- Я не так уж и жажду побывать внутри...
Зинди замолчала, ее внимание привлекла остановившаяся неподалеку от
них машина. Откидной верх был опущен. В машине сидели Дани Фартинг и
незнакомая Никлину молодая пара с двумя детьми. Наверное, новенькие.
Зинди нахмурилась:
- Это не...
- Ты не ошиблась, это Дани, - ответил Никлин, - недоступное
богатство.
- А я и не думала, что у нее такой хороший вкус.
Зинди произнесла это оценивающе, внимательно разглядывая Дани.
Элегантный костюм переливчатого синего шелка, перехваченный широким
поясом, маленькая шляпка. Девушка взмахнула рукой, когда Дани взглянула в
их сторону. Никлин, припомнив неприязнь Зинди по отношению к Дани во время
первой их встречи, удивленно посмотрел на нее.
- У Дани есть вкус, - согласился он. Ему не удалось избежать горьких
ноток.
Дани что-то сказала своим подопечным и направилась к Зинди. При виде
темных глаз под тяжелыми веками, алых губ и стройной фигуры, Никлина
охватило привычное чувство - смесь ненависти и безрассудного,
всепоглощающего желания. Три года эта женщина ускользала от него,
демонстрируя такую непреклонность характера, которую не смогли сокрушить
никакие хитроумные маневры. И эта непреклонность, как ни тяжело было
признать, позволила ей одержать полную победу над ним.
- Привет! - Дани смотрела только на Зинди. - Теперь я убеждена, всех
девочек следует держать на диете из сливочного мороженого.
Зинди улыбнулась.
- У вас хорошая память.
- На лица, но не на имена.
- Это Зинди. - Никлин жестом собственника положил руку на плечо
девушки. - Зинди Уайт.
- Рада вновь встретиться с тобой, Зинди. Ты ведь, вроде бы, не летишь
с нами?
- Нет.
- Я так и думала. У нас есть одна семья Уайтов, но они не имеют
никакого отношения к Оринджфилду.
- Я здесь на каникулах вместе с родителями.
- Жаль, что вас не будет с нами. - Дани с некоторой грустью взглянула
на девушку. - Время Орбитсвиля подходит к концу, вы это знаете? Кори
Монтейн не раз говорил об этом, и мы все уверены в его правоте.
Никлин сжал плечо Зинди.
- Кори Монтейн - это тот самый человек, который полагает, что женат
на сардинке.
- Мне нужно идти. - Дани по-прежнему не замечала Никлина. - Желаю
тебе всего хорошего, Зинди.
- Ну, и что ты думаешь об этом спектакле? - прошептал Никлин на ухо
Зинди. Он не отрывал глаз от Дани, возвращавшейся к своим подопечным,
терпеливо дожидавшимся ее у машины. - Эта женщина, без сомнения, самое
глупейшее и...
Он осекся, пораженный - Зинди с силой оттолкнула его.
- Не лезь ко мне! - резко сказала она, и в ее глазах сверкнула
ярость. - Я не желаю играть в твои гнусные игры!
- Зинди! - Никлин шагнул к ней, но его остановил взгляд девушки,
полный гнева и презрения. - Послушай, произошло какое-то недоразумение.
Давай пойдем ко мне и...
- Прощай, Джим! - Зинди сорвала бронзовую монетку с шеи, - это тебе
на память! - Она швырнула монету ему под ноги и побежала прочь.
- Но... - Джим ошеломленно смотрел на древнюю бронзу. И наконец он
вспомнил. "Я подарил ей эту монету в тот день, когда навсегда покинул
Оринджфилд".
Никлин нагнулся и подобрал монету, собираясь догнать Зинди. Он уже
сделал первый шаг, когда с резкостью захлопнувшейся двери, весь мир
погрузился в кромешную тьму.
От неожиданности Никлин вскрикнул, на какое-то мгновение его охватила
паника - он решил, что ослеп. Темнота казалась настолько абсолютной - ни
уличных огней, ни зажженных окон, ни автомобильных фар, ни прожекторов
внутри корабля - что она могла быть лишь внутри него самого. Это
наказание, наказание за грехи. Но уже через несколько мгновений глаза
начали привыкать к темноте; постепенно, словно изображение на
фотопластине, стала проявляться блеклая картина полосатого ночного неба.
