успел сделать за это время? Месяцы ускользали, а вместе с ними ускольза-
ла и жизнь Эланы. Приблизился ли он хоть немного к ее освобождению из
алмазной темницы? В холодном свете он лицом к лицу столкнулся с холодя-
щей мыслью: может быть, все эти сложные и умудренные планы Энниаса и
Мартэла направлены только на то, чтобы отвлечь его от главной задачи -
спасения Эланы и заполнить скупо отмеренные ей дни жизни пустой суетой?
С тех пор как он вернулся в Симмур, он постоянно метался от одной труд-
ности к другой. Так может все эти хитроумные замыслы его врагов и не
должны были свершиться? Может, единственной их целью было отвлечь его?
Спархоку вдруг показалось, что все это время кто-то будто управлял им, и
этот кто-то наслаждается его гневом и отчаянием, играя с ним с продуман-
ной холодной жестокостью. Он снова улегся на койку, обдумывая пришедшую
в голову мысль.
Он проснулся от внезапного холода, но не обычного ночного морозного ду-
новения в раскрытое окно, а холода глубинного, извечного, проникающего в
самое нутро. Еще до того, как открыть глаза он понял, что в комнате он
не один.
Рядом с его кроватью стояла фигура рыцаря в тяжелых доспехах и лунный
свет переливался на полированной черной стали.
- Проснись, сэр Спархок! - воззвал к нему рыцарь холодным гулким голо-
сом.- Мне есть, что сказать тебе.
Спархок сел на кровати.
- Я не сплю, брат,- сказал он.
Призрак поднял забрало и Спархоку открылись черты давно знакомого лица.
- Прости меня, сэр Танис,- печально произнес он.
- Всем приходится когда-нибудь умирать,- нараспев произнес призрак.- А
моя смерть не была напрасной. Это служит мне утешением в Чертоге Смерти.
Внемли мне, Спархок, ибо кратко время, которое я могу говорить с тобой.
Я скажу тебе, что должен ты сделать. За то, чтобы ты узнал это, я запла-
тил жизнью.
- Я слушаю тебя, сэр Танис.
- Приди этой ночью в склеп, что под Кафедральным собором. Там ты встре-
тишь тень, которая расскажет тебе, что делать дальше.
- Чью тень?
- Ты знаешь его.
- Я сделаю, как ты сказал, брат мой.
Призрак вынул свой меч.
- А теперь я покидаю тебя, Спархок,- сказал он.- Я должен доставить
свой меч до того, как вернусь в вечную тишину.
Спархок вздохнул.
- Я знаю.
- Тогда прощай, брат. Помяни меня в своих молитвах.- Тень повернулась и
бесшумно вышла из комнаты.
Высокие башни Кафедрального собора врезались в звездное небо. На запа-
де, над самым горизонтом висела луна, наполняя улицы бледным серебристым
светом и чернильными тенями. Спархок тихо прошел через узкий переулок и
вышел на его пересечение с широкой мощеной улицей, упирающейся прямо в
ворота храма. Под свой дорожный плащ он как всегда надел кольчугу и опо-
ясался тяжелым мечом.
Странное чувство отчужденности владело им, когда он выглянул из-за угла
и увидел двух солдат церкви, стоящих у входа в храм. Их красные наряды в
призрачном свете луны потеряли свой цвет. Солдаты сонно привалились к
каменной стене собора.
Спархок обдумал положение. Охраняемые врата - единственный путь в со-
бор, все остальные входы должны быть заперты на ночь. Но закрывать на
ночь ворота любого храма было запрещено церковным законом, или традици-
ей, обретшей его форму.
Стражники клевали носами и совсем не пытались быть настороже. Один
быстрый решительный натиск устранил бы проблему. Спархок выпрямился и
потянулся за мечом. Но вдруг остановился - он не был особенно щепетилен,
но ему казалось, что он не должен идти на эту встречу, обагрив руки
кровью. Да и два тела, лежащих на пороге храма, могут навлечь на него
беду.
Спархок задумался. Что могло бы отвлечь солдат с их поста? Он перебрал
в голове с дюжину различных способов и, наконец, остановился на одном.
