- Я тоже могу добавить, - сказал Реймон. - Я не лирик в душе, и не
жду лирики ни от кого... Я предлагаю, чтобы вы, люди, заглянули в себя и
спросили, какие психологические трудности заставляют вас не желать
пережить момент, когда время начнется вновь. Нет ли там, глубоко внутри,
идентификации с... вашими родителями? Вы не должны были видеть родителей в
постели, теперь вы не должны видеть начало нового космоса. Это
бессмысленно. - Он набрал воздуха в грудь. - Нельзя отрицать, что то, чему
предстоит свершиться, заслуживает благоговейного трепета. Но это
заслуживает и все остальное. Всегда. Я никогда не считал, что звезды более
таинственны и обладают большей магией, чем цветы.
В конце концов захотели высказаться все. Их реплики бесконечно
вертелись вокруг одного и того же. Им нужно было выговориться, снять с
себя бремя. Но к тому времени, как они наконец прервали собрание,
единогласно решив продолжать полет, Реймон и Линдгрен почти падали с ног.
Они урвали минутку для разговора друг с другом, когда люди разбились
на группы, а корабль неистово грохотал. Линдгрен взяла его за обе руки и
сказала:
- Как я хочу снова стать твоей женщиной.
Он запнулся от радости.
- Завтра? Нам, нам придется перенести личные вещи... и объяснить
нашим партнерам... Завтра, моя Ингрид?
- Нет, - ответила она. - Ты не дал мне договорить. Всем существом я
стремлюсь к этому, но это невозможно.
Потрясенный, он спросил:
- Почему?
- Мы не можем рисковать. Эмоциональный баланс слишком хрупок. Все,
что угодно, может высвободить ад в любом из нас. Элоф и Ай-Линг тяжело
воспримут то, что мы ушли, когда смерть так близка.
- Она и он могли бы... - Реймон умолк на полуслове. - Нет. Он мог бы.
Она бы согласилась. Но нет.
- Ты не был бы мужчиной, которого я желала бессонными ночами, если бы
потребовал этого от нее. Она ни разу не позволила тебе заговорить о тех
нескольких часах, подаренных нам?
- Нет. Как ты угадала?
- Я не угадывала. Я ее знаю. И я не могу заставлять ее жертвовать
собой ради нас, Карл. Один раз было справедливо. Это вернуло нам то, что
мы создали вместе. Чаще, украдкой, этого делать нельзя. - Голос Линдгрен
стал суше. - Кроме того... Элоф. Он нуждается во мне. Он обвиняет себя в
том, что корабль летел слишком долго - как будто кто-либо из смертных мог
предугадать Если бы он узнал, что я... Отчаяние, а, возможно, и
самоубийство одного человека может ввергнуть в истерию всех.
Она выпрямилась, взглянула на него, улыбнулась и нежно произнесла:
- Потом, да. Когда мы будем в безопасности. Тогда я никогда больше не
отпущу тебя.
- Мы можем никогда не оказаться в безопасности, - запротестовал он. -
Есть и такая вероятность. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, пока мы живы.
- Я тоже. Но мы не можем. Не должны. Они зависят от тебя. Абсолютно.
Ты - единственный, кто может провести нас через то, что ждет впереди. Ты
дал мне столько силы, что я теперь тоже могу немного помочь тебе. И все
же... Карл, никогда не было легко быть королем.
Она повернулась и пошла прочь.
Некоторое время он стоял один. Кто-то подошел к сцене с вопросом. Он
отмахнулся от него.
- Завтра, - сказал он.
Спрыгнув со сцены, он пробрался к Чи-Юэнь, которая ждала его у
выхода.
Она обратилась к нему почти деловым тоном:
- Если мы умрем вместе с последними из звезд, Шарль, у меня все равно
в жизни было больше, чем я могла надеяться, потому что я знала тебя. Что я
могу для тебя сделать?
Он посмотрел на нее. Дикое пение корабля отгородило их от остальных
людей.
- Вернись со мной в нашу каюту, - сказал он.
