прикасаясь к его плечу, а один сунул ему в свободную руку пачку сигарет.
Теллон заставлял себя не опускать голову и идти непринужденной походкой,
но это было почти невозможно: он чувствовал, что на его лице застыла
извиняющаяся улыбка слепого.
Чтобы попасть в мастерскую, им нужно было пройти мимо главного
корпуса тюрьмы и преодолеть двести ярдов до вспомогательного корпуса. По
дороге Уинфилд объяснил, что его "фонарь" излучает узкий луч
высокочастотного ультразвука и имеет приемник, улавливающий эхо;
электронная схема накладывает эхо и исходный сигнал друг на друга. Идея
заключалась вот в чем. Частота излучения звукогенератора периодически
"сползает" с 80 до 40 килогерц, благодаря чему частота исходного сигнала
всегда немного ниже, чем у отраженного. При наложении сигналов друг на
друга возникают биения, частота которых пропорциональна расстоянию до
предмета, попавшего в луч "фонаря", что позволит слепому постепенно
воссоздать для себя картину окружающего мира.
Кое-что Уинфилд разработал сам, кое-что помнил по публикациям в
старых медико-технических журналах. Эд Хогарт - по-видимому, заядлый
любитель технических новинок - соорудил ему опытный образец. Но когда ему
понадобилось понизить частоту, чтобы сделать высокочастотные колебания
слышными человеческому уху, у него начались затруднения по части
электроники.
Слушая, Теллон ощущал растущее уважение к старому врачу, который,
казалось, был просто неспособен признать свое поражение. Они дошли до
центра перевоспитания и остановились у входа.
- Прежде, чем мы войдем, сынок, еще один момент. Я хочу, чтобы ты
пообещал ничего не говорить Эду о том, зачем мне на самом деле сонарный
"фонарь". Если он догадается, то моментально бросит над ним работать,
чтобы спасти меня от меня самого, как гласит поговорка.
- Хорошо, - сказал Теллон, - но взамен и вы пообещаете мне кое-что.
Если у вас действительно есть план побега, не включайте меня в этот план.
Если я когда-нибудь надумаю покончить с собой, то выберу способ полегче.
Они поднялись по лестнице на один пролет и вошли в мастерскую. Теллон
сразу понял, что это мастерская, по знакомому запаху горячего припоя и
застоявшегося сигаретного дыма - запаху, который так и не изменился с его
студенческих лет.
- Ты здесь, Эд? - Эхо от голоса Уинфилда подсказало, что мастерская
совсем маленькая. - Я привел гостя.
- Я знаю, что ты привел гостя, - произнес рядом тонкий, раздраженный
голос. - Я ведь могу его видеть. Ты так давно ослеп, что уже и всех
остальных стал считать слепыми, - голос становился все тише и перешел
наконец в едва слышное сварливое бормотание.
Уинфилд раскатисто захохотал и шепнул Теллону:
- Эд родился на этой планете, но одно время очень активно участвовал
в старом движении унионистов и не догадался уйти из него, когда власть
перешла к лютеранам. Арестовывал его Крюгер. Эд пытался бежать и повредил
себе пятки - конечно, совершенно случайно. Здесь довольно много трофеев
Крюгера - они скачут по Павильону, как птички.
- Со слухом у меня тоже все в порядке, - предупредил Хогарт.
- Эд, это Сэм Теллон - человек, который чуть не прикончил
Черкасского. Здорово разбирается в электронике, так что, возможно, вам
теперь удастся заставить мой фонарь работать.
- У меня диплом электронщика, - сказал Теллон, - но это еще не
значит, что я в ней так уж здорово разбираюсь.
- Но ты сможешь по крайней мере найти дефекты в простенькой схеме
понижения частоты, - сказал Уинфилд. - Пощупай-ка вот это.
Он подвел Теллона к верстаку и положил его руки на замысловатое
устройство из металла и пластика около трех футов в поперечнике.
- Это он и есть? - Теллон обследовал массивные блоки пальцами. -
Зачем вам эта штука? Мне показалось, что вы имели в виду прибор, который
можно унести в одной руке.
