Меттера, в котором он отзывается о тебе гораздо лучше, чем в
предыдущем. Laudari a laudato viro8 во все времена было
стремлением благородным. Поощряй же в себе это стремление и
умен и впредь заслужить похвалу человека, достойного похвалы.
Пока ты будешь стараться этого достичь, ты получишь от меня
все, что захочешь, а как только перестанешь, больше ничего уже
не получишь.
Я рад, что ты понемногу начинаешь писать сочинения, это
приучит тебя размышлять над некоторыми вопросами, а это не
менее важно, чем читать соответственные книги; поэтому напиши
мне, пожалуйста, что ты думаешь по поводу следующих слов:
Non sibi, sed toti genitum se credere mundo9.
Слова эти взяты из характеристики, которую Лукан дает
Катону. По его словам, Катон считал, что создан не для себя
одного, а для всего человечества. Так вот напиши мне, считаешь
ли ты, что человек рожден на свет только для собственного
удовольствия и выгоды или же он обязан что-то делать на благо
общества, в котором живет, и вообще всего человечества.
Совершенно очевидно, что каждый человек имеет известные
преимущества от того, что живет в обществе, которых не имел бы,
живи он один на целом свете. А раз так, то не значит ли это,
что он в какой-то степени в долгу перед обществом? И не обязан
ли он делать для других то, что они делают для него? Ты можешь
написать мне об атом по-английски или по-латыни, как тебе
захочется: для меня в этом случае имеют значение мысли твои, а
никак не язык.
В последнем письме я предупреждал тебя относительно
неприятной манеры держать себя и неловкостей, которые у многих
входят в привычку с молодых лет из-за того, что в свое время
родители их чего-то недосмотрели. От неловкостей этих они не
могут отделаться и в старости. Таковы, например, несуразные
движения, странные позы и неуклюжая осанка. Но есть также
неуклюжесть духа, которой следует избегать, и при внимательном
отношении это вполне возможно. Нельзя, например, путать или
забывать имена и фамилии. Говорить о мистере "как бишь его",
или о миссис "забыл, как звать", или "дай бог памяти" -- значит
быть человеком до последней степени невежливым и вульгарным. Не
менее невежливо, обращаясь к людям, неверно их величать,
например говорить "милорд" вместо "сэр" и "сэр" вместо
"милорд". Очень неприятно и тягостно бывает слышать, когда
человек начинает что-то рассказывать и, не будучи в состоянии
довести свой рассказ до конца, где-нибудь на середине сбивается
и, может быть, даже бывает вынужден признаться, что все
остальное он позабыл. Во всем, что ты говоришь, следует быть
чрезвычайно точным, ясным и определенным, иначе вместо того
чтобы развлечь других или что-то им сообщить, ты только утомишь
их и затуманишь им головы. Нельзя также забывать и о том, как
ты говоришь и какой у тебя голос: есть люди, которые ухитряются
говорить, почти не раскрывая рта, и их просто невозможно бывает
понять; другие же говорят так быстро и так глотают при этом
слова, что понять их не легче; одни привыкли говорить, так
громко, как будто перед ними глухой, другие до того тихо, что
вообще ничего не слышно. Подобные привычки неуместны и
неприятны, и избавить от них может лишь пристальное к себе
внимание. По ним всегда легко узнать людей, не получивших
должного воспитания. Ты даже не можешь себе представить,
насколько важно держать в памяти все эти мелочи. Мне
приходилось видеть немало людей с большими способностями,
которых плохо принимали в обществе именно оттого, что этих-то
второстепенных качеств у них не было, и других, которых,
напротив, хорошо принимали только благодаря этим качествам, ибо
то были люди, ни в каком отношении не примечательные.
IX
Бат, 28 июня 1742 г.
