Старший остановился.
И вдруг все птицы прижались к мальчику близкоблизко, как будто покры-
ли его живой теплой шубой. И Старший ожил и побежал вперед, осторожно
глядя под ноги, изо всех сил оберегая младшего брата.
Старик приближался, а мальчик не смел бежать быстрее: ледяная земля
была такая скользкая. И вот, когда он уже думал, что погиб, зайцы вдруг
бросились кубарем под ноги злому старику. И Прадедушка Мороз упал, а
когда поднялся, то зайцы еще раз и еще раз свалили его на землю. Они де-
лали это дрожа от страха, но надо же было спасти лучшего своего друга. И
когда Прадедушка Мороз поднялся в последний раз, то мальчик, крепко дер-
жа в руках своего брата, уже был далеко внизу, в живом лесу. И Прадедуш-
ка Мороз заплакал от злости.
И когда он заплакал, сразу стало теплее.
И Старший увидел, что снег быстро тает вокруг и ручьи бегут по овра-
гам. А внизу, у подножия гор, почки набухли на деревьях.
- Смотри - подснежник! - крикнул Старший радостно.
Но Младший не ответил ни слова. Он по-прежнему был неподвижен, как
кукла, и печально глядел прямо перед собой.
- Ничего. Отец все умеет делать! - сказал Старший Младшему. - Он ожи-
вит тебя. Наверное оживит!
И мальчик побежал со всех ног, крепко держа в руках брата. До гор
Старший добрался так быстро с горя, а теперь он мчался, как вихрь, от
радости. Ведь все-таки брата он нашел.
Вот кончились участки лесничих, о которых мальчик только слышал, и
замелькали участки знакомых, которых мальчик видел раз в год, раз в пол-
года, раз в три месяца. И чем ближе было к дому, тем теплее становилось
вокруг. Друзья-зайцы кувыркались от радости, друзья-белки прыгали с вет-
ки на ветку, друзья-птицы свистели и пели. Деревья разговаривать не уме-
ют, но и они шумели радостно: ведь листья распустились, весна пришла.
И вдруг старший брат поскользнулся.
На дне ямки, под старым кленом, куда не заглядывало солнце, лежал
подтаявший темный снег.
И Старший упал.
И бедный Младший ударился о корень дерева.
И с жалобным звоном он разбился на мелкие кусочки.
Сразу тихо-тихо стало в лесу.
И из снега вдруг негромко раздался знакомый тоненький голос:
- Конечно! От меня. Так. Легко. Не уйдешь!
И Старший упал на землю и заплакал так горько, как не плакал еще ни
разу в жизни. Нет, ему нечем было утешиться, не на чем было успокоиться.
Он плакал и плакал, пока не уснул с горя как убитый.
А птицы собрали Младшего по кусочкам, и белки сложили кусочек с ку-
сочком своими цепкими лапками и склеили березовым клеем. И потом все они
тесно окружили Младшего как бы живой теплой шубкой. А когда взошло солн-
це, то все они отлетели прочь. Младший лежал на весеннем солнышке, и оно
осторожно, тихонечко согревало его. И вот слезы на лице у Младшего вы-
сохли. И глаза спокойно закрылись. И руки стали теплыми. И курточка ста-
ла полосатой. И башмаки стали черными. И прядь волос на затылке стала
мягкой. И мальчик вздохнул раз и другой и стал дышать ровно и спокойно,
как всегда дышал во сне.
И когда Старший проснулся, брат его, целый и невредимый, спал на хол-
мике. Старший стоял и хлопал глазами, ничего не понимая, а птицы свисте-
ли, лес шумел, и громко журчали ручьи в канавах.
Но вот Старший опомнился, бросился к Младшему и схватил его за руку.
А тот открыл глаза и спросил как ни в чем не бывало:
- А, это ты? Который час?
И Старший обнял его и помог ему встать, и оба брата помчались домой.
