бега нырнул и поплыл, касаясь животом дна. Он умел надолго задерживать
дыхание и слегка этим гордился, пугая на пляже посторонних своими долги-
ми погружениями. Под водой он всегда открывал глаза. Отодвинув рукой
цветастую медузу, Густав обогнул большой, покрытый водорослями камень и
неожиданно увидел другой валун, еще крупнее, которого раньше здесь не
замечалось. Всю прошлую неделю бушевал шторм, и эту глыбу вполне могло
затащить волнами. Густав решил исследовать явление поближе и, всплыв,
набрал побольше воздуха в легкие. Берег был недалеко, а глубина - уме-
ренной, метра четыре, но у Густава немного разболелись уши, когда он
устремился на дно. Подобравшись к камню поближе, прямо перед собой, на
расстоянии вытянутой руки Густав увидел полуприкрытый веком задумчивый
глаз размером с обеденный стол и ощутил, как сердце ушло куда-то вниз.
Ни в коем случае не желая прерывать ход мыслей подводного визитера, он
как можно незаметнее сдал назад, после чего со скоростью бешеного
дельфина вернулся на берег.
Выпрыгнув из воды, он еще несколько метров, не останавливаясь, проле-
тел по песку и затем упал, тяжело дыша. Густав понятия не имел, какое
именно генетическое изделие заползло медитировать в их бухту, но за свою
жизнь твердо усвоил, что с крупноразмерными достижениями современной
техники лучше не связываться. По окрестностям со множеством вариаций хо-
дили жизнерадостные истории о том, как одна семья решила покататься на
лодке, они уже довольно далеко отплыли, и тут вдруг младшая дочка гово-
рит отцу: "Папа, смотри, какой красивый голубой глазик высунулся из во-
ды!.." Густав прикидывал, что если сложить всех жертв морских монстров,
о которых он наслышался со времени переезда в Кантабиле, то баланс жите-
лей в поселке и далеко за его пределами был бы безнадежно отрицательный.
Участок Анд, где обитали Густав и Эвелина Эшер, после всемирного за-
топления представлял собой достаточно узкую и обрывистую горную цепь вы-
сотой до трех километров, с изрезанным многочисленными заливами и лагу-
нами побережьем. Неподалеку мирно дымился вулкан Майпо, изредка налетали
тайфуны, но народ жил относительно счастливо хотя бы уже потому, что
война закончилась, и новых не предвиделось. Было и так ясно: рано или
поздно все вымрут, и воевать не имеет смысла. Каждый знал своих соседей
как облупленных, по тысяче раз перебывав друг у друга в гостях, переспав
со всеми женами, мужьями и детьми. Никто не надеялся на появление новых
знакомых, и хотя по обе стороны горного хребта было основано еще нес-
колько достаточно крупных колоний, добраться к ним можно было только на
велосипеде (другие средства передвижения пришли в негодность), петляя по
узким тропам и преодолевая крутые перевалы с риском свернуть себе шею.
Желающих тратить силы ради столь сомнительного удовольствия не было, к
тому же холовизор и так делал жизнь каждого насыщенной и интересной.
Максимум, на который изредка оказывались способны, оторвавшись от зре-
лищ, жители Кантабиле, - это перемещение в радиусе трех-четырех ближних
домов, обмен парой незначащих фраз с соседями или поход, как на экскур-
сию, в старинный супермаркет, - единственное место, где благодаря стара-
ниям чудаковатого хозяина можно было еще купить неразрушающиеся, хотя и
совершенно ненужные вещи. На фоне обитателей поселка Густав смотрелся
странным субъектом, ежедневно, как на работу, добираясь пешком до супер-
маркета, чтобы поболтать с владельцем и полистать стоящие на полке по-
желтевшие книги с названиями вроде "1001 рецепт приготовления салата из
моркови", "Моя жизнь среди египетских мумий", "В сетях сексуального са-
танизма", "Кама-Сутра для самых маленьких".