Никлин поднял голову и увидел, что солнце скрылось за одной из
силовых линий, движение которых создавало на Орбитсвиле смену дня и ночи.
Его вновь охватил страх. Джим осознал, что впервые на памяти
человечества Орбитсвиль каким-то непонятным образом вдруг перескочил из
яркого солнечного утра в беспросветно черную ночь.
16
- Ну, теперь вы сами можете убедиться, что ловушка вот-вот
захлопнется.
Монтейн с посеревшим и осунувшимся лицом обращался к членам общины,
собравшимся на третьем этаже офиса. Никлин отметил, что проповедник
выглядит удрученным и нерешительным как раз тогда, когда требуется
сплотить и воодушевить своих последователей.
- Мне не надо напоминать вам, что дьявол сейчас довольно потирает
руки, - продолжал Монтейн. - Мы должны покинуть это проклятое место как
можно скорее, друзья мои, иначе будет поздно.
Никлин слушал и впервые с момента знакомства с Кори Монтейном не
испытывал никакого желания высмеять его слова. Светящиеся голографические
часы показывали 12:06, но за окном царил непроглядный мрак. Вместо обычной
для полудня картины залитых солнцем зданий и вырисовывающихся вдали
холмов, за окном ровно светились огни ночного города. Внутренние часы
подсказывали Джиму - произошло какое-то серьезное нарушение естественного
порядка вещей. Но еще большее беспокойство вызывало то обстоятельство, что
впервые в жизни у него возникло подозрение - за дело взялись
сверхъестественные силы.
- Как скоро мы сможем отправиться, Кори? - крикнул кто-то.
- Как только предоставится возможность, - отрешенно ответил Монтейн.
- Я пойду в Департамент Космических Перевозок...
Договорить ему не дали. Монтейн с великим изумлением наблюдал, как с
яростными криками вскочила по меньшей мере половина его слушателей.
- У нас нет времени думать о каких-то там сертификатах, - кричал
Крейг, начисто забыв о подобострастном тоне, с каким он всегда обращался к
проповеднику. - Надо взломать запоры и отправляться немедленно.
Его слова сопровождались одобрительным шумом. Монтейн попытался
успокоить аудиторию, воздев, как обычно, руки вверх. Но на сей раз
магический жест оказался не столь эффективным, и наступившую тишину вряд
ли можно было назвать таковой.
- Правильно ли я вас расслышал, Джок? - спросил Монтейн. - Вы
предлагаете оставить здесь большинство наших собратьев? Ведь многие все
еще находятся в своих домах по всей Области Первого Портала. - Проповедник
указал на панель связи, где мигали оранжевые огоньки - сотни абонентов
дожидались ответа. - Что мы им скажем? Предложим остаться, отдаться в руки
дьявола?
- Лучше пусть спасется хоть часть, чем никто, - настаивал Крейг,
оглядываясь в поисках поддержки.
- Я думаю, мы все несколько торопим события, - вмешался Скотт
Хепворт. - Мы стали свидетелями небольшого нарушения в окружающей солнце
силовой клетке, но кроме этого ведь ничего не изменилось. Возможно,
включился какой-то механизм, который время от времени поправляет картину
чередования света и тьмы. Не забывайте - мы находимся на Орбитсвиле два
столетия, по космическим масштабам это ничто. - Хепворт обвел всех
увещевающим взглядом: - Мой совет - давайте не будем поддаваться панике.
"Вот голос здравого смысла. Только все дело в том, что никто уже не
верит в него, даже я". Никлин взглянул на Монтейна.
- Скотт абсолютно прав, - громко сказал проповедник, пытаясь
восстановить свой авторитет. - Мы вызовем всех наших соратников прямо
сейчас, но тем временем я хотел бы...
Голос его дрогнул и замолк. Тихая вспышка озарила все вокруг, и за
окнами во всем своем великолепии вновь засиял полуденный мир.