Мать и отец сидели радом у открытого окна и молчали. И лицо у отца
было такое же строгое и суровое, как в тот вечер, когда он приказал
Старшему идти на поиски брата.
- Как птицы громко кричат сегодня, - сказала мать.
- Обрадовались теплу, - ответил отец.
- Белки прыгают с ветки на ветку, - сказала мать.
- И они тоже рады весне, - ответил отец.
- Слышишь?! - вдруг крикнула мать.
- Нет, - ответил отец. - А что случилось?
- Кто-то бежит сюда!
- Нет! - повторил отец печально. - Мне тоже всю зиму чудилось, что
снег скрипит под ногами. Никто к нам не прибежит.
Но мать была уже во дворе и звала:
- Дети, дети!
И отец вышел за нею. И оба они увидели: по лесу бегут Старший и Млад-
ший, взявшись за руки.
Родители бросились к ним навстречу.
И когда все успокоились немного и вошли в дом, Старший взглянул на
отца и ахнул от удивления.
Седая борода отца темнела на глазах, и вот она стала совсем черной,
как прежде. И отец помолодел от этого лет на десять.
С горя люди седеют, а от радости седина исчезает, тает, как иней на
солнце. Это, правда, бывает оченьочень редко, но все-таки бывает.
И с тех пор они жили счастливо.
Правда, Старший говорил изредка брату:
- Оставь меня в покое.
Но сейчас же добавлял:
- Ненадолго оставь, минут на десять, пожалуйста. Очень прошу тебя.
И Младший всегда слушался, потому что братья жили теперь дружно.
Е. Шварц
Сказка о потерянном времени
Жил-был мальчик по имени Петя Зубов. Учился он в третьем классе че-
тырнадцатой школы и все время отставал, и по русскому письменному, и по
арифметике, и даже по пению.
- Успею! - говорил он в конце первой четверти. - Во второй вас всех
догоню.
А приходила вторая - он надеялся на третью. Так он опаздывал да отс-
тавал, отставал да и опаздывал и не тужил. Все "успею" да "успею".
И вот однажды пришел Петя Зубов в школу, как всегда с опозданием.
Вбежал в раздевалку. Шлепнул портфелем по загородке и крикнул:
- Тетя Наташа! Возьмите мое пальтишко!
А тетя Наташа спрашивает откуда-то из-за вешалок:
- Кто меня зовет?
- Это я. Петя Зубов, - отвечает мальчик.
- А почему у тебя сегодня голос такой хриплый? - спрашивает тетя На-
таша.
- А я и сам удивляюсь, - отвечает Петя. - Вдруг охрип ни с того ни с
сего.
Вышла тетя Наташа из-за вешалок, взглянула на Петю, да как вскрикнет:
- Ой!
Петя Зубов тоже испугался и спрашивает:
- Тетя Наташа, что с вами?
- Как что? - отвечает тетя Наташа. - Вы говорили, что вы Петя Зубов,
а на самом деле вы, должно быть, его дедушка.
- Какой же я дедушка? - спрашивает мальчик. - Я - Петя, ученик
третьего класса.
- Да вы посмотрите в зеркало! - говорит тетя Наташа.
Взглянул мальчик в зеркало и чуть не упал. Увидел Петя Зубов, что
превратился он в высокого, худого, бледного старика. Выросли у него ок-
ладистая борода, усы. Морщины покрыли сеткою лицо.
Смотрел на себя Петя, смотрел, и затряслась его седая борода.
Крикнул он басом:
- Мама! - и выбежал прочь из школы.
Бежит и думает:
"Ну, уж если и мама меня не узнает, тогда все пропало".
Прибежал Петя домой и позвонил три раза.
Мама открыла ему дверь.
Смотрит она на Петю и молчит. И Петя молчит тоже. Стоит, выставив
свою седую бороду, и чуть не плачет.
- Вам кого, дедушка? - спросила мама наконец.
- Ты меня не узнаешь? - прошептал Петя.
