- Он получит лучшее образование, чем в той школе, куда ходит сейчас,
- обещал дядя.
- Мы не проводим воскресные школьные шоу, - объяснял дядюшка Джеффу,
- мы только артисты. Но запомни, сынок, ты не можешь пойти против людей,
если они, прежде всего, не алчные. Мистер Филдс считает, что так
правильно. Ты не можешь обмануть честного человека.
Участники карнавала стали друзьями Джеффа. Там были "люди первого
ряда", те, которые имели концессию, и люди "заднего плана", кто управлял
шоу подобно толстой женщине, и дельцы, которые управляли игрой. В
карнавале участвовали возмужалые девочки, которые привлекали внимание
молодых людей. Джефф унаследовал чувствительность от матери, а от отца
смуглое, красивое лицо, и молодые дамы боролись за право лишить его
невинности. Первый сексуальный опыт он приобрел в обществе хорошенькой
женщины-змеи, и на многие годы она оставалась той высшей отметкой, до
которой остальные женщины не могли дотянуть.
Дядюшка Вилли пристраивал Джеффа на различные работы около карнавала.
- Однажды все это будет твоим, - говорил дядюшка мальчику, - и лучший
способ управлять всем этим хозяйством - это надо как можно больше знать
обо всем.
Джефф начал с "шести котят", аттракциона, где клиенты платили за
возможность бросать шары, пытаясь попасть в шесть котят, нарисованных на
холсте с деревянным основанием, и содрать с них наличные. Оператор обычно
показывал, как легко попасть в котят, но когда это же пытался сделать
клиент, "стрелок", скрывающийся под холстом, поднимал прут, державший
постоянно деревянную основу. Никто, даже незабвенный Сэнди Кофокс, никогда
бы не попал.
- Эй, ты держишь их слишком низко, - говорил оператор, - все, что
тебе надо сделать, это держать их легко и красиво.
- Легко и красиво, - это был пароль, который означал, что надо
опустить штырь, и оператор стукнул бы котом о доску. А потом он должен был
сказать:
- Видели, как я это сделал? - И это был сигнал, означавший, что надо
поднять штырь вверх. Всегда находился какой-нибудь ухарь, который хотел
показать своей хихикающей подружке, как он ловко попал в цель.
Джефф работал считальщиком, когда разодетые волчки выстраивались в
одну линию. Клиент должен был заплатить за возможность бросить резиновое
кольцо на волчок, который был под определенным номером, и, если общая
сумма составила бы двадцать девять, он должен был получить приз - игрушку.
И, естественно, любой молокосос не знал, что волчки имели различные номера
с обоих концов, поэтому считальщик должен был показать такое число, чтобы
никогда не получилось двадцать девять, и клиент, таким образом, никогда не
выигрывал.
Однажды дядя Вилли сказал Джеффу:
- Ты все делаешь отлично, малыш, я горжусь тобой. Ты готов приступить
к работе на "мастерке".
Операторы "мастерка" считались "сливками общества", и остальные
артисты с завистью посматривали на них. У них было больше денег, чем у
остальных участников. Останавливались они в лучших отелях и ездили на
шикарных машинах. Игра "мастерок" состояла из плоского колеса, которое
очень аккуратно балансировало с тонким листком бумаги в центре. Каждая
секция была пронумерована, и, когда клиент крутил колесо, оно затем
останавливалось на числе. Это число должно было быть заблокировано. Клиент
снова платил, чтобы еще раз крутануть колесо, но и другое пространство
должно было быть тоже заблокированным. Оператор "мастерка" объяснял, что,
когда все пространства будут задействованы, клиент получит солидный куш.
Если клиент использовал почти все пространства, оператор должен был
предложить ему увеличить ставки. Оператор оглядывался, волнуясь, и шепотом
предлагал:
- Игра не моя, конечно, но мне бы так хотелось выиграть. Если вы
согласитесь, то дайте мне небольшое пространство.
Он должен был всучить клиенту 5 или 10 долларов и сказать:
- Поставьте за меня, пожалуйста. Сейчас вы уже не проиграете.
