Зайглером. Вы найдете его на Клэм Элли в доме номер 10, на верхнем
этаже. Это самое лучшее, что я могу для вас сделать.
- Спасибо, Эл. - Я достал бумажник, но он движением руки отказался от
вознаграждения.
- Мы с вами друзья, мистер Уоллес, не так ли? А от друзей я денег не
беру.
Я горячо пожал его липкую руку.
- Еще раз большое спасибо, Эл.
Я вернулся в машину, где меня поджидал Билл и обо всем рассказал ему.
- Давай посмотрим, дома ли этот парень?
- Клэм Элли? Это где-то на самой окраине, забытые Богом трущобы.
Очень удивлюсь, если увижу, что там кто-нибудь живет Нужно опуститься на
самое дно, чтобы попасть туда. Там много разрушенных и полуразрушенных
зданий.
- Откуда тебе это известно?
- Барни не один держит ухо к земле. Поехали. Билл сел за руль и
медленно поехал вдоль побережья, так как туристы уже были на улицах и
огромные толпы их спешили к океану. Проехав еще минут пять, он
остановился.
- Вон там впереди Клэм Элли.
- Ты так думаешь? Впрочем, тебе виднее, ты лучше меня знаешь эти
места, - сказал я, вылезая из машины. Билл вышел вместе со мной.
- Я бывал здесь, Дирк... Вот тот дом, фасад которого смотрит на нас,
и есть номер 10.
Клэм Элли было худшее из мест, которые я когда-либо видел. Там было
всего четыре пятиэтажных здания, остальные были разрушены и даже не
разобраны. Кучи мусора, горы битого и целого кирпича, полуобвалившиеся
стены, окна с выбитыми стеклами - вот что представилось моему взору.., и
ни одного живого существа.
Дверь нужного нам дома держалась лишь на одной петле и от этого,
совсем покосившись, покачивалась, как пьяная, на ветру. Я шагнул в
грязный, вонючий подъезд в сопровождении Билла.
- Ну и местечко! - воскликнул я. - Вряд ли кто-нибудь живет в этой
помойной яме. Эл сказал, что он живет на верхнем этаже.
- Осторожнее, Дирк. Ступени совсем прогнили, не сломай ногу.
Я стал подниматься по ступеням, которые скрипели при каждом шаге.
Дверь в первую квартиру была открыта, в ней никого не было. За первым
этажом последовал второй - и опять пустая квартира. То же самое
оказалось и на третьем этаже. Если кто-либо здесь и жил, то это было
давно. Наконец, мы с Биллом взобрались на последний этаж. Вонь стояла
такая, что рвота подступала к горлу. Дверь в квартиру оказалось
закрытой. Единственная закрытая дверь в этом проклятом доме. Я стал
стучать в дверь, но ответа не последовало. Повторный стук глухо
отозвался эхом - и опять без ответа. Я нажал на дверную ручку и дверь со
скрипом открылась. Я медленно вошел в комнату, а Билл остался снаружи,
глядя в проем двери. Мне приходилось бывать в негритянских трущобах в
Западном Майами, но такого зловония, такого убожества и запустения
припомнить не мог. В комнате стоял упаковочный ящик, служивший столом,
стояли два стула и кровать. Кругом валялись гниющие остатки недоеденной
пищи и разбросанные газеты. На кровати лежал человек. Он лежал на
простыне, которую не стирали годами. И человек, и кровать были
продолжением того убожества и запустения, которые царили в комнате.
Я подошел к кровати и взглянул на лежавшего. На нем были грязные,
заплатанные джинсы и больше ничего. Спутанные черные волосы доходили до
плеч, борода закрывала половину лица, на вид ему можно было дать лет
тридцать пять. Худой, как скелет, а запах от него шел, как от жирного
борова килограммов на четыреста. Похоже было, что он спал.
До него было противно дотрагиваться, но пришлось взять его за руку и
сильно тряхнуть.
- Эй, Чак! - рявкнул я. - Проснись! Глаза человека вдруг открылись,
он посмотрел на меня и свесил на пол тощие ноги.
- Вы кто? - спросил он глухим голосом, приподнявшись на локтях.
- У меня есть деньги, и я плачу за информацию. - Я достал бумажник,
вынул два билета по сто долларов и повертел перед его носом.
