чувственным образом. Он изживается в ощущениях, чувствах,
склонностях и т.д., которые можно наблюдать, как общие, одному
известному народу. Он -- есть существо, которое не воплощается
чувственно, но подобно тому, как человек образует свое тело
чувственно-воспринимаемым, так и это существо образует свое
тело из вещества мира душ. Это душевное тело духа народа
подобно облаку, в котором обитают члены народа, влияния
которого проявляются в душах данных людей, но которые
происходят не из самих этих душ. Тот, кто представляет себе дух
народа не таким образом, для того он остается призрачным
мысле-образом, без жизни и содержания, пустой отвлеченностью.
Подобное же можно бы сказать и относительно того, что мы
называем духом времени. Так наш духовный взор распространяется
на многообразие иных низших и высших существ, которые живут в
окружающем человека мире, но не могут быть восприняты им
чувственно. Обладающие же способностью духовного зрения могут
воспринимать таких существ и могут их описывать. К низшему роду
таких существ принадлежат все те, кого воспринимающие духовный
мир называют саламандрами, сильфами, ундинами, гномами. Когда
тот, кто доверяет лишь одному чувственному зрению, относится к
этим существам, как к порождению дикой фантазии и суеверия, то
это вполне понятно. Для чувственного глаза, конечно, они
никогда не будут видимы, ибо у них нет чувственного тела.
Суеверие заключается вовсе не в том, что такие существа считают
действительностью, а в том, что думают, что они проявляются
чувственным образом.
Существа подобного рода участвуют в строении мира, и их
встречают тотчас же, как только вступают в высшие мировые
области, закрытые для телесных чувств.
Надо упомянуть также и о тех существах, которые не
нисходят до мира душ, но оболочка которых соткана лишь из
образований страны духов. Человек воспринимает их, становится
им сопричастен, когда он раскрывает для них духовное зрение и
духовный слух.
Благодаря такому раскрытию, для человека становится
понятным многое из того, что без этою он мог лишь созерцать, не
понимая. Вокруг него становится светло; он видит причины того,
что в чувственном мире отражается, как следствия. Он понимает
то, что без этою духовною зрения он или совсем бы отрицал, или
же по отношению к нему он принужден был бы довольствоваться
изречением: "На небе и земле есть многое, о чем не снилось
вашей школьной мудрости". Люди, воспринимающие более
утонченно-духовно, начинают становиться беспокойными, когда
предчувствуют вокруг себя иной, чем чувственный мир, смутно
воспринимают его и принуждены двигаться в нем ощупью, словно
слепой среди видимых предметов. Лишь ясный взгляд в эти высшие
области белка, разумное проникновение в то, что в них
происходит, может действительно укрепить человека и привести
его к его истинному назначению. Только благодаря разумению
того, что скрыто для чувств, человек расширяет свое существо
так, что свою жизнь до этою расширения он ощущает, как
"мечтания о мире".
О МЫСЛЕ-ФОРМАХ И О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ АУРЕ
Было сказано, что создания каждого из трех миров
становятся реальностью для человека лишь тогда, когда у него
есть способности или органы для их восприятия. Известные
явления в пространстве человек воспринимает, как световые
явления, лишь потому, что у него есть хорошо устроенный глаз. В
какой мере то, что действительно есть, может раскрыться для
данного существа, это зависит от его способности восприятия.
Поэтому человек никогда не должен говорить: реально лишь то,
что он может воспринять. Может быть реальным многое, для
восприятия чего у него не достает органов.
Мир душ и страна духов так же реальны, даже в гораздо
более высоком смысле реальны, чем чувственный мир. Правда,
никакой чувственный глаз не может увидеть чувства,
представления, однако они реальны. И так же, как при посредстве
своих внешних чувств, человек, как восприятие, имеет перед
собой телесный мир, так для его духовных органов становятся
восприятиями чувства, порывы, инстинкты, мысли и т.д. Точно так
же, как, например, пространственные явления чувственным глазом
могут быть восприняты, как цветовые явления, так же и
вышеупомянутые душевные и духовные явления могут через
посредство внутренних чувств стать воспринятыми, аналогичными
чувственным цветовым явлениям. Вполне понять, в каком смысле
это сказано, может, впрочем, лишь тот, кто пошел по описанному
в последующей главе пути познания, и, благодаря этому, развил в
себе свои внутренние чувства. Для него становятся
сверхчувственно-видимыми душевные явления в окружающем его мире
душ и духовные явления в духовной области. Чувства, которые он
переживает в другом существе, для него излучаются, словно
световые явления; мысли, на которые он обращает свое внимание,
проносятся в духовном пространстве. Для него мысль человека,
относящаяся к другому человеку, не является чем-то не
воспринимаемым, но воспринимаемым явлением. Как действительная
реальность, струится мысль от одного человеческого существа,
устремляясь к другому. И то, как эта мысль воздействует на
другого, переживается в духовном мире, как воспринимаемое
явление. Таким образом, для того, чьи духовные чувства открыты,
физически воспринимаемый человек есть лишь часть всего
человека. Этот физический человек становится средоточием
душевных и духовных истечений. Можно лишь указать на тот
богатый, разнообразный мир, который раскрывается здесь перед
видящим. Например, человеческая мысль, которая иначе живет лишь
в мыслительном понимании слушающего, является, как
духовно-воспринимаемое, красочное явление. Его окраска
соответствует характеру мысли. Мысль, которая возникает из
чувственного порыва человека, имеет иную окраску, чем мысль,
направленная на служение чистому познанию, благородной красоте
или вечному добру. В красных цветовых оттенках проносятся через
мир душ мысли, порождаемые чувственной жизнью. В прекрасном
светло-желтом цвете является мысль, которой мыслитель
поднимается к высшему познанию. Дивным, розово-алым сияет
мысль, исходящая из полной самоотвержения любви. И как это
содержание мысли, так и большая или меньшая ее определенность
находит выражение в ее сверхчувственной форме проявления.