Густав чувствовал себя в поселке чужим, не сумев, в отличие от Эвели-
ны, освоиться после переезда из Оливареса, располагавшегося на севере
обитаемых территорий. Там жизнь, по крайней мере, представляла для него
какой-то смысл: он бегал по улицам многомиллионного города вслед за де-
тективами, вызванными к месту очередного преступления, бился над усовер-
шенствованием интерферотрона и по ночам сочинял некое подобие научного
труда. После нападения маньяка и отъезда друзей на Сатурн он обмяк, за-
чем-то женился и по настоянию супруги купил дом в, как она уверяла,
престижном курортном районе, на самом деле оказавшемся сползающим в воду
клочком земли поблизости от заброшенной свалки, - вечерами, когда дул
северный ветер, на поселок опускался плотный занавес смрада. В километре
южнее Кантабиле располагался старый, основанный много веков назад горо-
док, прозванный Мертвой зоной, как почему-то положено именовать забро-
шенные места. Когда-то там действительно находился фешенебельный горно-
лыжный курорт, однако одна из войн оставила от аккуратных гостиниц и ма-
газинчиков груду развалин. Здесь отмечался особо высокий уровень радиа-
ции, и перепачканная Эвелина, возвращаясь с антикварной добычей, на вся-
кий случай впрыскивала себе удвоенную дозу консерванта. Но даже тяга к
собирательству не могла преодолеть ощущения смертельной опасности, и по-
этому Эвелина за все время посетила зону лишь три раза.
Лежа на песке, Густав услыхал доносившийся сверху голос жены, звавшей
завтракать. Он поднялся, но не рискнул смыть с себя песок в океане, ре-
шив сделать это дома, в безопасной обстановке. Эвелина всегда настаивала
на том, чтобы они вели здоровый образ жизни, больше двигались и делали
зарядку. Густав каждое утро совершал поэтому купания, а супруга, в ожи-
дании заказанного по холовизору традиционного континентального завтрака,
ворочала штангу в подвале и истязала себя у гимнастической лестницы.
Лучше он себя от морских ванн не чувствовал, но Эвелина для своих 170
лет выглядела чудесно.
К тому времени, когда Густав садился за стол, жена уже снимала со
столика синтеза овсяную кашу, перемешанную с яичницей и кетчупом, горя-
чий апельсиновый сок, хрустящий тунцовый бекон, обесцвеченный кофе, све-
кольный джем и поджаренные хлебцы из соевой муки, - все в строгом соот-
ветствии с диетой начала XXI века, как ее представляла Эвелина. По холо-
визору передавали новости. Со своего места на кухне Густав, обернувшись,
увидел, как в гостиной бродит, размахивая руками, и вещает диктор. В ны-
нешние времена новости брать было неоткуда и некому, поэтому их тоже
фантазировал компьютер. Все об этом подозревали, но предпочитали прини-
мать за реальность, - сказывались укоренившееся уважение к растиражиро-
ванному техникой слову и трепетное отношение к холовизору как к послед-
нему оставшемуся, пусть и иллюзорному, окну в мир. Не обращали внимания
даже на то, что содержание очередного бюллетеня новостей никак не стыко-
валось с предыдущим: компьютер был не настолько умен, чтобы соблюдать
логическую последовательность передач. Густаву холовизор представлялся
иногда безумным поэтом, который выстреливает в пространство бесконечное
множество стихов, имеющих внешние признаки смысла, но при ближайшем
рассмотрении оказывающихся нонсенсом.
Эвелина утром обычно программировала "ящик" таким образом, чтобы по
окончании одного выпуска тут же переключаться на начало другого. Она со-
вершенно серьезно уверяла, что это прямо с утра позволяет ей находиться
в курсе всех событий. Очевидно, в ее словах имелся резон: Эвелина, ана-
логично большинству людей, была устроена, как погремушка, и в нее следо-
вало ежедневно подсыпать свежих камешков, чтобы было чем тарахтеть во
время светских бесед.
Густав зачерпнул ложкой джем и размешал его в стакане сока. Эвелина
сосредоточенно намазывала овсянку на хлеб. В соседней комнате, не оста-
навливаясь, звучал диктор.
- Тебе, может быть, еще заказать джема?
- Нет, спасибо, сегодня он что-то горьковат.
- Странно, я специально просила послаще...
- ... того, чем может оказаться для всей нации решение правительства
о введении чрезвычайного положения на южных территориях в связи со
всплеском активности...
