- Дело в том... дело не в том, что я боюсь, - пытался он
объяснить. - Дело в том... Я не такой уж трус, но... Но
это, с Луизой... И еще шок... и я...
- Понимаю, - успокоил я его. - И вы, конечно, не могли
уснуть в последние дни. Кто ваш врач? Я позвоню ему.
Он нехотя возражал, но все же назвал своего врача. Когда
я направился к телефону, раздался звонок. Это был Каллаген.
- Мы установили отпечатки пальцев, - торжественно объявил
он. - Они принадлежат Дику Молли. Знаете такого?
- Еще бы! - ответил я. Не хуже вас.
Молли был игроком, отъявленным бузотером и был замешан в
разных скандальных историях. К закону он относился с
презрением. Но улик против него обычно не было.
- Итак, если мы его возьмем, предстоит борьба, -
продолжал по телефону Каллаген. - Вы ведь знаете, какой это
крепкий орешек. А если опять выйдет сухим, то еще посмеется
над нами.
- Это мне понятно, - согласился я. И пересказал наш
разговор Чепплу. Его лицо потемнело от ярости, голос
задрожал, словно он услышал имя человека, совершившего
убийство его жены.
- Вы когда-нибудь слышали о Молли?
Он отрицательно покачал головой и продолжал глухим
хриплым голосом изрыгать проклятья.
- Хватит! - прикрикнул я. - Ругань не поможет. Я знаю,
где можно найти Молли. Он вытаращил глаза:
- Где?
- Хотите пойти со мной?
- Еще бы не хотеть! - заорал он. Вялости и слабости как
не бывало.
- Возьмите шляпу, - посоветовал я. - Пойдемте. Он
помчался наверх за шляпой. Потом по пути к машине задавал
множество вопросов, на которые я отвечал одно и то же:
"Потерпите". Однако едва мы оказались в машине, он поник.
- Что случилось? - спросил я.
- Не могу, - прошептал он. - Помогите мне вернуться
домой... Врача...
- Олл райт. - Мне пришлось почти втащить его в дом. Я
уложил его на диван и попросил служанку принести воды.
Затем позвонил врачу, но того не оказалось на месте.
Спросил Чеппла, не вызвать ли другого врача. Он возразил
слабым голосом:
- Не нужно. Обойдется... Поторопитесь... Этот
дьявол...
Я вышел на улицу, взял такси и поехал. Завернул за
ближайший угол и остановился.
...Двадцать минут спустя некто в сером поднялся по
лестнице дома Чеппла и позвонил. Это был Дик Молли - он же
Гаррисон М. Рокфилд, который нагрянул совершенно
неожиданно. Я предполагал увидеть, как Чеппл куда-то
отправится, но не думал, что придут к нему домой. Прежде
чем я успел подняться, Молли захлопнул за собой дверь. Я
стал трезвонить, как сумасшедший.
В ответ за дверью прогремел выстрел, потом еще один. Я
разбил рукояткой пистолета дверное стекло, протянул левую
руку и стал нащупывать замок.
Раздался еще один выстрел; пуля ударилась в остатки
дверного стекла, и осколки полетели в разные стороны. Но
замок я уже открыл. Затем толкнул дверь и сделал несколько
выстрелов наудачу. В темноте произошло какое-то движение.
Что-то грузно упало. Я снова выстрелил, ориентируясь по
звуку.
- Довольно! - раздался голос из глубины дома. -
Перестаньте стрелять. Я потерял свой пистолет.
Я удивился: этот голос не принадлежал Чепплу. Под
лестницей я нашел выключатель. Загорелся свет.
Дик Молли сидел в конце зала на полу и зажимал рукой рану
на ноге.
- Паршивая служанка испугалась и заперла дверь, -
проворчал он, как бы оправдываясь. - Не то я удрал бы через
черный ход.
Я подошел к нему, держа пистолет наготове.
- Я ранил вас в ногу или еще куда-нибудь?
- К счастью, больше никуда, - ответил он. - Но я бы все
же справился с вами, если бы не потерял в темноте пистолет.
- Если бы да кабы, - съязвил я. - Ну ладно. Рана на
ноге это пустяк. Об остальном можете не беспокоиться, если,
конечно, вы не убили Чеппла.
Он засмеялся:
- Боюсь, что убил. Вряд ли он остался жив с двумя пулями
сорок пятого калибра в голове.
- Довольно глупая выходка с вашей стороны, - заметил я.
- Это лучшая работа, которую я когда-либо выполнял, -
похвастался он.
