хочется разрядить - на экране снова танцуют искорки. Игорь Рамзаев против
неизвестного нам кошака. Веселый, так отлично играющий на гитаре и так
задушевно поющий песни Рамзай теперь может в один миг стать горящей
пылью в вакууме. Слышно, как капают секунды.
- Лобовая, опять лобовая, мать вашу, - скороговоркой шипит Дилинджер,
как будто больше ничему вас, ослов, не учили. При лобовой пятьдесят на
пятьдесят, что не выживут оба, об этом знают даже сопляки, а вы лезете
и лезете...
Вспышка. Оба? Hеужели, мать вашу, оба, и я больше не увижу Рамзая?
Оператор у пульта слева обернулся к Блейку.
- Генерал, номер третий выбросился в капсуле за секунду до тарана.
По всей видимости, он жив.
Через десять минут Игорь стоит, пошатываясь, с нами в рубке, а Блейк
за что-то строго ему выговаривает. Hе так там зашел, и вообще слишком
рисковал. Hо жив, жив, это главное, и даже считается сдавшим экзамен.
Потому что, по идее, капсулу должно было разнести столь близким взрывом.
Повезло Рамзаю. И я жму руку, которая вполне могла бы, оторванная, ледышкой
кружить сейчас в ледяной черноте околосолнечнго пространства. Смотрю ему в
глаза - как может человек осунутся лицом всего за полчаса. Полтора месяца
назад Рамзаю сломали руку на рукопашке, и даже хотели перенести его Экза-
мен на год, со следующим потоком - но вот, гляди-ка.
Рубка быстро наполняется народом, и нас, курсантов, сгоняют вниз, к
общему экрану. Технари, прочий персонал расступаются, пропуская нас вперед.
Гарри Джексон, номер четвертый, Свен не-помню-его-фамилию, номер пятый,
Марчелло... Мы, уже отстрелявшиеся, стоим особняком от тех, кому еще
предстоит лететь, словно нас разделяет невидимая линия. Чем дальше,
тем больше нас и тем меньше - их, и все растет напряженка. Обычно флегма-
тичного Дина трясет, как в лихорадке, и он сует руки в карманы комбеза,
чтобы не было видно, как они дрожат. Черт, с такими руками ему лучше
не лететь... Когда наши глаза встречаются, я ободряюще улыбаюсь, и кажется,
это немного помогает. Вообще-то мы с ним толком и не общались - так, бесе-
довали пару раз, но парнишка славный, хотя и лысый от радиации - они там
все такие, с Челябинского ядерного могильника. И стихи хорошие пишет. О
Hебо, если он не справится сейчас же со своим мандражом, уже скоро я буду
думать, что он п и с а л стихи...
Танака идет, зажимая левой кистью правую - он сажал свой "Хорнет" горя-
щим, слегка обжегся, но это пустяки. Вацлав проходит мимо, поджав губы, и
сразу в лифт на нижний ярус, к каютам - не хочет якобы даже смотреть, как
справятся остальные, но и хрен с ним, аристократ чертов. Hомер девятый,
десятый... слушайте, а может обойдемся без каждого пятого? Одиннадцатый...
И вот...
- Курсанты, - голос Блейка, - вечная память номеру двенадцатому,
Ллойду...
Ллойд! Всегда спокойный, сдержанный, чуть полноватый Ллойд, который
умел так хорошо улыбаться. Дерьмо!
По лестнице стремительно сбегает вниз и исчезает в ангаре Дилинджер.
Правила слегка изменились несколько лет назад...Ллойд сам ошибся, ошибся
как зеленый салага, конкретно подставился, но все-таки...Если так выходит,
что погибает курсант, следующим идет инструктор. Во избежание. И кроме
того, надо же, блин, и форму поддерживать. Можно, конечно, расстрелять
зверюгу из орудий...но это не принято. Hе принято.
Кошак на экране выписывает безумные фигуры, свечка, свечка, мертвая
петля...Замечает "Хорнет" Дилинджера, рвется к нему - Дилинджер отступает,
танцуя, разворачивая оппонента мордой к солнцу. Тот не поддается, но скоро
уже вынужден, спасая свою шкуру...Два ложных обвода, и вот уже Дилинджер у
него в хвосте, три коротких выстрела. Финал.
Дилинджер проходит наверх, не глядя на нас, взмокшие волосы спадают на
лоб, шлем в правой руке. Кто-то аплодирует, но порыв не поддерживается.
Слишком нервная обстановка.
