нахлынувших чувств. Он вдруг почувствовал острую ненависть к сидящему
рядом человеку.
Но Дженотек уже поднялся с места, и уже говорил, сглаживая
впечатление от резких слов Натана в его адрес.
- То, что я сделал сегодня, разумеется, должно выглядеть
предательством для Натана Кори. Но я был вынужден выбирать из двух зол.
Если бы я не заговорил, я бы предал Федерацию и каждого жителя пятидесяти
трех миров. Я дал вам шанс спасти себя. Я рискнул своей карьерой, и
подверг себя обвинениям и оскорблениям, чтобы сделать это. Но все это не
относится к сути дела. Вопрос стоит так: что мы предпримем по поводу
грозящей нам опасности?
Никто не пошевелился, чтобы ответить. Все в зале были ошеломлены и
подавлены. Советники смотрели друг на друга, желая увидеть хоть какую-то
подсказку во взгляде коллег, и не находили ее. В конце концов заговорил
председатель.
- Мы не можем решать этот вопрос сами, - сказал он. - Мы все должны
посоветоваться с нашими правительствами. Мы также должны провести
подробное расследование обвинений и заявлений. Я предлагаю немедленно
прервать сессию и собраться не раньше, чем мы будем располагать
свидетельствами и указаниями, достаточными для принятия решения. Что
касается меня, я не поверю в истинность слов нашего самого молодого
коллеги, пока не увижу все собственными глазами. Если Землю можно убедить
подождать с выполнением ее угрозы - если угроза реальна, разумеется, -
тогда мы сейчас закончим заседание.
Все взгляды обратились к Натану. Ему ничего не оставалось делать,
кроме как ответить:
- Я обещаю вам, что мы подождем. Но недолго.
Председатель не позволил завязаться спорам.
- Объявляю сессию прерванной до особого уведомления. Вы будете
извещены о созыве следующей сессии специальным объявлением.
Прозвенел колокольчик, и зал снова превратился в клокочущую людскую
массу. Дженотек быстро собрал бумаги и потащил Натана за собой, не
отзываясь на оклики и стряхивая руки, которые пытались вцепиться в него.
Они промчались через внешний зал, сбежали по ступенькам лестницы и быстро
сели в машину, за рулем которой ожидал Горт.
Оказавшись в машине, вдали от публики, Натан дал волю давно
копившемуся гневу.
- Самый предательский поступок, который я видел в своей жизни! Вы же
обещали! Вы злоупотребили нашим доверием!
- Да вы еще наивнее, чем я полагал, если считаете, что человек должен
держать обещание только потому, что он его дал, - невозмутимо ответил
Дженотек. Затем он сердито добавил:
- Мне тоже не понравилось то, что вы сказали. Обвинять меня в
предательстве! Я вам объяснил, что нужно делать, а вы решили поступить
по-своему.
- Я - не ваша марионетка! - рявкнул Натан. - Я позволял вам все
делать самому, но теперь я требую, чтобы вы делились со мной всеми
планами, как я делю с вами всю ответственность! Вам нельзя доверять, и
сегодня вы это убедительно доказали. Я обвиняю себя за то, что позволил
вам зайти так далеко.
- Вы говорите ерунду! Вы же получили то, чего хотели. Совет потерял
стабильность, он готов расколоться окончательно и разделиться на
противостоящие лагеря. Я сделал только то, что вы умоляли меня сделать -
добился, чтобы они попали в такое положение, которое даст мне возможность
получить для вас свободу.
- Но способ, которым вы этого добились... - начал было Натан, но тут
машина затормозила, и Дженотек вышел из нее, направляясь в отель. Натану
пришлось поторопиться, чтобы не отстать от него. Он продолжил свою речь,
когда за ними закрылась дверь номера.
- Смотрите, в какое положение вы нас поставили. Они наверняка
проведут расследование и обнаружат, что люди Земли вовсе не представляют
собой тот единый фронт, который вы описали... Вы - средоточие продажности.
Вы взялись за это дело только в результате подкупа, а теперь вы
продолжаете его ложью.
