У него же в таких случаях на язык просились словечки из
богатого арсенала Хэна Соло.
-- Давай-давай, -- подбодрил он робота. -- Посмотрим, что
в наших силах.
-- Не слишком ли рано для серьезных начинаний? -- съязвил
Трипио, высоко подняв световод, вытащенный из аварийного ящика
на стене. -- Теперь, увы, ясно, как эти твари сумели овладеть
новейшими технологиями корабля.
"Увы", пожалуй, самое точное слово", -- подумал Люк,
укладываясь на саморегулирующуюся диагностическую постель.
Так как входы во все отсеки намертво замораживались,
проклятым джавасам пришлось снести целую стену в поисках
проволоки и нужных компонентов. Ни один из диагностических
аппаратов не действовал, но Люк и так прекрасно понимал, в чем
дело. Судя по тому, что левая нога не утратила способности
двигаться, но при малейшей нагрузке страшная боль простреливала
бедро, одна или несколько связок были порваны.
Без медицинской помощи рана делала Люка безнадежно хромым.
Он старался не думать о возможном заражении крови. Чтобы снять
шок от травмы, пришлось прибегнуть к максимально возможной
концентрации на взаимодействии с Силой, но даже этого могло не
хватить надолго.
Разумеется, джавасы не успокоились, разрушив в процедурной
все перегородки и разобрав корпуса аппаратов, чтобы заглянуть
внутрь. Они умудрились разбить системы сканирования на
отдельные источники питания Х и Е-лучей; а пытаясь избавиться
от регулятора температуры бактериологического контейнера, они в
конце концов повредили его настолько, что половина содержимого
вытекла, образовав на полу гигантский липкий пруд, не
соответствующий никаким профилактическим стандартам.
Люк увидел стайку MSE-роботов. Они суетились, пытаясь
совершить невозможное -- собрать грязь и вытащить главный
энергетический корпус системы, чтобы, воспользовавшись его
проводами, залатать дыры в стенных шкафах.
Аптечка оказалась до отказа забитой всевозможными
модификациями гилокаля, сверхсильного стимулятора, устраняющего
боль и позволяющего продолжать битву, даже перенеся мощный шок
или получив смертельное ранение.
-- Они явно готовились к серьезным столкновениям, --
предположил Люк, взглянув на обратную сторону одной из
упаковок.
Он положил ее на место, заметив, что срок годности истек
десять лет назад, и гилокаль вполне уже мог разложиться на свои
в высшей степени токсичные составляющие. Но даже если бы
удалось найти свежий гилокаль, он не был уверен, что пользуясь
средством искусственной стимуляции сумеет вновь овладеть Силой.
Ему попался "ниекс", не обладающий наркотическим действием
и не побуждающий к героической деятельности. Люк знал многих
людей, спасшихся с помощью "ниекса", да и сам неоднократно
пользовался в прошлом этим обезболивающим перигином. Прикрепив
прокладку перигина к верхней части бедра, Люк сразу ощутил
облегчение. Боль исчезла.
Перигин не обладал исцеляющими свойствами и стимулирующим
эффектом гилокаля, а это означало, что Люку по-прежнему
придется сильно хромать, но, по крайней мере, шок удалось
снять.
По большому счету, при отсутствии блока бактериологической
терапии ничто не могло помочь ему восстановить силы.
Люк понял, что самое страшное позади, когда нашел кэмер,
приостанавливающий развитие инфекции. По крайней мере, его
оказалось в избытке. Пугало лишь то, что большинство
антибиотиков и синтетических протезов за время хранения могли
прийти в полную негодность.
В соседней лаборатории, в шкафу, Люку удалось найти
стандартное обмундирование штурмовика. Новое облачение
смотрелось на нем мешковато, но хотя бы прикрыло изодранные
лохмотья на ногах. Переодевшись, Люк до отказа набил карманы
перегином и кэмером и привязал к концу свей палки полдюжины
световодов.
