Снять бы штаны, да выпороть!
Пусть завидуют патриоты: развяжем тесемки, откроем самое секретное
досье - после него история племени Кагэбэ завершилась - досье на:
"В.В.РЮРИКС-ПРЕКРАСНУЮ"
С фотографии пристально глядит какая-то размалеванная фря, без бровей
на средневековый манер, во хранцузской короткой стрижке "под бобика",
нисколько не похожая на юную княжну Василису.
Она ли это? Где толстая коса, где синие-синие глаза, где девичья
краса?
Она, Василиса... Что жизнь с бабой сделала - и всего-то за одну
пятилетку!.. Выцвели глаза, срезана коса...
Особые приметы: "глаза - жовто-блакытни. Правый глаз - цвета пожухлой
слоновьей кости с желтыми искрами, левый - блекло-голубой". (Воспроизведен
стиль кагэбистского документа.) Биография, родственники, был(а) ли за
границей: читай сказку сначала.
Тайный агент Атлантиды.
Агентурная кличка: "ВАСЬ-ВАСЬ."
Задание: заброшена в Эсэсэсэр и "внедрена в высший эшелон" племени
Кагэбэ (эшелон какой-то... Как видно правительственный бронепоезд) "с
целью полного разврата и окончательного развала вышеперечисленных
структур" (?), а также родственного им племени Капээсэс.
Что и совершила с превеликим хладнокровием при равнодушном
непротивлении высшего бронепоезда.
За этот подвиг по освобождении человечества от КГБ, КПСС и СССР
Василисе Васильевне Рюрикс-Прекрасной было присвоено высшее атлантское
звание "Хунта" ("Царица"), а задание на Лубянке взамен Смольного (со
Смольным еще решают - то ли открытый бассейн сделать, то ли овощной склад)
передано под Институт благородных девиц древневекового происхождения:
Любушке-голубушке, Дашеньке-зазнобушке, Палашке-милашке, Дуняше-птичке,
Глаше-сестричке, Ниночке-картиночке, Полюше-лапуше, Маняше-простокваше и
так далее.
Это о ней, о Василисе Васильевне, кричало эхо в колодец времени:
"Пришла на Лубянку какая-то хунта, всех трясет, ругается некультурно, ужас
что!"
Это слова Вась-Вась наутро после короткой агонии и кончины КПСС вошли
в Гишторию:
"НЕТУ ТАКОЙ ПАРТИИ!"
Это она возглавляла выездную парламентскую комиссию по проверке и
приему всех дел племени Кагэбэ:
- Кто это выдумал? - благожелательно спрашивала она, листая досье на
Ивана-дурака.
- Я, - застенчиво отвечал старший оперуполномоченный Всеволод
Чердаков.
- Молодец какой! А кто закрутил Колесо Гиштории? - спрашивала
Василиса Васильевна, разыскивая что-то в бывшем бериевском письменном
столе.
- Тоже я! - уже храбро отвечал старший опер и мысленно подставлял
грудь под орден "Дружбы народов" как минимум. - Это я закрутил Колесо
Гиштории по спирали!
- Почему именно по спирали? - удивлялась Вась-Вась. - Куда же я его
подевала?.. Не могу найти.
- Потому что она по спирали движется, - пояснил опер. Ему уже
чудилось появление из шухляды бериевского стола Ордена Ленина.
- Кто движется?
- Что? Не понял...
- Через плечо! Кто движется по спирали, спрашиваю? - хотела нахмурить
брови, да бровей нет, хмурить нечего.
- История.
- Куда ж это она движется? Нашла, наконец-то!
- Ну... Вперед и вверх. В светлое будущее.
Тут Василиса Васильевна вытащила из замусоренного всяким пыточным
инструментом бериевского стола лошадиный кнут, да как заорет - аж на улице
было слышно:
- Да ты что, сам Господь Бог, что ли?!.. Дур-рак ты! Ой, дур-рак! Это
тебе не Конституцию нарушать, а Древневековую формацию!.. Хватит держать
Гишторию за дешевку! По спирали только пьяные движутся, а Гиштория
движется по обстоятельствам! Понял? По камням да по ямам, а не по спирали.
И движется она не вверх, не вниз и не вперед, а как Бог на душу положит и
как обстоятельства позволят! А спираль не для того дела предназначена,
спираль вставляют в другое место... Показать куда? В утюг! Утюг ты глупый!