Он даже улыбнулся той идее, которая пришла ему в голову. Спархок как
следует припомнил про себя заклинание, и когда все слова встали на свои
места, забормотал по-стирикски. Заклинание было довольно долгим, в нем
было множество тонкостей, которые ему хотелось воплотить. Когда все было
готово, он выпустил заклинание мановением руки.
В конце улицы появилась женская фигура. На женщине был бархатный плащ с
откинутым назад капюшоном, и ее длинные светлые волосы ниспадали ей на
плечи и спину. Юное лицо ее было соблазнительно прелестно. Грациозной
походкой она подошла ко входу в храм и остановилась перед совсем теперь
проснувшимися стражниками. Девушка ничего не говорила - речь очень ус-
ложнила бы заклинание, да и говорить-то ей было вовсе не нужно. Она мед-
ленно расстегнула застежку плаща и распахнула его полы. Под плащом она
была полностью обнаженной.
Спархок отчетливо услышал ставшее вдруг хриплым и шумным дыхание страж-
ников. А девушка развернулась и призывно поглядывая через плечо зашагала
назад по улице. Стражники поглядели сначала на нее потом друг на друга,
потом вдоль улицы, и, убедившись, что вокруг никого нет, прислонили але-
барды к стене и ссыпались вниз по лестнице.
Фигура женщины остановилась под факелом на углу, немного подождала, и,
выйдя из круга света скрылась в боковой улице. Стражники бросились за
ней вдогонку.
Как только пыхтящая парочка исчезла за углом, Спархок вышел из своего
укрытия. В считанные секунды он пробежал по улице, прыгая через две сту-
пеньки взлетел по лестнице и потянул за ручку огромной резной створки
храмовых врат. Оказавшись внутри, он улыбнулся, подумав как долго будет
искать распалившиеся стражники теперь уже исчезнувшую прекрасную незна-
комку.
В храме было сумрачно и холодно, пахло ладаном и свечным воском. С каж-
дой стороны алтаря метались на сквозняке огоньки одиноких тонких свечек.
Их слабый неуверенный свет не мог, конечно, рассеять настоявшуюся темно-
ту огромного собора, и только на драгоценных каменьях и золоте алтаря
мерцали слабые блики. Спархок тихо шел по боковому нефу. Его охватило
страшное напряжение, все чувства напряглись. Время было уже позднее, но
кто-нибудь из священников, живущих при храме, мог еще бродить здесь, а
Спархоку хотелось избежать шумных встреч.
Он привычно преклонил колена перед киотом и, поднявшись отправился по
темному решетчатому коридору, ведущему из бокового нефа к главному алта-
рю. Впереди показался свет, тусклый, но ровный. Спархок прижался к стене
и продолжал красться дальше. Вскоре он оказался перед задрапированной
аркой. Осторожно отодвинув пурпурный бархат, он взглянул внутрь.
Первосвященник Энниас, облаченный не в обычную шелковую рясу, а в суро-
вое монашье одеяние, преклонил колена перед маленьким каменным алтарем
часовни. Черты изможденного лица первосвященника были полны ненависти,
побелевшие пальцы заломленных рук, казалось, вот-вот будут вырваны из
ладоней. По иссеченным резкими морщинами щекам Энниаса катились слезы,
дыхание агонизирующе клокотало в горле.
Лицо Спархока посуровело, рука потянулась к мечу. Убийство солдат у
двери было бы бесполезным и жестоким делом. Другое дело - первосвящен-
ник, один быстрый бросок, удар, и его скверна исчезнет из этого мира.
Какое-то мгновение жизнь первосвященника висела на волоске, который
держал в своей руке Спархок, впервые в жизни замысливший убийство невоо-
руженного человека. Но вдруг Спархоку послышался девичий голос, и перед
его глазами встали ее немигающие серые глаза. С сожалением он опустил
бархатный занавес, и отправился исполнять свой долг перед королевой, да-
же в предсмертном сне протянувшей руку, чтобы не дать погибнуть его ду-
ше.
- В другой раз, Энниас,- прошептал он, затаив дыхание.
