- Не догадаются. Все позы, все приемы записываются на сенсо. Каждый
прием после многократного просмотра участниками и коррекции слабых мест
доведен до блеска. Весь материал снабжен комментариями, предисловиями,
послесловиями. Это крепкий научный труд, объединяющий сексуальный опыт
людей и драконов. По нему сотни лет наши дети-крокодильчики учиться будут.
Мне памятник поставят. Нерукотворный...
- Мама, что случилось? Я же чувствую, ты в штопоре.
- Я изнасиловала дракона. Теперь наказана.
- Он тебя не простил?
- Простил. Он же дракон. Забудь. Кризис прошел. Время лечит любые
раны.
- Время заносит песком города, но ничего не лечит. Он женат?
- Да.
- Вернись к нему, объясни. Он поймет. Она тоже поймет.
- Спасибо, дочь.
Я срываю очки. Уголек сидит на постели, глотает слезы.
- Мы о тебе говорили. Мама струсила. Я бы все поняла.
- Ты дракон, а она еще оставалась человеком. Ты как раз начала
тогда исчезать. На неделю, на месяц, на год. Нам и так было страшно за
тебя.
- А потом я исчезла на пятьдесят лет. Коша, я была страшная дура.
Я думала, годы что-то изменят. Ты правильно сделал, что не пытался
меня вернуть. Я бы не поняла. Как же тебе было плохо! Это все гордость.
Мне мало было, что ты меня любил. Мне надо было обязательно быть первой.
А первой у тебя всегда была Кора. Ты не мог это скрыть, у тебя все наружу.
- Уголек, ты навсегда вернулась?
- Да. Теперь - да. Как бы далеко я от тебя ни находилась, я с тобой.
- А гордость?
- Давно вся в подушку ушла, вместе со слезами.
Уголек плачет, а я ликую. Знаю, что она все чувствует, но ничего
не могу с собой поделать.
- Да ну тебя! - возмущается она, но уже сама готова смеяться. Мы
распахиваем окно, протискиваемся наружу и уходим в небо.
Уголек наводит порядок в моем кабинете. Никому другому это не
позволяется, даже Коре. Но Уголек с детства лучше меня знает, что где
должно лежать.
- Да, Мастер, не успел к моему приходу убраться. Кто же бумаги в
шкаф к тряпкам прячет? А на что журнальный столик похож? Ты его на улице
держал?
В доме орудуют два десятка киберов. Ремонтируют барахлящие регуляторы
света и световые панели, водопроводные краны, мусоропровод, черепицу
на крыше. Уголек взялась за дом всерьез. В этом тоже чувствуется житель
приграничья. Любая, даже самая мелкая неисправность действует на них как
красная тряпка на быка. Но какую-то маленькую, безопасную специально
оставляют. Холят и лелеют, чтоб было, что ругать. По-моему, так.
Возвращаюсь в кабинет. Уголек проверяет мои компьютерные очки и
остается очень довольна.
- Мастер, я тебе новые привезла. Памяти в них в сто раз больше.
Сейчас твой архив солью, сам убедишься. - подключает и новые, и старые
к настольному компьютеру, перекачивает информацию. Комп у меня старенький,
так что процесс займет не меньше часа. Стоп! не о том думаю. Уголек
привезла мне новые очки.
Уголек привезла мне новые очки.
Пахнет дальней дорогой.
Она уже поняла, что я понял, вот как крылья напряглись, но делает
вид, что занята делом. А хвостик-то! Хвостик под брюшко спрятался. Что же
такое ты натворила? Нет, не так. Не она сама приехала, ее делегировали.
То, что мы снова семья, это подарок судьбы и моя заслуга. Да и как бы еще
все повернулось, будь дома Кора с Анной. А ехать она боялась. И правильно.
Чего боялась, то и случилось. Мы вместе. Что же они там, в приграничье,
натворили? Надо думать логически. Давно этим не занимался. Итак, с самого
начала.
Уголек привезла мне новые очки. В новых очках куча новых возможностей,
которые мне понадобятся. Иначе она не стала бы перекачивать информацию
из старых в новые. Знает ведь, какой я консерватор. Дома меня вполне
устраивали старые очки. Значит, новые потребуются не дома. Где? Уголек
прибыла из приграничья. А если точнее? Зацепки нет. Мало информации.
