которое она решила несколько дней назад уничтожить в случае мужниной смерти.
"...поскольку я убедился, что ты нарушила мое условие и доверие..." "Да,
это правда, - подумала она, - я нарушила твое доверие, но ты никогда и не
принимал в расчет мои чувства. Тебе нужна была только миловидная
секретарша-служанка. Хотя я изменяла тебе, но с твоими деньгами всегда
поступала честно. Почему же ты не мог проявить хоть немного доброты и
снисхождения и закрыть на мои интрижки глаза?" Хельга сидела без движения и
глядела в окно, пока наконец не приняла решения.
"Ты можешь быть бездушной, эгоистичной сукой, но не мошенницей", -
сказала она себе.
Она не уничтожит письмо, а отдаст его Уинборну, когда тот приедет.
Уничтожить последнее пожелание умершего было бы бесчестным поступком по
отношению к нему.
Хельга подошла к столу, и в этот момент в дверь постучали.
- Войдите.
Вошел Хинкль и мягко закрыл за собой дверь.
- Я хочу попросить вас сделать для меня одну вещь, Хинкль, - сказала
Хельга и, достав лист почтовой бумаги, написала: "Пожалуйста, выдайте
мистеру Хинклю, подателю этой записки, конверт, который я оставила у вас на
хранение".
Она подписала и адресовала конверт управляющему отелем "Алмазный берег".
- Поезжайте; пожалуйста, сейчас же туда и привезите конверт, который я
оставила там на хранение.
- Разумеется, мадам, - сказал Хинкль, пряча записку, и, поколебавшись,
спросил: - Разрешите спросить, как вы себя чувствуете?
Хельга твердо взглянула не него:
- Я чувствую себя отлично. Будьте добры, передайте инспектору, что я
готова принять его, когда будет ему удобно.
- Вы уверены, что это будет благоразумно, мадам. Не лучше ли...
- Делайте, как я вам говорю!
- Да, мадам, - ее резкий тон заставил Хинкля покраснеть. - Звонил
Уинборн. Он прибудет не сегодня, а завтра утром. Его задержала забастовка в
аэропорту. Он шлет свои соболезнования.
- Хорошо. А теперь поезжайте, пожалуйста, в отель. Когда он, расстроенный
ее резкостью, ушел, Хельга прошла в ванную и начала приводить в порядок
лицо.
Через двадцать минут она закрасила синяки, сделала незаметными отеки под
глазами и причесалась.
Она курила сигарету, когда в комнату вошел старший инспектор Гаррисон.
Гаррисон - высокий дородный мужчина - казался родным братом Гриттена. У
него были такие же суровые голубые глаза и такой же мягкий голос.
Он начал с выражения своего искреннего соболезнования, но Хельга оборвала
его:
- Благодарю вас, инспектор. Мне хочется отдохнуть. Как я поняла, я должна
описать напавшего на меня человека. Это цветной, высокий, худой, средних
лет, одетый в грязную рубашку, темные брюки, босой и с платком на голове. Вы
хотите еще что-нибудь спросить?
Ошарашенный такой спешкой, Гаррисон удивленно уставился на нее:
- Вы не видели его раньше, мадам?
- Нет.
- У вас что-нибудь пропало?
Почему она не догадалась посмотреть, украл ли деньги Джексон?
Хельга выругала себя за забывчивость.
- По-моему, нет. Я снимаю эту виллу недавно. Здесь только мои украшения,
немного денег.., и больше ничего ценного.
Она встала и, подойдя к шкафу, проверила шкатулку с драгоценностями.
Восемь тысяч долларов испарились!
Хельга с трудом сохранила на лице равнодушное выражение. Закрыв шкатулку,
она сказала:
- Нет, ничего не пропало. Я была наверху, поэтому мне немножко повезло.
Услышав шорох, я вышла на площадку и увидела этого громилу. Он тоже заметил
меня и кинулся большими прыжками вверх по лестнице. Я заперлась и позвонила
в полицию. Он выломал дверь и пытался помешать мне. Потом, видимо, испугался
и убежал. - Гаррисон задумчиво смотрел на нее:
- Видимо, так, мадам.
- Это все? - спросила она нетерпеливо.
- Не совсем. Что вы можете сказать о кукле, которую нашли внизу?
Хельга совершенно забыла о ритуальной кукле. Ее железное самообладание
выручило и на этот раз.
