годы. Да, совершенно очевидно, что он должен сказать то же самое, но так
же очевидно, что он не в силах ни говорить, ни двигаться.
А Леди, с трудом произнеся главное, затем с легкостью стала освещать
вопрос:
- Когда ты доказал, что можешь творить магию, и я увидела, что все
живое любит тебя, мое сердце попалось в сети. Я-то думала вначале, что ты
будешь действовать подобно деревянному, бездушному и отвратительному
голему или начнешь колдовать, как Желтая Колдунья, подавляя мою волю, но
оказалось, что ты...
- Нет! Нет! - вскричал Стайл. - Как могла ты так подумать! Ведь ты же
вдова Адепта!
- Ты всегда защищал и охранял меня, - продолжала Леди. - Тебе
помогали и Халк, и Нейса, и оборотни... Точно так же поступал мой
господин.
- Конечно же! Как же иначе! Леди из Голубых Владений достойна только
такого обращения!
- Ты можешь немного помолчать? - сказала Леди, вспыхнув. - Я пытаюсь
рассказать тебе, почему я люблю тебя, а ты мне мешаешь. Самое лучшее, что
ты можешь сделать, - это молча выслушать меня.
И Стайл умолк.
- У моего господина было три прекрасных качества, - продолжала она,
немного помолчав. - Он был лучшим на Фазе наездником, самым сильным
Адептом. И был абсолютно независим, так же, как и ты. И ты не уступаешь
ему ни в одном из этих качеств. И потом... Скажу тебе честно, я долго
боролась с этим открытием: ты... - она понизила голос, - ты превосходишь
его...
- Леди...
- Дашь ты мне сказать или нет?! - яростно выкрикнула она.
И Стайл снова умолк.
- На единороге он не ездил, не мог, - продолжала она, - не был в
состоянии околдовать стаю оборотней, чтобы связать их Клятвой Верности с
Нейсой. Впрочем, возможно, он и смог бы это сделать, если бы захотел. Но
он не захотел. Он не желал совершенствоваться в магии, как постоянно
делаешь ты. Он смог бы научиться тому, что ты умеешь, если бы захотел. И я
люблю того, кем он мог бы стать!
Стайл снова попытался возразить, и снова она остановила его сердитым
взглядом.
- Когда тебе удалось стать другом дикого единорога, такая сила была в
твоей Клятве Верности, что она околдовала нас всех. Твоя магия заворожила
меня, и в один прекрасный момент я поняла, что не смогу устоять перед
тобой. Чувства, которые ты испытывал к единорогу, стали и моими чувствами.
Мое чувство росло, теперь и я мечтала подружиться с единорогом. Нейса
стала моим другом, и я не пожалею ради нее своей жизни и чести тоже. И все
же я знала, что в ней нет качеств, которые смогли бы вызвать такое мое
самоотверженное отношение. Это было отголоском твоей магии, которая не
похожа ни на одну магию на Фазе: я полюбила Нейсу, Нейса любила тебя, и
получилось, что свою любовь к тебе она передала мне...
И снова Стайл попытался вмешаться, и снова ему не позволили.
- Я говорю об этом, чтобы стало ясно, что твоя магия, хоть и не
напрямую, но влияла на рождение моих чувств к тебе. И все же на полноту
моей любви она не повлияла. Я люблю тебя особенно, потому что видела твое
отношение к Нейсе - такому чувству невозможно отказать в искренности. Ты
умеешь любить, Адепт, и поэтому любят тебя самого. И я сама но себе люблю
тебя сильнее, чем любила бы под воздействием магии.
Она замолчала, но теперь у Стайла не было желания вклиниваться в ее
монолог.
- Когда ты взял меня с собой к эльфам, - продолжала она, - и сидха
танцевала с тобой, я испытала сильный приступ ревности. Но когда ты
танцевал со мной так, как танцевал мой господин... - Она замолчала и
прошлась по комнате. - Возможно, я была наивной или сумасшедшей, коли
думала, что смогу устоять. Но когда я услышала твою игру на Платиновой
Флейте... О мой господин, какие это были звуки! Никогда в жизни по эту
сторону Занавеса я не слышала подобных звуков. И когда ты отправился на
битву с червяком, я упрекала себя за черствость по отношению к тебе; я
боялась никогда не увидеть тебя живым и все же снова стала бессердечной,
когда ты остался жив, хотя и говорила себе, что этого больше не должно
быть. Ложь давила на меня, связывала, и я не могла отбросить ее прочь.
