Я ничего не держал во рту с половины восьмого утра. Может,
посмотрите за лифтами, пока я заскочу в гриль?
- Конечно.
По пути в гриль позвонил в агентство и назвал номер
"кадиллака".
- Кому он принадлежит?
- Это машина Джона Петтерсона из Сан-Пуэбло.
Можно, конечно, заняться Петтерсоном, но сто против
одного, что это ложный след. Когда делом занимаются
профессионалы, проследить их машину по номерам почти
безнадежное занятие.
Я томил в заточении голод целый день и теперь в гриле
выпустил его на свободу. За едой поразмыслил над событиями
дня, стараясь не напрягаться, чтобы не Испортить аппетит. К
тому же, думать было особенно не о чем.
Кид живет в берлоге, из которой виден дом на
Макалистер-стрит. Он тайком посетил это здание. Когда Кид
выходил оттуда, по нему открыли стрельбу из машины, ждавшей,
наверняка, где-то поблизости. Жил ли напарник или напарники
француза в квартире, в которую забрался Кид?
Может, его заманили в то здание, чтобы избавиться? Или
люди из "кадиллака" наблюдали за парадным входом, а Кид
смотрел за черным? Если да, то знали ли они друг о друге?
И кто тогда живет в этом доме?
Ни на один из этих вопросов я не мог ответить. Я только
знал, что француз и его товарищи, похоже, недолюбливают
Кида.
Закончив есть, вернулся в холл. Когда я проходил мимо
телефонисток, одна из девушек кивнула мне. У нее были такие
кудрявые рыжие волосы!
Я остановился.
- Вашему другу только что звонили.
- О чем говорили?
- Его ждет человек на углу Керни и Бродвея. Просил
поторопиться.
- Когда был звонок?
- Они только что закончили разговаривать.
- Называли какие-нибудь имена?
- Нет.
- Благодарю.
Я подошел к Дюрану, следившему за лифтами.
- Еще не спустился?
- Нет.
- Хорошо. Рыжая телефонистка сказала, что его только что
вызвали на угол Керни- стрит и Бродвея.
Я вышел из гостиницы и сел в машину, которую оставил за
углом. Черный "кадиллак" с новыми номерами уже стоял перед
отелем. Я проехал мимо и заглянул вовнутрь. За рулем сидел
коренастый мужчина лет сорока в кепке, надвинутой на глаза.
Из-под нее виднелись только большой рот и тяжелый
подбородок.
Я остановился недалеко от "Маркиза". Ждать пришлось
недолго. Француз сел в "кадиллак", который медленно покатил
по Бродвею. Я последовал за ними.
Поездка оказалась короткой. "Кадиллак" остановился так,
что пассажирам было удобно наблюдать за "Венецией", одним из
лучших итальянских ресторанов города.
Прошли два часа.
Я думал, что в "Венеции" ужинает Кид. Когда он выйдет,
опять начнется стрельба и продолжится фейерверк, прерванный
на Макалистер-стрит. Хотя я и не собирался помогать Киду в
неравном бою, все же надеялся, что на этот раз он сумеет
быстро достать пушку.
Судя по всему происходила война между головорезами. Я не
хотел вмешиваться в их личные дела. По-моему, дождавшись
чьей-нибудь победы, я тоже немножко выиграю, задержав
оставшихся в живых налетчиков.
Предположение о Киде оказалось неверным. Француз ждал
мужчину и женщину. Я не разглядел их лиц, так как они
быстро сели в такси.
Мужчина был высоким и широкоплечим гигантом. Рядом с ним
его попутчица выглядела маленькой девочкой. Да и не
мудрено. Любой предмет, весивший меньше тонны, показался бы
крошечным рядом с этим громилой.
"Кадиллак" поехал за такси, а я - за "кадиллаком". Ехать
пришлось недалеко.
Такси свернуло в темный квартал на окраине Китайского
квартала. Раздался скрип тормозов, крики, шум разбиваемого
стекла, скрежет металла.
- Эй! Что вы делаете? - глупо закричал мужской голос.
- Убирайтесь!
Я не спеша подъехал ближе. Сквозь дождь и темноту
оказалось трудно разглядеть подробности. Я находился футах
в двадцати, когда из такси на тротуар выпрыгнула женщина.
Она приземлилась на колени, вскочила и побежала.
Я открыл дверь. Хотел разглядеть ее, когда она будет
пробегать мимо. Если женщина примет открытую дверь за
приглашение, я не стану возражать против беседы.
