империей будет в ее крепких руках. Она будет держать и направлять банк так
же уверенно, как сейчас контролирует своего любовника.
-- Ты поможешь мне завоевать трон, принадлежащий мне по праву, --
говорила она. -- И я снизойду с него, чтобы повесить орден на твою грудь.
Она не удержалась и хихикнула. Он восхищенно улыбнулся.
Рендалл постарался скрыть переполнявшее его веселье. Трон,
принадлежащий ей по праву. Можно подумать, что эта девица не воспитывалась в
самых дорогих частных школах Лос-Анджелеса -- или именно там ей привили
полное отсутствие вкуса ?
-- Я хочу принять душ, мой герой, -- сказала она. -- И смыть с себя
пыль фамильного склепа. Сними с себя свой сверкающий доспех -- иди ко мне.
Он не двигался.
Самое забавное, что она верит в него. Верит, как в своего рыцаря,
который разобьется в лепешку, чтобы преподнести ей ключи от дверей в
президентского кабинета. А после этого она собирается милостиво бросать ему
вниз королевские подачки. При мысли о том, как наивны люди, становится
легко, хочется летать и смотреть на них сверху вниз.
Рука Лизы извернулась за спину, пальцы изящно сомкнулись на застежке
молнии. Она не сообразила, что он не может видеть этого эффектного движения.
Легкий шелк мягко освобождал ее тело из своих оков, платье медленно
соскользнуло к ее ногам. Он замер, с восхищением и восторгом глядя на нее.
Он испытывал восторг от ощущения своей власти над ней. Она была готова
умереть ради него -- и при этом она станет думать, что это он жертвует
собой. Уесли Рендалл никогда не встречал Джонатана Картера, но по рассказам
Лизы неплохо знал его. Он смахнет девочку со своего пути, как уборщица
брезгливо снимает со стены раздавленного таракана. Но пока этого не
произошло, Уэсли Рендалл вдоволь наиграется с ней. Как мило, когда счет в
банке увеличивается на несколько нолей.
Она выпрямилась, стоя напротив него. Ее тело передернулось, и груди,
сжатые черным прозрачным лифчиком, слегка подпрыгнули вверх.
-- Не заставляй ждать свою королеву, мой рыцарь, -- сказала она,
медленно раскрывая застежку.
-- Я допью вино, моя королева, -- сказал Рендалл.
Он не был уверен, что не рассмеется, если сейчас подойдет к ней. -- Я
присоединюсь к тебе.
Ее крепкие груди выпрыгнули из расстегнутого лифчика, и кровь начала
приливать к его голове. Она была неплоха в постели -- иначе бы он и не стал
иметь с ней дело.
Лиза улыбнулась и наклонилась вперед. Ее пальцы пробежались по ее
крепким мускулистым ногам теннисистки. На ней не было чулок, и Рендалл
пожалел об этом.
Ее пальцы подцепили резинку трусиков и начали медленно спускать их.
Фамильная пыль. Пожалуй, это все, что есть в твоей голове, девочка --
фамильная пыль. Ты не можешь допустить и мысли, что человек, который не
носит фамилию Картер, может вести свою игру относительно семейных акций. Ты
уверена, что твой рыцарь, рискуя потерять жизнь, свободу и приобрести язву
желудка, завоюет для тебя твое занюханное королевство, положит к твоим
крепким ножкам, а потом скромно отойдет в сторону, ожидая, пока ты
снизойдешь потеребить его по холке. Как наивны бывают люди.
Теперь она была полностью обнажена, и ему стало немного жарко. Он умел
получить удовольствие, но никогда не позволял чувствам контролировать себя.
Она улыбнулась ему, повернулась и направилась в ванную. Он смотрел на игру
ее крепких ягодиц, когда допивал вино.
Уесли Рендалл поставил бокал на небольшой столик и стал расстегивать
верхнюю пуговицу рубашки. Он услышал шум льющейся воды и усмехнулся. Его
королева. Такое глупое существо неспособно управлять банком. Лиза не может
совладать даже с собственной жизнью.
Он аккуратно расправил свою двухсотдолларовую рубашку на спинке легкого
кресла. Прямо перед ним висела картина, изображавшая осенний лес ранним
солнечным утром. Лиза Картер приобрела этого Моне несколько лет назад, и
всегда с гордостью показывала людям своего круга, когда те навещали ее в
этой квартире.
