дома у соседей труп, и везде - тебя ищут!
Игорь не ответил. Только пошмыгал носом, звонко и трогательно, потом
утерся без платка и украдкой сунул испачканные пальцы себе в карман.
- Я вот еще о чем думаю, - он снова начал врать. - Предположим, этот
тип действительно дежурный по фамилии Сидин. А кто тогда был второй...
который в занавеску завернутый? И главное, тому второму тоже зачем-то
понадобился мой телефон! У Сидина - моя папка, у начальника ОПО - адрес
дачи. Такое ощущение, что в институте каждый подлец меня знает... -
Говорить было трудно, потому что ни о чем подобном он, конечно, не думал.
Никчемные эти звуки предназначались для того лишь, чтобы убивать молчание,
чтобы тянуть время, чтобы спасать рассудок.
- Да, - подтвердила Жанна, натянуто улыбнувшись. - Ты многим в
институте нужен. Мне, например, очень-очень, - и на секунду прижалась к
нему.
- Спасибо... - непонятно отозвался он. - Вон наша парадная, почти
добрались.
Парадная располагалась сразу после болтающейся на ветру перекошенной
таблички, означающей автобусную остановку, но чуть-чуть не доходя до
углового эркера. Было видно, как из нее кто-то вышел.
- По-моему, там твоя мать, - неуверенно сообщила Жанна, кивая вперед.
Игорь затормозил. Висящая на руке спутница затормозила вместе с ним.
Мгновение он всматривался, и вдруг утянул ее под арку - в подворотню.
- Мать с каким-то мужиком, - подтвердил он, удивленный. - Садятся в
машину...
Хотя и без слов было видно. Через минуту проспект вновь опустел,
возвратившись в исходное состояние.
- Ну что, пойдем? - спросила Жанна.
- Подожди, пусть отъедут подальше.
В подворотне убийственно дуло.
- Жанна, - позвал Игорь.
- Да? - откликнулась она.
Язык не слушался, но говорить было необходимо. Заноза, застрявшая в
больном рассудке, мешала жить.
- Почему ты оставила меня в институте?
- Что? - она подняла к нему голову, посмотрела ему в глаза, часто
моргая.
- Почему ты не пустила меня на дачу?
И сразу стало легко. Заноза выскочила из раны.
- Ты чего, мы же вместе решили! - с невыносимой фальшью в голосе
удивилась Жанна. Она мучительно поежилась, содрогнулась всем телом. -
Игорь, пошли домой, а то я скоро умру от холода.
- Ну я же помню, как было дело, - возразил он, пропустив ее страдания
мимо себя. - Утащила меня за сцену...
Она опустила взгляд. Долго держала паузу. А может, недолго. Ветер
теперь обдувал и сзади, и спереди, со всех сторон разом, поэтому секунды
были бесконечными, унылыми, такими же ирреальными, как город вокруг. Она
вздохнула:
- Наконец-то я поняла, почему ты вдруг странный стал... Да совпадение
это просто, повезло нам! Радуйся, что остались.
- Таких совпадений не бывает.
- Ты ведь, кажется, веришь в Судьбу, - тяжело усмехнулась она. - Или
уже нет?
- Кроме того, ты послала меня к дежурному. И домой заставила звонить.
- Ну, к дежурному я тебя как раз совершенно случайно отправила! - она
не выдержала, сорвалась.
- А домой - не случайно?
- Ох, до чего мнительный мужик, - раздраженно сказала Жанна. - Только
такому мнительному и пришло бы в голову... - она вновь замолчала,
пробираемая волнами холода с кроссовок до воротничка курточки. - Ладно,
давно надо было тебе рассказать. Как глупо... Понимаешь, не хотела тебя
пугать раньше времени, думала, само все выяснится. Или вообще ерундой
окажется. А потом в институте эти ужасы начались, тут уж тем более не
рассказать было... Когда я позавчера вечером к тебе ехала, то совсем не
из-за контролеров опоздала. И никакие талоны я не забывала. Там два
взрослых мужика лет под сорок сзади сидели, а я в углу стояла, к ним
спиной. Народ в автобусе еще был, но я ближе всего находилась. Они
разговаривали, причем, не очень от меня скрывались. Конечно, девчонка
стоит, в стекло таращится, чего ее бояться?.. Я навострила уши, потому что
они говорили про садоводство "Пролетарий". Один мужик объяснял другому,
как надо куда-то там проехать. Послушала я, и меня будто оглушило - они
имели в виду ваш участок! Ну, я и выскочила за ними - посмотреть, куда они
пойдут. Как раз на той остановке, предыдущей. У них ведь еще такая мысль
проскакивала, что, мол, устроим этому гаду в "Пролетарии" праздник...