Женщина из такси приняла приглашение и бросилась к
машине, словно и не сомневалась, что я жду именно ее. Над
меховым воротником виднелось маленькое овальное лицо.
- Помогите! Быстрее... Увезите меня отсюда!
Несмотря на то, что в ее голосе почти не слышался акцент,
я понял, что передо мной иностранка.
- Как насчет?.. - Я закрыл рот, так как она ткнула мне в
ребро короткоствольным пистолетом. - Конечно! Садитесь, -
живо согласился я.
Женщина нагнула голову, чтобы сесть в машину. В этот
момент я схватил ее за шею и затащил вовнутрь. Со мной
боролось маленькое, но мускулистое тело. Я вырвал пушку и
оттолкнул ее на соседнее сиденье. Пальцы незнакомки
вцепились в мою руку.
- Быстрее! Быстрее! Пожалуйста, отвезите...
- Как насчет вашего друга?
- Это не друг! Он с ними заодно! Пожалуйста, побыстрее!
В открытой двери моей машины появился человек с большим
подбородком, сидевший за рулем "кадиллака". Он схватил
женщину за меховой воротник. Она попыталась вскрикнуть, но
из ее горла донесся лишь булькающий звук, который издает
человек с перерезанной глоткой. Я ударил водителя
"кадиллака" в подбородок пистолетом. Парень попытался
упасть в машину, но я вытолкнул его.
Не успела его голова коснуться тротуара, как я захлопнул
дверцу и развернулся. Когда мы поворачивали за угол,
раздались два выстрела. Может, они стреляли еще, не знаю.
Я несколько раз свернул и наконец понял, что погони нет.
Пока все в порядке. Я начал с Кида, бросил его, чтобы
заняться Маруа, а теперь отпустил того, чтобы узнать, кто
эта женщина. Трудно сказать, из-за чего вся возня, но
теперь я, кажется, понял, из-за кого она.
- Куда? - спросил я через несколько минут.
- Домой, - она назвала адрес.
Я не стал возражать, так как моя попутчица жила в том
самом доме на Макалистер- стрит, в котором днем побывал Кид.
Хотелось опередить Француза и Большого Подбородка, поэтому
мы быстро добрались на место. Не знаю, догадывалась ли моя
пассажирка или нет, но я не сомневался, что все действующие
лица знают этот адрес.
Во время поездки женщина не произнесла ни единого слова.
Она сидела рядом со мной и дрожала. Я смотрел на дорогу,
думая, как бы получить приглашение к ней домой. Жаль, что я
выронил ее пушку, когда выталкивал из машины Большого
Подбородка. Позже это могло бы пригодиться. Если она не
пригласит меня сейчас, у меня не будет повода для визита.
Но беспокойства оказались напрасными. Она не пригласила,
она потребовала, чтобы я пошел с ней. Незнакомка была
сильно напугана.
- Не покидайте меня, - просила она, пока мы ехали по
Макалистер-стрит. - Какой кошмар! Вы не можете бросить
меня! Если вы уйдете, я отправлюсь с вами!
Я хотел попасть в ее квартиру, но не хотел оставлять
машину рядом с домом.
- Поставим машину за угол и пойдем к вам.
Я проехал квартал, смотря по сторонам, но черной машины
нигде не было видно. Оставив автомобиль на Франклин-стрит,
мы вернулись к дому на Макалистер-стрит. Незнакомка
заставила меня почти бежать. К этому времени ливень
превратился в слабый дождик.
Дрожащей рукой женщина попыталась открыть входную дверь.
Пришлось взять ключ и помочь ей. Никого не встретив, мы
поднялись на лифте на третий этаж. Я открыл дверь квартиры.
Не отпуская мою руку, хозяйка включила свет. Я не
понимал, чего она ждет, пока женщина не закричала:
- франа! Франа! Франа!
Откуда-то донесся приглушенный собачий лай. Однако самой
собаки не было видно.
Обеими руками женщина вцепилась в меня.
- Они здесь! - В ее голосе слышался ужас. - Они здесь!
- В квартире должен кто-то быть? - поинтересовался я,
отодвинув хозяйку, чтобы она не загораживала обе двери,
выходящие в прихожую.
- Нет! Только моя собачка Франа, но...
Одну руку я сунул в карман, чтобы при необходимости
быстро достать пушку. Другой - отвел женские руки.
- Оставайтесь здесь. Я посмотрю.
