большим увеличением.
- Пройдет? - Сердженор вспомнил свою мысль, что они могут видеть
только половину светящегося сгустка. - Уэкоп, как насчет двигательных
отсеков под нами? Ты не видишь там ничего необычного?
- Я не могу непосредственно увидеть колонны центральной части
корабля, но и там имеется источник света. Трудность в том, что объект
расширяется сквозь пол и стены склада инструментов.
- Что происходит? - произнес Гиллеспи, пытаясь встретиться взглядом с
Сердженором. - Ты понимаешь, что это такое?
- А ты нет? - Сердженор неопределенно улыбнулся, уставившись на
распространяющееся море света. - Это вселенная, Эл. Ты смотришь на центр
мироздания.
У Гиллеспи отвисла челюсть. Он отодвинулся, символически
отмежевавшись от утверждения Сердженора.
- Дейв, ты сошел с ума.
- Ты так считаешь? Посмотри на это.
Сияющее облако достигло границ круглого помещения склада инструментов
и теперь расползалось по ангарной палубе, проходя сквозь металлические
стены, как будто те вообще не существовали. Наверху, у перекладин потолка,
что-то зашевелилось. Дальнодействующие микроскопы Уэкопа, обычно
используемые для исследования неполадок в топографических модулях,
разворачивались в новое положение. В то же мгновение ожили экраны
мониторов. Сердженор никогда не думал увидеть ТАКОЕ - головокружительную
перспективу тысяч линзообразных галактик, которые летели, перемещались,
роились. Картины взрывающейся вселенной проплывали перед его глазами, а
мозг уже не мог реагировать на избыток информации. Сердженор отключился,
тупо уставившись в экран.
Гиллеспи слегка покачнулся, сжимая руками виски. Галактическая буря
продолжала разрастаться.
- Должно быть, Майк наблюдает это снизу, - сказал Сердженор отчасти
самому себе. - Мы ведь по-прежнему находимся в тисках его двиндлара, как
ты думаешь? Это циклический процесс, точно так же и все во вселенной. Он
сжал нас в ничто, а потом - поскольку соблюдается закон сохранения -
что-то произошло... например, знаки поменялись... мы перешли от микро к
макро, от нуля к бесконечным измерениям.
- Дейв! - взмолился Гиллеспи. - Помедленнее, а?
- Эл, то, что ты видишь, это - вселенная. На самом деле она не
становится больше - она сохраняет свои естественные размеры, а мы
сжимаемся обратно в нее. Сейчас "Сарафанд", может быть, в тысячу раз
больше вселенной. Но скоро корабль будет такого же размера как вселенная,
потом мы сожмемся до размера всех галактик, составляющих вселенную, потом
будем размером с одну галактику, с одну звездную систему, потом вернемся к
нормальному, но только на мгновение, потому что мы попадем обратно в зону
двиндлара, и будем продолжать сжиматься до тех пор, пока не придем к
нулю... А потом... ПРОЦЕСС ПОЙДЕТ С САМОГО НАЧАЛА!
Послышался звук тяжелых шагов по металлу, и на лестнице появился Сиг
Карлен со стаканом пива в руке.
- Почему вы, двое индивидуумов, отказываетесь... ЧТО ЭТО?
Сердженор взглянул на облако бриллиантовых брызг, чей периметр теперь
расширялся вдоль ангара со скоростью пешехода, потом на Гиллеспи.
- Расскажи ему, Эл. Я хочу услышать это от кого-нибудь другого.
К тому времени, когда экипаж "Сарафанда" собрался в кают-компании и
протрезвел с помощью капсул Антокса, вселенная была уже больше корабля.
Через пол фонтанировал непрекращающийся дождь галактик, проходя через
стол, кресла, людей, выходя через потолок на верхние палубы корабля.
Невооруженному глазу галактики казались слегка расплывчатыми звездочками,
но при исследовании под микроскопом было прекрасно видно, что они являлись
маленькими линзообразными или спиралевидными образованиями, щедро
разбросанными в пространстве безумным создателем.
