вероятно, сопровождая ее при этом и держа наготове оружие. Женщина, на
которой должен был бы жениться Расти Риган и которую Эдди Марз не смог
удержать, женщина, которая вовсе не убежала с Расти Риганом.
Я потащился назад к гаражу и забарабанил в деревянную дверь концом
фонарика. Наступила гнетущая тишина. Свет внутри погас. Я стоял, дрожа и
облизывая с губ дождь. Потом снова забарабанил в дверь. Из-за нее
послышался грубоватый голос.
- Что надо?
- Откройте, пожалуйста. По дороге у меня лопнули две шины, а запаска
только одна. Мне нужна помощь.
- Очень жаль, мистер. Мастерская закрыта. Реалито отсюда не более
мили. Попытайтесь там.
Мне это не понравилось. Я сильно заколотил в дверь. Раздался другой
голос, рокочущий как маленькое, работающее где-то за стеной динамо. Я
обожал этот голос.
- Он не отвяжется. Открой ему, Арт.
Заскрипел засов и одна створка двери открылась внутрь. Свет моего
фонаря на мгновение осветил худое лицо. Что-то блеснуло и последовал удар,
выбивший фонарь из рук. На меня был наставлен револьвер. Я наклонился и
поднял фонарик.
- Выключи это, парень, - произнес грубоватый голос. - Вот так фраера
и зарабатывают себе шишки.
Я погасил фонарик и выпрямился. В гараже кто-то включил свет. Он
осветил высокого мужчину в комбинезоне. Тот отошел от двери, по-прежнему
держа меня на прицеле.
- Войди и закрой дверь, незнакомец. Посмотрим, что с тобой делать.
Я вошел в гараж, закрыл дверь и посмотрел на худощавого мужчину, не
глядя на другого, стоявшего в тени возле станка. Воздух в гараже имел
сладковатый привкус, дышать было тяжело. Везде чувствовался запах
быстросохнущего лака.
- У вас что, не все дома? - выругал меня долговязый. - Сегодня в
Реалито ограбили банк.
- Прошу извинить. - Мне вспомнились люди, под проливным дождем
глазевшие на банк. - Я не знал об этом. Я здесь проездом.
- Факт остается фактом, - произнес он. - Люди говорят, что это были
двое сопляков и они прячутся, где-то в горах.
- Идеальная ночь для ограбления, - заметил я. - Думаю, это они
разбросали гвозди. Пара из них воткнулись мне в шины. Похоже, вам придется
поработать.
- Тебе еще никто не давал в зубы? - спросил тощий.
- Никто в вашем весе.
Рокочущий голос произнес из темноты.
- Кончай с этими угрозами, Арт. У этого человека неприятности. В
конце-концов у тебя авторемонтная мастерская, верно?
- Спасибо, - сказал я, не взглянув на него даже сейчас.
- Ладно, - согласился мужчина в комбинезоне и спрятал револьвер в
карман.
Вонь лака напоминала мне нездоровый запах эфира. В конце помещения
под слабо светившей лампой стоял обновленный лимузин, на его крыле лежал
револьвер.
Только теперь я посмотрел на мужчину, стоявшего возле станка. Он был
низкий, мускулистый и плечистый, с холодным, жестким лицом и холодными
темными глазами. На нем был коричневый пиджак, порядком промокший от
дождя, на голове коричневая шляпа, лихо сдвинутая на затылок. Спиной он
опирался на станок и смотрел на меня бесстрастно, как на кусок мороженого
мяса. Возможно, он вообще не умел смотреть на людей иначе.
Он медленно опустил темные глаза и осмотрел свои ногти, один за
другим, с таким внимание, как будто показывал рекламный фильм о том, как
надо делать настоящий маникюр.
- Два колеса? - Он говорил, не выпуская сигареты изо рта. - Вот не
повезло. Я думал, эти гвозди уже убрали.
- Меня немного забросило на повороте.
- Так вы говорите, что проезжали мимо?
- Я путешествую. Еду в Лос-анджелес. Это далеко отсюда?
- Сорок миль. Но в такую погоду кажется больше. Откуда вы едете?
- Из Санта-Розы.
- Долгий путь. Через Тахо и Лоун-Пайн?
- Нет. Через Рено и Карсон-сити.
