Потман старался рассмотреть в иллюминатор нападавших.
"Это племя гекфедов, -- определил, наконец, местный
эксперт. -- Видите того рослого парня? -- вопрос прозвучал на
удивление спокойно. -- Это Угбуз. Отменный экземпляр".
Огромный, похожий на вепря гаморреанец подобрался вплотную
к кораблю и молотил теперь по крышке люка топором, сделанным из
куска крашенной обшивки. Рукоятка топора была толщиной в ногу
человека. Шлем гаморреанца покрывали перья и кусочки высушенной
кожи, которые оказались ничем иным, как ушами других,
побежденных гаморреанцев.
"Вон тот, с ожерельем из микрочипов, -- Крок, -- продолжал
Потман. -- Он -- младший муж жены Угбуза -- Буллиак. Насколько
я знаю Буллиак, она должна наблюдать за происходящим
откуда-нибудь из лесных зарослей".
"Ты их знаешь?" -- удивилась Крей.
Потман улыбнулся. "Конечно, милая леди. -- Он все еще
держал в руках сварочный аппарат, с помощью которого устранял
повреждение до начала атаки гаморреанцев. -- Почти два года я
жил у них в деревне на положении раба. Сейчас вы увидите... А,
вот и они..."
Вторая группа гаморреанцев неожиданно появилась из-за
деревьев на противоположном конце расчищенного участка.
Грязную, рваную одежду этих людей покрывали доспехи с шипами,
сделанные наполовину из ярко раскрашенной кожи рептилий,
наполовину -- из металлического лома, найденного или
украденного с имперской базы, которая уже в течение тридцати
лет гнила в лесах.
"Клагги, -- определил Потман. -- Взгляните туда, за
деревья... Это Магшаб, их
матриарх. Как и Буллиак, следит за сражением и за тем,
чтобы в порыве энтузиазма они не разрушили что-либо ценное -- с
ее точки зрения. И, кроме того... -- он сжал пальцы в кулак, --
сражение считается настоящим, если за ним наблюдают женщины".
Новая группа гаморреанцев присоединилась к тем, кто уже
осаждал корабль. Но Угбуз и другие боровы племени Гекфед не
желали делиться с ними добычей. Всю свою злобу они обратили на
вновь прибывших, и через мгновение между ними началось
настоящее сражение. "Клагги тоже держали меня в плену больше
года, после того, как я ускользнул от гекфедов, -- заметил не
без удовольствия Потман. -- Ужасный народ".
Пять обитателей корабля -- Люк, Крей, Потман, Никос и
Трипио выстроились в цепочку вдоль несущего кронштейна, глядя
вниз сквозь иллюминатор на развернувшуюся там схватку.
"Теперь можно вернуться к ремонту двигателей, -- предложил
Потман через несколько секунд. -- Они будут драться друг с
другом, пока не стемнеет, а в корабль им никогда не проникнуть.
Позже можно будет включить наши огни и закончить наружные
работы".
"Они плохи видят в темноте?" -- поинтересовалась Крей. Тем
временем Угбуз схватил одного из гаморреанцев за загривок и
заднее место и швырнул его в остальных, не обращая внимания на
град стрел и камней, сыпавшийся на него.
Неожиданно луг накрыла гигантская тень.
Сначала Люк принял ее за набежавшую тучу. Но мгновением
позже он понял, что ошибся.
Это был корабль.
Огромный и сверкающий, отливающий синевой, словно живое
тело в состоянии гипотермического анабиоза, он опускался
подобно стальному цветку, раскинув в стороны как лепестки,
рефлекторы антигравитаторов. Несомненно, это был имперский
корабль, хотя раньше Люку не приходилось видеть ничего
подобного. Для корабля контрабандистов он был слишком большим и
ухоженным. Их его боковых люков вышли и разошлись в опоры
посадочного устройства, и потревоженный местный воздух волнами
прошел по траве у ног гаморреанцев. Те застыли, опустив свое
оружие, в полном изумлении.
"Император! -- лицо Потмана выражало благоговейный трепет
и некоторое смущение, как если бы он не совсем точно знал, что
именно он должен чувствовать. -- Он не забыл!"