Эй, люди!
Вбежали люди.
- Выпороть его на конюшне! Как это "нету конюшни"?.. Тогда в гараже!
А что делать? Приказ! Люди думали - хуже будет: возьмут опера под
белы руки да выбросят из окна на лубянский асфальт, будто сам выпрыгнул. А
так - что ж, дело нехитрое: отвели историка в гараж и всыпали кнутом раза
два, галифе с него не снимая, чтобы не оскорблять человеческое
достоинство. Не сильно, но поделом - впредь будет знать, как гонять
Гишторию по спирали! Привели обратно, сидеть все же не мог, стоял на
ногах. И опять вопросы, вопросы:
- А кто? А что? А почему? А кто надоумил? А подать мне сюда
Ивана-дурака! Из-под земли достать!
А люди думают: "Што делаеца, што делаеца!.. Зачем временной
председательше высокой парламентской комиссии понадобился Иван-дурак? Мало
что ли дураков на свете - а этого из-под земли вынь да положь. Не иначе,
привести в исполнение стародавний приговор, без применения срока
древности. С нее станет - возьмет и отрежет Ивану это дело прямо в
бериевском кабинете. А законны ли подобные методы? А что скажет
конституционная комиссия? Выбрасывать подследственного из окна - одно
дело, а отрезать ему жизненный орган - совсем другое... Да и как ей подашь
Ивана? Иван - эвон где... Уже у Геркулесовых Столпов. Иван уже приплыл."
14
Приплыли богатыри.
Смотрят.
Видят: на горизонте торчит дворец не дворец, а Воздушный атлантский
Замок; промеж Геркулесовых Столпов стоит лестница не лестница, а
стремянка; и на ту стремянку взгромоздился атлант не атлант, а Атлантище!
Такого не видывали, о таком не слыхивали! Думали - атланты помельче; а
этот - страшное дело! Ни проплыть, ни проехать, ни извини-подвинься - весь
Гибралтарский пролив перегородил, на европейский Столп ящик с инструментом
поставил, на африканский - узелок с обедом, что жена завернула. Внешний
вид: рыболовецкие сапоги, замусоленная роба да старая шляпа - задрожали
богатыри, узнали ту фетровую шляпу от погибшего циклопа-техногена. Во рту
Атлантища торчат три шурупа, в глазу - параболический монокль. Облака
поочередно к нему подплывают, что-то он там в облаках отверткой крутит,
отвинчивает... Видать, электрик. Или сантехник. А может, и плотник: из
инструментального ящика стамеска в небо вонзилась, которую за маяк
приняли, - в Мадриде, небось, видна.
"С кем воевать-то? - дрожат богатыри. - С этим?..."
- Смываться надо, - шепчет Христофоров боцман.
Но поздно.
Чуткий Атлантище шепот услышал, обернулся, взглянул на "Всеволода
Вишневского" сверху вниз, сверкнул на солнце моноклем - этот прожектор
посильней волшебного зеркальца будет - слез со стремянки, три шурупа в
пролив выплюнул. Поднялась от трех шурупов волна морская по самые трубы,
бросила "Всеволода Вишневского" на Гибралтар-скалу. Богатыри в крик:
- СОС! - кричат. - СОС!
Тут и сказке бы конец, но Атлантище пальцем корабль на плаву
придержал, пока вода не схлынула и всех обериутов с острова Обериос не
смыла. Не стало обериутов, сгинули аки обры. Развязал Атлантище узелок с
обедом, что жена приготовила. Разложил на скале пять жареных быков,
поставил тыщеведерную бутылищу "Атлантического портвейна красного" да
любимую атлантскую закусь - банку малохольных мексиканских кактусов, вроде
наших бешеных огурцов, но ядреней. Портвейну из горла отхлебнул, кактусом
похрустел, быка обглодал, кости в Гольфстрим забросил на радость жадным
акулам. Поднялась от тех костей волна океанская выше крыши, но Атлантище
"Всеволода Вишневского" от цунами ногой отгородил, прошла мимо волна, всех
гипербореев с Борейского полуострова смыла. Не стало гипербореев, сгинули,
аки обериуты. Сожрал Атлантище второго быка, червячка заморил, и уже не
спеша взялся за третьего.
- Кто тут у вас капитан Иван-дурак будет? - лениво спрашивает, глодая
бычью ногу.
- Ну, я! - с гонором отвечает Иван-дурак.