- Все равно далеко. - Мимолетная фальшивая усмешка скользнула по его
губам.
- Это противоречит каким-нибудь законам? - спросил я.
- Что? Ну что вы! Не думайте, что мы чересчур любопытны, это все
из-за того ограбления банка... Возьми ключ и почини ему шины, Арт.
- Я занят, - заворчал долговязый. - У меня еще много работы. Надо
закончить лакировку. Кроме того, идет дождь, ты не заметил?
Мужчина, одетый в коричневое, вежливо произнес:
- Сейчас слишком сыро для лакирования. Берись за работу, Арт.
- Переднее и заднее колесо с правой стороны. Если у вас много работы,
то поставьте мое запасное.
- Залатаешь оба, Арт, - сказал мужчина, одетый в коричневое.
- Послушай... - шумно начал Арт.
Человек в коричневом повел глазами и, прищурившись внимательно
посмотрел на него. Он не произнес ни слова. Арт согнулся как будто его
ударила мощная воздушная струя, подошел к стене, снял прорезиненный плащ,
надел его на комбинезон и натянул на голову зюйвестку. Потом взял
монтировку и домкрат.
Вышел он молча, оставив дверь открытой. В нее ворвался дождевой
вихрь. Человек в коричневой одежде закрыл дверь и быстро отошел к станку,
опершись на него точно в том же месте, что и перед этим. Мы были одни. Он
не знал, кто я. Скользнув по мне взглядом, он бросил окурок на цементный
пол и затоптал его, не глядя вниз.
- Ручаюсь, вам надо глотнуть чего-нибудь покрепче, - сказал он. - В
такую погоду неплохо промочить горло.
Он взял стоявшую сзади бутылку и поставил ее на край станка вместе с
двумя стаканами. Потом наполнил их до половины и подал один мне. Двигаясь
как манекен, я подошел и взял его у него из рук. На лице у меня все еще
были следы дождя. Воздух в гараже был наполнен тяжелым запахом лака.
- Этот Арт, - пояснил мужчина в коричневом, - такой же, как и все
механики. У него всегда полно работы на вчера. Вы путешествуете по делу?
Я осторожно понюхал стакан. Запах был нормальный. Я поглядел, как
мужчина отпил глоток из своего, и только тогда выпил сам - медленно
растягивая удовольствие и наслаждаясь спиртным. Нет, в нем не было
цианистого калия. Опорожнив стакан, я поставил его и отошел.
- Да, частично это путешествие по делам, - сказал я и подошел к
наполовину отлакированному лимузину. Дождь барабанил по плоской крыше
мастерской. Арт, должно быть, проклинал все на свете.
Человек в коричневом посмотрел на большой автомобиль.
- Честно говоря, над ним пришлось порядочно поработать, - осторожно
произнес он своим рокочущим голосом, теперь немного смягченным алкоголем.
- Но владелец богатый человек, а его шофер нуждался в деньгах. Вы же
знаете, как это бывает.
Губы у меня горели. Разговаривать не хотелось. Я закурил. Если б мои
шины были уже готовы!
Минуты тянулись. Мужчина в коричневой одежде и я были парой
мимолетных знакомых, только смерть Гарри Джонса стояла между нами. Пока
что мужчина в коричневом не знал об этом.
Раздались шаги и дверь гаража раскрылась от толчка. Свет вырвал из
темноты дождевые струи, отбрасывавшие серебристые искры. Арт резким
движением вкатил два колева, пинком закрыл дверь и со злостью посмотрел на
меня.
- Ну и прелестное же местечко вы нашли себе для стоянки, - проворчал
он.
Мужчина в коричневом рассмеялся, вынул из кармана рулончик монет и
начал подбрасывать его в руке.
- Не болтай так много, - сухо посоветовал он. - Латай эти камеры.
- Я же латаю, верно?
- Не устраивай вокруг этого столько шума.
- Ха! - Арт снял прорезиненный плащ и зюйдвестку и бросил их в угол.
Затем поднял колесо, поставил его на металическую плиту и раздраженно
принялся за работу. Он демонтировал шину, вытащил камеру и заклеил ее
холодным способом. С ухмылкой отошел к стене за моей спиной, взял шланг
для подачивоздуха и немного надул камеру.