-- Неплохо, Трипио. Теперь попробуем отыскать Крей, --
сказал он, еще раз проверив Огненный Меч у пояса и, опираясь на
свой посох, осторожно приподнялся с саморегулирующегося кресла,
в которое сел, чтобы переодеться.
Когда они вышли из медицинской лаборатории в полутемный
коридор, у них из под ног, подобно огромным клубам белой пыли,
метнулись существа, называемые Трипио тальцами. Из черно, как
смоль, утробы, окруженной защитными складками, на Люка
уставились, отражая мерцающий луч световода, маленькие
квадратные глазки. Дважды или трижды Люк пытался заговорить с
ними через Трипио:
-- Я ваш друг. Я не причиню вам вреда и не приведу сюда
никого, кто захочет сделать это, -- но ни одно из громоздких
мягких существ не издало в ответ ни
звука.
-- Империя использовала их труд на рудниках "Альзока-Три",
-- пояснил Люк, пока они с Трипио продвигались к концу
коридора, где виднелся слабый свет. -- Альзок никогда не
отмечался в регистрах галактики, и лишь несколько лет назад
Совет обнаружил упоминания о нем в секретных файлах корпораций.
Никто толком не знает, что там происходило, но похоже, что этим
несчастным здорово досталось... Неудивительно, что они привыкли
не доверять существам, даже отдаленно напоминающим людей.
Полагаю, солоно пришлось штурмовикам, дожидавшимся, пока их
заберут оттуда.
Возле лифта Люк переполошил группу тальцев, застигнутых в
процессе кормления десяти или двенадцати трехногих. Они
расставили на полу столовой огромные миски, одну с водой,
другую с какой-то ужасной мешаниной из овсяной каши, молока и
жареной рыбы, которую жадно поглощали склонившиеся над ней
существа. Сами тальцы, увидев Люка и Трипио, немедленно
разбежались.
Через несколько минут появилась дюжина чистильщиков MSE и
два СП-80, намеревающихся убрать то, что они, очевидно, считали
мусором. Смущенные трехноги, отодвинувшись, с безнадежной
грустью наблюдали, как MSE уничтожают остатки их воды и пищи.
Они уже собрались было почистить что-то за спиной Люка, но тот
фыркнул, и миски тут же оказались вне досягаемости отважных, но
перепуганных СП-80.
-- Я не испытываю ничего, кроме уважения ко всем
простейшим существам из элементарной серии, Мастер Люк. Они во
многом заменяют более совершенных дройдов, но все-таки их
возможности очень ограничены, -- сказал Трипио, протягивая
миску наиболее потрепанному дройду.
Трипио не смог определить происхождения языка трехногих, у
него не было никакой информации о нем. Даже его специальное
устройство для перевода по аналогиям не обеспечивало полного
понимания их речи. Из всего ими сказанного Люк понял только,
что они считают себя Народом, а попали сюда из Мира, и ищут
способ вернуться обратно.
-- Как и все мы, -- вздохнул он, наблюдая, как
извивающиеся фигуры исчезают направо по коридору, в поисках
двери, ведущей в их апартаменты.
Слава богу, лифт продолжал работать, однако при таком
большом скоплении джавасов никто не мог предсказать, как долго
это продлится. Маленькие грязные существа, джавасы тащили все,
что плохо лежало, и не могли спокойно пропустить ни болтик, ни
кусочек проволоки.
На панели лифта горело только четыре кнопки: десятая,
одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая. На двенадцатом этаже
работало освещение и циркуляторы воздуха. По коридору валялись
разбросанные блюдца и кофейные чашки, а также остатки военного
снаряжения штурмовиковгаморреанцев. Трипио заметил, что следы
направления клаггов старательные СП-80 и чемоданоподобные MSE
могли уже и прибрать.
Завернув за угол, Люк остановился, в удивлении уставившись
на выстроившихся как на параде и напоминавших на первых взгляд
медуз или грибы фигуры какого-то серого цвета, метр в ширину и
полтора в высоту каждая, испускавших сильный запах ванили.
