легкостью могли бы довести его до Индии, как вдруг взбунтовавшиеся матросы
заявляют: на этот раз хватит. С разбитым сердцем вынужден Бартоломеу Диаш
повернуть обратно, не по своей вине лишившись славы быть первым европейцем,
проложившим морской путь в Индию; другой португалец, Васко да Гама будет
воспет за этот геройский подвиг в бессмертной поэме Камоэнса. Как всегда,
зачинатель, трагический основоположник, забыт для более удачливого
завершителя. И все же решающее дело сделано! Географические очертания Африки
точно установлены; вопреки Птолемею, впервые показано и доказано, что
свободный путь в Индию существует. Через много лет после смерти своего
наставника мечту Энрике осуществили его ученики и последователи.
С изумлением и завистью обращаются теперь взоры всего мира на это
незаметное, забившееся в крайний угол Европы племя мореходов. Покуда великие
державы - Франция, Германия, Италия - истребляли друг друга в бессмысленной
резне, Португалия, эта золушка Европы, тысячекратно увеличила свои владения,
и уже никакими усилиями не догнать ее безмерных успехов. Почти внезапно
Португалия стала первой морской державой мира. Достижения ее моряков
закрепили за ней не только новые области, но и целые материки. Еще одно
десятилетие - и самая малая из всех европейских наций будет притязать на
владычество и управление пространствами, превосходящими пространства Римской
империи в период ее наибольшего могущества.
Разумеется, проведение в жизнь столь непомерных притязаний должно было
очень быстро истощить силы Португалии. И ребенок сообразил бы, что
крохотная, насчитывающая не более полутора миллионов жителей страна не
сможет надолго удержать в руках всю Африку, Индию и Бразилию, колонизировать
их, управлять ими или хотя бы даже только монополизировать торговлю этих
стран, и менее всего сможет на вечные времена оградить их от посягательств
других наций. Капле масла не успокоить бушующего моря; страна величиной с
булавочную головку не может навсегда подчинить себе в сотни тысяч раз
большие страны. Итак, с точки зрения разума, беспредельная экспансия
Португалии - нелепость, опаснейшее донкихотство. Но героическое всегда
иррационально и антирационально; когда отдельный человек или народ дерзает
взять на себя задачу, превышающую его силы, силы эти возрастают до
неслыханных размеров. Пожалуй, ни одной нации не доводилось так великолепно
сосредоточить в одном мгновенном и победоносном усилии свои силы, как это
осуществила Португалия на исходе XV века. Не только собственного Александра
и собственных аргонавтов в лице Албукерке, Васко да Гамы и Магеллана
внезапно породила эта страна, но и собственного Гомера - Камоэнса,
собственного Тита Ливия - Барруша. Словно из-под земли появляются ученые,
зодчие, предприимчивые купцы; подобно Греции при Перикле, Англии в
царствование Елизаветы, Франции при Наполеоне, здесь целый народ на всех
поприщах осуществляет свой сокровенный замысел и как зримый подвиг являет
его взорам всего мира. В продолжение одного незабываемого часа всемирной
истории Португалия была первой нацией Европы, предводительницей
человечества.
Но любое великое деяние отдельного народа совершается для всех народов.
Все они чувствуют, что это первое вторжение в неизвестность в то же время
опрокидывает общепринятые дотоле мерила, понятия, представления о дальности,
и вот при всех дворах, во всех университетах с лихорадочным нетерпением
следят за новыми вестями из Лиссабона. В силу какой-то чудесной
прозорливости Европа постигает творческие возможности этого расширившего
рамки мира великого подвига португальцев, постигает, что вскоре мореходство
и открытия новых стран перестроят мир решительнее, чем все войны и осадные
орудия, что долгая эпоха средневековья кончилась и начинается новая эра -
<новое время>, которое будет мыслить и созидать в иных пространственных
масштабах. Флорентийский гуманист Полициано, представитель мирной научной
мысли, в сознании величия этой исторической минуты поет хвалу Португалии, и
в его вдохновенных словах звучит благодарность всей просвещенной Европы: <Не
только шагнула она далеко за Столбы Геркулеса и укротила бушующий океан -
она восстановила нарушенное дотоле единство обитаемого мира. Какие новые
возможности, какие экономические выгоды, какое возвышение знаний, какое
подтверждение выводов античной науки, взятых под сомнение и отвергнутых,
сулит это нам! Новые страны, новые моря, новые миры (alii mundi) встают из
векового мрака. Отныне Португалия - хранитель, страж нового мира>.
Ошеломляющее событие прерывает грандиозное продвижение Португалии на
восток. Кажется, что <другой мир> уже достигнут, что королю Жуану обеспечены
корона и все сокровища Индии, ибо после того как португальские моряки
обогнули мыс Доброй Надежды, никто уже не может опередить Португалию и ни
одна из европейских держав не смеет даже следовать за ней по этому
закрепленному за нею пути. Еще Энрике Мореплаватель предусмотрительно
выхлопотал у папы буллу, отдававшую все земли, моря и острова, которые будут
открыты за мысом Боядор, в полную, исключительную собственность Португалии,
и трое пап, сменившихся с того времени, подтвердили эту своеобразную
<дарственную запись>, одним росчерком пера признавшую весь еще неведомый
Восток с миллионами его обитателей законным владением династии Визеу. Итак,
Португалии, и только Португалии, подчинены все новые миры. С такими
незыблемыми гарантиями в руках люди обычно не обнаруживают большой
склонности к рискованным предприятиям; поэтому вовсе не так недальновидно и
странно, как это a posteriori 12 считает большинство историков,
что beatus possidens 13 король Жуан II не проявил интереса к
странному проекту безвестного генуэзца, страстно требовавшего целого флота
para buscar el levante por el ponente, чтобы с запада добраться до Индии.