Повернувшись, он тихо пошел дальше по переходу. Склеп лежал под храмом
и в него вели каменные ступени. Единственная высокая свеча в отекшем
воском канделябре освещала лестницу. Спархок бесшумно переломил ее попо-
лам, зажег оставшуюся в канделябре половинку и начал спускаться по лест-
нице, освещая себе путь раздобытой свечкой. Лестница внизу упиралась в
дверь из тяжелой бронзы. Он обхватил рычажок запора и медленно давил на
него, пока не почувствовал, что замок отворился. Мало-помалу он открыл
массивную бронзовую дверь. Слабый скрип петель показался ему очень гром-
ким в мертвой тишине склепа.
За дверью была огромная низкая сводчатая комната, наполненная запахом
плесени. Свеча Спархока выхватила из обширной темноты небольшое пятно
желтизны. Мощные контрфорсы были покрыты паутиной, в изломанных углах
скопились вековые тени. Спархок навалился спиной на дверь и медленно
закрыл ее. Звук закрывшейся двери раскатился по склепу эхом роковой
судьбы.
Склеп лежал глубоко под главным нефом собора. Под низким сводчатым по-
толком в источенных веками мраморных гробницах с пыльными свинцовыми ба-
рельефами на крышке лежали царственные властители Элении. Два тысячеле-
тия обращались в прах в этом сыром подвале. Грешник лежал рядом с добро-
детельным. Глупец покоился по соседству с мудрецом. Смерть уравняла всех
и всех примирила. Слепые глаза посмертных статуй по углам саркофагов
привычно буравили мертвый воздух молчаливой гробницы.
Спархок пожал плечами. Он привык к горячей крови, сверкающей стали, эта
холодная пыльная тишина была чуждой ему. Он не знал, что делать теперь -
призрак Таниса ничего не говорил ему об этом. Поэтому он просто стоял
подле бронзовой двери и ждал. Понимая, что это глупо, он все же не вы-
пускал из руки рукояти меча, больше просто по привычке, ведь какая могла
быть польза от оружия в этом святилище забвения?
Сначала он принял этот звук всего лишь за эхо собственного дыхания,
слабое колебание спертого воздуха, но звук повторился и на этот раз
громче.
- Спархок,- выдохнул кто-то пустым бестелесным шепотом.
Спархок поднял свой огарок, всматриваясь в заплясавшие вокруг тени.
- Спархок,- снова повторился шепот.
- Я здесь.
- Подойди ближе.
Шепот исходил оттуда, где были самые поздние захоронения и гробницы не
успели еще покрыться толстым слоем пыли и паутины. Спархок сначала мед-
ленно, потом со все возрастающей уверенностью двинулся к ним. В конце
концов он остановился у последнего саркофага, на котором было высечено
имя короля Алдреаса, отца королевы Эланы. Он стоял перед свинцовым изоб-
ражением человека, которому присягнул на верность, но к которому питал
лишь малую толику уважения. Скульптор, отливавший статую, попытался при-
дать посмертному изображению монарха царственное величие, но слабость
короля сквозила и здесь - в беспокойном выражении лица и безвольном под-
бородке.
- Приветствую тебя, сэр Спархок,- шепот исходил из самой глубины мра-
морной гробницы.
- Приветствую тебя, Алдреас.
- Ты все еще питаешь ко мне неприязнь, все еще презираешь меня, мой Ры-
царь?
Воспоминания о множестве обид и притеснений тотчас же вспыхнули в памя-
ти Спархока, вспомнились долгие годы преследовавших его оскорблений и
клеветы - все это он получил от человека, чья скорбная тень говорила
сейчас из глубины погребального саркофага. Но жестоко и глупо поворачи-
вать нож в сердце уже умершего. Спархок мысленно простил своему королю
все обиды.
- Так никогда не было, Алдреас,- солгал он.- Ты был моим королем, и это
все, что мне нужно было знать.
- Ты добр, Спархок,- прошелестел голос,- и твоя доброта разрывает мое
бесплотное сердце больше, чем любой упрек.
- Прости, Алдреас.
- Я родился не для короны,- меланхолично признал бестелесный голос.-
Происходило множество событий, сути которых я не понимал, и люди, кото-
рых я считал друзьями, ими вовсе не были.
- Мы знали, Алдреас, но не было возможности защитить тебя.
- Я не мог знать о тех заговорах, которыми они меня опутали, ведь так,
Спархок? - тень отчаянно пыталась оправдать то, что Алдреас делал при
жизни.- Я глубоко почитал Церковь и доверял первосвященнику Симмура
