братья сделали то же самое.
После они поели. Облачные женщины щедро угощали их, но пища была
настолько непривычной, что "мы" не смогли съесть много. А потом они спали,
снова все вместе, в шатре, поставленном специально, для них. После отдыха
состоялся разговор. Высокий Человек переводил слова, сказанные Арюком и
Красным Волком. Много было говорено о том, что должны делать "мы" в
дальнейшем и что будет сделано охотниками взамен. Арюк гадал, сколько
времени уйдет на то, чтобы до конца разобраться в предложениях охотников.
Ясно было одно - жизнь "мы" изменилась и вышла из-под власти Арюка и его
народа.
Арюк с детьми отправился домой на следующее утро, когда ветер
разогнал дождевые облака, открыв просвет в небе. Они шли медленно, часто
останавливались, потому что Дараку едва волочила ноги. Она незряче
смотрела в пространство и изредка отвечала на вопросы, если к ней
обращались, да и то односложно. Когда Арюк гладил ее по щеке или брал за
руку, Дараку едва заметно улыбалась, а он смотрел на эту слабую улыбку с
горечью.
Той ночью у Дараку начались схватки. Хлестал дождь. Арюк, Баракун,
Олтас и Дзурян сгрудились вокруг, пытаясь защитить ее от дождя и холода.
Она застонала и уже не могла остановиться. Дараку была слишком юной, таз у
нее еще не развился. Когда с невидимого востока занялось серое утро, Арюк
увидел, что дочь истекает кровью. Дождь смывал ее в торфяной мох. Лицо ее
подалось вверх, взгляд стал слепым. От Дараку остался лишь прерывистый
голос. Последние его звуки дребезжаще нарушили тишину.
- Ребенок тоже мертв, - сказал Баракун.
- Так всегда бывает, - пробормотал Арюк. - Не знаю, что я должен был
сделать.
Вдали протопал мамонт. Ветер крепчал. Похоже, что лето наступало
холодное.
Отряд Патруля прибыл позже, безлунной ночью, чтобы выполнить свою
работу по возможности быстро и бесшумно и так же исчезнуть. Местные
обитатели вскоре узнают, что произошло еще одно удивительное событие, но
лучше, если они не будут его свидетелями. Как всегда, минимальный контакт.
Ванда Тамберли, правда, могла прибыть на место лишь после восхода.
Роллер доставил ее непосредственно внутрь специально возведенного жилища.
Сердце билось глухо, она слезла с аппарата и огляделась по сторонам.
Убежище Ванды, сделанное из прозрачных и полупрозрачных материалов, было
светлым. Привычные ей предметы расставлены довольно аккуратно. Ей
потребовалось совсем немного времени, чтобы переставить все по своему
вкусу.
"Первым делом осмотрим окрестности", - подумала она.
Ванда потеплее оделась, набросила непромокаемый плащ и шагнула через
порог. Стояла осень того года, когда она покинула Берингию, проведя всего
несколько недель в двадцатом веке до возвращения сюда. Астрономически
время года не слишком ушло вперед, но здесь, в субарктических широтах в
ледниковый период, снег мог пойти в любую минуту. Утро сияло холодным
светом. Ветер свистел над пожухлой травой. На севере и на юге горизонт
обрамляли холмы. Глыба валунной глины, которую оставил после себя
отступивший ледник, нависла над ее убежищем и домом Корвина. У основания
глыбы пробивался ключ. Ванда скучала по морю и карликовым деревцам, что
окружали ее первое жилище в Берингии. Птицы кружили у нее над головой, их
было немного, и принадлежали они к другим, внутриматериковым видам. Дома
специалистов Патруля почти касались друг друга. Корвин показался на пороге
своего дома, одетый в хаки - плащ и высокие ботинки, все с иголочки.
Корвин сиял.
- Добро пожаловать! - произнес он, протягивая ей руку. - Как вы себя
чувствуете?
- Все в порядке, спасибо, - ответила Тамберли. - Как вы здесь
поживаете?
Брови его поднялись.
- Неужели вы не познакомились с моими отчетами? - игриво спросил он.