Правда, Христофора Колумба любезно выслушивают в Лиссабонском дворце,
наотрез ему не отказывают. Но там слишком хорошо помнят, что все экспедиции
на якобы расположенные к западу между Европой и Индией легендарные острова
Антилию и Бразиле кончались плачевными неудачами. Да и чего ради рисковать
полновесными португальскими дукатами для поисков весьма сомнительного пути в
Индию, когда после многолетних усилий верный путь уже найден и рабочие на
корабельных верфях у берегов Тежу день и ночь трудятся над созданием
большого флота, который, обогнув Мыс Бурь, прямиком пойдет к Индии?
Поэтому, как камень, брошенный в окно, ворвалось в Лиссабонский дворец
ошеломляющее известие, что хвастливый генуэзский авантюрист действительно
пересек под испанским флагом Oceano tenebroso 14 и спустя
каких-нибудь пять недель плавания в западном направлении наткнулся на землю.
Чудо свершилось! Нежданно-негаданно сбылось мистическое пророчество из
Сенековой <Медеи>, долгие годы волновавшее умы мореплавателей.
<...veniet annis saecula seris, quibus Oceanus vincula rerura laxet et
ingens pateat tellus, Typhisque novos detegat orbes, nec sit terris Ultima
Thula>.
Поистине, <...наступят дни, чрез много веков океан разрешит оковы
вещей, и огромная явится взорам земля, и новые Тифис откроет моря, и Фула не
будет пределом земли> 15. Правда, Колумб, новый <кормчий
аргонавтов>, и не подозревает, что он открыл новую часть света. До конца
своих дней этот упрямый фантазер упорствует в убеждении, что он достиг
материка Азии и, держа от своей <Эспаньолы> курс на запад, мог бы через
несколько дней высадиться в устье Ганга. А этого-то как раз Португалия
смертельно страшится. Чем поможет Португалии папская булла, отдающая ей все
земли, открытые в восточном направлении, если Испания на более кратком
западном пути в последнюю минуту обгонит ее и захватит Индию? Тогда плоды
пятидесятилетних трудов Энрике, сорокалетних усилий его продолжателей
превратятся в ничто. Индия будет потеряна для Португалии вследствие
сумасбродно-смелого предприятия проклятого генуэзца. Если Португалия хочет
сохранить свое господство, свое преимущественное право на Индию, ей остается
только с оружием в руках выступить против внезапно объявившегося
противника.
К счастью, папа устраняет грозящую опасность. Португалия и Испания -
наиболее любимые и милые его сердцу чада, это единственные нации, чьи короли
никогда не дерзали восставать против его духовного авторитета. Они воевали с
маврами и изгнали неверных; огнем и мечом искореняют они в своих
государствах всякую ересь; нигде папская инквизиция не находит столь
ревностных пособников в преследовании мавров, маранов и евреев. Нет, папа не
допустит вражды между любимыми детищами.
Поэтому он решает все еще не открытые страны мира попросту поделить
между Испанией и Португалией, притом не в качестве <сфер влияния>, как это
говорится на лицемерном языке современной дипломатии, нет; папа, не
мудрствуя лукаво, дарит своею властью наместника Христова обоим этим
государствам все еще не известные народы, страны, острова и моря. Он берет
шар земной и, как яблоко, только не ножом, а буллой от 4 мая 1493 года режет
его пополам. Линия разреза начинается в ста левгах (старинная морская мера
протяжения) от островов Зеленого Мыса.
Все еще не открытые страны, расположенные западнее этой линии, отныне
будут принадлежать возлюбленному чаду - Испании; расположенные восточнее -
возлюбленному чаду - Португалии. Сперва оба детища изъявляют согласие и
благодарят за щедрый подарок.
Но вскоре Португалия обнаруживает некоторое беспокойство и просит,
чтобы линия раздела была еще немного передвинута на запад. Эта просьба
уважена договором, заключенным 7 июня 1494 года в Тордесильяс, по которому
линия раздела была перемещена на двести семьдесят левг к западу (в силу чего
Португалии позднее достанется не открытая еще в ту пору Бразилия).
Какой бы комичной ни казалась на первый взгляд щедрость, с которой чуть
ли не весь мир одним росчерком пера даровался двум нациям без учета всех
остальных, все же это мирное разрешение конфликта следует рассматривать как
один из редких в истории актов благоразумия, когда спор разрешается не
вооруженной силой, а путем добровольного соглашения.
Заключенный в Тордесильяс договор на годы, на десятилетия предотвратил
всякую возможность колониальной войны между Испанией и Португалией, хотя
само решение вопроса было и осталось лишь временным. Ведь когда яблоко
разрезают ножом, линия разреза должна проступить и на противоположной,
незримой его части. Но в какой же половине находятся столь долго искомые
острова драгоценных пряностей - к востоку от линии раздела или же к западу,
на противоположном полушарии? В части, предоставленной Португалии, или в
будущих владениях Испании? В данный момент ни папа, ни короли, ни ученые не
могут ответить на этот вопрос, ибо никто еще не измерил окружности земли, а
церковь и вовсе не соглашается признать ее шарообразность. Но до
окончательного разрешения спора обеим нациям предстоит еще немало хлопот,
чтобы управиться с гигантской подачкой, которую им кинула судьба: маленькой
Испании - необъятную Америку, крохотной Португалии - всю Индию и Африку.
Неслыханная удача Колумба сначала вызывает в Европе беспредельное
изумление, но затем начинается такая лихорадка открытий и приключений, какой
еще не ведал наш старый мир. Ведь успех одного отважного человека всегда