Я стоял и смотрел, как рулончик монет подпрыгивает на руке Кэнино.
Прошла минута напряженного ожидания. Я повернул голову, наблюдая за тем,
как долговязый механик подбросил надутую камеру и подхватил ее
расставленными по сторонам руками. Кисло осмотрел ее, взглянул на большую
жестяную ванну с грязной водой, стоявшую в углу, и крякнул.
Должно быть, они здорово сыгрались между собой. Я не заметил никакого
сигнала, никакого обмена взглядами. Долговязый держал круглую камеру
высоко в воздухе и пристально смотрел на нее. Потом вдруг совершил
полуоборот, сделал длинный шаг вперед и через голову надел камеру мне на
плечи, так что резиновый круг плотно стянул меня.
Долговязый прыгнул мне за спину и повис на камере. Под его весом она
стягивала мне грудь и придерживала предплечья прижатыми к телу. Я мог
двигать руками, но не мог достать из кармана револьвер.
Человек в коричневой одежде подошел ко мне почти пританцовавыя. Его
рука сомкнулась на рулоне с мелочью. Он подошел ко мне бесшумно, с
каменным выражением лица. Я наклонился вперед, пытаясь поднять Арта, сзади
стягивавшего на мне камеру.
Кулак с рулоном мелочи пронесся между моими вскинутыми руками, как
камень сквозь облако пыли. В глазах у меня засверкали тысячи искр, но
сознания я еще не потерял. Он повторил удар. Я уже ничего не почувствовал.
Ослепительный свет в моей голове вспыхнул еще ярче и превратился в
пронзительную боль. Некоторое время я находился в темноте, где что-то
кружилось, словно бактерии под микроскопом. Потом была уже только тьма и
пустота, шум ветра и треск огромных падающих деревьев.
28
Это была женщина, сидевшая близко возле торшера и освещенная его
светом. Какой-то другой, резкий свет падал мне на лицо, так что я прикрыл
глаза и смотрел на нее сквозь опущенные ресницы. Волосы ее блестели так,
что казалось, будто у нее на голове серебряная ваза из-под фруктов. Она
была в зеленом, ручной вязки, платье с белым широким воротничком. На полу
возле ее ног стояла блестящая сумка с металлическими уголками. Женщина
курила сигарету. Высокий, наполненный янтарной жидкостью бокал поблескивал
возле ее локтя.
Я осторожно чуть-чуть поднял голову. Она болела, но не сильнее, чем
можно было ожидать. Я был связан, как индюк, которого засовывают в
духовку. Руки за спиной и в наручниках, от наручников тянулась веревка,
стягивавшая ноги. Конец веревки был прикреплен к тяжелой тахте. Я
сориентировался во всем этом сразу же, как только попытался двигаться.
Тогда, не делая резких движений, я широко открыл глаза и сказал:
- Добрый день.
Женщина послала мне взгляд, словно из-под облаков, повернувшись ко
мне маленькой щечкой. Глаза у нее были как два голубых горных озера.
Где-то вверху все еще шел дождь, до меня доходил его отдаленный шум, а
может, это было что-то другое, не дождь.
- Как вы себя чувствуете? - спокойный серебристый голос, прекрасно
гармонирующий с серебристым цветом ее волос. В нем проскальзывало что-то
металлически мягкое словно звоночек у двери кукольного домикап. Я понял,
что поглупел, если думаю об этом.
- Отлично, - ответил я ей. - Только кто-то сбросил мне на голову
огромную цистерну.
- А чего вы ожидали, мистер Марлоу? Букета орхидей?
- Только соснового сундука, - ответил я. - Не беспокойтесь,
пожалуйста, о фонаре из бронзы или серебра и не бросайте мой прах в
голубые воды Атлантики. Я предпочитаю червей. Вы знаете, что червяки
двуполые и что один червяк может полюбить другого?
- Вы бредите, - сказала она, серьезно глядя на меня.
- Вас не очень затруднит, если вы отодвинете эту лампу немного в
сторону?
Она встала и подошла к стене за тахтой. Свет погас. Я почувствовал
большое облегчение.
- Не думаю, что вы так уж опасны, - произнесла она.
Она была высокая, но не как жердь. Очень худощавая, но не как