И простофиля будет чувствовать, что с ним союзник.
Джефф стал асом в доении клиентов. Чем меньше становилось открытое
пространство на доске и шансы на победу неизмеримо возрастали, тем больше
было и возбуждение.
- Ну уж теперь вы не проиграете, - восклицал Джефф, и игрок
выкладывал все больше денег. В конце концов, когда оставалось малюсенькое
пространство, азарт достигал пика. Простофиля мог выложить все деньги, до
цента, и часто несся домой, чтобы принести еще. Клиент никогда не
выигрывал, потому что оператор или его помощник незаметно подталкивали
стол и стрелка указывала не на то место.
Джефф быстро заучил все используемые сигнальные выражения: "багор"
означало остановить игру так, чтобы игрок не мог выиграть. Люди, которые
стояли впереди, делая свои ставки, назывались посторонними "тявкалками",
но свои называли их "трепачами". "Трепачи" получали свой процент за
организацию "советов" толпы. "Трюк" означало отдать приз, "почтальон"
обозначал полицейского, которому тоже надо платить.
Джефф стал крупным специалистом в "пускании пара". Когда заплатившие
клиенты смотрели на представление со стороны, Джефф обычно начинал:
- Леди и джентльмены! Все, что нарисовано, раскрашено и
разрекламировано снаружи, вы сможете увидеть внутри этого шатра, что
включено в цену входного билета. Однако непосредственно после того, как
юную девушку усадят на электрический стул и пропустят через ее несчастное
тело ток мощностью 5 тысяч ватт, у нас для вас есть дополнительный
аттракцион, который не имеет ничего общего с шоу и не разрекламирован
снаружи. За стенами балагана мы собираемся показать нечто особенное, от
чего пробирает мороз и волосы становятся дыбом, что мы даже не осмелились
поместить снаружи, потому что это может попасть на глаза невинным детям
или чувствительным дамам.
И когда зеваки платили дополнительные доллары, Джефф вводил их внутрь
поглазеть на девушку без средней части тела или двухголового ребенка, и
конечно же, все это было сделано с помощью зеркал.
Одним из наиболее прибыльных развлечений этого балагана были "мышиные
бега". Живую мышь ставили в центр, а перед ней клали шарик. По краю стола
располагались десять лунок и в каждую мышь могла загнать шарик. Лунки
имели номера. Тот, кто правильно выбрал лунку, куда мышь загнала шарик,
получал игру.
- Как ты проделываешь такие штуки, - спрашивал Джефф дядюшку Вилли. -
У тебя что, ученная мышь?
Дядя Вилли закатывался смехом.
- У кого, черт побери, есть время тренировать мышь. Нет, нет. Все
гораздо проще. Ведущий аттракциона присматривает на какой номер никто не
ставит, тогда он мажет палец уксусом и мажет краешек отверстия, куда
требуется загнать шарик. Мышь будет чувствовать запах уксуса и толкнет
мячик в нужную лунку.
Карен, хорошенькая исполнительница танца живота, познакомила Джеффа
игрой в "ключ".
- Когда ты крутишься по вечерам в субботу, - учила его Карен, -
отзывай по очереди в сторону нескольких клиентов, и по очереди продай им
ключ от моего трайлера.
Стоимость ключа была пять долларов. Около полуночи дюжина или еще
более скучающих мужчин бродило вокруг трайлера Карен. А в это время Карен
находилась в отеле в городе и всласть занималась любовью с Джеффом. Когда
простофили приходили на следующее утро за реваншем, представление давно
уехало.
За четыре следующих года Джефф многому научился. Он узнал, как легко,
например, возбудить в человеке алчность и какими они могут быть
легковерными. Они верили самым невероятным рассказам, потому что их
алчность заставляла их верить. В восемнадцать лет он стал действительно
красивым парнем. Даже случайные женщины непроизвольно отличали и сразу же
одобряли его большие серые глаза, стройную фигуру и волнистые темные
волосы. Мужчины ценили его остроумие и легкий добрый характер. Даже дети
немедленно доверяли ему свои тайны. Клиенты иногда недопустимо флиртовали
с ним, но дядюшка Вилли предостерегал его:
- Держись подальше от этих горожанок, мой мальчик, их папочки часто
оказываются шерифами.
