- А если свистнет настоящий козодой?
- В это время года? - И Джон растаял, как кошка, в темноте. Дженни
замечала его, лишь когда он перебегал в шахматной пестроте теней,
отбрасываемых голыми деревьями, окружающими с трех сторон королевскую
опочивальню. Гарет, сразу же потеряв Аверсина из виду, озадаченно крутил
головой.
Возле арки розовый свет лампады скользнул по оправе очков, блеснул на
шипастом локте, светлым пятнышком обозначил кончик длинного носа. Углядев
спокойно стоящего Джона, Гарет сделал движение, но был удержан Дженни.
Козодой еще не свистнул.
А секундой позже в арке показалась Зиерн.
Хотя Джон стоял в шести футах от нее, она не сразу его увидела -
северянин замер, как змея в листве. Лицо чародейки, освещенное теплым
золотом лампады, несло все то же выражение томного удовлетворения, как
тогда - в приоткрытой комнате охотничьего домика неподалеку от реки
Уайлдспэ. Сейчас - как тогда. От этой мысли Дженни пробрал озноб, а потом
она почувствовала уже настоящий страх.
Зиерн медленно повернула голову и вздрогнула. Затем улыбнулась.
- А-а... Варвар, тоскующий без приключений. - Она тряхнула
распущенными, не покрытыми вуалью волосами; заблудившийся локон улегся в
ямочку на щеке, словно прося приласкать. - Поздновато, наверное,
беспокоить короля прошениями.
- Да уж почти две недели как поздновато. - Джон задумчиво почесал
нос. - Но лучше поздно, чем никогда, как сказал папаша в день дедушкиной
свадьбы.
Зиерн хихикнула - нежный горловой звук. Дженни почувствовала, как
рядом содрогнулся Гарет, разом припомнив искушающие недобрые сновидения.
- Ты весьма опрометчив... Это твоя женщина послала тебя узнать, не
опутан ли Уриен еще какими-либо чарами, кроме своей тупости и вожделения?
Дженни услышала свистящий выдох Гарета, когда беспутные слова
небрежно слетели с нежных розовых губ. А Дженни удивилась своему
спокойствию, словно именно этого она и ждала от Зиерн.
Джон лишь пожал плечами и сказал мягко:
- Да нет. Просто я уже все ногти объел, ожидая.
- Ах... - Губы ее раздвинулись в ленивой улыбке. Она казалась
полупьяной, но не сонной - напротив, как в тот первый день ожидания в
Королевской Галерее, она была довольна жизнью и вызывающе благополучна.
Лампа в выложенной изразцами нише очертила янтарно профиль Зиерн, когда
она шагнула к Джону, и Дженни вновь ощутила страх. Как будто Джон сам не
знал, какой опасности подвергается!
- Варвар, который ест руками и наверняка занимается любовью не
разувшись... - Руки чародейки ласкающе коснулись его плеч, словно пытаясь
почувствовать мышцы и кости под пледами и кожаной курткой. Но Аверсин
легко отступил на шаг, почти повторив трюк, который сама Зиерн проделала с
Дромаром в Королевской Галерее. Теперь ей, чтобы снова прикоснуться к
нему, пришлось бы сделать пару быстрых шажков, уронив тем самым свое
достоинство.
С нарочито усиленным северным выговором Джон сказал:
- Ну, недостаток манер, конечно, не дает мне спать... Но я-то сюда
приехал не есть и не любовью заниматься. Дракон-то жрет людей уже совсем
рядом.
Она снова хихикнула - на этот раз злобно.
- У тебя будет возможность убить его, но в свое время. Умение ждать -
искусство цивилизованных людей, мой варвар.
- Ага... - покладисто отозвался Джон. Его темный силуэт был обведен
золотистым светом. - У меня был ушат времени изучить все эти ваши
искусства: и учтивость, и внимание к просителям, не говоря уже о чести или
там о верности одному любовнику, в то время как подбиваешь клинья под его
же сыночка...
Наверное, сердца успели ударить три раза, прежде чем Зиерн
заговорила. Дженни видела, как выпрямилась спина колдуньи. Голос ее
по-прежнему был ласков, но звучал, словно струна арфы, перетянутая на
полтона.