Опоры посадочного устройства коснулись земли, вытесненный
воздух и гравитационные потоки отбросили "Охотничью Птицу" на
пятьдесят метров в сторону. Высокая спусковая колонна не
имевшего опознавательных знаков корабля, большая, чем загон для
целого стада бантхов, вышла из днища и уперлась в землю. Ее
размеренное движение напоминало вытягивание хоботка у какого-то
огромного насекомого. Белые дуги светильников под кожухами
посадочных опор продолжали высвечивать почву вокруг,
автоматические видеокамеры молча вращались, осматривая
прекративших сражаться гаморреанцев. Спустя некоторое время
нижняя часть колонны повернулась, раскрыв широкий проем, из
которого с шипением выдвинулся дополнительный трап.
К нему с радостными воплями, которые были слышны даже в
капитанской рубке, бросились гаморреанцы. С поднятым вверх
оружием они устремились к месту посадки корабля подобно
мутному, яростному потоку.
"Жаль, что мы не закончили ремонт, -- вырвалось у Люка. --
Не нравится мне все это".
Двери корабля оставались открытыми. Видеокамеры
повернулись и нацелились на меньший по размерам корабль.
Наступила минутная тишина. Затем заработала система связи
"Охотничьей Птицы". "Выходите из корабля! -- скомандовал
бесстрастный мужской голос. -- Бежать бесполезно. Те, кто будут
сопротивляться, будут считаться сочувствующими Восстанию".
"Это запись, -- определил Люк, продолжая наблюдать за
открытой дверью. -- Есть ли там..?"
"Выходите из корабля... Через шестьдесят секунд будет
задействован режим испарения. Бегство бесполезно. Выходите..."
Крей, Люк и Потман обменялись взглядами, затем направились
к выходу. "Я буду в центре, -- проговорил Люк, стискивая зубы,
чувствуя, что палуба опять
покачивается под ногами. -- Крей, встань слева. Трив, выше
голову. -- Люк старался определить, насколько верно он
оценивает ситуацию и сможет ли он вовремя прийти на помощь
своим спутникам. -- Трипио, Никос, выходите из корабля и
отправляйтесь в лес. Мы встретимся на базе Потмана, это --
километра два, к западу отсюда".
Спускаясь по аварийному трапу, он увидел, как развернулись
автоматические пушки на вновь прибывшем корабле, полуспрятанные
за защитными лепестками антигравитационных устройств. Люк
закричал: "Прыгайте!" -- и бросился вниз. Пролетев около трех
метров, он упал в высокую траву. В этот же момент сноп
ослепительно белых лучей ударил в борт "Охотничьей Птицы". На
какое-то мгновение у Люка от удара о землю перехватило дыхание,
он ничего не видел, но продолжал катиться по траве, увертываясь
и пытаясь в очередной раз выйти на контакт с Силой, чтобы снять
боль, раскалывающую голову.
"Не пытайтесь убежать, -- пробивался сквозь его
замутненное сознание ненавистный металлический голос. Это
напоминало жуткий сон. -- Мятежники и беглецы будут
рассматриваться как нарушители Закона. Не пытайтесь скрыться".
Зрение его прояснилось, и он увидел Потмана, бегущего
зигзагами по траве. Один выстрел из автоматической пушки ударил
у самых его ног. Вверх взметнулись комья вывороченной земли.
Второй выстрел поразил его между лопатками. Стараясь избежать
подобной участи, Люк пригнулся еще ниже и покатился по земле.
Уголком глаза он видел, что Крей сделала то же самое.
Сила! Надо использовать Силу!
Из открытых дверей посадочного отсека выкатились
молчаливые и зловещие, похожие на серебристые пузыри поисковые
роботы.
Округлые и блестящие, они слегка задержались на верху
трапа. Венчавшие их маленькие поисковые прожектора испускали
перемещающиеся актинические лучи, которые, пронзая окружающее
пространство, перекрещивались в призрачном солнечном свете.
Датчики вращались наподобие странных антенн, и Люк видел за их
ирисовыми диафрагмами круглые линзы, которые закрывались и
открывались как отвратительные всевидящие глаза.
