по мостовой.
- Hallo, Mister Kennedy! (36) - крикнул Освальд и
пустился вслед за гувернером.
Прибежала Паулина, засунув руки в кармашки белого
фартучка.
- Ваше сиятельство, - доложила она вполголоса, - барышня
Ольга вешает платья в шкаф и укладывает белье в комод.
Графиня кивнула.
- Ну, поезжай! - крикнула она кучеру.
Экипаж тронулся, старый граф помахал вслед отъезжающим и
остался один.
Он уселся на скамейке под аркадой, поставил трость между
колен и, скучая, стал мрачно смотреть во двор. Так он
просидел полчаса, потом встал и, топая негнущимися ногами,
пошел в гостиную. Там он опустился в кресло около
шахматного столика, где осталась незаконченной партия,
начатая вчера с Ольгой. Граф стал обдумывать партию: он
явно проигрывал. Конь у Ольги продвинулся вперед и грозил
противнику атакой. Склонившись над доской, граф старался
разгадать замысел гувернантки. Это ему в конце концов
удалось - да, его ждет изрядный разгром. Граф встал и,
выпрямившись и стуча палкой, направился наверх, в крыло, где
были комнаты для гостей. У Ольгиной комнаты он остановился.
Там было тихо, страшно тихо, ни шороха. Граф, наконец,
постучал.
- Мадемуазель Ольга, как вы себя чувствуете?
Минута молчания.
- Теперь лучше, спасибо, - раздался приглушенный голос.
- Есть какие-нибудь распоряжения, ваше сиятельство?
- Нет, нет, лежите! - И вдруг, словно опасаясь, что он
слишком снисходителен, граф добавил: - Чтобы завтра вы
смогли давать уроки!
И с шумом вернулся в гостиную.
Останься граф на минуту дольше, он услышал бы слабый
стон, а за ним тихий плач.
Долго, бесконечно долго тянутся часы, проведенные в
одиночестве. Вот, наконец, вернулся экипаж, конюх водит по
двору разгоряченных лошадей; в кухне, как всегда, слышно
торопливое звяканье. В половине восьмого бьет гонг к ужину.
Все идут к столу, только Ольги нет. Некоторое время
собравшиеся делают вид, что не замечают этого, потом старый
граф поднимает брови и удивленно осведомляется:
- Was, die Olga kommt nicht? (37)
Графиня бросает на него быстрый взгляд и молчит. После
долгой паузы она зовет Паулину.
- Спроси у барышни Ольги, что она будет есть.
Через минуту Паулина возвращается.
- Ваше сиятельство, барышня велела благодарить, говорит,
что не голодна и завтра утром придет к завтраку.
Графиня слегка покачивает головой: в этом жесте есть
что-то большее, чем недовольство.
Освальд ковыряет вилкой в тарелке и бросает просительные
взгляды на своего гувернера, - вызволи, мол, меня отсюда
сразу после ужина. Но мистер Кеннеди, как обычно,
предпочитает ничего не замечать.
Спускаются сумерки, наступает вечер, милосердный для
усталых, нескончаемый для несчастных. Было светло, и вот
свет померк, приближалась ночь. Незаметно все окутала тьма,
удушливая и гнетущая. Тьма, подобная пропасти, на дне
которой залегло отчаяние
Ты все знаешь, тихая ночь, ибо ты слышишь дыхание спящих
и стоны больных Ты чутко прислушивалась и к слабому,
горячему дыханию девушки, которая так долго плакала, а
теперь молчит. Ты приложи и ухо к ее груди и сдавила горло
под разметавшимися волосами. Ты слышала плач, приглушенный
подушкой, а потом еще более страшное молчание.
Ты все знаешь, безмолвная ночь, ибо ты слышала, как
затихал замок, этаж за этажом, комната за комнатой. Горячей
рукой ты заглушила страстный женский стон где-то под
лестницей. Ты разнесла эхо шагов молодого человека с
мокрыми после купанья волосами, который, тихо насвистывая,
последним идет по длинному коридору.
Темная ночь, ты видела, как измученная слезами девушка
вздрогнула при звуке этих бодрых шагов, ты видела, как она,
словно гонимая слепой силой, вскочила с постели, откинула
волосы с пылающего лица, бросилась к двери, отперла ее и
оставила полуоткрытой.
И снова замерла в жаркой постели, как человек, для
которого уже нет спасения.