- Я потрясен и опечален. А я-то страдал, сочиняя их.
"Вот именно, сочиняя, - подумала Ванда. - Хотя, спорить трудно, они
действительно представляют собой научную ценность, а изящное изложение
совсем не вредит им. Глянец наведен везде, где только можно. Я, вероятно,
предвзято сужу об отчете".
- Конечно, я просмотрела их, - отозвалась она, заставив себя
улыбнуться. - Включая и ваши возражения по поводу моего нового назначения
сюда.
Корвин держался дружелюбно.
- Я не собирался оказывать на вас давление, агент Тамберли. Надеюсь,
вы это понимаете. Я просто думал, что ваши проекты внесут совершенно
ненужные осложнения, включая и риск для вашей собственной жизни. Я взял на
себя слишком много и, вполне вероятно, ошибся. Видимо, мы отлично
сработаемся. Чисто по-человечески, разве могу я быть счастливее, чем
сейчас, находясь в таком обществе, как ваше?
Тамберли поспешила обойти этот вопрос стороной.
- Без лишних эмоций, сэр. Мы же не можем реально сотрудничать, вы
знаете. Вы изучаете Облачных Людей. А мне необходимо провести зимние
наблюдения за животным миром, чтобы получить более или менее полную
картину определенных жизненных циклов, которые, похоже, создают
критическую ситуацию в экологии. - Она повторяла очевидные факты самым
любезным тоном, на какой только была способна. - Так что позвольте мне
спокойно заниматься своим делом. Подозреваю, что не окажусь ни у вас под
пятой, ни вообще под вами.
Корвин принял ее слова без раздражения.
- Определенно. Имея за плечами такой опыт, мы тщательно проработаем
все, чтобы избежать взаимного вмешательства в наши проекты, а также
продумаем, чем можем быть полезны друг другу в случае необходимости. А
пока что позвольте пригласить вас на завтрак. Вы, несомненно, уже
синхронизировались с местным временем. Полагаю, вы не поели перед отбытием
сюда?
- Вообще-то я намеревалась...
- О, не отказывайтесь! Прежде мы должны обсудить дела, и лучше в
приятной обстановке. Уверяю, я совсем недурной повар.
Ванда уступила. Корвин обустроил свое жилище аккуратнее и компактнее,
чем это когда-либо удавалось ей. Дом изнутри казался более просторным. Он
предложил ей стул и налил кофе из уже включенной кофеварки.
- Сегодня особый повод, - заявил он. - Обычно в полевых экспедициях
люди просто "заправляются". Что вы скажете о беконе, французских тостах и
кленовом сиропе?
- Я бы сказала, дайте все это поскорее, пока я не проглотила вас, -
отозвалась Ванда.
- Превосходно!
Корвин захлопотал у крошечной электропечки. Атомный элемент, питавший
ее, заодно обогревал и дом. Ванда сбросила плащ, откинулась на спинку
стула, глотнула восхитительного кофе и обвела комнату взглядом. Его книги
оказались более изысканными, чем у нее, если только он не взял их сюда
специально, зная о ее приезде, потому что томики не выглядели зачитанными.
Среди них были два его собственных сочинения, изданные еще в академическую
пору. На полках покоились некоторые инструменты, подарки и вещицы, которые
он выменял у аборигенов, чтобы потом увезти домой на память. Было здесь и
копье с наконечником-насадкой, остро заточенный каменный нож с рукояткой
из оленьего рога, которая крепилась к лезвию ремешком и клеем. Даже
резаки, скребки, резцы без рукояток, другие орудия удивляли прекрасной
работой. Тамберли припомнила незатейливые поделки "мы", и слезы
навернулись ей на глаза.
- Уверен, вы знаете, - сказал Корвин, не отрываясь от стряпни, - что
Ванайимо принимают вас за мою жену. Дело в том, что, когда я сообщил им о
вашем приезде, у них другой мысли и не возникло. У них не принята свобода
и беспорядочность сексуальных отношений, как у тулатов.
- Ванайимо? Ах, да! Облачные Люди...
