Василий Шукшин.
До третьих петухов
Сказка
Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть,
заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда
библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на
нее со своих полок - ждали. Библиотекарша напоследок поговорила
с кем-то по телефону... Говорила она странно, персонажи слушали
и не понимали. Удивлялись.
Да нет, - говорила библиотекарша, - я думаю, это пшено. Он
же козел... Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы
потопчемся, так? Потом пойдем к Владику... Я знаю, что он
баран, но у него "Грюндик" - посидим... Тюлень тоже придет,
потом этот будет... филин-то... Да я знаю, что они все козлы,
но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну... слушаю...
Ничего не понимаю, - тихо сказал некто в цилиндре - не то
Онегин, не то Чацкий - своему соседу, тяжелому помещику,
похоже, Обломову.
Обломов улыбнулся:
- В зоопарк собираются.
- Почему все козлы-то?
- Ну... видно, ирония. Хорошенькая. А?
Господин в цилиндре поморщился:
- Вульгаритэ.
- Вам все француженок подавай, - с неодобрением сказал
Обломов. - А мне глянется.
С ножками - это они неплохо придумали. А?
Очень уж... того... - встрял в разговор господин
пришибленного вида, явно чеховский персонаж. - Очень уж
коротко. Зачем так?
Обломов тихо засмеялся:
- А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.
- Да мне что, в сущности? - смутился чеховский персонаж. -
Пожалуйста. Почему только с ног начали?
- Что? - не понял Обломов.
- Возрождаться-то.
- А откуда же возрождаются? - спросил довольный Обломов. -
С ног, братец, и начинают.
- Вы не меняетесь, - со скрытым презрением заметил
Пришибленный.
Обломов опять тихо засмеялся.
- Том! Том! Слушай сюда! - кричала в трубку библиотекарша.
- Слушай сюда! Он же козел!
У кого машина? У него? Нет, серьезно? - Библиотекарша
надолго умолкла - слушала.
- А каких наук? - спросила - она тихо. - Да? Тогда я сама
козел...
Библиотекарша очень расстроилась... Положила трубку,
посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку
на замок.
Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали
стульями... В темпе, в темпе! - покрикивал некто канцелярского
облика, лысый. - Продолжим. Кто еще хочет сказать об
Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И - короче. Сегодня мы
должны принять решение. Кто?
- Позвольте? - это спрашивала Бедная Лиза.
- Давай, Лиза, - сказал Лысый.
- Я сама тоже из крестьян, - начала Бедная Лиза, - вы все
знаете, какая я бедная...
- Знаем, знаем! - зашумели все. - Давай короче!
- Мне стыдно, - горячо продолжала Бедная Лиза, - что
Иван-дурак находится вместе с нами.
Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?
- Выгнать! - крикнули с места.
- Тихо! - строго сказал Лысый конторский, - Что ты
предлагаешь, Лиза?
- Пускай достанет справку, что он умный, - сказала Лиза.
Тут все одобрительно зашумели.
- Правильно!
- Пускай достанет! Или пускай убирается!...
- Какие вы, однако, прыткие, - сказал огромный Илья
Муромец. Он сидел на своей полке - не мог встать. - Разорались.
Где он ее достанет? Легко сказать...
- У Мудреца. - Лысый, который вел собрание, сердито
стукнул ладонью по столу. - Илья, я тебе слова не давал!
- А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой
хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой
закусывать. Крыса конторская.
- Ну, начинается!.. - недовольно сказал Обломов. - Илья,
тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай
достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От
него портянками пахнет... Да и никому, я думаю, не...
- Цыть! - громыхнул Илья. - Неловко ему. А палицей по
башке хошь? Достану!
Тут какой-то, явно лишний, заметил: - Междоусобица.
- А? - не понял Конторский.
- Междоусобица, - сказал Лишний. - Пропадем.
- Кто пропадет? - Илья тоже не видел опасности, о какой
говорил Лишний. - Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже
разок...
- Требую удовлетворения! - вскочил Лишний.
- Да сядь! - сказал Конторский. - Какое удовлетворение?
- Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня
оскорбил.
- Сядь, - сказал и Обломов. - Чего с Иваном-то делать?
Все задумались.
Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего
армяка, вроде ухо.
- Думайте, думайте, - сказал он. - Умники нашлись...
Доктора.
- Не груби, Иван, - сказал Конторский. - О нем же думают,
понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки?
Может, сходишь возьмешь?
- Где?
- У Мудреца... Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь...
- А я не склоняюсь! - бухнул опять Илья. - Склоняется он.
Ну и склоняйся сколько влезет.
Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали - справку... Кто
это со справкой выскочил?
Лизка? Ты чего, девка?!
- А ничего - воскликнула Бедная Лиза. - Если ты сидишь, то
и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая
агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то
делать. - И она еще раз сказала звонко и убедительно: - Надо
что-то делать!
Все задумались. А Илья нахмурился.
- Какая-то "сидячая агитация", - проворчал он. -
Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?
- Да такая самая! - вскинулся на него Обломов. - Сидячая,
тебе сказали. "Ка-ка-ая". Помолчи, пожалуйста. Надо, конечно,
что-то делать, друзья. Надо только понять: что делать-то?
- И все же я требую удовлетворения! - вспомнил свою обиду
Лишний. - Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль.
- Сядь! - крикнул Конторский на Лишнего. - Дело делать или
дуэлями заниматься? Хватит дурака валять. И так уж ухлопали
сколько... Дело надо делать, а не бегать по лесам с
пистолетами. Тут все взволновались, зашумели одобрительно.
- Я бы вообще запретил эти дуэли! - крикнул бледный
Ленский.
- Трус, - сказал ему Онегин.
- Кто трус?
- Ты трус.
- А ты - лодырь. Шулер. Развратник. Циник.
- А пошли на Волгу! - крикнул вдруг какой-то гулевой
атаман. - Сарынь на кичку!
- Сядь! - обозлился Конторский. - А то я те покажу
"сарынь". Задвину за шкаф вон - поор°шь там.
Еще раз спрашиваю: что будем делать?
- Иди ко мне. Атаман, - позвал Илья казака. - Чего-то
скажу.
- Предупреждаю, - сказал Конторский, - если затеете
какую-нибудь свару... вам головы не сносить. Тоже мне,
понимаешь, самородки.
- Сказать ничего нельзя! - горько возмутился Илья. - Чего
вы?! Собаки какие-то, истинный бог: как ни скажешь - все не
так.
- Только не делайте, пожалуйста, вид, - с презрением
молвил Онегин, обращаясь к Илье и к казаку, - что только вы
одни из народа. Мы тоже - народ.
- Счас они будут рубахи на груди рвать, - молвил некий
мелкий персонаж вроде гоголевского Акакия Акакиевича. - Рукава
будут жевать...
- Да зачем же мне рукава жевать? - искренне спросил
казачий атаман. - Я тебя на одну ладошку посажу, а другой
прихлопну.
- Все - междоусобица, - грустно сказал Лишний. - Ничего
теперь вообще не сделаем. Вдобавок еще и пропадем.
- Айда на Волгу! - кликнул опять Атаман. - Хоть погуляем.
- Сиди, - сердито сказал Обломов. - Гуляка... Все бы
гулять, все бы им гулять! Дело надо делать, а не гулять.
- А-а-а, - вдруг зловеще тихо протянул Атаман, - вот кохо
я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть-то... - И потащил из
ножен саблю. - Вот кому я счас кровя-то пущу... Все повскакали
с мест...
Акакий Акакиевич птицей взлетел па свою полку, Бедная Лиза
присела в ужасе и закрылась сарафаном... Онегин судорожно
заряжал со ствола дуэльный пистолет, а Илья Муромец смеялся и
говорил:
- О-о, забегали?! Забегали, черти драповые?! Забегали!
Обломов загородился от казака стулом и кричал ему,
надрываясь:
- Да ты спроси историков литературы! Ты спроси!.. Я же
хороший был! Я только лодырь беспросветный... Но я же
безвредный!