- Ты?! Да ну?! Да не может быть! "Гэ" ты, а не капитан. Это знать
надо: "гэ" у цивилизованных атлантов самое страшное ругательство.
- Зачем пожаловал, Иван-дурак?
Молчит Иван. Что отвечать Ивану? Приплыл, дескать, двигать Гишторию
по шпирали? Накручивать ее на ось "Этруссия - Эсэсэсэр - Атлантида"?
Доел Атлантище четвертого быка, так и не дождался ответа. Икнул -
будто гром отдаленный пророкотал в поднебесье. Успокоил икоту глотком
портвейна. Последнего быка есть не стал, возложил бычью тушу на корму
корабля. От такого перегруза "Всеволод Вишневский" нос к облакам задрал, а
корму опустил в пучину морскую.
Хороший знак: провиантом делится. Наелся, значит. Сытый - не злой; а
все равно страшно.
Уравновесили богатыри быка на палубе, ждут - чего дальше будет?
А Атлантище поковырял в зубах заостренным бревном и стал учить
Ивана-дурака уму-разуму:
- Чего дрожишь, Иван? Не дрожи, не трону. Хочешь, значит, Ванюша,
угодить в Гишторию? Похвальное дело, но Гиштория, Ванек, - это неизвестно
как все было. ЧТО-ТО, конечно, БЫЛО, но неизвестно КАК. Запомни, Ванятка:
главное в жизни не "ЧТО", а "КАК". Главное, Ванюха, не содержание, а
форма. Все на свете "гэ", а интерес для Гиштории представляет только то,
КАК это "гэ" видоизменяется. Что было, то было; что будет, то будет;
может, вообще ничего не было и ничего не будет. И так бывает. Смирись, не
думай об этом, не бери в голову. Делай чего-нибудь руками, чтоб голова не
болела. Всяких дел много, а что именно делать - тоже не имеет значения,
там видно будет. Вот я - на обе руки мастер. Могу и плотником, и
сантехником, и электриком. Могу дифференциальное уравнение до ума довести,
могу твой корабль на орбиту забросить вместо спутника. Не бойсь, не
заброшу. Могу и за бутылкой сходить, и озонову дыру заштопать. Мною любую
дыру затыкают. За три тысячи верст киселя хлебать - всегда пожалуйста,
хоть жена не довольна. А я ей - молчи, дура!.. И ты, Иван, не будь
дураком. Умей чего-нибудь. Не хочешь на конвейере, или тачку катать - чини
чего-нибудь. Или на бензоколонке. Они там... - Атлантище ткнул пальцем в
небо, - они там любят, когда Иван при деле. Так им спокойней. Вот я -
чиню-починяю, все умею... Все ушли, меня оставили потолок держать.
Последним кого оставляют? Ивана. А как же! На Иване Земля держится. А не
хочешь робить - отдохни. Ляж, полежи, они из своего будущего не видят. А
увидят - скажи: отдыхаю, обедаю, наблюдаю, как оно есть в природе. Они
поймут - наблюдатель. Тоже нужно. А часов не наблюдай, на время не смотри
- опасно. Да и время всегда одно - без пяти минут чего-то. Ладно, мне
пора. Бывай, Иван, больше не свидимся. Там, наверху... - Атлантище опять
ткнул пальцем в небо и попал в подплывавшую черную тучку.
Сверкнула из тучки молния, попала в стамеску, Атлантище только плечо
отдернул.
- Там, наверху, так решили: барахтайтесь тут сами, хватит мне торчать
затычкой в чужой дыре. Сейчас побарахтаетесь... Бывай, Иван, здоров!
Допил Атлантище весь портвейн, ни капли богатырям не оставил (а в
тайне надеялись на ту каплю!). Инструментальный ящик на плечо водрузил, на
стремянку влез, дернул что-то там за черной тучкой, будто цепочку в
ватерклозете. Заурчала, забулькала черная тучка, расползлась, загремела,
зарокотала...
Поднялась из нее вода занебесная - дождь в ручьи превратился, ручьи -
в речные потоки. Уселся Атлантище поскорей верхом на стремянку, сказал
волшебное слово: "Ну!" и полетел по воздуху, махая створками, на
Канальские острова, благо рядом. Вошел там в Воздушный Замок, включил
зажигание. Взревели, загрохотали сорок тысяч техногенных циклопов, вышибли
