возможность немножко подработать - конечно, незаконным
путем. Скорее всего, его предложение будет иметь отношение
к делу Эстепа, но поскольку он замешан, любая связь
пригодится.
Побродив по городу еще полчасика, я вернулся на квартиру,
снятую Бобом Филом.
- Лендвич вернулся?
- Да, - ответил Боб. - И привел с собой какого-то
маленького человечка. Вернулся минут двадцать назад.
- Отлично! А женщина не показывалась?
- Нет.
И тем не менее у меня почему-то было предчувствие, что
миссис Эстеп придет вечером. Предчувствие меня обмануло -
она не пришла.
Мы с Бобом сидели в комнате и наблюдали за домом, в
котором жил Лендвич. Так прошло несколько часов.
Лендвич вышел из дому в час ночи.
- Пойду посмотрю, куда это его понесло, - сказал Боб взял
шляпу.
Лендвич исчез за углом. Вскоре из моего поля зрения
исчез и Боб. Минут через пять он вернулся.
- Выводит свою машину из гаража, - сообщил он. Я
бросился к телефону и заказал машину. Боб, стоя у окна,
воскликнул:
- Вот он!
Я успел подскочить к окну как раз в тот момент, когда
Лендвич входил в дом. Его машина уже стояла у подъезда.
Через несколько минут Лендвич снова вышел из дому в обнимку
с маленьким человечком. Тот, тяжело опираясь на Лендвича,
шел к машине. В темноте мы не могли различить лиц, но одно
мы поняли наверняка: Бонд или напился, или почувствовал
себя плохо.
Лендвич помог своему спутнику сесть в машину, и они
поехали. Красный сигнальный огонек машины еще какое-то
время мерцал вдали, потом исчез.
Заказанная мною машина прибыла только минут через
двадцать; я отослал ее обратно. Теперь уже не было смысла
их разыскивать.
Лендвич вернулся домой в четверть четвертого. Вернулся
один и пришел пешком. Пришел, правда, со стороны, где
находился его гараж. Он отсутствовал ровно два часа. За
это время можно многое сделать.
Ни я, ни Боб не возвращались этой ночью домой -
переночевали в той же квартире. Утром Боб отправился в
магазин купить что-нибудь на завтрак. Принес он и свежие
газеты.
Я начал готовить завтрак, а Боб расположился у окна и
посматривал то на дом Лендвича, то в газету.
- Ого! - вдруг воскликнул он. - Смотри-ка!
Я вернулся из кухни, держа в руках сковородку, на которой
приятно шипела поджаренная ветчина.
- В чем дело?
- Слушай! "Таинственное убийство в парке", - прочитал
он. - "Сегодня рано утром в Голден-Гейт-парке, неподалеку
от дороги, найден труп неизвестного. По данным полиции, у
человека проломлен череп, а отсутствие повреждений на теле
позволяет сделать вывод, что этот человек не упал и не был
сбит машиной. Предполагают, что его убили в другом месте, а
потом привезли и бросили в парке".
- Ты думаешь, это Бойд? - спросил я.
- Конечно, - ответил Боб.
Съездив после завтрака в морг, мы убедились, что наши
предположения верны. Найденный в парке человек - Джон Бойд.
- Лендвич выводил его из дома мертвым.
Я кивнул.
- Да, конечно! Он был очень маленьким, а для такого
верзилы, как Лендвич, не составляло особого труда протащить
его до машины, удерживая в вертикальном положении - ведь
расстояние было всего 2 - 3 ярда. А в темноте нам
показалось, что ведет пьяного. Надо сходить в полицейское
управление и узнать, что им известно.
В отделе расследования убийств мы разыскали О'Гара,
секретаря уголовной полиции.
- Этот человек, которого вы нашли сегодня в парке... -
начал я. - Вы что-нибудь знаете о нем?
0'Гар сдвинул на затылок свою широкополую шляпу с
узенькой ленточкой и посмотрел на меня, будто я сморозил
черт знает какую глупость.
- Мы знаем только то, что он мертв, - наконец, сказал он.
- И больше ничего.
- А как вы отнесетесь к информации, из которой будет
ясно, с кем встречался этот человек непосредственно перед
смертью?
- Эта информация наверняка не помешает мне напасть на
след убийцы, - ответил О'Гар. - Это ясно, как божий день.