Тогда на Унолимпике, когда ты так решительно защитил меня от грязи,
которой пыталась испачкать меня Желтая, мое сердце смягчилось от
благодарности и осознания своей вины. Увы, я - женщина... И я не могла
помочь сама себе, я должна была снова услышать, как ты играешь на Флейте,
и потому выдала Желтой, что Флейта находится у тебя. И увидела, как тебя
чуть не убил Жеребец. И снова я сваляла дурака, и Желтая об этом
догадалась. И когда наконец ты пришел ко мне после проигрыша на Турнире и
гибели Халка, мне страстно захотелось успокоить тебя, но ложь по-прежнему
лежала между нами омерзительным животным, делая фальшивым то, что должно
быть искренним; она превращала вдову в твою фиктивную жену. И все же,
несмотря на эти напасти и горести, ты следовал своим неизменным путем, как
делал бы это он, и я поняла, что проиграла. Я боялась, что ты погибнешь
раньше, чем я вымолю у тебя прощение, которого не заслужила.
- Я прощаю тебе этот невинный обман! - крикнул Стайл, и снова легкое
колыхание воздуха шевельнуло занавеси и коснулось его волос.
Она отвернулась от него, словно стыдилась того, что только что
сказала, но, помолчав, стала говорить, глядя ему в глаза:
- Я рассказывала тебе, что была очень наивна, когда юноша-Адепт стал
ухаживать за мной. Я не принимала его всерьез, поскольку он представлялся
моему невежественному взору подростком или эльфом. И даже когда я вышла за
него замуж, я не любила его по-настоящему. Вскоре я убедилась, что от него
у женя не будет детей, и сильно опечалилась. Я жалела себя, что буду
обделена судьбой, а что мой господин будет обделен - это меня не трогало.
Годы я занималась пустяками и не пыталась всей душой полюбить его. И
только когда он погиб, я поняла, что у моих чувств были глубокие корни. Я
не любила его самоотверженно, пока он не ушел от меня. И я поклялась, что
больше никогда не совершу подобного безумия. Но все же я попыталась
повторить эту глупость и повела себя с тобой так же, как вела себя с ним.
А теперь, возможно, ты покинешь меня, возможно, вернешься на Протон,
возможно, погибнешь, но прежде ты должен испытать мою любовь. Вот что
должно произойти между нами! - Леди замолчала.
Наконец она разрешила ему говорить. Стайл не сомневался в ее
искренности. Он любил ее, они оба знали это с самого начала. И все же он
не был уверен, что хочет получить любовь таким образом.
- Как он умер? - спросил Стайл Леди.
Если этот вопрос причинил ей боль, то она не подала виду.
- Однажды в отсутствие моего господина голем, как две капли воды
похожий на Голубого Адепта, пришел в наш Замок. Я и подумала вначале, что
это Адепт, но очень скоро все поняла. "Я принес твоему господину амулет",
- сказал голем и протянул мне маленького демона на цепочке, наподобие тех,
что используют путешественники из мира в мир.
- Я встречал такого! - воскликнул Стайл. - Когда я попытался вызвать
его заклинанием, он чуть не удавил меня цепью.
- Очень может быть, - согласилась Леди мрачно. - Ничего не
подозревая, я отдала амулет моему господину, который принял его за
амулет-послание, возможно, переданный в обмен на какую-нибудь любезность.
Я умоляла его оживлять демона с предельной осторожностью, чтобы избежать
любой опасности, но Адепт меня не послушался. Он надел цепь на шею и
прочел заклинание... - Она замолчала, не в силах продолжать.
- И он задушил Адепта, не дав ему защититься новым заклинанием, -
закончил за нее рассказ Стайл. - Он рассчитывал на магию, чтобы сбить с
толку злые силы, но на этот раз не получилось. Если бы он успел
использовать физические заклинания...