Присмотревшись повнимательнее, Люк заметил наличие у них рук и
ног при полном отсутствии органов чувств.
-- Боже праведный! Китанаки! Сегодня мы с ними еще не
встречались! -- вскрикнул Трипио, проходя мимо.
Люк направился следом. ОН насчитал, по крайней мере, около
тридцати китанаков, но еще больше увидел, заглянув в
приоткрытую дверь справа по коридору. Люк прикоснулся к одному
из них. Температура тела приблизительно соответствовала
комнатной, но внутри она был, вероятно, гораздо выше.
Под огромными складками жира у многих из них были заметны
открытые дырочки, в которых находились головы. Заглянув в одну
из них, Люк смог различить два язычка и три ряда маленьких
конусообразных зубов.
-- Чем они занимаются? -- спросил он, заметив, что
некоторые из них сильно исцарапаны и покрыты кровоточащими
ранами, напоминающими ножевые порезы, но складывалось
впечатление, что кровь быстро сворачивается и раны заживают
незаметно для их обладателей.
-- Ждут, пока черви-шообы сами вползут к ним в пасть. Так
они и питаются, -- ответил дройд.
-- Не так уж плохо, когда еда сама идет тебе в рот. Они
выглядят вполне довольными, -- заметил Люк, подумав, что и ему
неплохо бы поискать столовую, хотя это небезопасно...
-- Это уж точно, Мастер Люк. Это один из наиболее
устойчивых организмов в галактике. Известно, что китанаки могут
неделями и даже целыми месяцами обходиться без еды, не
испытывая при этом никаких неудобств, -- звонко отчеканил
Трипио, пробираясь через лес застывших фигур.
-- Да, неплохо, лишь бы они не перепутали червей-шообов со
штурмовиками -- а ведь могут... -- прокомментировал ситуацию
Люк, оглядываясь на китанаков через плечо.
В темном коридоре, напоминающем глубокую пещеру,
освещаемую лишь тусклыми отблесками горящих где-то вдалеке
панелей и переносными грязножелтыми лампами, они обнаружили
труп афитеханца, одного из представителей причудливой
растительной породы Дом-Бреддена. MSE, подобно жадным
насекомым, кишели вокруг, пытаясь расчистить место, но это было
выше их сил. Застывший на полу гной издавал тошнотворный запах
разлагающегося сахара. Люк молчал: еще одно подтверждение тому,
что корабль отнюдь не пустует.
Из грузового отделения, служившего пристанищем гекфедам,
эхом донесся чей-то крик. Люк обернулся, прислушался и,
пошатываясь, пошел на звук. Необычный металлический тембр
голоса выдавал до полусмерти перепуганного джаваса. Он ожидал
чего-то подобного; однако то, что он увидел, заставило
зашевелиться волосы у него на затылке.
Штурмовики-гаморреанцы, раздобыв где-то дробилку, держали
над ней за руки пойманного джаваса, намереваясь для начала
опустить его ноги на стремительно вращающиеся лезвия. Их было
четверо или пятеро, включая Угбуза. Все они дружно вопили и
хохотали, то поднимая, то опуская своего маленького
извивающегося пленника.
Собрав всю свою Силу, Люк прямо с порога огромного зала
так ударил по дробилке, что та отлетела на добрый десяток
метров и, ударившись о стену, разлетелась на мелкие части.
Крок, который только что держал джаваса, швырнул в сторону
обрывок его одежды и завертелся волчком, крича проклятья. Угбуз
вытащил карабин.
Люк, прихрамывая, устремился к ним и с расстояния десяти
метров безжалостно выхватил оружие из рук гаморреанца и
отбросил закружившийся пропеллером карабин в сторону. То же
самое секунду спустя произошло с секирой другого штурмовика.
Негодование Люка переросло в жгучую ненависть.
Крок бросился на него, выставив вперед огромные ручищи, но
Мастер поднял его, как мешок с камнями, и некоторое время, не
сводя с него своих голубых глаз, держал на высоте двух метров
над полом. Затем беспощадно швырнул на пол и обернулся к