Пойдем с другого конца. Зачем им понадобился я? Ясно, зачем. Натворили
что-то такое, с чем не могут сами справиться. Но думают, что я смогу.
В чем я могу быть силен? Неужели контакт с иноземным разумом? Хотят, чтоб
я излил на него любовь и доброжелательность? Нет, глупости. Я на корову
не могу любовь излить. Мозг у нее не так устроен, не ловит она мои
эмоции. Отпадает. В чем я еще силен? Существует ошибочное мнение, что в
нуль-физике и математике. В математике - потому что придумал массу новых
значков и закорючек, написал несколько формул, которыми все пользуются,
но никто не может доказать. Доказательство казалось до ужаса простым, а
я жутко торопился. И ляпнул кому-то, что доказательство элементарно, но
у меня сейчас нет времени его приводить. Так это и попало в справочники
- сноска внизу страницы, а в ней сказано, что доказательство знает Великий
Дракон, который вывел эти формулы. Как-то на досуге я попробовал доказать.
Не смог. Первая формула ссылается на вторую, вторая - на третью, а третья
- на первую. Замкнутое кольцо. Сами себе трехмерный базис. Вся остальная
нуль-физика основана на них.
Но в приграничье живут и работают практичные люди. Не теоретики.
Отнюдь не теоретики. Практики. Физики. Нуль-физики, хронофизики. Что же
натворили нуль-физики, что им понадобился Великий Дракон? Уронили что-то
в черную дыру? Или наоборот, вывернули дыру наизнанку? Гравифизикой я
когда-то тоже занимался немного. Где же сегодня кучкуются физики? Во-первых,
чтоб физики, во-вторых, чтоб приграничье. Квантор! Точно, Квантор! Другого
такого нет. Чем занимаются физики на Кванторе? Хронофизикой. Но в
хронофизике я ни в зуб ногой...
- Уголек, в хронофизике я ни в зуб ногой.
- ... обокрали.
- Может, все-таки естественная причина?
- Один шанс из тысячи. Но не в этом дело. Энергии нам не жалко.
Страшно другое - звезда потеряла стабильность. Мастер, ты меня совсем
не слушаешь! Я же страшные вещи говорю. О чем ты сейчас думаешь?
- О тебе.
- Коша, пожалуйста... Она же взорвется через год.
Трясу головой и пытаюсь сосредоточиться.
- Как взорвется?
- Как сто тысяч сверхновых.
- Такого не бывает.
- Конечно, не бывает! В этом все дело! Звезды такого класса не
взрываются. Сверхновыми становятся звезды с массой в десять раз меньше.
Когда в них выгорает водород, они сжимаются, разогреваются, и ка-ак...
Ну, ты меня понял. Оболочку разносит по всей вселенной, а то, что осталось,
становится нейтронной звездой, белым карликом. Стать черной дырой они
не могут, массы не хватает. Но Квантор не такая звезда. Она молодая и
массивная. Будь она старой, просто схлопнулась бы в черную дыру. А в этой
полно водорода. Когда давление повысится, реакция ядерного синтеза пойдет
в десять, сто раз быстрее. От этого давление еще больше возрастет. И так
- от центра к поверхности пойдет ударная волна. Там такое будет! У всех
окружающих звезд планеты выжжет. Сначала гамма и рентген, потом бэта, а
под конец - протоны. Это удовольствие на сотни лет растянется. Ты знаешь,
какие там планеты! На любой можно колонию создавать.
- Что будет, я понял. Теперь расскажи, как вы дошли до жизни такой.
- Это не мы. Слово дракона. Я же говорю, у нас энергию похитили.
- Много?
- Словами не передать.
- А все-таки, сколько гигаджоулей?
- Такие величины не измеряют джоулями. Только через массу, по формуле
е равняется эм цэ квадрат.
- Так сколько килограммов энергии у вас похитили?
- Это не выразить в килограммах.
- А в тоннах?
- И в тоннах не выразить.
- Сколько же?
- Хватит, чтобы зажечь звезду.
Выпадаю в осадок. Как говорит старая пословица, даже самая красивая
девушка не может отдать больше того, что имеет. Или это немного не о том?