- Вы так думаете? - возразил я. - А если я расскажу,
что только и ждал очередного хода Чеппла, чтобы арестовать
его за убийство собственной жены?
Он вытаращил глаза.
- ...и вы своим появлением здесь все испортили, -
продолжал я. - Надеюсь, вас за это вздернут. Я наклонился
над ним и перочинным ножом разрезал штанину. - Что вы,
собственно, сделали? Вы смылись, когда обнаружили в своем
номере труп Луизы Чеппл, ибо думали, что с вашим прошлым не
вывернуться из этой истории. А когда услышали по радио, в
чем вас обвиняют, то совсем потеряли рассудок и наломали
дров.
- Пожалуй, - согласился он. Потом продолжал: - Но я все
же не уверен, что чересчур ошибся. У меня такое чувство,
как если бы я... воздал ему по заслугам.
- Вы, - и ваши чувства! - воскликнул я. - Он так и так
был бы арестован. Он поступил бессмысленно, если не сказать
неразумно. В первую ночь никто не забрал денег, но к
следующей они все же исчезли. Так по крайней мере он
утверждал. У нас ведь было только его утверждение, что он
положил деньги, и не обнаружил их в следующую ночь. Когда
же он узнал, что за участком велось наблюдение, то на вторую
ночь положил деньги и написал письмо, согласно которому
"Смерть и компания" узнала, что он обращался в полицию. А
ведь мы и это хранили в тайне. А потом - способ, которым он
попытался свалить вину на вас, когда запахло жареным. Нет,
вы поступили глупо, Молли. Мы ведь тоже не столь наивны;
оставь вы его в покое, он был бы арестован. Мы передали в
газеты и на радио сообщение, а потом ждали, что вы
объявитесь и дадите показания, освобождающие вас от каких бы
то ни было подозрений. Кроме, конечно, соблазнения его жены
- но ведь за это не наказывают. А его мы бы повесили. Я
наложил на его рану повязку из моего кашне. - Но вы просто
не смогли оказаться столь разумным. Кстати, долго ли вы
были ее возлюбленным?
- Всего пару месяцев, - ответил он. - Но она была для
меня не просто очередной женщиной. Я относился к ней
серьезно.
- Как же случилось, что он застал ее в номере одну?
Он покачал головой:
- Очевидно, следил за ней в тот день, когда она сказала,
что идет в театр. А может, следил, когда я выйду из отеля.
Мне нужно было в город по делам, отсутствовал я не больше
часа. А когда вернулся, она уже остыла. - Он почесал
голову. - Но я не думаю, что она открыла на звонок.
Вероятно, он сумел подделать ключ.
Появились полицейские, вызванные перепуганной служанкой.
- Вы полагаете, он с самого начала действовал по этому
плану? - спросил Молли.
- Вряд ли. Я думаю, что он убил жену в порыве ревности,
а уж потом придумал всю эту историю со "Смертью и
компанией".
Дэшил Хэммет
Большой налет
Перевод В. Голышева
Пэдди Мексиканца я нашел в шалмане Лароя. Пэдди,
симпатичный аферист, с виду - король Испании, оскалил в
улыбке все свои крупные белые зубы, толкнул ко мне ногой
стул и сказал сидевшей напротив девушке:
- Нелли, познакомься с самым благородным сычом в
Сан-Франциско. Этот дядя сделает для тебя все на свете -
лишь бы закатать тебя потом на пожизненное. - И,
повернувшись ко мне, показал на девушку сигарой: - Нелли
Уэйд, и ей ты ничего не воткнешь. Ей работать ни к чему, у
нее отец - бутлеггер.
Нелли: тоненькая девушка в голубом; кожа белая, глаза
продолговатые, зеленые; короткие каштановые волосы. Ее
хмурое лицо ожило и похорошело, когда она протянула мне
через стул руку, и мы оба посмеялись над Пэдди.
- Пять лет? - спросила она.
- Шесть, - поправил я.
- Черт, - сказал Пэдди, ухмыляясь и подзывая официанта.
- Когда же я обману хоть одного легавого?
До сих пор он обманывал всех - он ни разу не ночевал в
тюрьме. Прейс Кардиган раздела до нитки пятерых молодых
людей в Филадельфии. Мы с Даном Мори поймали ее, но
потерпевшие не захотели давать показания, и ее выпустили.
Девчонке шел тогда двадцатый год, но она была уже ловкой
мошенницей.