----------------------------------------------------------
1) - Мери, как дела? Ты хорошо играла! (нем)
2) - Мери, у тебя талант! (нем)
3) - Ты такая умница. Мери, такая умница! Скажи своему
папе, что тебе подарить? (нем)
4) - Спасибо, ничего (нем) 5) - Я хотела бы только (нем)
6) - Что, что бы ты хотела? (нем)
7) - Я хочу, чтобы у меня было поменьше уроков (нем).
8) - конечно! (нем)
9) - Ax, какая же ты умница! (нем)
10) - Какая умница! (нем)
11) - Что вам угодно? (англ.)
12) - Мисс Ольга, вы слишком много говорите во время
урока и лишь путаете ребенка своими вечными
наставлениями. Сделайте одолжение - будьте
поласковее с девочкой (англ).
13) - Да, сэр (англ).
14) - Да, дитя мое, это тебе известно (нем.).
15) - Прошу извинения, мисс (англ)
16) - Ax, это вы? (Франц)
17) - Да, ваше сиятельство (Франц)
18) - Да, сударыня? (Франц)
19) - Уж не ждете ли вы от меня извинений? (Франц)
20) - Нет, нет, сударыня! (Франц)
21) - Тогда позвольте мне пройти (Франц)
22) - Ax, извините, ваше сиятельство (Франц).
23) - Масла, мадемуазель? (Франц.)
24) - Спасибо! (Франц.)
25) - Откройте, мисс Ольга... (англ)
26) - Вы негодяй! (англ)
27) - Покойной ночи (англ.).
28) - Возьмите слив, мадемуазель (Франц.).
29) - Простите, сударыня? (Франц.)
30) - Спасибо, спасибо, ваше сиятельство (Франц).
31) - Освальд, сиди прямо! (нем)
32) - Папа, я поеду верхом? (нем)
33) - Да (нем)
34) - Ты тоже поедешь? (нем)
35) - Нет (нем).
36) - Алло, мистер Кеннеди! (англ)
37) - Что, Ольга не придет? (нем)
Карел Чапек. Большая докторская сказка
Перевод Д. Горбова
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
В давние времена на горе Гейшовине имел свою мастерскую
волшебник Мадияш. Как вы знаете, бывают добрые волшебники,
так называемые чародеи или кудесники, и волшебники злые,
называемые чернокнижниками. Мадияш был, можно сказать,
средний: иной раз держался так скромно, что совсем не
колдовал, а иной раз колдовал изо всех сил, так что кругом
все гремело и блистало. То ему взбредет в голову пролить на
землю каменный дождь, а как-то раз до того дошел, что
устроил дождь из крохотных лягушат. Словом, как хотите, а
такой волшебник - не очень-то приятный сосед, и хоть люди
клялись, что не верят в волшебников, а все-таки норовили
всякий раз Гейшовину сторонкой обойти, а ежели при этом
говорили, будто через нее дальше и в гору высоко ходить, так
только для того, чтобы в своем страхе перед Мадияшем не
признаваться...
Вот сидел раз этот самый Мадияш перед своей пещерой и
сливы ел - большие такие, иссиня-черные, серебристым инеем
покрытые, а в пещере помощник его, веснушчатый Винцек -
по-настоящему звать: Винцек Никличек из Зличка, - варил на
огне волшебные снадобья из смолы, серы, валерияны,
мандрагоры, змеиного корня, золототысячника, терновых игол и
чертовых кореньев, коломази и адского камня, трын-травы,
царской водки, козьего помета, осиных жал, крысиных усов,
лапок ночных мотыльков, занзибарского семени и всяких там
колдовских корешков, примесей, зелий и чернобылья. А Мадияш
только смотрел за работой веснушчатого Винцека и ел сливы.
Но то ли бедняга Винцек плохо мешал, то ли еще что, только
снадобья эти в котле у него пригорели, перепарились,
пережарились, перекипели или как-то там перепеклись, и пошел
от них страшный смрад.
"Ах ты пентюх нескладный!" - хотел было прикрикнуть на
нею Мадияш, но второпях перепутал, каким горлом глотать,
либо слива во рту у него ошиблась - не в то горло попала,
только проглотил он эту сливу вместе с косточкой, и застряла
косточка у него в горле - ни наружу, ни внутрь. И успел
Мадияш рявкнуть только: "Ах ты пен...", а дальше - не
вышло: голос сразу отнялся. Только хрип да сип слышится,
будто пар шипит в горшке. Лицо кровью налилось, сам руками
машет, давится, а косточка ни туда, ни сюда: крепко, прочно
в глотке засела.