Точная мысль мыслителя является, как образование с
определенными очертаниями; спутанное представление выступает,
как расплывчатое, облачное образование.
И душевное и духовное существо человека является, таким
образом, как сверхчувственная часть всего человеческого
существа.
Воспринимаемые "духовным взором" сияющие вокруг
физического человека и обволакивающие его наподобие облака (как
бы в форме яйца) красочные явления называются человеческой
аурой. Величина этой ауры различна у различных людей. Но все же
-- в среднем -- можно представить, что весь человек вдвое
длиннее и в четыре раза шире, чем физический человек.
В ауре волнуются самые разнообразные оттенки цветов. И это
волнообразное движение -- есть верное изображение внутренней
человеческой жизни. Отдельные цветовые оттенки так же
изменчивы, как она. Но известные пребывающие свойства: таланты,
привычки, свойства характера, -- также выражаются в пребывающих
основных красочных тонах.
У людей, которые пока еще далеки от переживаний "пути
познания", описанного в последующей главе этой книги, могут
возникать недоразумения о сущности того, что описано здесь как
"аура". Можно представить себе, будто то, что описано здесь как
"цвета", находится перед душой так же, как физический цвет
перед глазом. Но подобный "душевный цвет" был бы ничем иным,
как галлюцинацией. Духоведение не имеет ничего общего с
впечатлениями, которые "галлюцинарны". И во всяком случае не
они подразумеваются в данном здесь описании. К верному
представлению приходят, когда имеют в виду следующее. В
физическом цвете душа переживает не только чувственное
впечатление, но в нем у нее есть и душевное переживание. Это
душевное переживание иное, когда душа -- через глаз --
воспринимает желтую, иное, когда она воспринимает синюю
поверхность. Назовем это переживание "жизнью в желтом" или
"жизнью в синем". Теперь душа, которая вступила на путь
познания, испытает подобное "переживание в желтом" по отношению
к активным душевным переживаниям других существ; "переживание в
синем" по отношению к самоотверженным душевным настроениям.
Существенно не то, что "видящий", при представлении другой
души, так же видит "синее", как он видит это "синее" в
физическом мире, но что он имеет переживание, которое дает ему
право назвать представление "синим", подобно тому, как
физический человек называет "синим", например, занавес. И далее
существенно, что "видящий" сознает, что этим своим
представлением находится в переживании свободном от телесного
так, что он получает возможность говорить о ценности и о
значении жизни души в мире, восприятие которого не передается
человеческим телом. Если и надо непременно сообразоваться с
этим смыслом изложения, то все же для "видящего" является само
собой разумеющимся говорить о "синем", "желтом", "зеленом" и
т.д. в "ауре". Аура бывает очень различна, сообразно различным
темпераментам и душевным свойствам людей, а также различна
сообразно степеням духовного развития. У человека, который
всецело предается своим животным побуждениям, совсем иная аура,
чем у того, кто много живет мыслью. Существенно различается
аура религиозно настроенной натуры от ауры такой, которая
всецело отдается обыденным переживанием дня. Сверх того, в ауре
находят свое выражение все сменяющиеся настроения, все
склонности, радости и горести.
Чтобы научиться понимать значение цветовых оттенков,
необходимо сравнить друг с другом ауры различных человеческих
типов. Возьмем сначала людей с очень резко выраженными
аффектами. Они делятся на два различных рода, на таких, которые
влекутся к этим аффектам преимущественно животной природой, и
таких, у которых они принимают более утонченную форму, так
сказать, находясь под сильным влиянием мысли. У людей первого
разряда ауру в определенных местах пронизывают преимущественно
коричневые и красновато-желтые цветовые потоки всех оттенков. У
людей с более утонченными аффектами в тех же местах ауры
проступают оттенки более светлого красно-желтого и зеленого
цветов. Можно заметить, что по мере увеличения интеллигентности
все чаще появляются зеленые цвета. Люди очень умные, но занятые
всецело удовлетворением своих животных побуждений, имеют много
зеленого цвета в своей ауре. Но этот зеленый цвет будет всего в
большей или меньшей степени иметь налет коричневого или
коричнево-красного цвета. У неинтеллигентных людей большая
часть их ауры пронизана коричнево-красными или даже
темно-кровавыми потоками.
Существенно иной, чем у натур, склонных к аффектам,
является аура спокойных, все взвешивающих, вдумчивых людей.
Коричневатые и красноватые тона отступают, и наружу проявляются
различные оттенки зеленого. У натур мыслителей аура имеет
успокоительно действующий зеленый основной тон. Так выглядят
преимущественно те натуры, о которых можно сказать: они умеют
найтись при всяком положении жизни.
У самоотвеженных натур выступают синие красочные тона. Чем