- Больше ничего?
- Нет. Только будь такой, какая ты есть. - Он запустил пальцы в свои
тронутые сединой волосы. Неловко и озадаченно он сказал:
- Я не умею складно говорить, Ай-Линг, и я не привык к утонченным
чувствам. Скажи мне, можно любить одновременно двух разных людей?
Она обняла его.
- Конечно да, глупый!
Ее ответ был невнятным, так как она прижалась к нему губами, и не
очень уверенным. Но когда она взяла его за руку и они направились в каюту,
она улыбалась.
- Знаешь, - добавила она через некоторое время, - я думаю, не будет
ли самым большим сюрпризом следующих месяцев то, что обыкновенная жизнь
продолжает существование.
21
Дочь Маргариты родилась ночью. Уже не было ни одной звезды. Корабль
несся сквозь бурю и гром. В момент рождения ребенка отец руководил рабочей
бригадой и изо всех сил пытался упрочить корпус корабля. Первый крик
младенца ответил шуму коллапсирующих миров.
Затем на некоторое время все успокоилось. Ученые производили
вычисления, пока не поняли кое-что о неведомых силах, стремящихся через
световые годы. Перепрограммированные роботы вели корабль так, чтобы ветра
и водовороты чаще были попутными.
Ни у кого не было настроения устраивать большой праздник. Были только
те, кого пригласили Иоганн Фрайвальд и Джейн Сэдлер. Приглушив освещение,
Джейн превратила угол спортзала в маленькую теплую комнату. От этого
сильнее бросались в глаза украшения в честь кануна дня всех святых,
которые она развесила.
- Может, не стоило? - спросил Реймон, когда они явились с Чи-Юэнь.
- По календарю мы недалеко от этой даты, - ответила Сэдлер. - Почему
не совместить оба повода? Мне кажется, что фонарики такие красочные, а это
очень кстати.
- Они могут оказаться слишком живым напоминанием. Возможно, не о
Земле - я думаю, что это мы преодолели - но... мм...
- Да, мне это тоже приходило в голову. Корабль, полный ведьм,
дьяволов, вампиров, гоблинов, призраков и духов, несущийся по небесам,
оглашая их воплями, на Черную Мессу. Ну и что, разве это не мы? - Она
ухмыльнулась и прижалась к Фрайвальду. Он рассмеялся и обнял ее. - У меня
вполне подходящее настроение для того, чтобы скрутить кукиш таким вот
образом.
Остальные согласились. Они выпили больше, чем обычно, и расшумелись.
В конце концов они усадили Бориса Федорова на сцене, как на троне,
увенчали венками и гирляндами и назначили двух девушек, чтобы они
исполняли любое его желание. Несколько человек стали в круг и орали
древнюю песню тех времен, когда корабль покинул родину.
Неважно, куда я попаду, когда умру.
Неважно, куда я попаду, когда умру.
Вверху на небе, иль внизу, в аду
Есть у меня друзья, что будут рады мне.
Неважно, куда я попаду, когда умру.
Майкл О'Доннелл, который присоединился к ним после вахты - в каждом
важном месте в эти дни дежурили люди - протолкался сквозь толпу.
- Эй, Борис! - крикнул он.
Его голос потонул в шуме.
...Ах, тебе не нужны будут деньги, когда умрешь.
Святой Петр не требует билета,
Когда ты будешь стоять у врат рая.
Ах, тебе не нужны будут деньги, когда умрешь.
Он добрался до сцены.
- Эй, Борис! Поздравляю!
Ты получишь мой велосипед, когда я умру.
Ты получишь...
- Спасибо! - проревел Федоров. - В основном постаралась Маргарита.
Ничего себе работенка, а?
Потому что последний километр
Едет тандем - я и Святой Петр...
- Как вы назовете малышку? - спросил О'Доннелл.
- Еще не решили, - ответил Федоров и взмахнул бутылкой. - Могу только
сказать, что не Евой.
Если дерну, как бывало здесь...