- Не волнуйтесь. Они нормально восприняли то, что у вас отдельный
дом, где вы будете творить свою магию. Вы в полной безопасности, особенно
после того, как они узнали, что вы принадлежите мне. В противном случае...
страх перед вашей чудодейственной силой может и остановить их руки, но
вполне может найтись какой-нибудь наглый тип или ретивые молодцы, которые
решат испытать свою смелость и мужскую зрелость. Еще я им рассказал - они
это и сами непременно выяснили бы - о ваших прежних отношениях с тулатами,
которых они не причисляют к роду человеческому.
Тамберли жестко стиснула губы.
- Я выяснила это из ваших отчетов. Откровенно говоря, вам бы
следовало уделить им больше внимания. Отношениям между двумя народами, я
хотела сказать.
- Моя дорогая, я не в состоянии охватить все. И даже части того, что
должен был, как того требует строго антропологический метод. Я провел
здесь всего семь месяцев или даже меньше по их летоисчислению.
Корвин изредка отлучался в будущее на совещания и отдых, но, в
отличие от Ванды в пору ее жизни среди "мы", всегда возвращался сюда через
день-другой после отъезда. Непрерывность была важна в человеческих
отношениях, и сам их характер отличался от контактов человека с дикой
природой и ее обитателями.
"Приходится признать, что он проделал значительную работу за очень
короткое время, учитывая великое множество разнообразных трудностей, -
подумала Ванда. - Он далеко продвинулся в языке, который был близок
наречиям племен восточной Сибири, где Корвин в свое время побывал, и не
слишком отличался от языка переселенцев, шедших через Канаду в более
поздние времена и бывших когда-то объектом внимания Корвина. Но здесь, на
начальном этапе исследования, он находился в одиночестве, и работа эта
сказывалась на нервах. Его могли убить. Он сообщал в отчете, что здесь
бытует жестокость и буйность нрава".
- И вряд ли у меня много времени впереди, - продолжал Корвин. - В
будущем году племя двинется на восток. Пока не знаю, разумно ли кочевать
вместе с ним, или стоит присоединиться к Облачным Людям там, где они
обоснуются, но в любом случае в этом регионе ожидаются серьезные
изменения.
- Как?! - воскликнула Тамберли. - И вы до сих пор не занялись этой
проблемой?
- Нет, пока нет. Это новая для меня сфера. В настоящее время они
твердо намерены оставаться здесь, поскольку верят, что достигли своей
земли обетованной. Для того чтобы разобраться, как они обживаются в этих
краях, лучше всего проследить за их отношениями с последующими мигрантами,
поэтому я и совершил увеселительную прогулку в ближайшее будущее. Я
установил, что регион заброшен. Это произойдет грядущей весной. Нет, я не
знаю, почему. Может, природные ресурсы покажутся им скудными? Попробуйте
разрешить эту загадку. Сомневаюсь, что угроза придет с запада. Я
установил, что в ближайшие пятьдесят лет сюда не прибудут новые
палеоиндейцы, процесс их миграции протекает вяло и прерывисто.
"Тогда мои "мы" будут иметь в запасе долгий период мира", - подумала
Ванда. Покой в ее душе царил всего какое-то мгновение. Она вспомнила, что
происходит сейчас и что это не прекратится, пока Облачные Люди находятся
здесь. Сколько "мы" останется в живых, когда пришельцы уйдут?
Она заставила себя решительно взяться за дело.
- Минуту назад вы сказали, что они не считают тулатов людьми в полном
смысле слова, - заявила Ванда. - В ваших отчетах почти нет сведений о том,
как они в действительности относятся к тулатам. Вы лишь упомянули о
"дани". А в жизни?
В тоне Корвина зазвучало легкое раздражение:
- Я уже сказал, что у меня не было возможности обследовать каждую
деталь, и я никогда не стану заниматься этим.
Он разбивал яйца в миску с таким видом, словно они были головами
оппонентов, отвергших его отчет.
- Заранее овладев языком тулатов, я разговаривал с некоторыми из них,
