инструменту, на котором он сыграл самую прекрасную музыку в своей жизни.
Может, рискнуть? Но осторожность взяла верх. Если флейта была коньком
Клефа, то нечего думать о том, чтобы соперничать с ним, - ведь это
профессионал, и было бы безумием надеяться победить профессионала. К тому
же Флейта в его распоряжении не навечно, а дана на время. Вдруг этот
необыкновенный инструмент привлечет внимание Граждан? Нет, он не может так
рисковать.
По счастью, у Стайла была альтернатива.
- Гармоника! - сказал он.
- Хорошо. Гармоника - это не игрушка, - согласился Клеф. - Если на
ней профессионально играть, она может поспорить с любым инструментом в
оркестре. Будьте уверены, - я постараюсь быть справедливым к вам, коли уж
вы так любезно предоставили мне выбор.
- Я уверен в этом, - сказал Стайл, хотя такая доверительность Клефа
смутила его. Интересно, насколько хорошо этот человек играет на гармонике?
- Да будет так! - воскликнул Клеф и протянул Стайлу руку.
- Устное соглашение, скрепленное рукопожатием, ничего не стоит против
договора, который заключен на бумаге, - так, кажется, говорят? - осторожно
заметил Стайл.
- А еще говорят, что тот, кто доверяет другому, делает меньше ошибок,
чем тот, который не доверяет.
- Я много раз убеждался в этом, - сказал Стайл, пожал протянутую
руку, и они заключили договор.
И вот появилась решетка. Да, все будет, как договорились: они
состязаются на гармониках.
Шина уже стояла наготове с гармоникой Стайла, которую прятала в
потайном отделении своего туловища. И она была единственным существом на
этой планете, которому Стайл верил до такой степени. Только ей было
известно, что он будет играть не на обычной гармонике, которую ему
предоставит Компьютер, а на своей, той, что принес с Фазы. Конечно, это не
Платиновая Флейта, но она так же способна создавать вокруг себя магическую
атмосферу, которая, он надеялся, поможет одержать победу над
профессионалом-музыкантом. И еще вот что важно: профессиональный флейтист
не может быть накоротке с гармоникой. Во всяком случае он владеет ею едва
ли виртуознее, чем Стайл своей. Стайл был не ахти каким музыкантом, но он
чутко понимал природу Игры, а ведь победа складывается из многих факторов,
не только из одного умения владеть инструментом. К тому же Стайл часто
играл в паре с единорогом.
Однако Шина была печальной. В ее распоряжении была всего одна
секунда, когда она передавала ему гармонику, чтобы сказать:
- Стайл, Клеф - виртуоз, я знаю его. Он не профан. Возможно, он самый
сильный музыкант на Протоне. Только его играть вызывают Граждане, за него
борются. Он может играть все и на любом инструменте...
Хо-хо! Неужели он опять угодил прямо в пасть льву? Это было ему
пенальти за то, что он мотался на Фазе, нагоняя страху на чародеев, вместо
того чтобы прилежно готовиться к Игре. Впрочем, а как готовиться?
Участвовать в Игре - означает предварительно изучать слабые и сильные
стороны возможных противников, разрабатывать приемы обращения с решеткой.
Словом, надо было оставаться на Протоне во время всего Турнира, изыскивая
те или иные пути к победе. Но он не мог променять на победу чудный мир
магии, статус Адепта, свободный и открытый дух Фазы и идеальную женщину
(возможно, это последнее и перевешивало чашу весов). Нет, Фаза слишком
притягательна для него. Он воспринял доверительность Клефа как браваду,
думая, что перед ним обыкновенный средний музыкант, но это было, судя по
всему, грубой ошибкой.
- Что ж, я сделаю все, что смогу, - сказал он Шине.
- Ты должен сделать больше, чем возможно, - недовольно проскрипела
Шина, и они расстались. Она сама была порою больше, чем человеческим
существом.
Клеф ждал его в концертном зале. Зрителям разрешалось присутствовать
здесь же, зал был рассчитан примерно на сто мест. И он был почти полон.