- Кукла? Я не знаю ни о какой кукле. О чем вы говорите? - она погасила
сигарету в пепельнице.
- Одну минутку, мадам, - Гаррисон отошел от двери и сказал кому-то
несколько слов и снова вернулся.., с куклой, изображающей Германа. - Вот эта
кукла, мадам.
Она посмотрела на нее более внимательно, затем отпрянула с приглушенным
восклицанием, стараясь, однако, не переиграть.
- Она напоминает мне моего мужа!
- Извините, мадам, что я поднимаю такой болезненный вопрос...
- Этот человек, наверное, принес ее с собой и, вероятно, хотел передать
мне, - быстро сказала Хельга, - другого объяснения я не нахожу.
- К сожалению, мадам. Вы, может быть, слышали о культе вуду?
- Сейчас меня не интересуют никакие культы, - прервала Гаррисона Хельга.
В ее голосе зазвучали металлические нотки. - Если у вас все, я была бы рада
остаться одна, у меня разламывается голова.
Гаррисон колебался. Он прекрасно понимал, что эта женщина стоит теперь по
крайней мере шестьдесят миллионов. Если он проявит настойчивость, она может
разозлиться, и тогда ему крепко влетит от начальства. Он решил не рисковать.
- Разумеется, мадам. Я позабочусь, чтобы вас больше не беспокоили. Если
ничего не украли... - Он двинулся к двери. - Будьте уверены, что мы
постараемся найти этого человека.
- Не сомневаюсь.
После его ухода Хельга села и перевела дыхание. Все прошло значительно
лучше, чем она ожидала.
Значит, Джексон взял деньги. Это означало, что он уже далеко. Карты снова
начали раскладываться в ее пользу.
Через двадцать минут Хинкль привез запечатанный конверт:
- Это то, что вы хотели, мадам?
Хельга вскрыла конверт и, заглянув внутрь, увидела красную папку:
- Да, Хинкль, спасибо. Предполагаю, вы догадываетесь, что внутри?
- Я предпочитал бы не знать, - сказал Хинкль с бесстрастным лицом. - Не
смею советовать, но думаю, что содержимое этого конверта скорее всего
следует уничтожить.
- Спасибо, Хинкль, вы верный друг. Выкурив сигарету, Хельга спросила:
- Какие необходимы.., приготовления? - произнести слово "похороны" она не
смогла, но Хинкль понял.
- Я уже обо всем позаботился, мадам. Служба состоится в церкви
Парадиз-сити в три часа дня послезавтра. Доктор Леви надеется, что вы
сможете вылететь завтра днем домой вместе с Уинборном.
- Это ведь не будет длительной церемонией? - спросила Хельга с внезапной
робостью.
- Нет, мадам. Позже, конечно, состоится мемориальная служба, но на
семейной будем присутствовать только мы, Уинборн, персонал и мисс Шейла.
Хельга застыла:
- Мисс Шейла?
- Да, мадам. Она приехала. Сегодня утром я ее видел. Она хотела бы
встретиться с вами. Если для вас это удобно, она придет в шесть часов.
Хельга колебалась.
Она думала о рыжеволосой девушке и ее жестоких словах:
"Если у старухи, припекает в одном месте из-за мальчишки, который годится
ей в сыновья, помогает холодная вода".
Потом она вспомнила о жертве, которую принесет, отдав письмо Уинборну.
Благодаря ее отказу от бесчестного поступка эта девушка, живущая в бедности,
станет миллионершей. Она, несомненно, восхитится Хельгой за благородный
поступок и пожалеет о своих словах.
- Конечно, Хинкль, я должна ее видеть.
- Хорошо, мадам, - Хинкль прямо-таки просиял. - Если вы чувствуете себя в
силах, то можете без опасений выйти из спальни. С помощью полиции я
отделался от прессы. Инспектор оставил охрану, чтобы вас не беспокоили.
Доктор Леви приедет через полчаса.
- Отлично, Хинкль, я так благодарна вам. Хинкль вышел со счастливым
лицом.
***
Нервничая, Хельга сидела на террасе под большим зонтом. Она то и дело
смотрела на часы, ожидая прихода девушки.
Она думала об Уинборне. Прочитав письмо, он выпустит когти, но ей будет
все равно.
Деликатное покашливание заставило Хельгу обернуться. В дверях стоял
Хинкль.
