, поднятый язык. Ее грудь спазматически вздымалась, Иво
почти слышал ее отчаянный, безысходный вопль. Она кричала, пока слюна не
окрасилась кровью.
В ванне барахталась исполинская морская звезда. Она безнадежно
вытягивала свои щупальца, словно искала спасения, но через минуту они уже
безжизненно свисали с края ванны.
Проектор выключился -- это было свидетельство того, что на этот раз
цикл завершен. Из последних сил тварь попыталась подняться, но щупальца
обмякли, тело плюхнулось на дно ванны, конвульсивно вздрогнуло и замерло.
Пять конечностей распрямились.
По телу чудища медленно разлилась серая краска. Это пришла смерть.
Глава седьмая
Беатрикс полола сад. Некоторые ростки пшеницы пробивались рядом с
грядками помидоров, и она аккуратно удаляла их, стараясь не повредить ни
одно растение. Столь любовно оберегаемые ростки будут вскоре пересажены на
пшеничное поле -- площадку сорок на сорок футов, зеленеющую на юге сада.
Иво присел рядом с ней, но помощи не предложил. Для нее эта работа
была самоцелью, и непрошеное участие рассматривалось бы как неуместное
вмешательство. Когда человек вкладывает в работу свой, неведомый другим
смысл, она слишком важна для него, чтобы кому-то ее доверить. Иво заметил,
что Беатрикс продолжала терять в весе. Круглолицая матрона бесследно
исчезла, на ее месте очутилась пожилая женщина с тощим лицом.
Материальное благополучие, увы, не всегда означает здоровье и счастье.
-- Вы знаете, она так тяжело переживает случившееся,-- сказал он после
приличествующей паузы.
-- А что же нам делать, Иво? Я не могу уже на это смотреть, но не
представляю как ей можно помочь.
-- Я так понимаю, она, после потери Брада, все время подавляла в себе
эмоции. Она знает, что его больше нет, но отказывается с этим смириться.
Сейчас...
-- Сейчас нам следует дежурить возле нее и обращаться с ней, как с
преступницей. Мне не нравится все это, Иво.
Она понимала все. Все ее тело выражало участие. Беатрикс находилась,
пожалуй, в худшем физическом состоянии, чем Афра.
-- Это никому не нравится. Но мы не имеем права оставить ее одну.
Она подняла зеленый побег и осторожно пересадила его в таз с мокрым
песком
-- Это ужасно.
-- Интересно, а...-- Он запнулся, пораженный дерзостью своего
предположения.-- По-вашему, выходит, что мы уже обращаемся с ней как с
преступницей?
-- Мы должны что-то предпринять,-- сказала она.
-- Но может быть, все должно быть совсем не так. Я подумал, ну... она
чувствует себя виноватой, и мы должны устроить ей нечто вроде суда.
Рассмотреть какие есть свидетельства и затем решить, кто и в чем виноват.
Тогда проблема будет решена.
-- Но кто будет решать, Иво? Я не смогу.
-- Думаю, и я не смогу. Я ведь необъективен. Но, вам лучше знать,
может, ваш муж сможет?
-- Она ему нравиться, Иво. Он не захочет выносить ей приговор.
В ее голосе не было и тени ревности, и Иво знал, что она не из тех
людей, которые способны скрывать подобные чувства. Ее фраза была еще
одним свидетельством в ее пользу и кое-что говорила о Гротоне -- то, о чем он
раньше и не подозревал.
-- Скорее всего, он согласится. Мне кажется, что суд разрядит
обстановку, очистит воздух и...
Беатрикс замерла:
-- Смотрите, Иво. Видите?
Он резко повернулся, подозревая неладное, и посмотрел в направлении,
которое указывала ее рука. Но там ничего особенного не было.
-- На том помидорном листе? -- прошептала она, дрожа от волнения.
Он вздохнул с облегчением, тревога была напрасной.
-- По-моему, совершенно здоровый лист, но, может быть, следует его
обработать...
-- Жук! -- воскликнула она.
-- Должно быть, в помидоре была личинка. А я-то думал, что их
стерилизуют.
-- Может статься, у нас тут будет много жуков,-- возбужденно
фантазировала она.-- А еще мух, пауков, червей! Они будут забираться в дом, и
тогда нам придется натягивать на окна сетки!
Прошло уж очень много времени с тех пор, как они видели каких-либо
живых существ, кроме друг друга, поэтому это открытие становилось таким
значимым.
-- Мы не одни,-- сказал Иво.-- Это хорошее знамение.
-- Как вы считаете, здесь достаточно тепло для него? -- обеспокоено
спросила Беатрикс.-- Может, ему нужно принести еды? А что они едят?
Иво улыбнулся:
-- Природе лучше знать. Уверен, он сидит как раз на своем ужине. Если
мы оставим его в покое, он заведет вскоре целое семейство. Я вам с помощью
макроскопа могу сфотографировать книгу по жукам, по ней вы сможете
определить его вид.
-- Вы очень добры! -- искренне поблагодарила она.
Он ушел, а Беатрикс все еще разглядывала жука, стоя на коленях. Если
в мире и существуют такие вещи, как знамения, то это открытие уж точно
означало, что худшее для поселения на Тритоне позади.
-- Суд,-- задумчиво повторил Гротон.-- В этом что-то есть. Несомненно
одно -- нужно что-то предпринимать. Девушка уже на грани.