Сердженор сел за длинный стол, ошеломленно наблюдая за пылинками
света, проходящими сквозь его ладони, и попытался представить, что каждая
состоит из сотни или более звезд, и что бесчисленное множество их является
очагами цивилизаций.
После первой вспышки вдохновенного понимания наступила апатия. Он не
мог контролировать собственную реакцию - его бросало то в жар, то в холод,
от восторга к унынию. Секунду назад он был обычным человеком, в следующую
же превращался в великана невообразимых размеров, чье тело было больше
объема пространства, известного земным астрономам...
- ...не могу понять, - говорил Тео Моссбейк. - Если это правда, то
корабль и наши тела представляют собой самый рассеянный газ, который
только можно вообразить - один атом на каждый миллион кубических световых
лет или около того. Я хочу сказать, что мы должны быть мертвыми.
- Забудь все, что учил в школе, - ответил Майк Тарджетт. - На этот
раз мы имеем дело с физикой двиндлара, и все правила другие.
- Я все равно не понимаю, почему мы не умерли.
Тарджетт, первым осознавший концепцию двиндлара, провозгласил с
евангельским пылом:
- Я же говорю тебе, Тео, это совершенно другое. Если ты способен хоть
чуточку шевелить мозгами, то ты должен понять: законы традиционной науки
здесь не применимы. Мы должны были превратиться в газ, но - не
превратились, мы должны были стать микроскопической нейтронной звездой, но
- не стали. Возможно сами атомы и частицы, из которых мы состоим, каким-то
образом пропорционально уменьшились. Я не знаю как это сработало - но я
знаю наверняка, что теперь мы находимся на противоположном конце шкалы
плотности.
Войзи щелкнул пальцами.
- Если мы сожмемся до нашего первоначального объема, не означает ли
это, что Уэкоп снова сможет управлять движением корабля?
- Боюсь, что нет, - сказал Тарджетт. - Уэкоп поправит меня, если я не
прав. Но ему потребуется не одна минута, чтобы подготовиться и провести
прыжок в бета-пространство, а мы пройдем через наше исходное состояние в
какую-то фантастически малую долю секунды. Ты можешь понять, насколько
ускоряется процесс с каждым мгновением. Вон те крайние галактики
отдаляются быстрее, чем они это делали раньше. По-видимому, когда они
станут больше, они будут продолжать ускоряться, и вскоре будут
передвигаться так быстро, что мы не сможем их увидеть.
Тарджетт сделал паузу и понаблюдал за передвижением вверху светляков.
- На самом деле, раз это касается нас, они постепенно будут
передвигаться в тысячи, миллионы раз быстрее света - но это потому, что мы
будем уменьшаться с такой же скоростью. Это - необычная мысль.
- Кстати, о необычных мыслях, - слабым голосом произнесла Кристина. -
Я продолжаю думать о том, что Дейв и Эл рассказали нам о теле Билли
Нарвика и о свете, появившемся из него. Почему из всех мест он выбрал
именно это?
- Чистое совпадение, Крис. Дейв оттащил тело в склад инструментов и
положил его на маркировочную пластину центра тяжести корабля. А центр
тяжести - это единственная неизменная точка во всей системе. Он занимает
свое первоначальное место во вселенной, и корабль уменьшается по
направлению к нему равномерно по всем направлениям. Вот почему мы снова
окажемся в зоне двиндлара, а не в какой-нибудь другой части... части...
Голос Тарджетта дрогнул, и его лицо заметно стало еще бледнее, когда
он повернулся к Сердженору.
- Центр тяжести, Дейв. Мы можем сместить его.
- Что? - Сердженор вновь уставился на него сквозь струи галактик. -
Эквивалент тридцати миллионов световых лет?
- Это ширина мизинца - мы теперь большие ребята, Дейв, - Тарджетт
улыбнулся скупой холодной улыбкой человека, переступил за пределы своей
смертной судьбы. - Вычисления не слишком сложны для Уэкопа, и даже если мы
упустим наш шанс в этом цикле, мы можем попробовать еще раз через оборот.