- Тебя это интересует?
Он, как завороженный, следил за моей рукой, как будто перед ним
находилось все золото Форт-Нокса. Подняв грязную руку мумии, он
потянулся к своим спутанным потным волосам.
Я отскочил назад, испугавшись, как бы он не стряхнул на меня своих
вшей.
- Бог ты мой, как мне нужны деньги!
- А мне информация, Чак. Может быть, мы поладим?
- Какая информация?
- Ты в порядке? По твоему виду этого не скажешь. Он некоторое время
неподвижно смотрел перед собой на пол. Было видно, что он пытается
прийти в себя. Затем, наконец, поднял на меня глаза, вздохнул и кивнул
головой.
- Я заспался. А что мне еще остается делать? Когда я сплю, то надеюсь
больше не проснуться, но каждый раз просыпаюсь, снова и снова вижу себя
в этой чертовой норе. Если бы у меня было больше решимости, я бы давно
должен был утопиться. Через неделю сюда придут и снесут эту коробку, эту
крысиную нору. А куда я денусь? Я дошел до точки, но еще существую.
- Чак, мне нужно от тебя кое-что узнать, и за это ты получишь двести
долларов. - Что вы хотите узнать? Вы не коп?
- Нет Я ищу Терри Зайглера.
Он сидел, не выпуская из рук копны своих черных, как смола, волос и
продолжал смотреть на меня - А зачем вам это?
- Это тебя не касается, Чак Я предлагаю тебе двести долларов, а ты
мне должен рассказать все, что тебе известно о Терри Зайглере и сказать,
где мне его найти.
Лицо его сложилось в гримасу.
- А не обманете? Предположим, я скажу вам, а вы плюнете мне в лицо и
уйдете со своими деньгами. Я положил сто долларов в его руку.
- Вот тебе для начала, рассказывай! Он некоторое время любовался
купюрой и поглаживал ее, при этом приговаривая:
- Бог ты мой! Как она мне нужна. Если бы вы только знали. Я ведь не
ел целых три дня.
- Начинай рассказывать о Зайглере, кончай причитать, - рявкнул я. -
Запах в твоей берлоге сведет меня с ума.
Он, наконец, начал свой рассказ, а я сел на упаковочный ящик и
слушал.
Он встретил Терри Зайглера в "Дэд энд Клэб". Они подружились. Оба
находились в сложных житейских ситуациях, и это укрепило их союз. Чак
делал бизнес на продаже наркотиков и всячески старался расширить его. У
Чака была возможность доставать их, но со сбытом у него было плохо. В
этом Терри должен был дополнять Чака. Постепенно Терри начал втягиваться
в работу и распространять то, что доставал Чак. Делал он это обычно днем
и не без успеха У него было много связей среди мальчишек, которые очень
ценили и любили его как пианиста. Дела пошли в гору. Чак имел связь с
одним старым китайцем и через него доставал порошок, а Терри занимался
реализацией.
- Все шло отлично, - продолжал Чак, при этом энергично почесывая
голову. - Мы зашибали большие деньги, я обзавелся хорошей квартирой и
жил в свое удовольствие. Женщины меня никогда не интересовали. Терри
тоже прекрасно устроился и завел подружку Лизи, с которой и жил. Затем,
когда все впереди представлялось нам в радужном свете, мы начали
сталкиваться с проблемами. Как-то в понедельник, когда, как обычно,
пришел к поставщику за порошком, я увидел за письменным столом Хулу
Мински, которого до этого не встречал - Он замолчал, а потом продолжал:
- Вы знаете Хулу Мински?
- Знаю, - сказал я, - продолжай.
- Вид этой обезьяны напугал меня до смерти Я бесхарактерен и труслив.
Он сказал, что с этим делом я должен завязать, так как он брал его в
свои руки, и что я должен предупредить об этом своего дружка-напарника.
Я был так испуган, что готов был лизать ему ноги, если бы он этого
пожелал. Терри в это время был у Лизи. Я позвонил ему и передал разговор
с Мински. Терри успокоил меня и просил не паниковать, сказав, что
приедет и будет жить у меня, пока все не образуется. Он действительно
приехал со своими чемоданами, и мы обо всем поговорили. Так как источник
поступления наркотиков переходил к Мински, мне нечем стало оплачивать
квартиру. Мы всегда вели расточительный образ жизни и не откладывали на
черный день, и вскоре мои средства иссякли.