Рендалл знал, что это подделка. Знал он и то, в каком музее находится
настоящее полотно. Иногда ему хотелось понять, скольким из знакомых Лизы
тоже это известно. Однажды он с восхищением осознал, что она не отличает
Клода Моне от Эдвара Мане.
Уесли Рендалл презирал Лизу.
Она стояла под душем, и теплые струи воды сбегали вниз по ее
обнаженному телу. Шелковистые волосы Лизы намокли, в глазах сверкало
ожидание. Он сделал шаг вперед, она улыбнулась, и в ее улыбке было что-то
хищное.
-- Ты пришел ко мне, мой герой, -- сказала она, и на этот раз ее голос
действительно взволновал его.
Он стоял в нескольких шагах от девушки, на него падали брызги воды.
Лиза протянула руку, и ее пальцы с длинными наманикюренными ногтями мягко
сомкнулись на его медленно набухающем члене.
Она держала его за мужское достоинство и чувствовала, как он поддается
ее воле. Он был полностью в ее власти, верный слуга, готовый на все для
своей королевы.
Ее пальцы легко пробежали по его члену, как по клавишам пианино. Он
шагнул вперед, обнял ее и начал целовать в шею. Руки Лизы бессильно
опустились, она застонала.
Струйки воды, ставшей неожиданно совсем холодной, лились на голову
Рендалла. Его пальцы сжимали спину Лизы, а губы целовали ее.
Закончив с шеей, он стал медленно спускаться вниз. Его напряженный язык
по очереди ласкал вздернутые груди, кожа Лизы была мягкой и шелковистой под
его пальцами.
Она откинула голову назад, закрыв глаза и подставив лицо струям воды.
Она чувствовала себя победительницей -- почти как Джонатан в тот момент,
когда покончил с Кларенсом. Но ее победа будет окончательной -- в том числе
и над братом.
Рендалл склонился над горячим телом девушки, проводя оттопыренной
нижней губой по влажной коже. Когда его голова оказывалась около ее левой
груди, он слышал, как бьется ее сердце. Ему было хорошо с ней.
Он склонился еще ниже, и его язык впился в ее пупок. Лиза тихо
застонала, и ее пальцы глубоко погрузились в жесткие волосы Рендалла. Нежная
влага омывала ее лицо, она плавно взмывала на вершину блаженства. Ей
захотелось, чтобы он встал перед ней на колени.
-- Я -- твоя королева, рыцарь, -- ее грудной голос стал хрипловатым,
теплые струйки воды заливались в ее подставленный рот. -- Встань на колени.
Горячая волна обожгла тело Уесли Рендалла, он резко выпрямился и впился
в ее губы. Его руки крепко обхватили ее талию, и на мгновение она подумала,
что сейчас он сломает ей позвоночник.
Горячее тело любовника приводило Лизу в экстаз, ярость и сладкое
возбуждение от его неповиновения бурлили и пенились под ее шелковистыми
волосами.
Она вздрогнула и крепко прижалась к его губам. Непокорный любовник
должен был быть наказан. Ее руки скользнули вниз по его спине и остановились
на ягодицах.
Правая нога Лизы поднялась и начала ласкать бедро Рендалла. Тот
продолжал целовать ее. Ее длинные наманикюренные ногти глубоко впились в его
ягодицы. Уесли Рендалл почувствовал боль, но ему было все равно.
Ее пальцы продолжали полосовать его кожу. Кровь тонкими струйками
стекала на ее поднятую ногу и смывалась потоками воды. Его руки мяли и
ломали ее тело, она слегка постанывала, ловя ртом низвергающиеся капли.
Ее рыцарь верно и преданно служил ей.
Она изогнулась еще несколько раз и почувствовала, что готова. Рендалл
тоже понял это -- он знал женщин и знал ее.
Руки Лизы взметнулись вверх и крепко сомкнулись на его шее. Он обхватил
ее за талию, ее левая нога оторвалась от мокрого пола. Он плавно вошел в
нее, она застонала.