Причиной, побудившей Джеффа покинуть карнавал, стал нож метателя
ножей. В то время шоу прибыло в Милледживиль, Джорджия. Шатер только
монтировался. Был подписан новый контракт, и в труппе появился метатель
ножей, сицилиец по имени Великий Зорбини, с партнершей - женой,
хорошенькой блондинкой. В то время, как великий Зорбини торчал в цирке,
устанавливая свое оборудование, жена его пригласила Джеффа к себе в номер
гостинцы в городе.
- Зорбини будет занят весь день, - сказала она Джеффу, - давай
немножечко поразвлекаемся.
Звучало заманчиво.
- Дай мне час, а потом приходи в номер, - сказала она.
- А почему надо ждать час? - спросил Джефф.
Она улыбнулась и ответила:
- Мне нужно время подготовиться.
Джефф ждал, нетерпение его росло, и, когда, в конце концов, он вошел
в номер, она приветствовала его в дверях, полуголая. Он потянулся было к
ней, но она отвела его руки, сказав:
- Пойдем.
Он вошел в ванную и в недоумении остановился. Она наполнила ванную
смесью желе, размешанных в теплой воде.
- Что это? - спросил Джефф.
- Это десерт. Раздевайся, малыш.
Джефф разделся.
- А теперь марш в ванную.
Он залез в ванную, уселся и испытал самые необузданные чувства.
Мягкое, скользкое желе, казалось, наполняло каждую пору его тела, массируя
его. Блондинка присоединилась к нему.
- Вот и завтрак, - сказала она. Она уселась лицом к нему, тесно
прижалась и начала слизывать желе.
- О, какой деликатес. Я так люблю землянику.
Между ее быстро работающим языком и теплом, распространяющимся по
телу, занятия любовью было необыкновенно приятным. В самом разгаре дверь
ванной отворилась и на пороге возник Великий Зорбини. Он переводил взгляд
с жены на Джеффа, и начал завывать:
- Tu sei una puttana! Vi Ammazzo tutti e due! Dono sono i miei
coltelli?
Джефф не разобрал ни единого слова, но смысл их был совершенно ясен.
Как только Великий Зорбини выскочил из ванной за своими страшными ножами,
Джефф вылетел из ванной. Тело его напоминало радугу из разноцветных желе.
Он схватил одежду, как был, голый, выпрыгнул из окошка и стремглав
помчался по аллее. Он слышал за спиной дикие крики и чувствовал над
головой летящие ножи. Зиг! Зиг! Еще немного - и он вылетел из опасной
зоны. Он натянул майку и брюки прямо на покрытую желе кожу, направился
прямиком на станцию и первым же автобусом навсегда уехал из города.
Шесть месяцев спустя он был уже в Вашингтоне.
У каждого солдата своя война, и Джефф вышел из собственного
вьетнамского эксперимента с глубоким презрением к бюрократии и постоянной
обидой на власть. Он провел два года на войне, в которой просто не могло
быть выигрыша, которая была просто бесполезной тратой денег. Он чувствовал
отвращение от предательства и лжи генералов и политиканов.
- Нас засосала война, которую никто не желал, - думал Джефф. - Это
игра! Самая большая жульническая игра в мире!
За неделю до его увольнения из армии Джефф получил известие о смерти
дядюшки Вилли. Вилли-карнавал распался. С прошлым было покончено.
Наступило время подумать о будущем.
В последующие годы последовала серия рискованных предприятий. Для
Джеффа весь мир был балаганом, а люди - его жертвами. Он изобрел
собственные жульнические игры. Он помещал в газетах объявления,
предлагавшие купить цветной портрет президента за доллар. Когда он получал
доллар, он высылал своей жертве почтовую марку с портретом президента на