Милый мой мальчик,
Обещания твои очень меня радуют, а исполнение их, которого
я от тебя жду, порадует меня еще больше. Ты несомненно знаешь,
что нарушить свое слово -- безрассудство, бесчестие,
преступление. Это безрассудство, потому что тебе никто потом не
поверит, и это бесчестие, а равно и преступление, потому что
правдивость -- первое требование религии и нравственности, и
никто не подумает, что не выполняющий его человек вообще может
обладать какими-либо другими хорошими качествами; поэтому он
навлечет на себя ненависть и от него отвернутся люди и бог.
Словом, я надеюсь, что во имя правды и чести ты будешь делать
то, к чему, независимо от данного мне обещания, должны
побуждать тебя гордость и твои собственные интересы, а именно
стремиться превзойти остальных во всем, за что бы ты ни взялся.
Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я считал
для себя позором, если другой мальчик выучил лучше меня урок
или лучше меня умел играть в какую-нибудь игру. И я не знал ни
минуты покоя, пока мне не удавалось превзойти моего соперника.
Юлий Цезарь, снедаемый благородной жаждой славы, не раз
говорил, что предпочел бы быть первым в деревне, нежели вторым
в Риме. Однажды он даже плакал, стоя перед статуей Александра
Великого и раздумывая над тем, насколько в тридцать лет у
Александра было больше славы, чем у него самого, в его уже
почтенные годы. Такие чувства придают людям значительность; те,
у кого их нет, проживут свой век безвестными, и люди будут их
презирать, тогда как те, кто пытается превзойти всех, могут
быть уверены, что уж во всяком случае превзойдут очень многих.
Верный способ в чем бы то ни было преуспеть -- это уделить
этому предмету пристальное внимание, ничем от него не
отвлекаясь, -- тогда он потребует от тебя наполовину меньше
времени. Долгое и кропотливое сиденье над книгами -- удел людей
тупых; человек способный занимается регулярно и схватывает все
быстро. Теперь вот подумай, что тебе больше хочется: быть
внимательным и прилежным в часы занятий и благодаря этому
превзойти всех других мальчиков, хорошо зарекомендовать себя и
выгадать гораздо больше свободного времени для игры или же
заниматься кое-как, дать опередить себя тем, кто моложе тебя,
чтобы они потом смеялись над тобою, как над тупицей, и
совершенно не иметь времени для игры, потому что, могу тебя
заверить, если ты не будешь учиться, играть тебе не придется.
Каким же путем достигается совершенство, которого ты обещаешь
добиться? Во-первых, надо исполнять свой долг перед богом и
перед людьми, -- без этого все, что бы ты ни делал, теряет свое
значение; во-вторых, приобрести большие знания, без чего к тебе
будут относиться с большим презрением, даже если ты будешь
очень порядочным человеком; и, наконец, быть отлично
воспитанным, без чего при всей своей порядочности и учености ты
будешь человеком не только очень неприятным, но просто
невыносимым.
Помни об этих трех задачах; преисполнись решимости
добиться превосходства и в том, и в другом, и в третьем. В этом
заключается все, что необходимо тебе и полезно и при жизни, и
после смерти, и по мере того как ты будешь совершенствоваться в
этом, будет расти моя любовь и нежность к тебе. Твой.
х
Суббота.
Сэр,
Молва о вашей начитанности и других ваших блистательных
талантах дошла до лорда Орери, и он выразил желание, чтобы вы
приехали в воскресенье пообедать вместе с ним и с его сыном,
лордом Бойлом; я ответил ему, что вы приедете.
К тому времени, как письмо мое до тебя дойдет, ты,
вероятно, уже получишь это приглашение, но, если даже его и не
будет, ты все равно должен пойти туда завтра между двумя и
тремя и сказать, что ты пришел к лорду Бойлу, выполняя
распоряжение милорда, переданное через меня. Так как из-за
этого я буду лишен чести и удовольствия видеть тебя завтра у
себя за обедом, я рассчитываю, что ты со мною позавтракаешь. и
велю сварить тебе шоколад.