Подойдя к ближайшей двери, я вспомнил, как восемь, лет
назад Лью Махер сказал: "Парень умеет стрелять, и он просто
сумасшедший. Его не сдерживает ничто - ни осторожность, ни
страх перед последствиями".
Левой рукой я нажал на дверную ручку и распахнул ногой
дверь.
Ничего не произошло.
Нашел выключатель а включил свет. Уютная гостиная.
Полный порядок.
Через открытую дверь в противоположном конце комнаты
донеслось приглушенное тявканье. Сейчас оно стало громче и
возбужденнее. Я двинулся к этой двери. Свет из гостиной
освещал тихую и пустую комнату. Я вошел в нее и включил
лампу.
Открыл дверь, из-за которой раздавался собачий лай.
Темная пушистая собачонка прыгнула на меня. Я схватил ее
там, где шерсть была самой густой. Франа оказалась
фиолетовой, как виноград! Ее выкрасили в фиолетовый цвет.
Держа этого крашеного, тявкающего пса, я направился в пустую
спальню. В шкафу никто не прятался. В ванной и на кухне не
было ни души. Очевидно, Кид запер фиолетового щенка еще
днем.
Возвращаясь в прихожую с собачкой, я увидел лежащий на
столе лицом вниз надрезанный конверт. Конверт был из
дорогой бумаги и адресовался Инес Альмад.
Похоже, я имею дело с международной компанией. Маруа -
француз, Кид - американец из Бостона, у собаки чешское имя
(по крайней мере, несколько месяцев назад я взял одного
фальшивомонетчика - чеха, которого звали Франа) и Инес, у
которой, по-моему, испанское или португальское имя. Что
касается ее фамилии, то она тоже, несомненно, была
иностранной, хотя, кажется, не французской. Я вернулся в
прихожую к хозяйке, которая так и не тронулась с места.
- Все, кажется, в порядке. Собачка просто забралась в
чулан.
- Никого нет?
- Никого.
Она взяла обеими руками собачонку и поцеловала ее в
пушистую мордочку, успокаивая словами на непонятном языке.
- Ваши друзья, люди, с которыми вы поссорились сегодня
вечером, знают, где вы живете?
Я не сомневался, что они-то знают, но хотел выяснить,
известно ли это ей?
Инес бросила собаку, словно забыла о ней, и нахмурилась.
- Не знаю, - медленно ответила она. - Возможно. Если
знают, то...
Она задрожала и захлопнула ногой входную дверь.
- Может, они были здесь днем, - продолжила она. - Я
такая трусиха, я всего боюсь! Но сейчас здесь никого нет?
- Никого, - заверил я ее...
Мы вошли в гостиную. Я впервые увидел незнакомку без
шляпы и темной накидки.
Передо мной стояла женщина лет тридцати со смуглой, как у
индианки, кожей, чуть ниже среднего роста, в ярко-оранжевом
платье. Круглые коричневые обнаженные плечи, изящные руки и
ноги, на пальцах множество колец. Тонкий с горбинкой нос,
ярко накрашенные полные губы, очень узкие глаза с длинными и
густыми ресницами. Глаза какого-то темного цвета, который
невозможно определить через узкий просвет между ресницами.
Словно два темных луча пробиваются через закрытые веки.
Черные волосы в беспорядке. На смуглой груди нитка жемчуга,
в ушах серьги в форме дубинок.
Да, это была странная штучка. Я не хочу сказать, что она
не была красива. Нет, Инес была прекрасна какой-то дикой
красотой.
Закусив нижнюю губу белыми зубами и дрожа от испуга, она
включила электрообогреватель. Я воспользовался моментом и
переложил револьвер из плаща в брюки, затем снял плащ.
Хозяйка вышла на секунду из гостиной и вернулась с
бутылкой с коричневой жидкостью и двумя бокалами на
бронзовом подносе, который поставила на маленький столик
рядом с обогревателем.
Первый бокал Инее наполнила почти до краев. Я остановил
ее, когда она наполнила второй бокал наполовину.
- Мне хватит.
Напиток оказался бренди и пошел отлично. Она опрокинула
свой бокал, словно ее мучила жажда, повела голыми плечами и
удовлетворенно вздохнула.
- Вы, конечно, думаете, что я ненормальная, - улыбнулась
Инее. - Бросаюсь на улице к первому встречному незнакомцу,
отнимаю у него время, доставляю хлопоты.
- Вовсе нет, - серьезно солгал я. - По-моему, вы
довольно рассудительны для женщины, которая, несомненно, не