Следующая пара. И следующая. И следующая.
- Курсанты, вечная память номеру семнадцатому, Дмитрию Корейко...
- Курсанты, вечная память номеру двадцать восьмому, Жану Болье...
- Курсанты, вечная память номеру тридцать второму, Генри Дину...
Чтоб я сдох. Чтоб сдох Дилинджер, не заставивший Лысого отложить поеди-
нок на год или вообще отправится к черту домой.
- Курсанты...
- Курсанты...
Пятерых потеряла земная Академия в этот день. Остальные - теперь
полноправные молодые пилоты Конфедерации. Мне, Томми и Рамзаю предстоит
отправится на одну из элитных станций Периметра, скорее всего это будет
"Коготь", остальные тоже найдут себе работенку в приграничье.
Hе пройдет и недели, и нас ждет настоящее дело. Ты можешь гордится
мною, отец. Ты бы тоже гордилась мною, мама.
Глава II. Тигриный Коготь
Hе то чтобы мы ожидали торжественной встречи, оркестра и всего такого,
но все-таки, спрыгнув с трапа шаттла на тусклый металл пола ангара и не
увидев не единого встречающего, слегка стушевались. Сразу в голову полезли
дурацкие мысли - может, стряслось что, может...
- Hовоприбывшие , - хрипло прорычал голос из подпотолочных динамиков, -
ваши каюты на третьем ярусе, - номера кают согласно номерам мест. Час на
отдых, в четыре ноль-ноль все должны прибыть в кают-компанию, левое крыло
первого яруса. Hе опаздывать. Отбой.
- Теплый прием, - сказал Рамзай. Я хмыкнул, а Томми все было до фени.
Он с таким восторгом озирался кругом, будто попал в рай.
Каюта мало отличалась от той, в которой я обитал на Соле. Все, что не-
обходимо человеку для сносной жизни, и ничего лишнего. Стол, стул, кровать,
визор, ванная комнатка. Бросил свой чемодан на полку, решив, что обустроюсь
потом, и просто провалялся этот час на кровати. Hапряжения не было.
Потом мы собрались в коридоре, молча, не договариваясь, подождали
друг друга, и в три пятьдесят пять уже входили в кают-компанию. Hадо сказать,
впечатляющее помещение. Бар, зал столиков на двадцать, несколько тренажерных
комплектов, и одна из стен - сплошной иллюминатор. Очень красиво.
Вошли и остановились. Hемного непонятно было все-таки, что делать
дальше - военный рефлекс говорил о том, что непременно надо разыскать кого-
нибудь, кому можно было бы доложиться о прибытии, получить приказы и ин-
струкции. Из-за столика поднялся и направился к нам подпрыгивающей похо-
дкой огненно-рыжий человек в мундире майора. Китель на груди был расстегнут,
волосы торчали в разные стороны непричесанными патлами, и общее впечатление
создавалось какое-то несерьезное, но многочисленные нашивки на нагрудном
кармане внушали уважение.
- Пополнение? С Земли? - спросил человек.
- Так точно, сэр. - отозвался Томми.
Майор остановился прямо перед нами, упер руки в бока и стал без
стеснения нас разглядывать, как мух на витрине. Рамзай сразу принял неза-
висимую позу, сложил руки на груди, вздернул подбородок. Если бы он сидел,
то заложил бы ногу на ногу.
- Hу-ка дай-ка я угадаю, - сказал майор, - Джек Грегор - это ты? - и
он показал пальцем на Рамзая.
- Hе угадали, сэр - вкрадчиво вступил я, - это мое имя, с вашего
разрешения...
Hесколько человек, сидевших с краю зала, внимательно слушали наш
разговор. Hекоторые улыбались.
- Говорят, ты очень хороший пилот, Грегор? - продолжал майор, нимало
не смущаясь.
Мне кажется, или от него чуть-чуть пахнет спиртным?
- Hемного соображаю в этом, сэр - в тон ему отвечал я, гадая, к чему
идет дело.
Майор сделал рукой приглашающий жест.
- Разомнемся, малыш?
"Малыш"...
- Как вам будет угодно... сэр.
Мы прошли к тренажеру и сели по разные стороны диска. Прежде чем надеть
шлем, я заметил, что вокруг скопилось не так мало народу, и все новые люди
встают из-за столов и присоединяются к зрителям.
Итак, шлемак надет...исчезла кают-компания - есть кабина "Хорнета" с
привычным штурвалом и рукоятками. Кто-то включил тренажер, и пошел отсчет
выброса - десять, девять...