Терри считал, что нужно найти другой источник и другого поставщика.
Он и в грош не ставил угрозы Мински, я же пытался предостеречь его.
Говорил, что никогда не знаешь, что может выкинуть такая обезьяна. Терри
сказал, что сам займется этим, а я наотрез отказался от поисков нового
поставщика. Но Терри был упрям и продолжал твердить, что плюет на
Мински. Помню, как он убеждал меня продолжать дело. У него было около
пятидесяти клиентов среди мальчишек, которые осаждали его просьбами. Он
не собирался от них отказываться. Я умолял его послать все это к черту,
но он и слышать не хотел об этом. Наконец, я уступил. Он исчез и вскоре
нашел другого китайца, согласившегося снабжать его этим зельем. Так
продолжалось некоторое время. Я был неспокоен, ожидал, что что-то должно
случиться, и совершенно не притрагивался к деньгам, которые он
зарабатывал. Я уже говорил вам, что от природы я трус, так вот и сидел в
квартире и дрожал от страха. Так продолжалось еще недели две, а потом
грянул гром. Терри ничего не чувствовал и все время твердил мне, как
хорошо у него идут дела, как много он уже заработал. К концу недели он
ожидал поступления новой партии порошка.
Вдруг дверь открылась, и вошел Мински с двумя парнями. Все произошло
так быстро, что я даже не помню подробностей. Я оказался на полу,
прикрывая голову руками. В памяти до сих пор держится страшный шум:
звуки ломающихся костей, разбитой посуды, переворачиваемой мебели. Это
был конец Терри, я предупреждал его.
Затем Мински подскочил ко мне и ударил ногой под ребра. Он сказал,
что поскольку я этим больше не занимался - он, оказывается, все знал, -
и поступил согласно его указанию, он оставляет меня в живых, но я должен
обо всем забыть. В противном случае со мной поступят так же.
Потом дверь захлопнулась, я встал и осмотрелся. Кругом царил
беспорядок и следы разрушения. Терри в комнате не было, они увезли его с
собой. Вот и вся история.
Вы хотите знать, где Терри? Я думаю, что его разбитое, изуродованное
тело зацементировали и бросили в океан. Мне ничего не оставалось, как
съехать с хорошей квартиры, и снять паршивую комнатенку. Денег не стало,
и мне пришлось перебраться в эту проклятую нору. Я хочу умереть и жду
смерти.
У меня не было никакого сочувствия к этому ничтожному, трусливому
существу. Кретин, который делал бизнес на продаже героина мальчишкам,
ничего другого и не заслуживал. Я встал, бросил ему на кровать другую
купюру в сто долларов и вышел к Биллу, ожидавшему меня в коридоре. Мы
осторожно спустились по скрипучей лестнице и, наконец, выйдя на свежий
воздух, вздохнули полной грудью. По пути к автомобилю Билл сказал:
- Я все слышал. Вот и конец истории с Терри. Нечего сказать, чудесную
парочку детей произвели на свет Торнсены.
- Случается. Но старшие Торнсены стоят не больше своих отпрысков.
Яблоко от яблони недалеко падает.
Мы забрались в машину и долго сидели молча. Затем Билл сказал:
- Так что же мы имеем? Хенк - мертв, Анжи - в сумасшедшем доме, Терри
- нет в живых. Остается только Мински. Правильно?
- Все верно, - ответил я. - Теперь нам будет легче. Все-таки один
человек, но какой! Такой типчик стоит всех вместе взятых. Через пару
часов я встречусь с Сандрой. Может ей удалось что-нибудь выяснить. Будем
действовать сегодня ночью.
Я включил двигатель:
- А теперь поехали домой.
Уолли, метрдотель ресторана "Три краба", приветствовал меня широкой
улыбкой.
- Мисс Уиллис ожидает вас, мистер Уоллес. Вас не надо провожать?
Я кивнул головой, поднялся по лестнице, постучал в дверь и вошел.
Сандра сидела за столом. Перед ней стоял шейкер и пустой стакан.
- Хэлло, Дирк! - воскликнула она. - Взбейте-ка себе коктейль, -