Рендалл крепко прижимал к себе гибкое мокрое тело девушки. Ее лицо с
полузакрытыми глазами находилось прямо перед ним. Сильные бедра теннисистки
плотно сжимали его, ее мокрые волосы липли к его плечам.
Она была его -- от кончиков волос до пальцев на ногах. Она была покорна
каждому его движению, ее тело плавилось в его обЦятиях. Он имел ее -- во
всех смыслах этого слова.
Член Рендалла сладко томился в той микроволновой печи, где
разогревается оргазм. Но это не помешало ему криво улыбнуться своему
каламбуру. Через мгновение от отмел от себя эту мысль -- в отличие от нее,
он обладал достаточным вкусом, чтобы получать наслаждение от плоских острот.
Ее вздернутые груди сдавливались под его напором и плотно прижимались к
его телу при каждом толчке. Крепкие руки обхватывали ее спину, а горячие
ягодицы чувствовали холод стенных плиток.
Потом она вскрикнула, и иглы воды прошили ее язык. Рендалл продолжал
равномерно двигаться, прижимая к себе разгоряченное тело. Ее пот смешался с
его, она была королевой.
Когда спустя несколько минут Лиза отдышалась, в глазах Уесли Рендалла
снова играла легкая ирония. Она закрыла воду, слегка покачнувшись при этом,
и спросила:
-- Ну что, мой рыцарь, готов ли ты к следующему сражению?
Рендалл не ответил. Она снова взяла его за член и повела в спальню.
Уесли Рендалл уснул на рассвете, на взбитых и мокрых от пота простынях.
Он не знал о человеке, который провел эту ночь в машине напротив. Не знал он
и о другом, кто безуспешно прождал его появления перед принадлежащим ему
домом в окрестностях Голливуда. Только когда легкие лучи солнца подпалили
темный горизонт, этот второй человек досадливо ударил по рулю, завел машину
и поехал прочь. Его звали Юджином Данби, и он был профессиональный боксер.
15
Инспектор Маллен раздумывал, от чего он начал лысеть -- от того, что
уставал на работе, или от своего язвительного характера.
-- Хотите кофе, миссис Шелл ? -- спросил он.
Женщина согласно кивнула головой.
-- Не могу сказать, что у нас заваривают лучший кофе в городе, --
Маллен поднялся с места и взял крошечный бумажный стаканчик. -- Но
большинство полицейских живут только благодаря ему.
Миссис Шелл приняла от него мнущийся в руках стаканчик и пригубила
мутно-коричневую жидкость.
-- Вот уже почти неделя прошла со дня смерти моей доченьки, -- сказала
она. -- И я пришла поговорить с вами.
-- Я всегда к вашим услугам, миссис Шелл, -- крупные зубы инспектора
обнажились в улыбке.
-- Я хотела спросить у вас о том парне, ну том, который сделал это, --
сказала женщина. -- Вы уже арестовали его?
Миссис Шелл была вдовой и жила в Северном Техасе. Там она снимала
маленькую, уютную квартирку. Несколько дней назад инспектор Маллен звонил
туда, чтобы навести о ней справки. Обычная полицейская рутина. Люди из
тамошнего участка вскоре сообщили ему, что миссис Шелл нигде не работала, и
жила на деньги, которые присылала ей дочь из Калифорнии. Это было не очень
много, но вполне хватало достойной вдове.
При первой встрече инспектор Маллен осведомился у нее, известно ли ей,
чем занималась ее дочь.
-- Я знаю, Мериен не была святой, -- сказала тогда ему миссис Шелл. --
Возможно, она вела несколько вольный образ жизни. Но ведь это не значит, что
всякие там богатенькие могут убивать невинных девочек, не так ли, инспектор?
Она всячески пыталась дать ему понять, что не знала, кем была ее дочь.
А Мериен Шелл была шлюхой -- довольно дорогой, обслуживавшей только узкий
круг плейбоев из лос-анджелесских фамильных сливок -- но шлюхой. И каждый
цент, который она присылала своей матери, она получала за то, что извивалась
под богатым бездельником.
Миссис Шелл отрицала, что знала это. Инспектор Маллен видел, что она
лжет.
Поэтому она ему не нравилась.
-- Мистер Кларенс Картер -- если вы имеете в виду его -- всего лишь