- Может, Эмбла? - предложила Линдгрен. - Первая женщина согласно
сказаниям Эдды.
То приглашу его с собой на пиво.
- Нет, - сказал Федоров.
Я выпью пивка со стариной Святым Петром,
Когда умру.
- И не Леонора Кристина, - продолжал инженер. - Она не будет никаким
чертовым символом. Она будет сама собой.
Певцы принялись водить хоровод.
Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.
Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.
Давайте напьемся под завязку
Сегодня, пока мы вместе.
Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.
Чидамбарна и Фокс-Джеймсон казались карликами рядом с
распростершимися массами обсерваторной аппаратуры, неловкими среди
датчиков, приборов управления и мерцающих индикаторов. Они встали, когда
появился капитан Теландер.
- Вы просили меня прийти? - спросил он. Его изможденное лицо
помрачнело. - Какие новости? Прошедший месяц был спокойным...
- Спокойствие кончилось. - Фокс-Джеймсон говорил взволнованно. - Элоф
лично отправился привести Ингрид. Картина еще слишком слабая и могла бы
потеряться, если не держать ее постоянно в поле зрения приборов. Вы должны
были узнать это первым.
Он вернулся в свое кресло перед электронной консолью. Экран показывал
темноту.
Теландер тяжелой походкой подошел ближе.
- Что вы обнаружили?
Чидамбарна взял капитана за локоть и указал на экран.
- Вот. Видите?
Едва заметно на грани восприятия мерцала самая слабая и крошечная из
искр.
- На основательном расстоянии, естественно, - сказал Фокс-Джеймсон. -
Мы находимся на крайне почтительном расстоянии.
- Что это? - дрожащим голосом спросил Теландер.
- Зародыш моноблока, - ответил Чидамбарна. - Новое начало.
Теландер долго стоял, глядя во тьму, прежде чем опустился на колени.
Слезы тихо стекали по его лицу.
- Благодарю Тебя, Отче, - сказал он.
Затем, поднявшись, добавил:
- И благодарю вас, джентльмены. Что бы ни случилось дальше... мы
зашли настолько далеко, мы сделали так много. Я думаю, что снова смогу
работать... после того, что вы мне сейчас показали.
Когда он наконец вышел, чтобы вернуться на мостик, то шел гордо
выпрямившись, как подобает командиру.
"Леонора Кристина" задрожала и совершила скачок.
Пространство вокруг нее пылало - огненная буря, водород, зажженный
божественным солнцем, которое формировалось в сердце существования,
которое горело все ярче и ярче оттого, что рушились галактики. Газ скрывал
центральные родовые муки полосами, листами и лучами свечения, зарей,
пламенем, молниями. Силы, неизмеримо могучие, прорывались сквозь
атмосферу, раздирая ее: электрические, магнитные, гравитационные, ядерные
поля; ударные волны сотрясали мегапарсеки пространства, приливы, течения и
водопады. На периферии творения, сквозь миллиардолетние циклы, которые
проходили за мгновения, летел корабль людей.
Летел.
Другого слова не было. С точки зрения человека, с точки зрения самых
быстродействующих машин, корабль сражался с ураганом - но с таким
ураганом, которого мир не знал с тех пор, как в последний раз звезды
сплавились воедино и снова разлетелись в стороны.
- Яа-а-а-а! - вскричал Ленкеи и отправил корабль вниз по подошве
волны, с гребня которой сорвалась пена сверхновой. Изможденные люди на
рулевом мостике не отрывали взглядов от экрана, который был сделан
специально для этого часа. То, что бушевало там, было не реальностью -
нынешняя реальность превосходила любое зрительное представление и
понимание - но отображением наружных силовых полей. Оно пылало, клубилось
и извергало огромные искры и шары. Оно отзывалось ревом в металле корабля,
в телах людей и внутри черепов.
- Больше не выдержишь? - выкрикнул Реймон со своего места. - Барриос,
смени его.
Второй пилот покачал головой. Он был слишком ошеломлен и потрясен