- Простите, нет, - ответила мама.
Отвернулся бедный Петя и пошел куда глаза глядят.
Идет он и думает:
- Какой я одинокий, несчастный старик. Ни мамы, ни детей, ни внуков,
ни друзей... И главное, ничему не успел научиться. Настоящие старики -
те или доктора, или мастера, или академики, или учителя. А кому я нужен,
когда всего только ученик третьего класса? Мне даже и пенсии не дадут -
ведь я всего только три года работал. Да и как работал - на двойки да на
тройки. Что же со мною будет? Бедный я старик! Несчастный я мальчик? Чем
же все это кончится?
Так Петя думал и шагал, шагал и думал - и сам не заметил, как вышел
за город и попал в лес. И шел он по лесу, пока не стемнело.
"Хорошо бы отдохнуть", - подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне,
за елками, белеет какой-то домик. Вошел Петя в домик - хозяев нет. Стоит
посреди комнаты стол. Над ним висит керосиновая лампа. Вокруг стола -
четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу горою навалено сено.
Лег Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал ти-
хонько, утер слезы бородой и уснул.
Просыпается Петя - в комнате светло, керосиновая лампа горит под
стеклом. А вокруг стола сидят ребята - два мальчика и две девочки.
Большие окованные медью счеты лежат перед ними. Ребята считают и бормо-
чут.
- Два года, да еще пять, да еще семь, да еще три... Это вам, Сергей
Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильев-
на, а это ваши, Пантелей Захарович.
Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и
охают, и вздыхают, как настоящие старики? Почему называют друг друга по
имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной из-
бушке?
Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало
от того, что услышал он.
Не мальчики и девочки, а злые волшебники и злые волшебницы сидели за
столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который
понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет. И злые волшебники
разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот
поймали волшебники Петю Зубова, и еще одного мальчика, и еще двух дево-
чек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети, и сами этого не
заметили: ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как старе-
ет. А время, потерянное ребятами, - забрали волшебники себе. И стали
волшебники малыми ребятами, а ребята - старыми стариками.
Как быть?
Что делать?
Да неужели же не вернуть ребятам потерянной молодости?
Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счеты в стол, но
Сергей Владимирович, главный из них, не позволил. Взял он счеты и подо-
шел к ходикам.
Покрутил стрелки, подергал гири, послушал, как тикает маятник, и
опять защелкал на счетах.
Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь.
Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и еще раз проверил, сколько
получилось у него.
Потом подозвал он волшебников к себе и заговорил негромко:
- Господа волшебники! Знайте - ребята, которых мы превратили сегодня
в стариков, еще могут помолодеть.
- Как? - воскликнули волшебники.
- Сейчас скажу, - ответил Сергей Владимирович.
Он вышел на цыпочках из домика, обошел его кругом, вернулся, запер
дверь на задвижку и поворошил сено палкой.
Петя Зубов замер как мышка.
Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети.
Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко:
- К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спас-
тись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разыщут
завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и по-
вернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова
станут детьми, а мы погибнем.
Помолчали волшебники. Потом Ольга Капитоновна сказала:
- Откуда им все это узнать?
А Пантелей Захарович проворчал:
- Не придут они сюда к двенадцати часам ночи. Хоть на минуту, да
опоздают?
А Марфа Васильевна пробормотала:
- Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семидесяти семи и сосчитать не
сумеют, сразу собьются.
- Так-то оно так, - ответил Сергей Владимирович. - А все-таки пока
что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков, тронут стрелки
- нам тогда и с места не сдвинуться. Ну, а пока нечего время терять -
идем на работу.
И волшебники, спрятав счеты в стол, побежали, как дети, но при этом
кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики.
Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И,
не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, пом-
чался в город искать стариков-школьников.
Город еще не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только
милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели первые
трамваи. И увидел наконец Петя Зубов - идет не спеша по улице старушка с