- Не смей говорить с ним в таком тоне! - Тэсс бросилась между ними.
Ее обычная томная лень сменилась бурным негодованием. - Ты не имеешь
права! Джен - великий человек, а ты по сравнению с ним - жалкий червяк.
- Не обращай на него внимания, Тэсс, - сказал Дженотек.
Он подошел ко столу, написал несколько строк на листе бумаги, сложил
его и положил в конверт.
- Горт! - позвал он.
Бледный мужчина тихо вошел в комнату. Дженотек отвел его в сторону,
что-то прошептал, и отдал ему конверт. Горд поспешно вышел в дверь,
ведущую в коридор. Дженотек шагнул к Натану Кори.
- Когда вы обвинили меня в предательстве на заседании, вы, быть
может, совершили лучший поступок в своей жизни. Это добавило нашему
выступлению достоверности. Но сейчас я хочу знать вот что: вы по-прежнему
со мной? Поймите, мы либо сделаем все по-моему, либо не сделаем вовсе.
- Как я могу считать, что я с вами, если я понятия не имею, каким
будет наш следующий шаг?
- Сюрпризов больше не будет.
Натан был разгневан как раз настолько, чтобы позволить Дженотеку
сделать все согласно своим собственным планам. И пусть потом хоть
повесится, когда узнает, что нет ни вируса в больших количествах, ни
ракет. Но как бы то ни было, они действительно должны были держаться
вместе.
- Ладно, - сказал Натан, - я с вами. Но только если мы будем на
равных. Не смейте больше меня использовать, понятно?
- Хорошо. Вам все равно предстоит сейчас отправиться на Землю. Я
установил заряд, и настало время поджечь запал.
Натан нахмурился, не понимая, о чем речь.
- Мученик, Кори! Настало время создать нашего мученика и организовать
единый фронт людей Земли. Я присоединюсь к вам в лагере, как только смогу
улететь, и тогда мы перейдем к активным действиям.
Что ж, если смотреть на дело с точки зрения Дженотека, вечернее
заседание было великолепным успехом, подумал Натан. Он подложил бомбу
совету, выступил в качестве их защитника, и нарушил равновесие власти в
галактике. Натан оставил Дженотека на попечение восторженной Тэсс и
отправился собирать вещи.
Возвращение домой не было триумфальным. Немедленно по прибытии Натан
получил бумагу, в которой его обязывали явиться на радиостанцию в
Коблан-Сити, чтобы дать интервью. Надо полагать, новости опередили его.
Однако, хотя радиостанция находилась под контролем кобов, это была одна из
немногих институций, которая действительно управлялась людьми.
Радиостанция и газеты служили предохранительным клапаном, чтобы спускать
пар. И, хотя они служили распространению кобской пропаганды, существовала
некоторая возможность свободы речи.
Тротуары были забиты толпой. Из громкоговорителей раздавались грубые
голоса кобов, призывающие толпу разойтись, - но безрезультатно. Когда
толпа бросилась штурмовать его машину, Натан понял, что все это было
подстроено. Прежде чем толпа добралась до него, он выбрался через
противоположную дверцу машины и попытался скрыться в соседнем складе,
чтобы пройти насквозь и выйти на другую улицу. Но толпа нашла Натана. Его
схватили за одежду и окружили. Кто-то ударил его кулаком по лицу, и Натан
почувствовал, как горячая кровь стекает у него по щеке.
Скрежет тормозов, хлопанье дверец машины и топот ног кобов, который
ни с чем нельзя было спутать, остановили толпу. Кобы пока еще не могли
допустить, чтобы Натан был убит собственным народом. Коренастые
оранжевокожие кобы разогнали толпу распылителями, и отвели Натана в один
из фургонов. Ему было тошно от одной только мысли, что кобы спасли его,
хоть он и был им благодарен. Натан позволил им помочь ему залезть в фургон
и закрыл глаза, только теперь почувствовав, насколько он измучен.