Видя это, Винцек страшно испугался, как бы папаша Мадияш
до смерти не задохся; говорит решительно:
- Погодите, хозяин, я сейчас сбегаю в Гроново за
доктором.
И пустился вниз с Гейшовины; жаль, никого там не было -
скорость его измерить: наверно получился бы мировой рекорд
бега на дальнюю дистанцию.
Прибежал в Гронов, к доктору, - еле дух переводит.
Отдышался, наконец, и зачастил, как горох рассыпал:
- Господин доктор, пожалуйте сейчас же, только сейчас же!
- к господину волшебнику Мадияшу, а то он задохнется. Ну, и
бежал же я, черт возьми!
- К Мадияшу на Гейшовину? - проворчал гроновский доктор.
- По правде говоря, дьявольски не хочется. Но вдруг он мне
до зарезу понадобится; что я тогда буду делать?
И пошел. Понимаете, доктор никому не может отказать в
помощи, даже если его позовут к разбойнику Лотрандо либо к
самому (прости господи!) Люциферу. Ничего не поделаешь:
такое уж это занятие, докторство это самое.
Взял, значит, гроновский доктор свою докторскую сумку со
всеми там ножами докторскими, и щипцами для зубов, и
бинтами, и порошками, и мазями, и лубками для переломов, и
прочим докторским инструментом, - и пошел за Винцеком, на
Гейшовину.
- Только бы нам не опоздать! - все время беспокоился
веснушчатый Винцек.
И так шагали они - раз, два, раз, два - по горам, по
долам, - раз, два, раз, два - по болотам, - раз, два, раз,
два - по буеракам, пока веснушчатый Винцек не сказал
наконец:
- Так что, господин доктор, мы пришли!
- Честь имею, господин Мадияш, - промолвил гроновский
доктор. - Ну-с, где же у вас болит?
Волшебник Мадияш в ответ только захрипел, засипел,
засопел, указывая на горло, туда, где застряло.
- Так-с. В горлышке? - сказал гроновский доктор. -
Посмотрим, какое там бобо. Откройте как следует ротик,
господин Мадияш, и скажите а-а-а...
Волшебник Мадияш, отстранивши ото рта волосы своей черной
бороды, разинул рот во всю ширь, но а-а-а произнести не мог:
голосу не было.
- Ну, а-а-а, - старался помочь ему доктор. - Что ж вы
молчите?.. Э-э-э, - продолжал этот плут, эта лисица
патрикеевна, тертый калач, прожженный мошенник, продувная
бестия, что-то задумав. - Э-э-э, господин Мадияш, плохо
ваше дело, коли вы а-а-а сказать не можете. Не знаю, как с
вами быть?
И давай Мадияша осматривать и выстукивать. И пульс ему
щупает, и язык высовывать заставляет, и веки выворачивает, и
в ушах, в носу зеркалом высвечивает, да себе под нос
латинские слова бормочет.
Покончив с медицинским осмотром, принял он важный вид и
говорит:
- Положение очень серьезное, господин Мадияш. Необходима
немедленная операция. Но я не могу и не решусь ее делать
один: мне необходимы ассистенты. Если вы согласны
оперироваться, тогда вам придется послать за моими коллегами
в Упице, в Костелец и в Горжички; как только они будут
здесь, я устрою с ними врачебное совещание, или консилиум, и
тогда, после зрелого обсуждения, мы произведем
соответствующее хирургическое вмешательство, или operatic
operandi. Обдумайте это, господин Мадияш, и, если примете
мое предложение, пошлите проворного гонца за моими
глубокоуважаемыми учеными коллегами.
Что оставалось Мадияшу делать? Кивнул он веснушчатому
Винцеку, тот притопнул три раза, чтобы легче бежать было и
со всех ног - вниз по склону Гейшовины! Сперва в Горжички,
потом в Упице, потом в Костелец. И пускай его пока бежит
себе.
О ПРИНЦЕССЕ СУЛЕЙМАНСКОЙ
Пока веснушчатый Винцек бегал в Горжички, в Упице, в
Костелец за докторами, гроновский доктор сидел у волшебника
Мадияша и следил за тем, чтобы тот не задохся. Для
препровождения времени закурил он виргинскую сигару и молча
ее посасывал. А когда уж очень надоедало ждать - кашлянет и
опять задымит. А то зевнет и троекратно поморгает, чтоб
как-нибудь время скоротать. Или вздыхал:
- Ох-хо-хо!
Через полчаса потянулся и промолвил:
