- Хочу предложить тебе игру. Чтобы удовлетворить
самолюбие. Она не будет иметь никаких последствий... и
ничего не докажет. Если ты это сделал, возьми сигарету,
которая лежит ближе ко мне. Если нет, возьми ту, что лежит
ближе к тебе. Поиграем?
- Нет. Не хочу, - сказал он резко. - Мне не нравится
такая игра. Но мне хочется закурить.
Он протянул здоровую руку и взял сигарету, лежавшую ближе
ко мне.
Благодарю тебя, Эд, - сказал я. - С глубоким сожалением
должен сообщить, что я все-таки отправлю тебя на виселицу.
- По-моему, ты спятил, малыш.
- Ты думаешь о том, что сработано в Сан-Франциско, Эд, -
пояснил я. - А я говорю о Сиэтле. Тебя, гостиничного вора,
застали в номере, где находился человек с пулей в виске.
Какой вывод, по-твоему, сделает из этого суд присяжных, Эд?
Он залился смехом. Но вдруг смех его перестал быть
беззаботным.
- Он, разумеется, сделает вывод, что ты убил парня, -
продолжал я. - Когда ты начал осуществлять свой план,
положив глаз на имущество миссис Эшкрафт, и приказал ее
убить, первое, что ты сделал, ты уничтожил письмо
самоубийцы. Потому что знал: как ни стереги его, всегда
остается риск, что кто-нибудь найдет письмо и тогда дорого
придется платить за игру. Письмо сослужило свою службу, и
больше тебе не было нужно,
Я не могу посадить тебя за убийства в Сан-Франциско,
задуманные и оплаченные тобою. Но я прихлопну тебя тем
убийством, которого ты не совершал. Так что правосудие в
конечном счете будет удовлетворено. Ты поедешь в Сиэтл, Эд,
и там отправишься на виселицу за самоубийство Эшкрафта.
Так и случилось.
-----------------------------------------------------------
1) - Экстрадиция - выдача иностранному государству лица,
нарушившего законы этого государства.
Дэшил Хэммет
Том, Дик или Гарри
Перевод Э. Гюнтера
Так никогда я и не узнал, был ли Фрэнк Топлин высоким или
низким. Я видел только его круглую голову - лысый череп и
морщинистое лицо, то и другое цвета и фактуры пергамента, -
лежащую на белых подушках огромного старомодного ложа с
четырьмя колонками. Все остальное скрывал толстый пласт
постели.
При этом первом свидании в спальне находились следующие
лица: его жена, полная женщина с бледным, одутловатым
лицом, морщинки на котором напоминали резьбу по слоновой
кости; их дочь Филлис, бойкая девица, типа души кружка
пресыщенной молодежи, а также молодая служанка, открывшая
мне дверь, крепко сложенная блондинка в фартуке и чепчике.
Я выдал себя за представителя Североамериканского
страхового общества, филиала в Сан-Франциско, в определенном
смысле я им был. Ничего не дало бы, если бы я признался,
что в действительности являюсь сотрудником Континентального
детективного агентства, временно работающим по поручению
страхового общества, а поэтому я сохранил это для себя.
- Мне нужен подробный список украденных вещей, - заявил я
Топлину, - а до того...
- Вещи? - Круглый желтый череп подскочил на подушках, и
Фрзнк Тонлин охнул в сторону потолка. - Сто тысяч ущерба,
ни центом меньше, а он это называет вещами!
Миссис Топлин своими короткими пухлыми пальцами вернула
голову мужа на подушки.
- Ну же, Фрэнк, ты знаешь, что тебе нельзя волноваться, -
сказала она успокаивающе.
В темных глазах Филлис Топлин блеснул огонек, и девушка
подмигнула мне. Мужчина в постели повернул ко мне лицо,
усмехнулся несколько сконфуженно и сказал:
- Ну, если вы определите сумму компенсации за украденные
вещи в семьдесят пять тысяч долларов, то, может быть, я и
переживу потерю двадцати пяти тысяч.
- Вместе это дает сто тысяч, - заметил я.
- Да. Эти драгоценности не были застрахованы на полную
сумму, а кое-что и вообще осталось незастрахованным.
Это ни в какой мере не удивило меня. Я не помню, чтобы
когда-нибудь кто-нибудь признал, что украденное было
застраховано на полную сумму - полис всегда покрывает
половину, самое большее три четверти стоимости.
- Может быть, вы расскажете мне подробно, что здесь,
собственно, произошло, - попросил я и сразу же добавил,
чтобы предупредить то, что обычно в таких случаях следует:
- Я знаю, что вы обо всем уже рассказали полиции. Но и я
должен услышать все об этом деле непосредственно из ваших
уст.
- Значит, так... Мы готовились вчера вечером к приему у
Бауэров. Я принес из сейфа в банке драгоценности моей жены
и дочери, все их самые ценные украшения. Я как раз надел
смокинг и крикнул им, чтобы они поспешили, когда раздался
звонок.
- В котором часу это было?
- Около половины девятого. Я прошел в гостиную, чтобы
положить в портсигар сигары, когда Хильда, - он указал
движением головы на служанку, - просунулась вперед спиной в
комнату. Я хотел ее спросить, не свихнулась ли она, что
ходит задом наперед, когда увидел этого бандита. Он
держал...
- Минутку! - Я обернулся к служанке.
- Что произошло, когда вы отворили дверь?
- Ну, я отворила дверь и увидела того мужчину с
револьвером в руке. Он приставил дуло к моему животу и
начал толкать меня назад, и так до самой гостиной, где был
мистер... Ну и подстрелил его...
- Когда я увидел его с револьвером в руке, - прервал
служанку Топлин, - я перепугался так, что портсигар
выскользнул у меня из пальцев. Я попытался его поймать,
потому что хорошие сигары стоит пожалеть, даже когда
человека хотят ограбить, но этот тип, видимо, подумал, что я
потянулся за револьвером или еще за чем-то. И выстрелил мне
в ногу. На звук выстрела прибежала жена, за ней Филлис; и
бандит под угрозой револьвера забрал все их драгоценности и
приказал опорожнить карманы. Потом заставил их оттащить
меня в комнату Филлис и запер нас всех в комнатушке для
одежды. И представьте себе, за все это время он не произнес
ни слова, ни единого словечка, командуя только револьвером и
свободной левой рукой.
- Рана в ногу, которую он нанес вам, серьезная?
- Это зависит от того, кому вы предпочитаете верить, мне
или доктору. Этот коновал утверждает: ничего страшного.
Царапина! Но ведь это моя нога, а не его!
- И бандит ничего не сказал, когда вы открыли ему дверь?
- спросил я служанку.
- Нет, мистер.
- И никто из вас не слышал, чтобы он что-нибудь сказал за
все то время, что находился здесь?
Они заявили, что нет.
- А что он сделал после того, как закрыл вас в этой
комнатке?
- Мы ничего не знаем о том, что происходило, - ответил
Топлин, - пока не пришел Макбирни с полицейским и нас не
освободили.
- Кто этот Макбирни?
- Он смотрит за домом.
- А откуда он здесь взялся, да еще и сразу с полицейским?
- Он услышал выстрел и взбежал наверх как раз тогда,
когда этот тип выскочил из квартиры и хотел сбежать вниз.
При виде его бандит повернул и побежал на седьмой этаж, где
затаился в квартире мисс Эвелет. Он держал ее под угрозой
револьвера, пока ему не представился случай сбежать. Прежде
чем смыться, он ее оглушил. И это все, Макбирни позвонил в
полицию, как только увидел бандита, но они, разумеется,
приехали слишком поздно.
- Как долго вы сидели в той комнатушке?
- Минут десять, может, пятнадцать.
- Как выглядел этот бандит?
- Щуплый, худой...
- Какого роста?
- Примерно, как вы. Может, немного ниже.
- Видимо, метр шестьдесят пять. А сколько он мог весить?
- Да разве я знаю?.. Пожалуй, чуть больше пятидесяти
килограммов.
- Сколько лет ему было?
- Не больше двадцати двух - двадцати трех.
- Но, папа, - запротестовала Филлис. - Ему, наверное,
было тридцать или чуть меньше.
- А вы как бы оценили его возраст? - обратился я к
миссис Топлин.
- Сказала бы, что ему лет двадцать пять.
- А вы? - спросил я служанку.
- Не знаю, мистер, но наверняка он не был старым.
- Волосы? Светлые, темные?
- Блондин, - ответил Топлин. - Он был небритым, с желтой
щетиной.
- Скорее с рыжей, - поправила Филлис.
- Может быть, но не с темной.
- А цвет глаз?
- Не знаю. Его шапка была надвинута на лоб. Впечатление
было такое, будто глаза темные, но, может быть, это потому,
что их затенял козырек.
- А как бы вы описали видную часть лица?
- Подбородок узкий, бледный... Но я мало что мог
разглядеть. Воротник плаща был поднят, да еще эта шапка,
надвинутая на глаза.
- Как он был одет?
- Темно-синяя шапка, темно-синий плащ, черные ботинки,
черные перчатки... Шелковые!
- Одежда приличная или скверная?
- Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
- Какой револьвер у него был?
Филлис Топлин опередила отца.
- Папа и Хильда называют это револьвером. Но это был
пистолет тридцать восьмого калибра.
- Узнали бы вы этого человека, если бы увидела его?
- Да! - В этом они были единодушны.
- Я должен иметь подробный список всего, что он забрал, с
точным и детальным описанием каждого предмета, ценой,
которую вы за него заплатили, а также сведениями о том, где
и приблизительно когда каждая вещь куплена.
Через полчаса список был готов.
- Вы знаете, в какой квартире проживает мисс Эвелет? -
спросил я, протягивая руку за шляпой.
- Квартира 702. Два этажа над нами.
Я поднялся наверх и нажал кнопку звонка. Дверь открыла
девушка лет двадцати с небольшим; ее нос был заклеен
пластырем. У нее были приятные карие глаза, темные волосы и
спортивная фигура.
- Мисс Эвелет?
- Да.
- Я из страхового общества, в котором были застрахованы
драгоценности семьи Топлинов. Собираю информацию,
касающуюся нападения.
Она коснулась своего заклеенного носа и меланхолично
улыбнулась.
- Это часть информации, которую я могу вам предоставить.
- Как это произошло?
- Это наказание за то, что я женщина. Забыла, что
надлежит присматривать за своим носом. Но вас интересует,
видимо, то, что я могу сказать об этом хулигане? Так вот,
вчера я услышала звонок примерно за две минуты до девяти.
Как только я открыла дверь, он приставил пистолет к моей
груди и скомандовал: "В квартиру, малютка!". Я не
колебалась, впустила его моментально, а он захлопнул за
собой дверь ногой. "Где здесь пожарная лестница?" - спросил
он. Из моих окон нельзя выйти ни на одну пожарную лестницу,
сказала я ему, но он мне не поверил на слово. Толкая меня
перед собой к каждому окну по очереди, но лестницы, конечно,
не обнаружил. Начал на меня злиться, как будто в этом была
моя вина. Мне надоели прозвища, которыми он меня
забрасывал, а выглядел он таким сморчком, что я подумала,
что мне удастся его обезвредить. Ну что ж, оказалось, что
несмотря ни на что самец в природе всегда берет верх.
Попросту говоря, он трахнул меня по носу и оставил там, где
я свалилась. Удар оглушил меня, но полностью сознания я не
потеряла. Но когда я поднялась, его уже не было. Я
выбежала на лестницу и вывалилась прямо на полицейских.
Выплакала им свою печальную историю, а они рассказали мне о
нападении на Топлинов. Двое вошли со мной в квартиру и
обыскали все закоулки. Я, собственно, не видела, как он
выходил, а потому мы подумали, что он может быть настолько
хитер, чтобы затаиться где-нибудь и ждать, когда пройдет
буря. Но у меня они не нашли его.
- Как вы полагаете, сколько времени прошло с того
момента, когда он вас оглушил, до того, как вы выбежали на
лестничную площадку?
- Ну... может, пять минут. А может, меньше.
- Как выглядел бандит?
- Маленький, ниже меня. С двухдневной светлой щетиной на
лице. В потертом темно- синем плаще и черных перчатках из
материи.
- Сколько ему могло быть лет?
- Молодой. Щетина у него была редкая, неровная... и
лицо мальчишеское.
- Вы не заметили цвет глаз?
- Голубые. Пряди волос, торчавшие из-под шапки, были
светлые, почти белые.
- А какой у него был голос?
- Низкий, бас. Хотя он мог, разумеется, голос изменить.
- Вы узнали бы его, если бы увидели?
- Ну, разумеется! - Она осторожно прикоснулась пальцем к
своему заклеенному носу.
- Если не я, то мой нос унюхает его за милю.
Выйдя из квартиры мисс Эвелет, я съехал на лифте на