- Например, такая мелочь: его звали Джон Бойд, он
останавливался в отеле в двух шагах отсюда. А перед смертью
встречался с человеком, который находится в каких- то
непонятных отношениях с первой женой доктора Эстепа... Вы,
наверное, знаете о докторе Эстепе и его второй жене, которую
обвиняют в убийстве своего супруга? Не правда ли,
интересные сведения?
- Конечно, - согласился со мной О'Гар. - Так куда же мы
направимся в первую очередь?
- С этим Лендвичем - так зовут человека, который был с
Бондом незадолго до его смерти, - справиться будет довольно
трудно. Поэтому, я думаю, что лучше начать с первой жены
доктора Эстепа. Возможно, когда она услышит, что Лендвич
ухлопал Бойда, то испугается и расскажет что-нибудь
интересное. Ведь она наверняка связана с Лендвичем. А если
предположить, что они сообща решили отделаться от Бойда, то
тем более не мешает познакомиться с этой женщиной и
посмотреть, что она собой представляет. А уж потом
направимся к Лендвичу. Мне все равно не хочется
наведываться к нему раньше вечера. Я договорился с ним о
встрече, и мне интересно, что он собирается мне предложить.
Боб Фил направился к двери:
- Пойду посмотрю за ним. Иначе может статься, что он
вообще исчезнет из поля зрения.
- Хорошо, - сказал я. - И следи за ним повнимательнее.
Если почувствуешь, что он собирается дать тягу, не
церемонься, зови полицию, упрячьте его за решетку.
В холле отеля "Монттомери" мы с О'Гаром сперва поговорили
с Диком Фоли. Он сообщил, что женщина находится у себя в
номере. Она распорядилась, чтобы ей принесли завтрак.
Писем она не получала, по телефону ни с кем не
разговаривала.
Пришлось снова прибегнуть к помощи Стейси.
- Мы хотели бы поговорить с миссис Эстеп. Возможно, нам
придется взять ее с собой. Не могли бы вы послать
горничную, чтобы узнать, одета ли дама? Наш визит
внезапный, но мы не хотим застать ее в постели или
полураздетой.
Мы захватили с собой горничную и поднялись наверх.
Девушка постучала в дверь.
- Ну, кто еще там? - послышался нервный женский голос.
- Это горничная... Мне хотелось бы...
Послышался звук поворачиваемого ключа, и миссис Эстеп с
сердитым лицом открыла дверь.
Мы сразу вошли в комнату. О'Гар предъявил полицейское
удостоверение.
- Полиция, - сказал он. - Хотели бы поговорить с вами.
Миссис Эстеп не оставалось ничего другого, как впустить
нас. Прикрыв дверь, я сразу задал ей вопрос, который, по
моим предположениям, должен был вывести ее из равновесия:
- Скажите, пожалуйста, миссис Эстеп, с какой целью Джекоб
Лендвич убил Джона Бойда?
Пока я говорил эту фразу, выражение ее глаз успело
смениться несколько раз. Услышав имя Лендвича, она
удивилась, при слове "убил" испугалась, а при имени Джона
Бойда вообще недоуменно пожала плечами.
- С какой целью? Кто? Что сделал? - заикаясь, спросила
она, стараясь выиграть время.
- С какой целью Джекоб Лендвич убил у себя на квартире
Джона Бойда, а потом отвез и бросил труп в парке?
Снова смена выражений на ее лице, снова недоумение, а
потом внезапное просветление и попытка сохранить
спокойствие. Все это читалось, конечно, не так ясно, как в
книге, но для человека, часто играющего в покер и считающего
себя хорошим физиономистом, этого было вполне достаточно.
Теперь я понял, что Бойд не был с нею заодно.
Одновременно с этим я понял, что она знает, что Лендвич
кого-то убил, только не этой ночью и не Бойда... Кого же в
таком случае? Доктора Эстепа? Вряд ли... Если он и был
убит - то только своей Женой, своей второй женой... Да,
недостаток фактов может испортить нам всю историю. Кого же
убил Лендвич до Бойда? Он что - профессиональный убийца?
Все эти мысли молнией пронеслись в моей голове. А миссис
Эстеп между тем спросила:
- И вы пришли сюда только ради того, чтобы задать мне эти
дурацкие вопросы? Какая чушь...
И она проговорила минут пять без единой паузы. Слова так
и лились из ее губ, но, что удивительно, она ни разу не
произнесла ни одной фразы по существу. Она говорила и
говорила, чтобы выиграть время, а сама лихорадочно
соображала, какую позицию ей выгоднее занять.