- Я не смогла его оживить, - горько продолжала Леди. - Я также не
могла позволить, чтобы кто-нибудь узнал, что его больше нет, потому что
тогда пострадали бы Голубые Владения. Голем занял его место,
отвратительный, страшный, и я вынуждена была отойти, замкнуться в себе.
Итак, шло время, но ничего не прояснялось относительно мотивов
убийства и того, кто подослал убийцу. Теперь-то понятно: Красный Адепт
подольстился к Коричневому, получил голема и воспользовался им во зло.
Конечно, Коричневый Адепт и не подозревал о замыслах Красного. Возможно,
вина за смерть самого Коричневого лежит на Красном. Ребенок был менее
опасен, чем взрослый Адепт, который мог помешать замышляющему убийство
сделать свое дело. Я подозреваю, что он выманил у Коричневого голема под
предлогом, что тот послужит дублем моему господину, дескать, будет
появляться перед публикой или служить его заменой, чтобы, когда
потребуется, скрыть его отсутствие в Замке. Так же, как на Протоне тебя
подменяет робот.
- А что насчет предсказания о твоем бесплодии?
- Я уже тебе говорила, что после того, как я вышла замуж за Адепта, я
пришла к Оракулу и задала вопрос. Он ответил: "Никого". Но это была только
часть ответа. Другую часть я скрыла от тебя, а теперь скажу: "Никого от
первого. Сын - от второго". И я поняла, что у меня будут два господина. Я
подумала, что, возможно, на муже лежит проклятье бесплодия, но то, что он
умрет, мне и в голову не приходило... - Она снова чуть не разрыдалась, но
быстро справилась с собой. - Ты - мой второй господин, и перед тем как ты
погибнешь, выполняя ужасную миссию, ты подаришь мне сына, - заключила она
с уверенностью.
- Но я не допущу, чтобы моего сына поднимала вдова, - сказал Стайл.
Она воскликнула пылко:
- Я люблю тебя! И наконец признаюсь в этом! Больше на мне не лежит
позор лжи. Могу ли я по крайней мере рассчитывать на такую малость от
тебя?
Мозг Стайла уже давно напряженно работал. Он любит Леди, но сила ее
внезапного признания слишком велика, чтобы моментально справиться с
противоречивыми чувствами, которые сейчас охватили его. Он был готов к
этому признанию после соответствующего времени для его осознания, но
сейчас он не знал, как распорядиться этим неожиданным драгоценным даром.
Но если он будет долго размышлять, не отнимут ли у него этот дар так же
быстро, как преподнесли, и как застраховать себя от этого?
Любовь не сделала Стайла слепым, он был осторожным и опытным, он
боялся ловушки даже в таком святом деле, как любовь. Он, конечно, не
сомневался в искренности Леди, ее намерений, но в то же время не верил в
превратности судьбы.
- Оракул всегда говорит правду, - сказал он.
- А? - Она вопросительно взглянула на него. Он не прореагировал на ее
признание так, как она думала, зная обе его сущности, и теперь с
недоумением ждала разъяснений.
- Оракул всегда говорит правду, поэтому я не умру, пока не подарю
тебе сына. Позволь мне сначала наказать Красного Адепта...
Ее прекрасное лицо осветилось пониманием.
- О да! Нет гарантии, что ты проживешь хотя бы день после того, как
подаришь мне сына.
Похоже, сама судьба расставила ему западню, предлагая выбор:
немедленная близость и затем возможная смерть или же отсрочка во имя
жизни. Да, эта отсрочка могла спасти ему жизнь.
Но Голубая Леди думала о чем-то другом.
- Пойми, ты еще не женат на мне. Если мы промедлим со свадьбой,
судьба может послать мне в мужья кого-то другого, но я не желаю этого!
Никто кроме тебя не должен быть моим господином и отцом моего сына -
только ты! Иначе я не захочу вообще иметь детей...
Как, однако, судьба ловко расставляет ему ловушки! Стайл чуть было не