Кстати, они свернули в подворотню, где мы сейчас.
- А дальше? - справился с голосом Игорь.
- Дальше я струсила. К тому же впереди около подъезда ты метался -
меня встречал... Я полночи из-за всего этого не спала! Решила, что на
дачу, конечно, нельзя ехать, мало ли что? И тебе ничего не сказала,
дура...
Было легко, как после долгой разлуки. Она жалась к нему, смотрела на
него, думала о нем - только о нем, негодяе! И вдруг выяснилось, что она
потихоньку клацает зубами, терпя из последних сил, и тогда ему перестало
быть легко, сделалось гадко, сложно - непереносимо стыдно.
- Ты же совсем замерзла! - испугался он.
И вдруг выяснилось, что в нем тоже отчетливо пульсирует ледяная
дрожь, давно прорываясь на волю. Он крикнул:
- Бежим домой!
И сорвался с места первым, хлюпая по мокрому тротуару. Сзади
раздалось ответное хлюпанье. На пятом шаге Жанна его обогнала, на десятом
- была безнадежно впереди, а добежав до конечной точки, она остановилась,
чтобы подождать...
- Ты знаешь, что через ту подворотню вполне можно попасть в наш двор?
- сообщил Игорь, хватая ртом воздух. - Там целая система проходных дворов.
Они торопливо переступили порог. Игорь - первым номером, Жанна -
вторым.
- Ну и что? - спросила она уже внутри, уже в предвкушении тепла.
- Как что? Брат говорит, при убийстве соседа "черный ход" очень хитро
использовали.
- А, понятно.
Да, в подъезде было тепло. Тлела лампочка. Висел пронзительный,
неистребимый запах мочи, в углу под батареей парового отопления скопилась
лужица, и отнюдь не дождевая. Каменный пол гулко отзывался при каждом
шаге. На затемненной площадочке чуть повыше первого этажа было окно - там,
под открытой форточкой, где меньше всего пахло, сидела затемненная фигура.
Фигура грузно сползла с подоконника и сказала:
- Ты думал, я твоего адреса не знаю?
"Боже!" - подумал Игорь.
Другие мысли оформиться не успели, потому что дежурный Сидин в два
ленивых прыжка оказался возле, обхватил его руками и притянул к себе,
повернув спиной. Вместо мыслей возникло ощущение, будто тело попало в
тиски.
- Ну-ка, где твоя игрушка? - дохнули Игорю в затылок. Тиски прошлись
по его бедрам, и джинсы вдруг значительно облегчились. В кармане не стало
пистолета.
- Ненавижу старые дома, вечно из них гальюн делают, - поделился
впечатлениями дежурный, засовывая оружие в собственный карман. - У вас
здесь сдохнешь, пока ждешь... - он смачно шлепнул ладонью пойманной жертве
в спину. - Ладно, все быстро в машину, - и широко улыбнулся Жанне. - Да,
мокрощелка, как же ты не догадалась, что на машине быстрее, чем пешочком!
А я вас, между прочим, видел, когда мимо проезжал. Так мило шли под ручку,
даже завидно стало. Хорошо устроились, работа прямо под боком...
- А! - попробовал сказать Игорь. Получилось, тогда он попробовал
смелее, дал голосу полную свободу. - А-а-а, помогите! А-а-а!
Хотя, какой же идиот в три часа ночи выглянет на лестницу, если
услышит сквозь камень крик? Поэтому пришлось отпустить на волю и
многоопытный страх. "Вырваться, вырваться, вырваться... - заколотилась
обезумевшая плоть. - Спастись, спастись, спастись..."
- Взбесился, придурок? - грянуло над ухом. И сразу что-то произошло,
что-то ужасное, оглушительное, похожее на взрыв. "Убили", - догадался
Игорь, покорно умирая.