Откуда-то снизу, подобно лапкам паука или щупальцам
медузы, развернулись стальные захваты, издавая при своем
движении звякающий звук. С небольшой, но стабильной скоростью
роботы двинулись вниз по трапу.
"Надо сконцентрировать Силу на температуре тела, --
подумал Люк. -- Понизить ее, замедлить биение сердца, сделать
все, чтобы можно было следить за их сигналами".
Никос с быстротой, которая превосходила обычную скорость
человекоподобных роботов, бежал к лесу. Трипио, хотя и не был
рассчитан на столь стремительное движение, тем не менее,
решительно следовал за ним. На ни поисковые роботы не обратили
ни малейшего внимания.
"Не пытайтесь скрыться. Мятежники и беглецы..."
Спрятавшись в сорока метрах за стволом поваленного дерева,
Крей произвела с колена точный выстрел, который выжег скопление
датчиков в системе самонаведения одного из роботов. Люк чуть
было не крикнул: "Не делай этого!" Но это уже не имело значения
-- Крей выдала себя.
Поврежденный робот накренился, его световые датчики стали
дико вращаться, пытаясь переориентироваться. В этот момент
второй робот взвился в воздух, сграбастал Крей своими страшными
захватами и с силой сжал ее тело. После этого он швырнул ее как
тряпку в высокую траву.
Собравшись с силами, Люк нащупал свой бластер. Перед
глазами опять стало двоиться, и вместо двух плывущих роботов он
временами видел четырех. Они склонялись над телом упавшей Крей,
тянулись к ней своими блестящими шарнирными конечностями.
Никос, проделавший уже половину пути до края посадочной полосы,
резко остановился.
"Крей!"
Это был крик отчаяния живого человека.
Тень обволокла сознание Люка. Предчувствуя, что у него
может не хватить сил, Люк поспешил собрать всю свою волю, чтобы
произвести один единственный выстрел.
Белый свет ослепил его. Услышав мягкий маслянистый щелчок
стальных сочленений, тянущихся к нему, он нажал на спусковой
крючок.
Это было последнее, что он запомнил.
Глава 5
"Дети Джедаев..." Эти слова проговорил Джевакс -- вождь
племени Плавала, поднимаясь по крутым красно-черным ступеням и
замедляя шаги. В его глубоко посаженных зеленых глазах сквозила
какая-то опустошенность, когда он вглядывался в окружавший их
недвижный радужный туман. Ступени были кое-как выдолблены в
тускло блестевшем камне утесов маленькой долины, -- кто бы их
ни делал, было очевидно, что большими возможностями он не
располагал. Лея могла коснуться поверхности скалы справа и
перил из обструганной древесины -- слева, едва раздвинув руки.
По внешнему виду древесины можно было сказать, что перила
сделаны сравнительно недавно. За ними простирался туман, сквозь
который темными пятнами проступали вершины деревьев.
"Да, -- ровным голосом повторил Джевакс, -- они здесь
были".
Он вновь сосредоточился на подъеме, пробираясь сквозь
нависшие ветви, усыпанные сладкими ягодами и предупредительно
отводя их в сторону перед идущими следом Леей, Хэном и
замыкающим шествие Чубаккой. В теплой влажной атмосфере Плавал
Рифта деревья росли на каждом выступе поднимавшихся вверх
естественных скалистых платформ. Среди темных листьев и серого
мха, свисавшего со скал, виднелась гибкая виноградная лоза.
Ярко выделялись кроваво-красные сладкие ягоды.
Лея повела плечами, испытывая неприятное чувство от
прикосновения к телу ее белой, свободно сшитой одежды. Липкая
жара была здесь намного сильнее, чем на Иторе. Ощущалась
большая влажность, но неприятный сернистый запах, оставшийся
внизу, несмотря на очистные установки, почти исчезал здесь, в
этой густой зеленой свежести листьев. Трудно было представить,
что всего в ста пятидесяти метрах над головами поднимающихся
людей свистят ледяные ветры, и что ледники там толще стен и