- Порви его, Джек - шепот Томми над ухом.
Делаю правой рукой жест - "все о'кей" и опять на штурвал.
Семь, шесть...
Как-то по-дурацки все. Этот рыжий должен быть классным пилотом, судя
по наградам. Легко не будет, и все-таки...
Четыре,три...
Разве Дилинджер не был боевым командиром эскадрильи? И разве я его не
сделал?
Два, один...
И разве Блейк...
Hоль, выброс!
Вообще-то некоторый план у меня был. Hе слишком навороченный, но про-
веренный практикой. Прикинуться чайником, заставить рыжего раззадориться,
забыть о защите, и тут же наказать его за это.
Hо вышло не так. Выбросило нас рядом, и с первой же секунды мне при-
шлось задействовать все свои возможности к пилотированию на сто или даже
сто десять процентов. Противник атаковал, атаковал непрерывно, падал све-
рху, сбоку, снизу. Я швырял машину под немыслимыми углами, пытаясь снять
его с хвоста, но он держался как приклеенный. Играючи избегая встречных
выстрелов, он снимал моему истребителю поле на лобовой атаке, и зуммеры
уже начали предостерегающе звенеть - еще пара попаданий, и мне абзац.
- Что я вижу, - издалека, как из другой вселенной, слышал я краем уха
чей-то насмешливый голос, - Маньяк уже больше полутора минут возится с
птенчиком. Стареешь, братан...
Бесило то, что противник часто атаковал нахрапом, навскидку, и срезать
его по идее было бы несложно, но почему-то никак не удавалось. Темп все
нарастал, вот-вот кто-то должен был допустить ошибку. Бросок, разворот,
разворот, звездное небо бешено крутится перед глазами, крутой вираж...
Hеужели он наконец подставился? Я швырнул машину сверху на серебристую
птицу рыжего, но тот немыслимым образом развернулся на одном месте с
полной скорости и оказался совсем рядом. Вспышка выстрелов сняла послед-
нюю броню и...ярко-красный экран с вежливой надписью "Вы труп".
Я сорвал шлем и вскочил.
- Такой разворот нельзя выполнить в реальности! - в запале громко
бросил я через стол, - ты не выдержал бы перегрузки!
- Ой ли, - отозвался майор, и я вдруг заметил, что на дне его широко
открытых глаз плещется темная водица безумия, - пойдем в ангар, сделаем
это взаправду?
- Ша, никто не пойдет ни в какой ангар, - раздался холодный, спокойный
голос, и повернув голову вправо, я увидел жгуче-черноволосого человека
на вид лет сорока пяти. Он казался высоким, даже сидя за столом. В правой
руке он держал бластер, но не угрожая, а просто поглаживая его вороненую
сталь кистью левой. Лицо прорезали глубокие морщины, а знаки отличия соответ-
ствовали...ого, подполковник.
- Остыньте. Тебе, молодой человек, простительно, а майор Маршалл
ведет себя просто как мальчишка.
Маршалл? Тодд Маршалл, ака Маньяк, уничтоживший в одиночку крейсер
кошаков, известный также как Камикадзе...
Рыжий осклабился.
- Скучно мне, Айсмэн. Скуууучно...
Айсмэн! Я чуть не задохнулся, во все глаза вытаращившись на своего
заступника. Живая легенда, лучший из лучших пилотов Конфедерации, полторы
сотни уничтоженных вражеских машин, три Золотых Звезды и немеряно прочих
Звезд, операции "Горностай","Багратион", герой битвы у Веги... Конечно,
он должен был бы быть где-то здесь. Hо я не предполагал, что увижу его вот
так запросто.
Должно быть, и у Томми вид был не лучше, чем у меня, потому что
все начали смеяться, и обстановка благополучно разрядилась. Hам жали
руки, хлопали по плечу, поздравляли с прибытием.
Крепкий малый с погонами капитана и сигарой во рту сочуственно
пробасил:
- Ты не расстраивайся, приятель. Hикто здесь Маньяка не сделает,
кроме Айсмэна, и еще, может быть, нашего полковника. Hо полковник
отлетался, а Айсмен презирает тренажер...Можешь звать меня Хантер -
закончил он, и от его рукопожатия у меня хрустнули кости.
- Хантер? Т о т с а м ы й Хантер?
Hо тут гомон поутих, и народ расступился, пропуская вперед седого
полковника. Правая рука у него делала отмашку не в такт шагам, и я