- Похоже, здесь собралось немало ваших болельщиков, - заметил Клеф. -
Вас знают.
- Может быть, они меломаны, - сказал Стайл. Он и сам не ожидал, что
придет столько заинтересованных в этом состязании на музыкальных
инструментах.
Они поднялись на маленькую сцену. Здесь были вполне архаичные стулья
и пюпитры для артистических медиумов. Блеф получил от игрового Компьютера
гармонику, похожую на ту, что была у Стайла.
- Правила соревнования! - раздался голос Игрового Компьютера. -
Каждый участник сыграет музыкальную пьесу. Соло. Выбор произвольный.
Компьютер судит уровень технического исполнения. Человеческая аудитория -
артистические достоинства. Из обоих суждений будет выведен результат. - И
тут же на экране Компьютера напротив Клефа появился нотный лист.
Музыкант поднял гармонику и заиграл. Последние иллюзии Стайла
развеялись.
Клеф был не просто хорош, не просто мастер, он был из ряда вон
выдающимся музыкантом. Он владел самыми сложными техническими вариациями,
проявляя абсолютный слух. Он издавал чистые звуки, выводил трели,
использовал трепещущие резонирующие тона. Он без тени колебания перемещал,
сдвигал лад, играл в самых разных тональностях. Если гармоника и не была
его основным инструментом, то это никак не было видно.
Длинные гибкие пальцы музыканта любовно касались гармоники, его
четвертый палец правой руки лежал на хромированной клавиатуре, а ладонь
была открыта, чтобы менять качество звука. Каждая нота была чистой, ясной
и совершенной: машина вряд ли смогла бы быть до такой степени технически
совершенной. Без сомнения, Стайл не сможет превзойти его.
И все же у него был шанс. Поскольку Компьютер реагировал только на
технику, аудитория, чутко улавливавшая нюансы, могла ему помочь. Большое
значение для нее имела внешность музыканта, то, как он двигается, та чуть
заметная атмосфера, которая окружает его, мельчайшие жесты, эмоции,
которые он посылает в зал, красота каждого звука, фразы, пьесы в целом.
Восприятие музыки - это слияние музыканта и зала. Случается, что зал не
умеет выразить свою оценку каким-нибудь другим эстетическим путем, кроме
как хлопаньем в ладоши, киванием в такт головами в момент, когда раздается
приятная мелодия или ритм. Стайлу обычно удавалось вызвать такую ответную
реакцию. Если ему удастся и на этот раз, он может поспорить с Клефом.
Участие зала в вынесении оценки имело свои причины и корни. Раньше
некоторые Турниры, где состязались музыканты, художники, литераторы,
скульпторы, судил только Компьютер, без участия людей. С течением времени
возникла и стала явной проблема несовершенства такого судейства. Призы
присуждались картинам, которые никто не понимал, скульптурам, недоступным
для среднего интеллекта, книгам, которые мало кто мог прочесть до конца.
Рафинированный, изощренный вкус машины подменил вкус и мнение реальных
потребителей художественных ценностей. Вот почему возникла необходимость
судить эти ценности с двух точек зрения: технического исполнения,
изысканности формы и эмоционального отклика зрителей и слушателей,
среднего человека. Эстетическая ценность складывалась из этих двух
составляющих. Именно этим обстоятельством - вызвать положительную реакцию
в зале - намеревался воспользоваться Стайл.
Клеф закончил играть. Зал вежливо зааплодировал. Это было
замечательное исполнение - иначе вопрос и не стоял, но чуть заметные
нюансы, оттенки средний слушатель мог не уловить. Люди редко понимают,
почему они любят то, что они любят; сейчас они понимали одно: что в этой
игре им чего-то недоставало.
Наступил черед Стайла. Клеф положил инструмент в футляр и отошел в
угол сцены. Экран с нотами зажегся перед Стайлом. Но Стайлу он был не
нужен. Он мог играть по памяти: он ведь только что слышал игру Клефа. Но
он все равно смотрел на экран, потому что не имел права ни на одну
неверную ноту. Ничего, что могло бы отрицательно повлиять на мнение зала.