Возраст твой, жизненный опыт и знание света, казалось бы,
избавляют меня от необходимости убеждать тебя. насколько
хорошие манеры важны для всех людей. Тем не менее различные
твои занятия -- греческий и крикет, латынь и питч ' -- могут
отвлечь тебя от этого предмета, поэтому я беру на себя смелость
и напомнить тебе о нем, и пожелать, чтобы, будучи у лорда
Орери, ты показал себя человеком воспитанным. Воспитанность --
это единственное, что может расположить к тебе людей с первого
взгляда, ибо для того чтобы распознать в тебе большие
способности. нужно больше времени. Хорошее воспитание, как ты
знаешь, заключается не в низких поклонах и соблюдении всех
правил вежливости, но в непринужденном, учтивом и уважительном
поведении. Поэтому, когда к тебе обращаются, ты должен отвечать
приветливо, ты должен садиться на дальний конец стола если
только тебя не пригласят сесть ближе, пить первый тост за
здоровье хозяйки дома и лишь потом -- за здоровье хозяина, не
набрасываться на еду, не быть за столом неряхой, не сидеть,
когда другие стоят: и надо, чтобы при этом у тебя был
непринужденный вид, а не надутая кислая физиономия, какая
бывает у людей, которые делают все с неохотой. Я отнюдь не имею
в виду ту бессмысленную улыбку, которую мы видим у дураков,
когда им хочется быть учтивыми, а живое, веселое выражение
лица. Пожалуй, ничто не приобретается с таким трудом и ничто
столь не важно, как хорошие манеры, которые не имеют ничего
общего ни с натянутой церемонностью, ни с наглой развязностью,
ни с нелепой застенчивостью. Некоторая доля сдержанности всегда
бывает нужна, точно так же, как совершенно необходима известная
степень твердости, внешне же человеку всегда подобает быть
скромным: знание света и твои собственные наблюдения должны
подсказать тебе, -- и они одни только могут это сделать, --
сколько нужно того, другого и третьего.
Вчера я видел м-ра Фитцджералда, он очень тебя
расхваливал: если ты и впредь окажешься достоин похвал, ты
всегда будешь их получать. Прощай.
XI
Дублинский замок, 19 ноября 1743 г. Милый мой мальчик,
Получил твое сочинение, написанное в прошлую субботу, и
очень им доволен. Я не знаю и ничего даже не слышал ни о каком
м-ре Сент-Мо-рисе, а молодой Пейн, которого я произвел в
прапорщики, был как раз здесь, равно как и все, кого я
упомянул, говоря о новый наборах.
Приближаются рождественские каникулы, и я направил к тебе
месье Денуайе, чтобы он за ?то время обучил тебя танцам. Я
хочу, чтобы ты особенное внимание обратил на изящные движения
рук. К этому надо еще добавить уменье надеть шляпу и подать
руку; собственно это и есть то немногое, что должно составлять
предмет внимания каждого джентльмена. Танцы сами по себе --
занятие пустяшное и глупое, но это -- одна из тех упрочившихся
глупостей, в которых людям умным приходится иногда принимать
участие, а коль скоро это так, то они должны делать все, что
при этом положено, умело. И пусть у меня нет ни малейшего
желания видеть тебя танцором, но раз уж ты все равно будешь
танцевать, мне хотелось бы, чтобы ты танцевал хорошо, так же
как хотелось бы, чтобы ты хорошо делал все. Как бы пустяшно ни
было начатое тобою дело; но, коль скоро ты уже взялся за него,
доводи его до совершенства. И я часто говорил тебе, что мне
хочется, чтобы даже в питч и крикет ты играл лучше любого
другого мальчика во всем Вестминстере. Например, забота о
красоте одежды -- большая глупость; и вместе с тем не меньшая
глупость не уметь хорошо одеваться -- так, как приличествует
твоему званию и образу жизни. И это не только не унижает
человеческого достоинства, а напротив, скорее утверждает его:
