- Франц. Рад познакомиться.
- Эви, я пригласил Франца провести у нас пару дней, зная, что ты со-
биралась заглянуть в Мертвую зону...
- Вообще-то я не...
- ...и готова составить Францу компанию или же выступить чем-то вроде
проводника. Я полагаю, ты знаешь места, где водятся какие-нибудь старые
книги?
- В точности - нет, но имею общее представление. Можно будет уточнить
у Хуго. Вы не опасаетесь, Франц, за ваше здоровье?
- Если вы имеете в виду радиацию, то я готов рискнуть и на этот слу-
чай захватил с собой пару упаковок консерванта. Однако, насколько я слы-
хал, наиболее опасные участки можно обойти.
- Да, но кроме радиационных пятен, здания там почти все разрушены, и
нужно быть очень осторожным, чтобы не свернуть шею, прыгая среди разва-
лин.
Эвелина, похоже, не испытывала энтузиазма по поводу неожиданно воз-
никшей перспективы похода в Мертвую зону.
- Благодарю за предупреждение, но я привык к подобного рода опаснос-
тям. Смею вас уверить, что дорога сюда из Сан-Фернандо - отнюдь не воск-
ресная прогулка. Я давно и серьезно занимаюсь альпинизмом, а горный ве-
лосипед, с позволения сказать, - моя вторая натура. Замечу также, хотя
это и может показаться нескромным, что тропа от Сан-Фернандо к Кантабиле
усеяна миноморами, а любой неверный поворот руля грозит падением в про-
пасть.
Миноморы были еще одним генетическим чудом, доставшимся от пятой ми-
ровой войны, и представляли собой гибрид мухомора и противопехотной ми-
ны. Их засеивали авиационным способом, и до определенного момента они
ничем не отличались от обычного мухомора; единственным усовершенствова-
нием была грибница, расходившаяся в радиусе пятидесяти метров. С поступ-
лением внешней радиокоманды в миноморах происходила внутренняя химичес-
кая реакция, и их клетчатка превращалась в мощнейшее взрывчатое вещест-
во, детонировавшее при получении сигнала от грибницы. Наиболее сочные
экземпляры обладали тротиловым эквивалентом до пяти тонн. Грибница же,
обладавшая рудиментарным интеллектом, регистрировала прохождение челове-
ка и оптимальным образом - в зависимости от веса цели - осуществляла
подрыв. После пятой мировой войны мухоморы - или миноморы - разрослись
повсеместно, однако ни у кого не было желания проверять, находятся они в
боевом состоянии или просто отравляют жизнь насекомым.
- Хорошо, Франц, - Эвелина, похоже, поняла, что в лице Богенбрума
имеет дело с таким же, как она, заядлым собирателем. - Вам не хотелось
бы терять время, и вы готовы отправиться в зону как можно раньше, пра-
вильно?
- Вы читаете мои мысли. Но я не хотел бы нарушать ваши планы и согла-
сен ждать, сколько угодно. Вы мне только дайте знать, когда у вас созре-
ет желание совершить эту экспедицию.
- Вам не придется ждать долго. Мы могли бы отправиться завтра утром.
Густав наверняка с удовольствием к нам присоединится. Правда, Гуги?
Густав промычал нечто неопределенное. Он втайне надеялся отправить
Франца и Эвелину в зону вдвоем и провести время, листая томики, добытые
Богенбрумом в магазинчике Стива.
- Я так и знала, дорогой, что ты согласишься. Франц, мы сегодня вече-
ром приглашены в гости к одному милому семейству - нашим соседям Эстеве-
сам, и я уверена, что они также будут рады с вами познакомиться.
- Благодарю за приглашение, но я совершенно не предусматривал такую
возможность. Взгляните на мой гардероб, - Богенбрум развел руками, как
бы приглашая полюбоваться его запыленными шортами и майкой.
- Какая ерунда, Франц! Мы можем заказать наряд по "ящику". Все равно
костюм вам долго не понадобится: вечеринки у Эстевесов спустя два часа
после начала приобретают глубоко интимный характер, - Эвелина заговорщи-
чески подмигнула.
Богенбрум широко раскрыл глаза и оживленно закивал головой, взбодрен-
ный возможностью знакомства с образцами местной эротики. Густав же с
грустью подумал, что Эвелина непременно зарезервирует за собой "право
первой ночи" с новым лицом в Кантабиле.
- Эви, я думаю, Францу нужно привести себя в порядок, а мы пока зака-
жем кофе и каких-нибудь сладостей. С чем вы предпочитаете ваш кофе?
- Немного ирландского виски и пирожные с ванильным кремом, если нес-
ложно. Где у вас ванная?
- Это наверху. Идемте, я покажу вам, - взялась проводить гостя Эвели-
на. - Густав, будь добр, сделай заказ. Ты знаешь мои вкусы.
Густаву показалось, что супруга намерена реализовать свое право не-
медленно, и он, дабы скоротать время и удовлетворить свое любопытство
историка, обратился к Богенбруму:
- Франц, нельзя ли мне взглянуть на вашу сегодняшнюю добычу?
- Да, пожалуйста, - Богенбрум достал из рюкзачка оба томика и вручил
Густаву, после чего вдвоем с Эвелиной удалился.
Густав заказал напитки и пирожные с доставкой через полчаса, а сам
устроился с книгой у камина. Пролистнув несколько страниц, он углубился
в чтение.
... Главе аппарата Альфреду Боровиксу удавалось еще в течение пяти
месяцев скрывать факт смерти президента России Кузьмы Пенькина от об-
щественности. Вступив в преступный сговор с главой государственного те-
лерадиоканала "Опяткино" Багратионом Вонидзе, Боровикс наладил с помощью
компьютерной техники изготовление фальшивых телевизионных пресс-релизов,
в которых синтезированный операторами фантом Пенькина общался с населе-
нием, встречался с лидерами мировых держав и дирижировал различными ан-
самблями песни и пляски. Весь этот обман происходил с ведома и полного
одобрения западных правительств и спецслужб.
Разоблачению мистификации помог случай: один из операторов, недо-
вольный полуторагодичной задержкой заработной платы, в видеоряде о
"встрече" Пенькина с канцлером Германии Генрихом Колли приделал российс-
кому президенту пушистый рыжий хвост...
- Гуги, ты отправил заказ?
Густав вздрогнул: он явно недооценил моральные устои жены.
- Конечно, - вс°, как просили.
Эвелина подбавила огня в камине и присела на ковер у ног мужа.
- Ты понимаешь, что этот поход в Мертвую зону для меня как снег на
голову?
- Да, прости, тысячу раз виноват. Но я не мог не пойти ему навстречу:
все-таки он проделал опасный путь, и мне, кроме того, показалось, что
тебе с ним будет интересно познакомиться.
- Неправда, Густав. Ты хотел отправить нас в зону, чтобы затем не-
житься здесь возле огня, листая всякую макулатуру, собранную с риском
для жизни чужими руками.
Густав мысленно чертыхнулся. Проклятая женская интуиция! Сколько раз
уже Эвелина без всяких видимых усилий разоблачала его ухищрения. В такой
ситуации остается только разыгрывать из себя оскорбленную невинность.
Густав вытянул губы трубочкой и обиженно протянул:
- Ты обо мне слишком плохого мнения, хотя, кажется, за то время, что
мы живем вместе, я не давал тебе для этого поводов.
- Господин Эшер, вы, возможно, и войдете в анналы как выдающийся сы-
щик-теоретик, но по части актерства, - увы...
Густав понял, что сопротивление бесполезно, и тяжело вздохнул. Эвели-
на смотрела на него с иронической улыбкой.
- Эви, ты ведь и так собиралась идти в зону, если не завтра, то на
следующей неделе, и компаньон тебе нисколько не помешал бы.
- Сколько раз я тебя упрашивала пойти вместе со мной? Неужели ты ду-
маешь, будто общество Франца или того же Хуго для меня предпочтительнее
твоего?
А она меня чуточку любит, подумал Густав. Он взял руку Эвелины, пог-
ладил ее и поцеловал.
- Ты знаешь - я всегда готов отправиться с тобой куда угодно, если
бы...
- Что "если бы"? Ссылки на твою болезнь для меня неубедительны: ты не
прикован к постели и не рассыпаешься на ходу. Во всяком случае, тебе
никто не мешает проводить меня до границ зоны и хотя бы на расстоянии
поволноваться за собственную жену, карабкающуюся по развалинам. Конечно,
все, что я делаю, - глупо, но надо же как-нибудь заполнить остаток жиз-
ни. Может, побывав там, ты бы по-иному оценил вещи, которые я сюда при-
тащила.
Она замолчала. Густав тоже некоторое время не знал, что сказать, но,
наконец, собравшись с духом, провозгласил:
- Хорошо, завтра я пойду вместе с вами.
- Да ладно уж, брось этот бытовой героизм.
- Нет, я настаиваю, и не затем, чтобы показывать, как ты говоришь,
геройство, а просто для себя. Если ты тащишь в дом всякую рухлядь, поче-
му бы и мне не отправиться за какими-нибудь книгами, - естественно, не
очень радиоактивными и достаточно интересными.
- Ах, вот оно как: оказывается, наш дом набит рухлядью, - взвилась
Эвелина.
Странный народ эти женщины, подумал Густав. Ей позволительно обзывать
мои тихие увлечения собиранием макулатуры, но стоит только мне правильно
охарактеризовать ее хобби, - спасайся кто может. Пожалуй, Эвелина меня
вовсе и не любит. Поживи Франц у нас еще денек, - она с ним за милую ду-
шу станет резвиться в ванной, не говоря уже о ночных развлечениях. И за-
чем я женился? Густав тут же поймал себя на мысли, что он тысячу раз мог
запросто встать и уйти в какой-нибудь заброшенный коттедж, однако поче-
му-то этого не сделал. Если нет силы воли - незачем задавать себе ба-
нальные вопросы.
Назревавшую семейную коллизию разрядил Богенбрум, появившийся на по-
роге гостиной в цветастом махровом халате Густава.
- Какое блаженство! Это то, чего мне так не хватало после горного ма-
рафона и угощения Стива.
Эвелина встала с ковра.
- Франц, кофе вот-вот появится. Присаживайтесь здесь, возле камина.
Вам включить какой-нибудь канал?
- Нет, спасибо, я равнодушен к зрелищам, - произнес Богенбрум, поу-
добнее устраиваясь в кресле. - Какое издание вас заинтересовало, Густав?
А-а, средневековая история России. Жуткая страна. Но, впрочем, она в
оголенном виде показала то, на чем я настаивал всегда.
- А что именно вы говорили, Франц? - заинтересовался Эшер.
- Я глубоко уверен, что любой политик непременно состоит из трех сла-
гаемых: вора, негодяя и идиота. В данном случае, - Богенбрум ткнул
пальцем в свирепую физиономию адмирала на обложке, - последний компонент
был выражен наиболее ярко, хотя и не в ущерб остальным двум. Пишущая
братия даже в те времена обратила на это внимание, судя по названию.
- Но как же в таком случае быть с популярностью, которой эти деятели,
очевидно, пользовались у народа? - вмешалась в разговор Эвелина.
- Очень просто. Населению свойствен еще больший идиотизм. Любые так
называемые "демократические" процедуры эпохи позднего средневековья -
выборы, референдумы - всего лишь фиксировали массовое кретиническое соз-
нание. Заметьте, что всякий свежевыбранный вождь, дорвавшись до власти,
тут же начинал вести себя в соответствии с доминирующей слагаемой. Если
президент или премьер - идиот, то счастлив просто дурачиться перед любой
аудиторией, дома и за рубежом, а за него казнокрадствуют и негодяйничают
другие. Если он - вор, то занят хищениями, и ему некогда паясничать пе-
ред избирателями. Если вождь - негодяй, то давит соперников - а заодно и
избравшее его население - внутри страны и строит завоевательские планы,
не забывая при этом поворовывать. Впрочем, у политиков к одной слагаемой
так или иначе подмешиваются две другие. Наиболее распространено сочета-
ние вора и негодяя, обеспечивающее государственным мужам максимум выжи-
ваемости. Адмирал, - Богенбрум вновь постучал пальцем по обложке, - на
девять десятых состоял из идиота, что его и сгубило.
На столике синтеза с мелодичным звоном появился поднос с напитками и
едой. Эвелина налила всем кофе и, сев на диван, обратилась к Богенбруму:
- Надо сказать, Франц, у вас весьма пессимистичный взгляд на вещи.
- Точнее будет сказать - циничный, - будто обрадовавшись, отозвался
тот. - Я еще и мизантроп в придачу. Выгляните в окно: горстка землян,
окруженная со всех сторон океаном, коротает последние деньки в состоянии
праздного ступора. Уместен ли здесь оптимизм? Вся наша история - сплош-