- ... из-за твоей изжоги от...
- ... афро-американского и индуистского населения. Военный комендант
Лондона отдал распоряжение войскам открывать огонь на поражение при ма-
лейших попытках мятежа со стороны...
- ... апельсинового сока.
- Ты знаешь, мне кажется, сок здесь не при чем. Я думаю, мой желудок
просто не переваривает...
- ... экстремистов. Из Вашингтона сообщают о продолжающихся казнях
руководителей белого меньшинства. К сегодняшнему дню число арестованных
уже превысило две тысячи человек, из них около трехсот...
- ... соевых хлебцов. Они почему-то приходят такими подгорелыми, что
у меня полное ощущение, будто я жую уголь. Ты не можешь завтра сделать
что-нибудь другое, скажем, из кукурузной или картофельной муки?
Эвелина огорчилась. Она почему-то так переживала за качество заказной
еды, словно готовила ее сама. Густав старался особо не тревожить супругу
и временами, собрав всю волю в кулак и изображая на лице крайний вос-
торг, запихивал в себя чудовищную haute cuisine, разработанную невиди-
мым, но явно с садистской жилкой, поваром из тщательно подобранных
несъедобных компонентов. Жена всегда в эти минуты пристально смотрела на
него, ожидая похвалы, и ужасно обижалась, если после трапезы Густав не
задабривал ее комплиментами.
- Гуги, но соя - лучший продукт для поддержания жизнедеятельности в
нашем возрасте. Да, не спорь, по всяким меркам мы уже старики, и кто
знает, от чего можем в любой момент развалиться. Соя, конечно, не дели-
катес, поэтому я специально заказываю...
- ... женщин и детей. Лидер временного правительства США Мафсуд Н'Ди-
ко пригрозил навести образцовый революционный порядок, даже если, по его
словам, ради этого придется залить всю страну потоками крови...
- ... "с самой румяной корочкой", как указано в каталоге.
Густав обратил внимание, что холовизионные новости весьма смахивают
на настоящие, только со столетним отставанием. Очевидно, на станции в
памяти машин остались какие-то куски реальных событий.
- ... Это была краткая сводка последних известий. Полный выпуск - че-
рез пятьдесят минут. Вы смотрите Эйч-Ай-Ти-Ви.
Картинка по "ящику" изменилась. В комнате теперь сидели, слегка све-
тясь, двое: бородатый брюнет и энергичного вида блондинка в мини-юбке,
не пользовавшаяся, как заметил Густав, нижним бельем. Что ж, пустяк, а
зрителям приятно.
- В Вашингтоне одиннадцать часов утра. Вы смотрите выпуск новостей по
холоканалу Ай-Эс-Би-Эн. Император России Трофим Шестой был вчера растер-
зан бандой озверелых матросов во время посещения храма Иосифа Основателя
на территории кремлевского "Диснейленда" в Москве. По словам очевид-
цев...
- Мы в принципе можем пересмотреть диету. Я вчера видела по "ящику"
вариант индийского оздоровительного питания: 200 граммов листьев лотоса
с чатни и карри, чашка недоваренного коричневого риса и долька чеснока.
Все это надо съесть в четыре часа утра, стоя на голове и делая дыха-
тельные упражнения. После этого...
- ... Его Величество возложил цветы к могилам невинно убиенных гене-
ральных секретарей коммунистических партий, когда в храм, смяв охрану,
ворвались боевики "Союза зеленых офицеров" с криками...
- ... не есть ничего до четырех часов дня. Потом разрешается прогло-
тить, не разжевывая, пять долек чеснока, занюхивая их лотосом. На ночь -
стакан виноградного уксуса.
- Тебе не кажется, что это кратчайший путь в могилу?
- Но Гуги, в программе приводили результаты исследований какого-то
института в Японии, и оказалось, что благодаря этой диете деятельность
печеночного блока активизируется на два процента, мозгового процессора -
на шесть, а стимулятора перистальтики - на целых семь процентов.
Густав удрученно вздохнул. Даже если Эвелине разогнать мозги еще на
двести процентов, разница будет неощутима. Просто уму непостижимо, до