- Это модель, - нетерпеливо рявкнул Хогарт. - Она в двадцать раз
больше настоящего прибора, чтобы доктор мог разобраться в ней на ощупь. А
я потом воспроизведу ее в нужном масштабе Идея хорошая, только она не
работает.
- Теперь заработает, - самоуверенно сказал Уинфилд. - Что ты на это
скажешь, сынок?
Теллон задумался. Уинфилд казался ему чокнутым старым простаком, а
Хогарт, по всей вероятности, был ему под стать, но за то короткое время,
что Теллон провел с ними, он почти позабыл о своей слепоте.
- Я помогу вам, - сказал он. - У вас хватит материалов на два опытных
образца?
Уинфилд возбужденно стиснул ему руку:
- Не волнуйся об этом, сынок. Хелен проследит, чтобы мы получили все
необходимые детали.
- Хелен?
- Да, Хелен Жюст. Она начальница центра перевоспитания.
- И она не возражает против того, что вы делаете эту штуку?
- Не возражает? Скажешь тоже! - заревел Уинфилд. - Да это в основном
была ее идея. Она стояла за этот план с самого начала.
Теллон недоверчиво покачал головой:
- Странный поступок для чиновницы ее ранга. Выходит, чтобы помочь
вам, она идет на риск предстать перед доктринальным синодом? Зачем?
- Ну ты, сынок, опять завел песню - все думаешь о разных мелочах. А
это мешает тебе сосредоточиться на главном. Откуда мне знать, зачем?
Может, ей нравятся мои глаза; доктор Хеу говорит, что они красивого синего
цвета. Конечно, он судит о них предвзято, поскольку сделал их своими
руками.
Тут Уинфилд и Хогарт разразились диким хохотом. Теллон положил руки
на массивный прямоугольный корпус модели, чувствуя, как солнечные лучи
согревают его кожу. Все его предыдущие мысли оказались неверными. Жизнь
слепца была не скучной и не простой.
6
Теллон осторожно надел на голову сонарный "фонарь", вставил наушник в
правое ухо и включил прибор. Он встал, для проверки потряс головой и
пошел. Внезапно он понял, как сильно привык ориентироваться при помощи
трости.
Радиус действия "фонаря" был установлен в пять ярдов; это означало,
что эхо от любого предмета, находящегося дальше, фиксироваться не будет.
Продвигаясь вперед, он поворачивал голову сперва из стороны в сторону,
потом качнул ею вверх вниз. Тон сигнала сразу же повысился, а потом упал.
Ультразвуковой луч коснулся земли, приблизился к его ногам и снова
поднялся.
Теллон заставил себя шагать спокойно и размеренно, сосредоточив все
внимание на перепадах тона. Он преодолел около десяти ярдов, как вдруг,
пройдясь лучом по вертикали, различил в самом верху слабое "блип".
Продолжая двигаться вперед, но уже медленнее, он сосредоточился на
изучении верхней части своего "поля зрения". С каждым разом "блип" все
выше карабкалось по тональной шкале, и в конце концов, слегка наклонив
голову, Теллон смог превратить его в пронзительную монотонную ноту.
Он протянул руку и коснулся металлической перекладины, висящей чуть
ниже уровня его глаз.
- Замечательно! Просто замечательно! - женский голос, звучавший свежо
и молодо, застал его врасплох. Теллон застенчиво обернулся, подумав, как
нелепо, должно быть, он выглядит в замызганной тюремной одежде и с
пластиковой коробкой на лбу. Потом сам удивился своей реакции.
Оказывается, мужское начало еще жило в нем, пусть даже вместо глаз у него
были пластмассовые пуговицы. В звуке сонара он различил нестройный тон,
вызванный человеческим телом.
- Мисс Жюст?
- Да. Доктор Уинфилд и Эд сказали мне, что ваша работа с сонаром идет
блестяще. Но я и представить себе не могла, что вы так далеко
продвинулись. И очень рада, что мне представилась возможность самой в этом
убедиться.