Если у них сперли столько энергии, значит они имели столько энергии. А
я тут сижу, и ничего не знаю. Мы можем сами зажигать звезды! Нет, такого
не бывает. Я стал старым, глупым, чего-то не понимаю.
- Уголек, повтори для идиота, сколько энергии у вас похитили?
- Мастер, ты не ослышался. Хватит, чтобы зажечь звезду.
- Большую? - идиотский вопрос. Но Уголек поднимает глаза к потолку
и шевелит губами.
- Если взять обычное соотношение масса-диаметр, то чуть меньше
полутора миллионов километров.
- А Солнце сколько?
- Один, триста девяносто тысяч.
- Больше Солнца?
Уголек надевает очки-компьютер.
- Да, процента на два-три больше. Данные не очень точные, но где-то
так.
- Живут же люди! А я здесь бока отлеживаю.
- Мастер!!!
Беру себя в руки.
- Расскажи, как это произошло.
- Мы, как всегда, проводили опыты по изменению течения времени в
локальном объеме. Эти опыты требуют уйму энергии. Поэтому вокруг звезды
мы создали сеть энергетических станций. Они по нуль-т выдергивают из
ядра звезды кусочек массы и преобразуют его в напряжение пространственно
-временного континуума. А дальше эту энергию может использовать любой.
Долго в виде напряжения энергия храниться не может, она расползается
по окружающему пространству. Это все равно, что нагревать какую-то точку
в центре огромной металлической болванки. Тепло растекается во все стороны,
и вся болванка становится чуть теплее. Но пока не растеклось, его удобно
использовать. Так вот, мы наделали энергостанций, регулярно проводим опыты,
и вдруг замечаем, что энергия куда-то уходит. Совсем немного, на грани
точности приборов, но уходит. Если мы используем десять-пятнадцать кг,
то энергостанции выбрасывают в пространство двадцать-тридцать тонн, а
исчезает до трех-пяти килограммов. А иногда ничего не исчезает. Образовалось
целое крыло физиков, которые занимаются исключительно Утечкой. Нет ничего
более неблагодарного, чем заниматься Утечкой. Половина местных анекдотов
именно про них. Даже направление Утечки они определили всего лишь с
точностью до полусферы. Но месяца четыре назад у них был великий день. Ушло
сразу восемь тонн энергии. Мы смогли засечь вектор.
- Угму. Я слушаю.
- В четвертое измерение. В соседний континуум. Ты понял, кто-то
на халяву присоседился к нашим энергоресурсам.
- И вы решили заткнуть течь?
- Ты что? Это же братья-коллеги-физики. Мы решили модулировать
поле информационным сигналом. Связаться с ними, вступить в контакт,
обменяться информацией.
- С чего вы решили, что это физики?
- Так все повадки совпадают. Сначала робкие эксперименты, потом
более серьезные. Мы целый месяц ждали этого момента. И дождались...
Они вытянули с нас во много раз больше энергии, чем мы могли дать.
- Во сколько раз больше?
- Кто знает? В двести, в триста, в тысячу... На таких режимах
энергостанции никто никогда не гонял. Но в пять раз больше, чем станции
могли дать на самом крутом запредельном форсаже.
- Это как понять?
- Обычно наши эксперименты длятся две секунды. Поле держится три.
Пол секунды на начальное накопление энергии в поле и пол на всякий резервный
случай. Точнее, по истечении двух с половиной секунд станции должны
удерживать заданную напряженность поля, пока кто-то потребляет энергию.
И еще потом пол секунды на всякий пожарный. Так вот в этот раз все станции,
вместе взятые, не смогли удержать нужную напряженность. Поле просело почти
до нуля. И станции с дикой перегрузкой работали аж пятнадцать секунд.
Потом похититель отключился, станции подняли напряженность до заданной
и тоже отключились. Но было поздно.
- Поздно - что?
- Спасать станции. Они все сгорели.
- Продержались до конца, а потом дружно сгорели?
- Ага. Они еще десять-пятнадцать секунд могли бы работать, это
уже ничего не меняло. Мы же не зря проводим эксперименты за три секунды.
Три секунды станция любую нагрузку вынесет. И четыре вынесет. Но после
пяти ее уже ничто не спасет. Так уж они сделаны.
- И все сгорели?
- Да. Осталось около двух десятков. Те, которые были неисправны