Посреди зала одна из артисток Лароя запела: "Скажи, чего
ты хочешь, и я скажу, чего я дам." Пэдди долил джину в
стаканы с имбирным ситро, принесенные официантом. Мы
выпили, и я дал Пэдди клочок бумаги, где были карандашом
написаны фамилия и адрес.
- Горячка-Мейкер просил передать, - объяснил я. - Вчера
его видел на Фолсомской даче. А это будто бы его мать,
просил тебя заглянуть к ней - не нужно ли ей чего. Как я
понимаю, это значит, что ты должен отдать ей его долю с
последнего вашего дела.
- Ты меня обижаешь, - сказал Пэдди, пряча бумажку и снова
извлекая из-под стола бутылку джина.
Я опрокинул второй стакан и подобрал уже ноги,
налаживаясь домой. В это время с улицы вошли четверо новых
посетителей. Узнав одного, я остался сидеть. Он был высок,
строен и наряжен во все, что полагается иметь на себе хорошо
одетому человеку. Остроглазый, остролицый, с тонкими, как
лезвия, губами и остроконечными усиками - Бритва Вэнс. Я
удивился: что он делает в пяти тысячах километров от своих
нью-йоркских охотничьих угодий? Пока я дивился, я
повернулся к нему затылком, сделав вид, будто слушаю певицу,
которая пела теперь посетителям: "Стать бы мне бродягой".
За ней, в углу, я заметил другую знакомую личность из
другого города - Фарта Джима Хакера, круглого и румяного
детройтского бандита, дважды приговоренного к смерти и
дважды помилованного.
Когда я снова принял нормальную позу, Бритва Вэнс и трое
его товарищей уже расположились за два стола от нас. Он
сидел ко мне спиной. Я оглядел его соседей.
Напротив Вэнса сидел молодой великан, рыжий,
голубоглазый, румяный, с красивым - на свирепый и грубый
манер - лицом. Слева помещалась смуглая девушка с бегающими
глазами, в понурой шляпке. Она беседовала с Вэнсом.
Внимание рыжего гиганта было приковано к четвертой персоне.
Она того заслуживала.
Она не была ни высокой, ни низкой, ни худой, ни пухлой.
На ней была черная косоворотка с зеленой вышивкой и
серебряными штучками. На спинке ее стула висело черное
манто. Лет около двадцати. Глаза у нее были синие, рот
алый, зубы белые, локоны, видневшиеся из-под
черно-зелено-серебряной шляпки, - темно-каштановые; и был у
нее носик. Словом, если не воспаляться из-за деталей, она
была миленькая. Так я и сказал. Пэдди Мексиканец
согласился: "Ничего"; а Анжела Грейс предложила мне подойти
и сказать 0'Лири, что она мне нравится.
- 0'Лири - это большой? - спросил я, сползая на стуле
так, чтобы протянуть ногу между Пэдди и Анжелой. А кто его
красивая подруга?
- Нэнси Риган, а та - Сильвия Янт.
- А принц, спиной к нам?
Под столом ботинок Пэдди вместо ее ноги ударил по моей.
- Не пинай меня, Пэдди, - взмолился я. - Больше не буду.
Впрочем, хватит мне сидеть здесь, зарабатывать синяки.
Домой пора.
Я попрощался и пошел к двери, держась к Бритве Вэнсу
спиной. В дверях мне пришлось уступить дорогу двум новым
гостям. Оба меня знали, но оба прошли индифферентно - Еврей
Холмс (другой, не тот ветеран, который устроил налет в
Мус-Джоу в веселые старые дни) и Дэнни Берк, Король
Лягушачьего острова в Балтиморе. Славная парочка - обоим в
голову не придет отнять чужую жизнь без гарантированной
выручки и политического прикрытия.
Я направился к Керни-стрит, думая на ходу о том, что
сегодня вечером притон Лароя полон воров и почему так много
среди них выдающихся гастролеров. Тень в подъезде нарушила
мою умственную работу. Тень сказала:
- Тсс!
Я остановился и стал разглядывать тень, пока не признал в
ней Бино, кокаиниста- газетчика, который, случалось,
подкармливал меня сведениями - когда верными, когда нет.
- Спать хочу, - проворчал я, - а байку про заику-мормона
я слышал, так что, если ты насчет этого, скажу сразу, и я
пошел.
- Не знаю я ни про каких мормонов, - возразил он. - Но
кое-что знаю.
- Ну?
- "Ну" - это легче всего сказать, а я хочу знать, что я с
этого имею.
- Найди подъезд почище и вздремни, - посоветовал я. - Ты
поправишься, когда проспишься.
- Нет! Послушайте, я правда знаю. Честно! Слушайте! -