Через секунду он очнулся. Губы и ладони упирались в грязную
штукатурку. На зубах скрипело, в голове бил там-там. Грудь тоскливо ныла,
ощущаясь, как лишняя часть организма. Он очнулся, поскольку понял -
нет-нет, ничего ужасного! Просто его слегка успокоили об стену. Сзади
кто-то сопел, и он обернулся - увидел оскаленную Жанну, потом увидел
клетчатую рубашку, снова Жанну, уже поверженную, лежащую в шаге от
зловонной лужи, увидел, как клетчатая рука коротко рубанула сверху вниз,
попав в нежное родное личико.
- А-а-а, помогите!
Лестничная клетка явственно гудела, сотрясаемая на верхних этажах
топотом чьих-то ног. Помощь стремительно снижалась. Он упал на дежурного,
молотя, куда попало, но подъезд крутанулся, любезно подставив
сохранившуюся с незапамятных времен кучу строительного мусора. Посадка
была мягкой. Игорь встал на четвереньки, бессмысленно мыча:
"А-а-помоги-и!..", и обнаружил перед глазами пробегающие тапочки.
- Вон там... - прошептал он, показывая рукой туда, в сопящее,
рычащее, стонущее. Затем услышал вопль ребенка:
- Жанна, не нюхай! Не нюхай, это газ!
Он сфокусировал взгляд.
Дежурный почему-то стоял на коленях и странно качался - будто кукла
неваляшка. Руки его непрерывно двигались, то закрывая лицо, то нелепо
отмахиваясь от кого-то несуществующего. Он рыдал кашлем и жалобно
спрашивал сквозь спазмы в горле: "Чего это, а? Чего это?" Жанна корчилась
рядом, лежа на боку, она тоже изнурительно кашляла, спрятав лицо в
ладонях. А третьим человеком был младший брат.
Тогда Игорь нашарил в мусоре неструганую доску со ржавыми дырками,
оставшимися от гвоздей. Он встал, пошатываясь - вместе с доской. Он шагнул
к людям.
- Я случайно в Жанну попал! - завопил Александр. - Я случайно,
случайно! - и замахал рукой, в которой было нечто продолговато-оранжевое.
Второй рукой Александр прижимал к носу край рубашки, очевидно, чтобы легче
дышалось.
Действительно, новый запах глушил все. Нашатырь? Какая-то иная химия?
- Молодец, - кивнул Игорь брату.
Он сделал еще шажок и удовлетворенно опустил дерево - врагу на
голову.
ДЕЙСТВИЕ СМЕШАЛОСЬ
ПОЧТИ УТРО (КУЛЬМИНАЦИЯ)
СЦЕНА: НА КУХНЕ
(Кроме нас никого. Соседи спят по норам. Только дядя Павел, у
которого из-под двери полоска света вылазит, один раз мимо прошел - в
туалет. Заглянул на кухню, посмотрел на нас странно, ни слова не сказал. Я
его, кстати, уже не боюсь. Потому что теперь нас трое. Пусть вынашивает
совместно с Бэлой темные планы, пусть странно смотрит, пусть! Мы их банду
выведем на чистую воду, никуда не денется. Еще Андрей Петрович не спит, но
это хороший человек. К тому же врач, что очень кстати. Он в нашей комнате
Жанной занимается, а нас самих выгнал - мол, незачем смущать больную,
лезть под руку и глазеть попусту. На самом деле он, понятно, меня выгнал,
а Игорь за компанию ушел, чтобы мне не обидно было.
Собирается пить чай. Захватили с собой из комнаты сыр, масло, хлеб.
Чайник - на плите, уже закипает. Беседуем.)
ИГОРЬ. Как ты думаешь, Андрей Петрович ничего такого не заподозрил? А
то я врать совсем не умею.
Я. Даже если заподозрил, какая разница?
ИГОРЬ. Хотя, конечно... Ну, настучит про нас твоей лучшей подруге,
все равно хуже не будет.
Я. Какой подруге?
ИГОРЬ. Твоей следовательше.
(Я возмущаюсь без слов. В самом деле, шутки у него!)
ОН (устало). Моей, моей следовательше, перестань рожи корчить...
Может, мне пойти сдаться? Позвонить ей утром, сказать, что я нашелся,
нигде специально не скрывался, ничего такого не знал... Она тебе оставила
телефон?
Я. На холодильнике бумажка лежит.
ОН. Ладно, там видно будет...