- За работой время идет быстрее, - Теллон неуверенно улыбнулся. Он
испытывал странное, тревожное чувство. Будто некая важная мысль вот-вот
готова была всплыть в его памяти - и вдруг ускользнула. Возможно, как раз
сейчас стоило бы прощупать ее мотивы. Момент вполне подходящий.
- Вы очень добры, что позволяете нам заниматься этой работой,
несмотря на... на официальное мнение.
Несколько секунд царило молчание, потом Теллон услышал приближающийся
стук трости Уинфилда и костылей Хогарта - те испытывали сонар на
бетонированной площадке возле мастерской.
- Ну, мисс Жюст, - сказал Уинфилд, - что вы об этом думаете?
- На меня это произвело очень большое впечатление. Я как раз говорила
об этом заключенному Теллону. Прибор действует великолепно. Вы уверены,
что над ним нужно работать дальше?
Теллон обратил внимание, что, говоря о нем, она употребила слово
"заключенный", между тем как к Уинфилду и Хогарту обращалась просто по
именам. Он не сводил с нее сонара, проклиная про себя его недостатки - с
его помощью нельзя было даже отличить грузчика от танцовщицы из
мюзик-холла. И тут у него забрезжила новая идея.
- Предварительные испытания завершены, - гордо объявил Уинфилд. - С
этого момента мы с Сэмом будем постоянно носить сонары, чтобы набраться
опыта в обращении с ними. Чтобы выбрать наилучший радиус действия и
определить оптимальную ширину луча, понадобится несколько недель.
- Понятно. Ну, держите меня в курсе дела.
- Конечно, мисс Жюст. Спасибо вам за вашу доброту.
Теллон услышал, как она удалилась уверенным легким шагом; потом
повернулся к Уинфилду. С помощью сонара различать Уинфилда и Хогарта было
легко, потому что доктор был на голову выше своего товарища-калеки. Чтобы
показать, как мастерски он научился обращаться с прибором, Теллон с первой
попытки дотронулся до плеча Уинфилда.
- Знаешь что, Логан, похоже, ты допускаешь одну ошибку: ты
занимаешься своим "главным делом" и даже не задумываешься, что движет мисс
Жюст. А она не производит впечатления женщины, которая станет что-нибудь
делать без особой на то причины.
- Ну вот, опять он за свое, - проворчал Хогарт. - Знает о мисс Жюст
больше, чем мы, хотя сам ее ни разу в глаза не видел. Ты, парень, пока не
лишился зрения, наверняка передергивал в карты, а?
Теллон ухмыльнулся. Поначалу его очень задевало, что Хогарт постоянно
- и довольно бестактно - напоминал ему о его слепоте; потом он понял, что
это делается намеренно, чтобы он не считал ее такой уж трагедией.
Днем Теллон и Уинфилд отправились погулять, прихватив в качестве
поводырей сонары. Они решили ограничить прогулку пределами заброшенного
теннисного корта, куда запрещено было заходить всем заключенным, кроме
инвалидов. Никто из охранников даже не спросил, что это за коробки у них
на головах. Теллон догадался, что Хелен Жюст распорядилась оставить их в
покое. Кроме того, он заметил, что никто из здешних врачей никогда не
заговаривал с ними ни о каких сонарах. Он спросил Уинфилда, насколько
велико влияние Этой женщины на администрацию Павильона.
- Точно не знаю, - ответил Уинфилд. - Я слышал, что она -
родственница самого Арбитра. Мне говорили, что центр перевоспитания - это,
вообще-то, ее собственная идея. Чтобы его открыли. Арбитр вынужден был
нажать на все рычаги. Трудотерапия, видишь ли, не соответствует их
доктрине. Для самых непримиримых - вроде нас с тобой - синод рекомендует
посты и молитвы.
- Но может ли Арбитр в своих отступлениях от закона зайти так далеко?
- Сынок, ты все понимаешь слишком буквально. Тебе было бы очень
полезно несколько лет на практике позаниматься политикой. Послушай, если
глава правительства рекомендует своим гражданам употреблять поменьше
спиртного, потому что пьянство пагубно сказывается на экономике, это вовсе
не означает, что сам он собирается меньше пить. И едва ли он ожидает от