- А вот похлядим, - говорил Казак, - похляди-им, какой ты
хороший: хороших моя сабля не сек°ть.
Конторский сунулся было к Казаку, тот замахнулся на него,
и Конторский отскочил.
- Бей, казаче! - гаркнул Илья. - Цеди кровь поганую!
И бог знает, что тут было бы, если бы не Акакий Акакиевич.
Посреди всеобщей сумятицы он вдруг вскочил и крикнул:
- Закрыто на учет!
И все замерли... Опомнились. Казак спрятал саблю. Обломов
вытер лицо платком, Лиза встала и стыдливо оправила сарафан.
- Азия, - тихо и горько сказал Конторский. - Разве можно
тут что-нибудь сделать!
Спасибо, Акакий. Мне как-то в голову не пришло - закрыть
на учет.
- Илья, у тя вина нету? - спросил Казак Муромца.
- Откуда? - откликнулся тот. - Я же не пью.
- Тяжко на душе, - молвил Казак. - Маяться буду...
- А нечего тут... размахался, понимаешь, - сказал
Конторский. - Продолжим. Лиза, ты чего-то хотела сказать...
- Я предлагаю отправить Ивана-дурака к Мудрецу за
справкой, - сказала Лиза звонко и убежденно.
- Если он к третьим петухам не принесет справку, пускай...
я не знаю... пускай убирается от нас.
- Куда же ему? - спросил Илья грустно.
- Пускай идет в букинистический! - жестко отрезала Лиза.
- О-о, не крутенько ли? - усомнился кто-то.
- Не крутенько, - тоже жестко сказал Конторский. -
Нисколько. Только так. Иван...
- Аиньки! - откликнулся Иван. И встал.
- Иди.
Иван посмотрел на Илью.
Илья нагнул голову и промолчал. И Казак тоже промолчал,
только мучительно сморщился и поискал глазами на полках и на
столе, - все, видно, искал вино.
- Иди, Ванька, - тихо сказал Илья. - Ничего не сделаешь.
Надо идти. Вишь, какие они все... ученые. Иди и помни: в огне
тебе не гореть, в воде не тонуть... За остальное не ручаюсь.
- Хошь мою саблю? - предложил Казак Ивану.
- Зачем она мне? - откликнулся тот.
- Иван, - заговорил Илья, - иди смело - я буду про тебя
думать. Где тебя пристигнет беда... Где тебя задумают погубить,
я крикну: "Ванька, смотри! "
- Как ты узнаешь, шо ехо пристихла беда? - спросил Казак.
- Я узнаю. Сердцем учую. А ты мой голос услышишь. Иван
вышел на середину библиотеки, поклонился всем поясным
поклоном... Подтянул потуже армячишко и пошел к двери.
- Не поминайте лихом, если где пропаду, - сказал с порога.
- Господь с тобой, - молвил Обломов. - Может, не
пропадешь.
- Придешь со справкой, Иван, - взволнованно сказала Лиза,
-я за тебя замуж выйду.
- На кой ты мне черт нужна, - грубо сказал Иван. - Я лучше
царевну какую-нибудь стрену...
- Не надо, Иван, - махнул рукой Илья, - не связывайся. Все
они... не лучше этой вот.
- Показал на Лизу. - На кой ляд тебе эта справка?! Чего ты
заегозила-то? Куда вот парню... на ночь глядя! А и даст ли он
ее справку-то, ваш Мудрец? Тоже небось сидит там...
- Без справки нельзя, дядя Илья, - решительно сказала
Лиза. - А тебе, Иван, я припомню, что отказался от меня. Ох, я
те припомню!
- Иди, иди, Иван, - сказал Конторский. - Время позднее -
тебе успеть надо.
- Прощайте, - сказал Иван. И вышел.
x x x
И пошел он куда глаза глядят.
Темно было... Шел он, шел - пришел к лесу. А куда дальше
идти, вовсе не знает. Сел на пенек, закручинился.
- Бедная моя головушка, - сказал, - пропадешь ты. Где этот
Мудрец? Хоть бы помог кто. Но никто ему не помог.