Гибкие чуткие его пальцы наконец прикоснулись к клавиатуре, и
гармоника ожила. С тех пор как нашел ее в милой долине между Пурпурными и
Белыми горами, она не звучала так чарующе. Играя, Стайл думал о Нейсе, ему
казалось, что он играет только для нее, он даже ясно слышал сопровождавшие
его игру звуки музыкального рога волшебного животного.
Однако сейчас он играл не для себя и не для Нейсы. Он выступал для
множества людей и должен помнить об этом. Наклонясь вперед, он бросил
взгляд в зрительный зал и пристукнул голой пяткой, но не в азарте игры, а
для того, чтобы аудитория почувствовала ритм и завелась.
Так и случилось. Стайл поймал на себе взгляд молодой женщины и еще
раз притопнул ногой. Женщина отреагировала хлопком в ладоши; он перешел на
другого зрителя и проделал то же самое.
С залом был установлен контакт, и вскоре зрители стали в такт музыке
кивать головами, стучать каблуками. Он работал для них, делая их
участниками представления, а они помогали ему. Они все вместе играли на
гармонике.
И вот музыка оборвалась. Пьеса окончилась. И в последний миг зал
разразился громом аплодисментов. Стайл бросил взгляд на Клефа, тот смотрел
на него, плотно сжав губы. Похоже, он не знал, что музыку можно бросить в
зал, как бумеранг, и получить обратно, как подпитку его эмоции. Возможно,
он знал, но расценивал такую игру как деградацию формы. Но так или иначе
Стайл выиграл.
А Компьютер уже объявлял:
- Техническое мастерство - первому исполнителю. Общественное мнение -
второму.
Клеф ожесточенно затряс головой.
- Вы прекрасно играли. Вы научили меня кое-чему, Стайл!
Ответ Стайла заглушило последующее объявление автомата:
- По решению Большого игрового Компьютера состязание продолжается.
Участники составят дуэт. Ряд известных музыкантов войдут в жюри.
О нет! Стайл уж было подумал, что он победил. Однако перед ним
внезапно раскрылась новая ловушка. И все же - делать нечего, кроме как
снова играть, хотя он уверен, что судьи с Протона будут против него. Он
был неспособен вызвать дикий восторг у профессионалов-экспертов.
Жюри тем временем заняло свои места.
- Это что-то новое, - сказал Клеф. - Такие прецеденты были?
- Да, я слышал о чем-то вроде того, - кивнул Стайл. - Но обычно так
бывает тогда, когда исполнители не согласны с решением Компьютера.
- Вы - за это? Мне кажется, что вы не прочь сыграть перед жюри.
- Но я не смогу выиграть такую аудиторию! Считайте, что вы получили
фору.
- Вы в таком случае заявите протест.
- Это нехорошо. Компьютер сделал выбор. Я должен придерживаться его
решения и соблюдать правила участия в Турнире.
Говоря так, он все же знал, что это было очень похоже на конец его,
Стайла, участия в Турнире. При том что он был так близок к заключительному
раунду!
- А мне все это не нравится, - сказал Клеф. - Я хочу победить и выжму
из себя все, на что способен, но здесь я усматриваю основательное
неравенство сил более чем на один уровень. Ведь я профессионал, а вы нет.
Наверное, будет справедливо, если я выйду из Игры, потому что у меня нет
шансов победить в следующем раунде, а вы - разносторонний игрок, вы должны
продолжать участие в Турнире.
- Играйте в полную силу, - сказал Стайл. - Удача всегда остается
одним из главных факторов Игры. Поражение одного - восхождение на вершину
другого, такова жизнь. А я попытаюсь использовать другие ресурсы. - Стайл
прекрасно знал, что стоит перед лицом полного разгрома, но этот честный
человек нравился ему все больше и больше. Насколько приятнее проиграть
высокому таланту, чем глупому случаю.
- Пока длится антракт, не будете ли вы любезны объяснить мне, как вы