И прежде чем мы успели посоветовать ей рассказать, обо
всем чистосердечно, она нашла выход, приняла решение:
молчать! молчать!
Она внезапно замолчала, и мы больше де услышали от нее ни
одного слова, а ведь молчание - это самое действенное оружие
против строгого допроса. Обычно подозреваемый на словах
пытается доказать свою невиновность и, независимо от того,
опытен человек в таких делах или нет, рано или поздно он все
равно проговорится. Но когда человек молчит, с ним ничего
нельзя поделать.
Миссис Эстеп так и поступила. Она даже не сочла нужным
слушать то, о чем мы ее спрашивали. Правда, выражение ее
лица часто менялось. Тут были и возмущение, и недоумение, и
другие оттенки чувств, но нам-то от этого было не легче.
Нужны слова, а слов не было. И тем не менее мы решили не
сдаваться и провели у нее добрых три часа. Мы уговаривали,
льстили, чуть не танцевали вокруг, но так ничего и не
добились. В конце концов нам это надоело, и мы забрали ее с
собой. Правда, против миссис Эстел не было никаких улик, но
мы не могли оставить ее на свободе, пока Лендвич не
разоблачен.
Приехав в управление, оформили ее не как арестованную, а
как свидетельницу, и посадили в одну из комнат управления -
под надзор женщины, работающей в полиции, и одного из людей
О'Гара. Мы надеялись, что, может быть, им удастся
что-нибудь вытянуть. Сами же отправились решать дела с
Лендвичем. В управлении миссис Эстеп, разумеется, обыскали,
но не нашли ничего интересного.
После этого мы с О'Гаром отправились обратно в отель и
тщательно перетряхнули номер, но тоже ничего не нашли.
- А вы сами вполне уверены в том, что мне рассказали? -
спросил О'Гар, когда мы вышли из отеля. - Ведь если это
ошибка, меня по головке не погладят.
Я пропустил его вопрос мимо ушей.
- Встречаемся в 18.30, - сказал я. - И поедем вместе к
Лендвичу.
О'Гар понимающе улыбнулся, а я отправился в контору Вэнса
Ричмонда. Увидев меня, адвокат вскочил из-за письменного
стола. Лицо его казалось еще более бледным и изможденным,
чем обычно. Морщины стали рельефнее, под глазами - синие
круги.
- Вы просто обязаны сделать что-нибудь! - выкрикнул он
хриплым голосом. - Я только что вернулся из больницы.
Состояние миссис Эстеп чрезвычайно опасное. Если эта
история затянется еще на день-два, она просто не выдержит и
покинет этот мир...
Я перебил его, сообщив о событиях этого дня и тех
последствиях, которые, по моему мнению, должны наступить
вслед за ними. Он выслушал меня молча, но не успокоился, а
лишь безнадежно покачал головой.
- Неужели вы не понимаете, что это всего лишь капля в
море! - воскликнул он. - Я, конечно, уверен, что
доказательства ее невиновности рано или поздно появятся, но
боюсь, что это произойдет слишком поздно... Я не имею к вам
претензий - вы сделали все, что могли... И, может быть,
даже больше, но этого пока слишком мало! Нам нужно еще
кое-что... Что-то, похожее на чудо. И если нам не удастся
вытряхнуть правду из Лендвича или из этой авантюристки,
называющей себя миссис Эстеп, то, возможно, все ваши усилия
пропадут даром. Конечно, правда может выплыть на судебном
процессе; но на это никак нельзя надеяться... К тому же моя
клиентка может вообще не дожить до суда... Но если я прямо
сейчас освобожу ее, то, возможно, она выкарабкается. А пара
дней в тюрьме наверняка доконает ее, и тогда вообще
безразлично, виновна ли она. Смерть забирает с собой все
заботы и неприятности. Ведь я вам уже сказал, что она
находится в крайне тяжелом состоянии...
Я ушел от Вэнса Ричмонда так же, как и пришел -
неожиданно. Этот адвокат ужасно действовал мне на нервы. А
я не люблю волноваться, когда выполняю задание. Волнение
только мешает работе, а работе детектива - тем более.
Вечером, без четверти семь, я позвонил в дверь Лендвича,
О'Гар пасся неподалеку. Поскольку последнюю ночь я провел