Он материализовался из мрака в одно мгновение. Все вокруг выглядело
привычным, безмятежным и незыблемым. В воздухе парили птицы, ветер
медленно колыхал флаги над главным пассажирским отделением. Мир открылся
людям на несколько секунд, в течение которых они обменивались недоуменными
и ошеломленными взглядами, а затем вновь погрузился в темноту. Его
проводил хор испуганных криков и удивленных возгласов.
Никлин тоже вскрикнул, он почувствовал, как пол уходит из-под ног, и
решил, что вот-вот все они будут похоронены под обломками здания. Но уже в
следующий миг его глаза обнаружили удивительнейший факт - офис и все
находящееся в нем по-прежнему выглядело целым и невредимым и покоилось на
своих местах. Через мгновение Никлин ощутил, как пол под его ногами вновь
обрел стабильность. Это ощущение, обычное для космического полета, было,
конечно же, совершенно незнакомо Никлину.
- Это временное прекращение действия силы тяжести, - кричал Хепворт,
подтверждая своими словами наихудшие подозрения Джима. - Только и всего.
Не следует проявлять слишком большое беспокойство.
Никлин уставился на неопрятную фигуру ученого. Понимает ли Хепворт,
сколь глупо и нелепо пытаться выдать исчезновение гравитации за
незначительное происшествие, что-то вроде отключения электроэнергии.
Ничего похожего на Орбитсвиле никогда прежде не происходило. Даже
внезапное и незапланированное наступление ночи, какой бы ужас оно ни
вызвало, не могло сравниться с тем животным страхом, который объял людей с
потерей веса. Ведь свет - это всего лишь свет, и каждый знает, как легко
его включить и выключить. Но гравитация - это совсем иное! С гравитацией
такой номер не пройдет. Никто не мог воздействовать на нее. Когда
гравитация исчезает, все, от малого ребенка до глубокого старика
становятся искушенными знатоками физических основ мироздания, глубоко
проникая в суть фундаментальных законов. Они вдруг осознают, что если с
одним из условий их существования что-то не в порядке, то под вопросом
оказывается само их существование.
За окном вновь вспыхнул солнечный мир, словно Газообразное
Позвоночное решило поддержать и одобрить ход мыслей Джима. Но не успел
Никлин с облегчением выдохнуть воздух из легких, как мир опять погрузился
во тьму. Вспышка света была мгновенной, словно молния или термоядерный
взрыв. Никлин напрягся в ожидании ужасающего взрыва. Но вместо этого
повисла напряженная тишина, она сопровождалась чередой быстрых вспышек -
день, ночь, день, ночь, день, ночь... Календарный месяц сжался в десяток
стробоскопических секунд. Раз или два во время этого стаккато сила тяжести
ослабевала, но не столь резко и сильно, как в самый первый раз. А затем
все кончилось столь же внезапно, как и началось. За окном воцарилась ночь,
мирная ночь. Лампы под потолком прекратили нервозно вспыхивать, и
обыденный микрокосм офиса озарил ровный спокойный свет.
- Боже, - совершенно спокойно произнес женский голос. - Это конец
света.
"Вернее было бы сказать, что наш Орбитсвиль потерял свою
устойчивость, - заметил про себя Никлин. - Впрочем, это одно и то же..."
Хепворт шмякнул кулаком по столу:
- Кто-нибудь знает, где сейчас Меган Флейшер?
Упоминание имени пилота явилось тем катализатором, который обратил
рефлексию в действие. Не было сказано ни слова, внешние признаки страха
отсутствовали, но все вдруг пришли в движение, засуетились. Никлин
понимал, что все движимы одной-единственной целью - предупредить своих
близких, своих родственников и друзей, собрать все необходимое и
погрузиться на борт корабля. Никлин точно знал, что творится в головах
окружающих его людей, ибо внезапно стал частью их.
Орбитсвиль был домом для многих миллионов, и в течение двухсот лет он
служил людям верой и правдой. Казалось, его горы и степи, его реки и