Если Беатрикс сильно изменили потрясения последних месяцев, то
Гротон оставался все таким же. Он казался самым спокойным в их компании.
-- Кстати, я тут вспомнил по этому поводу один случай. Этюд из
психологии животных. Собака, то ли сама убежала, то ли потерялась -- не
помню уж точно,-- короче, хозяин нашел ее через несколько дней. И страшно
был рад, что она жива-здорова, но вот собака уныло бродила по дому, почти не
спала и ничего не ела. В конце концов этот человек пошел за советом к
ветеринару. А тот посоветовал скатать газету в трубку и хорошенько врезать
собаке по заду.
-- И это не помогло.
-- Наоборот, это излечило собаку. По-видимому, собака все время
ждала, что ее накажут за то, что она потерялась, и не могла успокоиться, пока
не получит должное. Мысль эта тяготила ее, она знала, что что-то не так, если
проступок остался незамеченным. Но стоило только дать символический
шлепок -- и собака чуть не развалила дом от радости. Понимаете, вина была
искуплена.
-- Вы полагаете, Афре поможет пинок под зад?
-- Не знаю. Брада это, конечно же, не вернет. Но...
Гротон сел и продолжил:
-- Знаете, а вы были правы насчет чувства вины. Ему просто нет выхода
-- ведь никто из нас по-настоящему не осуждаем ее. Но суд... Трудно сказать,
поможет ли он ей избавиться от чувства вины...
-- Вам придется принимать решение. О том, виновна ли она.
Рассмотреть все свидетельства и назначить соответствующее наказание.
-- Да, по-видимому, мне придется это сделать.
Иво понимал, что сейчас думает Гротон. Они все виновны, виновны в
своем бездействии, точно так же, как Афра виновна в своем деянии. Какое же
право у них выносить приговор?
Гротон открыл бюро, которое он смастерил для своего кабинета и
извлек лист бумаги. На нем была изображена большая окружность,
разделенная на двенадцать секторов, в центре был помещен небольшой кружок.
Внутри некоторых секторов были нарисованы какие-то символы и написаны
цифры. Под большим кругом были начерчены несколько фигур, надписанных
символами, отличными от тех, что были на круге.
Это ее гороскоп. Давайте я вам объясню кое-что вначале, а вы мне
потом скажете, разумно ли то, что мы затеяли с судом.
Иво сомневался в глубине души в эффективности такого метода, но
возражать не стал, так как привык к своеобразному подходу Гротона при
решении различных проблем. Пусть будет так, раз уж астрологические карты
позволяют ему принимать решение (как однажды заметила Беатрикс) и
придают больше уверенности. Он также вспомнил свой собственный гороскоп,
указавший на Шена, а не на Иво -- просто фантастика.
-- Вы понимаете, о чем я говорю, когда произношу слова: дома,
кардинальные знаки, алхимические элементы?..
-- Повторите еще раз и помедленнее.
Гротон улыбнулся:
-- Просто проверяю вас. Я не хочу обидеть вас чрезмерно
примитивными объяснениями. Я буду стараться по возможности избегать
специальных терминов -- но вы должны понять, объяснение будет настолько
упрощено, что мои слова будут лишь частично верны.
-- А почему бы вам сразу не ознакомить меня с выводами, как в
прошлый раз?
Иво не очень-то стремился попасть на очередной урок практической
астрологии.
-- Потому, что мне придется слишком много говорить. Я вам расскажу
только об основных принципах, чтобы вы поняли суть, а затем гороскоп все
скажет вам сам. Может, у вас возникнет мнение, отличное от моего, и ваши
интерпретации помогут мне принять решение.
Сейчас Гротон напоминал Афру, когда та настаивала, чтобы ее
ощупали. И тогда значение и смысл ее слов не сразу до них дошли, только по
прошествии времени Иво признал, что инстинкт не обманывал ее. Гротон,
очевидно, уже сам все просчитал и проанализировал, но у него, по-видимому,
есть веские причины проверить свои результаты, которые он подозревает в
некорректности. Так что разумнее согласиться. Все больше и больше Иво
осознавал, что его суждения обо многих вещах основаны на весьма скудной
информации о них.
-- Хорошо. Еще одно мнение никогда не помешает.
Гротон указал на гороскоп.
-- Смотрите, здесь двенадцать сегментов. На самом деле их двадцать
четыре -- двенадцать накладываются на двенадцать, но для простоты мы будем
рассматривать одиночную диаграмму. По контуру я расставил обозначения.
-- Пока я узнал лишь цифры от одного до десяти,-- Иво разглядывал
незнакомые символы.-- Это Нептун! Уж его то я не забуду. В шестой клетке.
-- Для начала достаточно. Назовем это верхний диск -- двенадцать
домов, пронумерованных против часовой стрелки. Грубо говоря, дома
означают обстоятельства: ситуацию и возможности, имеющиеся у человека.
Это ни хорошо, ни плохо, человек может извлечь выгоду из этих обстоятельств,
а может и не делать этого. Но от этого никуда не денешься, как и в случае с
шахматами, который мы в тот раз обсуждали, все участники готовы играть.
-- Участники, это двенадцать обстоятельств?
-- Да. Дома на самом деле, представляют собой сегменты
селестиального экватора, и движущиеся по орбитам планеты переходят из дома
в дом. Эти сегменты, естественно, трехмерные, похожи на дольки разрезанного