- Что тебе до этого, Джон Аверсин? Так делаются дела на юге. Никто не
собирается отнимать у тебя возможность прославиться вновь. Все это вообще
не должно интересовать тебя. Я скажу, когда настанет срок... Послушай
меня, Джон Аверсин, и поверь мне. Я знаю этого дракона. Ты убил одного
змея, но ты не встречался с Черным Моркелебом, Драконом Злого Хребта. Он
гораздо сильнее, чем тот, которого ты одолел, сильнее, чем ты можешь себе
представить.
- Я это предполагал. - Джон поправил очки, розовый свет блеснул на
шипах браслета, как на остриях копий. - Как смогу, так и убью, очевидно.
- Нет. - Нежный голос Зиерн стал язвителен. - Ты не сможешь. И если
ты этого не знаешь, то я знаю. Ты думаешь, мне не ведомо, что эти вонючие
поедатели отбросов, гномы, тебе солгали? Что они отказались дать тебе
верную карту Бездны? Я знаю Бездну, Джон Аверсин, я знаю каждый туннель и
переход. Я знаю любое заклинание иллюзии и защиты, и, поверь мне, они тебе
пригодятся в бою с драконом. Кроме того, тебе не обойтись без меня, если
ты победишь и вернешься живым. Подожди, говорю тебе, и помощь будет. А
потом я вознагражу тебя сверх всяких человеческих мечтаний. Сокровищ
Бездны на это хватит.
Джон слегка склонил голову к плечу.
- Кто вознаградит? Ты?
В молчании пахнущей морем ночи Дженни слышала, как дыхание женщины
пресеклось.
- А как это ты, интересно, собираешься завладеть сокровищами гномов?
- продолжал Джон. - Хочешь захватить Бездну сразу же, как только дракона
не станет?
- Нет, - сказала она чуть торопливее, чем следовало. - Дело в том,
что... Ты же знаешь, дерзость этих гномов дошла до того, что они замыслили
заговор против его величества. Но они уже не тот могущественный народ,
каким были до прихода Моркелеба. Те, что уцелели, раздроблены и слабы.
Многие покинули город, потеряв все права, и скатертью им дорога.
- Если бы со мной обращались, как с ними, - заметил Джон, опершись
плечом на желто-голубые изразцы арки, - я бы тоже уехал.
- Они это заслужили. - Ее слова обожгли внезапным ядом. - Они
запретили мне... - Зиерн осеклась и продолжала более спокойно: - Ты
знаешь, что они открыто поддерживают мятежников Халната, - во всяком
случае, ты должен знать. Было бы глупо выходить против дракона, пока
заговор не раскрыт полностью. Это бы только возвратило гномам их твердыню
и сокровища, чтобы строить дальнейшие козни.
- Я смотрю, король, да и народ вместе с ним, только и твердят, что об
этом заговоре, - отозвался Аверсин скучным голосом. - Но, как я слышал, у
гномов, оказавшихся в Цитадели, выбора не было. Мне кажется, Гарет, уехав,
оказал тебе большую услугу: король до того рассеян, что поверит чему
угодно. И я так понимаю, что раз мне советуют не торопиться с драконом, а
гномов тем временем выживают из королевства, чтобы они, упаси боже, не
вернулись потом в свою Бездну, то, значит, Бездна понадобилась кому-нибудь
еще, не так ли?
Последовало секундное молчание. Дженни могла видеть, как свет
скользнул по рукаву Зиерн там, где ее маленькая рука скомкала в гневе
шелк.
- Это вопросы высокой политики, Драконья Погибель. Повторяю, к тебе
это никак не относится. Говорю тебе, будь терпелив и жди, пока я не скажу:
пора. Тогда мы поедем к Бездне - - ты и я. Обещаю тебе, что ты не
прогадаешь.
Она снова подступила к нему вплотную; иголочки света в алмазах ее
колец скользнули по тусклым пледам на плечах Джона.
- Да, - понизив голос, сказал Аверсин. - Ты тоже, я смотрю, не
прогадаешь, когда я убью его для тебя... Сама вызвала дракона?
- Нет! - Слово прозвучало резко, как хруст расколотого морозом сучка.
- Конечно, нет!
- В самом деле, милая? Ну, значит, тебе чертовски повезло, что дракон
пришел, как только ты решила отделаться от короля. А то ведь, не дай бог,
помрет или разлюбит. Это не говоря уже о золоте гномов...