Через четыре дня топографический корабль "Сарафанд" - еще раз
поглотив вселенную и сжавшись в нее - материализовался в нормальном
пространстве рядом с желтым солнцем. После непродолжительной остановки он
начал медленно приближаться к посадочной площадке Бей-Сити, на планете,
которая называлась Делос.
20
- Слушай меня, Уэкоп, - произнес Сердженор. Он закончил упаковывать
вещи в единственный дорожный чемодан из плетеного пластика и приготовился
выйти из каюты, которая на протяжении почти двадцати лет являлась его
единственным и неизменным пристанищем. Комната была маленькая и скромная -
просто большой металлический ящик, снабженный несколькими основными
удобствами, но в последний момент ему расхотелось покидать ее.
- Я слушаю тебя, Дэвид.
Из-за тишины на корабле показалось, что голос Уэкопа звучал громче
обычного.
- Я... Вероятно, я разговариваю с тобой в последний раз.
- Поскольку ты вот-вот покинешь корабль, а я потеряю свои полномочия
через шестнадцать минут от сего момента, это определенно последний раз,
когда ты будешь со мной разговаривать. Чего ты хочешь?
- Ну... - Сердженор считал абсолютной глупостью говорить компьютеру
"до свидания" или спрашивать его, что он чувствует по поводу своей близкой
кончины. - Я думаю, что просто хотел проверить, работаешь ли ты еще.
Повисла пауза, потом Сердженор понял, что Уэкоп - продемонстрировав,
что он по-прежнему полностью работоспособен - считал, что дальнейших слов
не требуется. Он только логический компьютер, подумал Сердженор, поднимая
чемодан. Он вышел из комнаты, в последний раз прошел по коридору и
спустился вниз по трапу в пустую кают-компанию. В нее были составлены
лишние столы и на них по-прежнему громоздились пустые стаканы и тарелки,
оставшиеся немытыми после утренней пресс-конференции. На полу валялась
наполовину выкуренная сигара, и Сердженор пнул ее ногой. Он прошел к
лестнице и спустился на ангарную палубу.
В целях обеспечения общественной безопасности вокруг зияющего
отверстия были установлены кольцом стойки, выкрашенные в красный цвет и
связанные белой веревкой. Также была срезана часть стены склада
инструментов. Оплавленный по краям металл свидетельствовал о том, с какой
скоростью шла работа. Сердженор уставился вниз в темноту открывшихся
пролетов двигателя, вспомнив о часах неистовой, но согласованной
деятельности, которая внесла столько хаоса в структуру "Сарафанда".
Резать тяжелые пластины и перекладины было необходимо по двум
причинам. Требовалось дать беспрепятственный обзор дальнодействующим
микроскопам Уэкопа. Кроме того нужно было соорудить пазы для металлической
пластины, по которой можно было бы быстро и удобно перемещать ее по
ангарной палубе, изменяя таким образом - но только на мгновение - центр
тяжести всего корабля. Правда, перемещением массы осуществлялись при
помощи двух топографических модулей из боксов. Все передвижения
происходили под четким контролем Уэкопа.
У Сердженора были небольшие познания в высшей математике, но он
ощущал, что Майк Тарджетт - юный герой часа - был чрезмерно уверен в себе
и, больше того, был слишком удовлетворен достигнутым. Корабль совершил
цикл сжатия-расширения двиндлара, для того чтобы дать Уэкопу возможность
сориентироваться среди бесконечной вселенной и рассчитать бы новый центр
тяжести. Наученные горьким опытом, они не стали выглядывать наружу, а
собрались у инструментального склада, где и увидели источник палящего
сияния - вселенную, зарождающуюся в перекрестьях, наспех выстроенных в
центре зияющего жерла.
Ужас, уже знакомый Сердженору, ожил вновь - запоздалым напоминанием о
том, что "Сарафанд" спасся чудом. Они оказались в своего рода
математической западне. Корабль был настолько массивен, что сдвинуть центр