- Миссис Шейла, мадам, - сказал он, пропуская Терри. Потом он исчез.
Девушка пересекла патио <Патио (исп.) - внутренний дворик.> быстрым
энергичным шагом. На ней была белая майка и синие джинсы.
- Как ваше здоровье? - спросила она, и Хельгу удивила забота,
прозвучавшая в ее словах.
- Спасибо, мне лучше. Садитесь, пожалуйста. Терри пододвинула кресло и
слегка присела, положив тонкие руки на сдвинутые колени.
- Я должна извиниться и дать объяснения, - сказала она, глядя на Хельгу.
- В прошлый раз, уходя, я сказала слова, которым нет оправдания. Могу только
сказать, что я жалею о них. Очевидно, вы возненавидели меня за них.
Понимаете, Дик очень много для меня значит. Когда на моих мужчин посягают, я
веду себя, как настоящая блядь!
Хельга, не ожидавшая такого оборота дела, сказала:
- Не надо жалеть о сказанной правде. Значит, Дик много для вас значит?
- Да, он меня увлек. У него большое будущее. Я его перевоспитаю. Когда мы
приедем в Париж, он вызовет фурор.
- Фурор? - переспросила Хельга. - Чем же это?
- Своими способностями. Он самый настоящий чародей искусства вуду.
- Чародей вуду? Вы, Шейла, конечно же не верите в этот проклятый культ?
- Так говорят только те, кто не имеет ни малейшего представления о культе
вуду, - совершенно спокойно произнесла Терри, - есть добрые и злые чары
вуду. У Дика был чрезвычайно злой учитель. Я научу любимого употреблять свой
дар на добрые дела.
- Я полагаю, вы знаете, что он смастерил мерзкое изображение вашего отца.
Терри кивнула:
- Да, но в этом нет ничего мерзкого. Он сделал куклу потому, что хотел
заставить вас не уезжать. Он, конечно, плохо поступил, но он еще очень молод
и глуп.
- Вы в самом деле верите, что это он погрузил вашего отца в кому?
- Конечно.
Хельга с трудом сдерживала дрожь:
- А вы знаете, что он начал делать куклу, похожую на меня?
- Да, но я его остановила, - решительно сказала Терри. - Я это и имела в
виду, говоря о злых чарах. Я помогаю ему преодолеть это. В Париже у него
будет масса приверженцев. Со временем он сможет стать знаменитым. Люди будут
стекаться к нему со всех сторон.
Хельга, сбитая с толку, перевела разговор на более привычную для себя
тему:
- И для этого, конечно, понадобятся деньги? Терри пожала плечами:
- О, деньги будут... Стоит Дику убедить людей в своих способностях, как
деньги потекут рекой.
- Но разве вам не нужны деньги на дорогу до Парижа?
- Это не проблема. Я поговорила с ним, и он продал мотоцикл какому-то
придурку, который не хотел ждать шесть месяцев до прибытия следующего. Он
дал Дику за него семь тысяч. Нет, деньги не главное. Главное - помочь ему не
сбиться на злой путь.
Хельга опять переменила тему:
- Зачем вы приехали сюда?
Терри взглянула ей прямо в глаза:
- Хотела посмотреть на вас вблизи. Мне было любопытно увидеть женщину, на
которой женился мой отец.
- Это можно понять. Надеюсь, вы удовлетворены.
- Да. Честно говоря, я вас жалела, но теперь больше не жалею. Я рада, что
вам наконец достался выигрыш, после того как вы столько времени страдали. -
Хельга посмотрела на нее с изумлением. - Вы любите все, что сопутствует
деньгам, правда? Очень немногие женщины могли бы исполнить то, что сделали
вы. Если кто и заслуживает этих денег, так только вы. Вы лучше всех сумеете
ими распорядиться. Да и потрудились ради них вы немало.
Это было настолько неожиданно, что Хельга отвела глаза. Оправившись, она
сказала:
- Да, я потрудилась ради них, но и обманывала тоже. Вот прочтите, - она
достала красную папку и протянула ее Шейле.
Девушка бросила на Хельгу пристальный взгляд, раскрыла папку и прочитала
заголовок письма.
- Вы хотите, чтобы я это прочитала?
- Да, пожалуйста.
Через минуту Шейла положила красную папку на стол. Обе с интересом