Чужая ярость, подобная невидимому взрыву, обожгла Дженни.
Предупреждающий крик замер в горле - Дженни понимала, что, успей она даже
прийти на помощь, ей все равно не устоять против молодой колдуньи. Зиерн
вскинула руку, и Аверсин только и успел, что спрятать лицо в ладони, когда
белое пламя сорвалось с пальчиков чародейки. Воздух раскололся с
оглушительным треском; окаймленная фиолетовым вспышка выхватила из мрака
каждый булыжник, каждый островок мха на мостовой, высветила каждый
отдельный лепесток осенних восковых роз. Запах озона и горелых листьев
поплыл по саду.
Аверсин не сразу решился отнять ладони от лица. Даже издали, даже в
темноте Дженни могла видеть, что его бьет дрожь. Обморочная слабость
нахлынула на нее, и Дженни в который раз прокляла свою беспомощность. Джон
все еще стоял перед Зиерн неподвижно.
Прозвучал мелодичный, полный торжества голос:
- Не забывайся, Драконья Погибель. Ты не со своей волосатой
замарашкой разговариваешь, а со мной. Я действительно колдунья.
Аверсин, не отвечая, снял очки и тщательно протер глаза. Затем надел
снова и словно впервые вгляделся в Зиерн в тусклом свете садовой лампы.
- Я действительно колдунья, - мягко повторила она. Снова протянула к
нему руки; изящные пальчики затеребили кожаные рукава, хрипловатая нотка
вкралась в ее нежный голос: - И кто сказал, что наш союз должен быть столь
варварским, Драконья Погибель? Если ожидание тебе невыносимо, я могу
сделать его приятным.
Тем не менее, когда пальцы Зиерн коснулись его лица, Джон взял
колдунью за хрупкие запястья и отодвинул ее от себя насколько мог.
Какое-то время они стояли неподвижно лицом к лицу, полная тишина
нарушалась лишь их прерывистым дыханием. Зиерн неотрывно смотрела Аверсину
в глаза, и Дженни знала, что колдунья проникает сейчас в разум Джона,
нащупывая слабую точку, ища согласия.
Наконец Зиерн с проклятием освободилась от его хватки.
- Ладно, - прошептала она. - Значит, эта сука может по крайней мере
правильно сплести свои школярские заклинания. Судя по ней, на большее она
не способна... Но я скажу тебе одно, Драконья Погибель: когда ты поедешь
на поединок с драконом, то рядом с тобой, нравится тебе это или не
нравится, поеду я, а не она. Тебе нужна моя помощь, и поедешь ты лишь
тогда, когда я посоветую королю послать тебя, не раньше. Так что учись
искусству ждать, мой варвар, ибо без моей помощи Моркелеб наверняка убьет
тебя.
Она отступила и снова скрылась в опочивальне, пройдя достаточно
близко от лампы. В медовом свете ее лицо было нежным и наивным, как у
семнадцатилетней девчонки, не отмеченное ни яростью, ни извращениями, ни
мелочностью, ни злобой. Джон глядел ей вслед; бриллиантовая россыпь
испарины мерцала на его лице. Он стоял неподвижно, потирая обожженные
вспышкой кисти рук.
А спустя миг окно позади него ожило, мягко озарилось. Сквозь
переплетение виноградных лоз Дженни увидела часть комнаты, производящей
впечатление наполовину прикрытой фрески: роскошный сосуд из золота и
серебра и мерцание парчи балдахина. Лежащий в постели человек беспокойно
шевелился во сне, его золотистые выгоревшие волосы лежали в беспорядке на
вышитой подушке, а лицо было изможденным и безжизненным, как после поцелуя
вампира.
- Ты бы хорошо проучил ее, отправившись уже сегодня! - бушевал Гарет.
- Возвращайся в Уинтерлэнд и предоставь ей самой разбираться с ее жалким
гадом, если ей этого так хочется!
Он метался по обширной отведенной для гостей комнате и только что не
плевался от бешенства. Он забыл свой страх перед Зиерн, забыл свои просьбы
о защите от колдуньи, забыл даже долгий путь из Уинтерлэнда и отчаяние при
мысли, что Аверсин может вернуться. Дженни, сидя на подоконнике, отрешенно