10
Натан сидел рядом с Эбби, не обращая внимания на боль в разбитой
щеке, которая не проходила, хотя Эбби смазала щеку лекарством. Но душевная
боль мучила Натана гораздо сильнее. И дело было не только в том, что все
отвернулись от него, за исключением Эбби и Пола Хаузмена, который сейчас
вернулся в Коблан-Сити. Этого и следовало ожидать, угрюмо думал Натан. Они
с самого начала с огромным трудом стерпели то, что он выбрал Дженотека.
Теперь, когда поведение Дженотека оправдало их худшие подозрения, они были
готовы отказаться от помощи Советника и рискнуть сдаться на милость
Федерации.
Ерунда. Все ерунда. Но увидеть своими глазами гнусное поведение
Дженотека оказалось совсем не то, что теоретически понимать, что этот
человек порочен. Однако такие методы были их единственной надеждой. Натан
Кори сознавал, что он сам постоянно закрывает глаза, боясь увидеть
реальность как она есть. И теперь он снова не хочет смотреть в лицо
фактам, снова говорит себе, что это не может оказаться тем, чего он
боится. Что даже Дженотек на такое не способен.
Натан пытался представить, кто может оказаться мучеником, и
одновременно не признаться самому себе, что он даже слишком хорошо знает,
кто лучше всех подходит на эту роль. Знание политики, полученное Натаном
от Пола Хаузмена, подсказывало ему единственный ответ. Пол учил Натана
многим вещам, исходя из того, что знания должны помочь ему отказаться от
определенных путей и способов действия. Но разум подсказывал Натану, что
некоторые из этих путей все равно неизбежны.
Дженотек прибыл без предупреждения. Прием, оказанный ему, можно было
назвать каким угодно, только не теплым. Весь лагерь перешептывался и
бросал на него злые взгляды. Натан был уверен, что такая встреча
обескуражит Советника. Но Дженотек, как обычно, обратил очень мало
внимания на то, как к нему относятся. А вместе с ним из машины вышла Тэсс.
Ее медная кожа сверкала на солнце.
- Я не мог оставить ее одну, - небрежно пояснил Дженотек. - Мои
апартаменты осаждает толпа репортеров и разъяренных сановников. Просто
сумасшедший дом. Даже Горту пришлось скрыться.
- Не нужно извинений, - произнес Натан, тоном подчеркивая значение
своих слов. - Я уверен, что Эбби сможет разместить Тэсс с максимально
возможным в наших условиях комфортом - если она вообще способна хоть
ненадолго обойтись без роскоши.
Две женщины мерили взглядами друг друга. Ими владела одна и та же
мысль - правда, по поводу разных мужчин.
- О, я уверена, что Эбби так и сделает, - промурлыкала Тэсс певучим и
вкрадчивым голосом. - Я хотела увидеть "ангелочка" своими глазами.
Дженотек громко рассмеялся.
- Полегче, Тэсси. Это не лучшая публика для твоих штучек.
В их отношениях появилось что-то новое, но Натан не мог толком
определить, что именно. Он мимолетно заинтересовался, было ли это связано
с тем, что Тэсс набросилась на него, когда он обвинял Дженотека. Как
заявила сама Тэсс, она была достойной парой Советнику - хотя он этого
никогда не признает. Натан только надеялся, что Эбби выдержит все
колкости, которые ее, несомненно, ждут со стороны Тэсс.
Но Эбби отодвинулась от гостьи с независимым видом. Она смотрела на
Дженотека так долго и пристально, что он наконец обратил на нее внимание.
Тогда Эбби сказала:
- Я хочу знать одну-единственную вещь, Советник. Кто станет вашим
мучеником?
- Ах, вот что вас беспокоит! Знаете ли, это не очень лестно, когда на
тебя смотрят, как на палача. Может, я и способен на многое, но не на это.
А у вас есть кто-нибудь на примете?
- Не насмехайтесь над ней, Дженотек, - сказал Натан с новой
уверенностью, которую он решил отныне демонстрировать в общении с этим
человеком. - Весь лагерь ждет ответа на этот вопрос.
