исключительно велики, и Замбендорф отлично понимает это. Кто знает, на что
мы способны, когда дело подходит к развязке? Рискнет он всеми своими
людьми? Вы должны понимать ход его мысли, для этого вас и послали. Итак, я
хочу знать ваше мнение.
Рискнет ли Замбендорф? Нет, если не будет точно знать, что это блеф.
В этом Мейси был уверен. Но теперь, когда сложился немыслимый союз Мейси с
Замбендорфом, о котором руководители экспедиции не подозревают, Замбендорф
все будет знать. Поэтому всякое предположение, основанное на том, что он
не знает истинного положения дел, неверно. Если Ланг основывает свою
стратегию на блефе, у Мейси есть возможность подорвать самое ее основание.
Мейси поднял голову и медленно обвел глазами лица троих ждущих его
ответа.
- Может, Замбендорф мошенник и пройдоха в каких-то отношениях,
возможно, его представление об этике не совпадает с общепринятым, но в
основе своей его побуждения справедливы и человечны. Если у него возникнут
сомнения, он рисковать не будет.
- Вы уверены? - тревожно спросил Лехерни.
- Нет, это только мое мнение. Ведь вы об этом просили?
- Но вы как будто уверены, - настаивал Жиро.
Мейси нахмурился и поджал губы, затем резко выдохнул и кивнул.
- Уверен, - совершенно искренне сказал он.
Лехерни взглянул на Жиро, на Ланга, потом вновь посмотрел на Мейси.
- Если вам нечего добавить, мы не станет вас задерживать. Спасибо,
что потратили на нас время.
- Вам спасибо, - ответил Мейси чуть напряженно. Лицо его оставалось
равнодушным, когда он выходил, но в глубине души он широко улыбался.
После ухода Мейси Лехерни глубоко вдохнул, откинулся в кресле и
достал сигару из коробки, стоявшей в центре стола. С удовольствием вдохнул
запах табака и с любопытством посмотрел на Ланга.
- Ну, ладно, Каспар, - сказал он. - А теперь объясните нам, к чему
весь этот фокус?
- Прошу прощения за мелодраматичность, но я не хотел вам говорить,
пока мы не побеседуем с Мейси, - ответил Ланг. - Мне нужны были ваши
искренние реакции. - Он замолчал на секунду, взглянул на собеседников и
добавил: - Наша военная разведка абсолютно уверена, что, как это ни
покажется вам невероятным, Мейси и Замбендорф действуют вместе.
На лице Жиро появилось удивленное выражение.
- Но если это так и мы пошлем Замбендорфу предупреждение, Мейси
предупредит его, что это блеф.
- Так он и должен поступить, - согласился Ланг.
Жиро еще более удивился.
- Ну... а нам что это даст? - спросил он.
- Это будет противоречить информации, которую Замбендорф получит по
двум другим организованным нами каналам, - ответил Ланг. - Этот капитан
САКО - Кемпбелл, - который поставляет Тельме информацию, как воду через
решето, с тех пор как мы вылетели с Земли, а также ряд ученых сочувствуют
взглядам Замбендорфа на талоидов. Мы передадим Замбендорфу информацию
через оба эти источника; сообщим, что рассказали Мейси с той целью, чтобы
он предупредил Замбендорфа, чтобы нас не могли впоследствии обвинить, и
что мы на самом деле передали падуанцам ракеты.
- Замбендорф не будет знать, чему верить, - сказал Лехерни. Он
подумал и немного и покачал головой. - В сущности, я уже сам точно не
знаю.
- Я абсолютно согласен с мнением Мейси, что Замбендорф не будет
рисковать, если у него появится хоть малейшее сомнение, - сказал Ланг. Он
невесело улыбнулся, оперся руками о стол, собираясь встать, и посмотрел на
Жиро. - Теперь нам нужно организовать новую встречу с Генрихом.
Несомненно, он очень рассердится, когда Джеймс Бонд доложит, что произошло
с армией, но если все пройдет нормально и Замбендорф не вмешается, мы
легко убедим Генриха, что это лишь временная неудача. И через неделю все
снова пойдет нормально.
32
Флаер скользил низко над поверхностью Титана, в темноте его вели
передние радары, они прощупывали местность своими электронными пальцами и
преобразовывали контуры в цифровую последовательность, которую могут
понять контролирующие полет компьютеры. Справа в каюте сидел Отто Абакян,
он смотрел во тьму, поглощенный своими мыслями. Длинные усы при свете
огоньков панели казались разрезом на его лице.
Прошло свыше двадцати лет, как выгода, которую искали в жизни он и
Замбендорф, впервые свела их вместе во Франкфурте, в Западной Германии.
Абакян в то время занимался биржевыми аферами. Три месяца слишком легких
побед над богатыми вдовами во Французской Ривьере привели его к
самоуверенности и беззаботности, и он не проверил основательно
Замбендорфа, продавая ему портфель с поддельными сертификатами; но лишь
когда его связной был арестован, а сам Абакян улетел, всего на несколько
часов опередив полицию, он обнаружил, что Замбендорф расплатился с ним
фальшивыми банкнотами. Очень скоро Замбендорф отыскал его - по-видимому,
без особого труда, - но не стал поучать или насмехаться по поводу урока,
который получил Абакян. Замбендорф выразил интерес к схеме дела и
поздравил Абакяна с удачным стилем работы. Они стали партнерами, а за
последующие годы при различных обстоятельствах подобрались и другие члены
команды.
За годы работы с Замбендорфом Абакян побывал в самых неожиданных
местах, встречался с самыми разными и необычными людьми и принимал участие
во многих аферах. Например, один богатый китайский промышленник заплатил
им четверть миллиона долларов за установление связи с его достопочтенными
предками; некое западноафриканское государство наняло их для организации
военной разведки на основе "экстра" способностей; за огромные суммы они
снабжали информацией известного итальянского составителя гороскопов; в
обширных поместьях бразильского землевладельца искали стратегические
материалы. И вот теперь самое странное из всех мест - спутник Сатурна, и
самое странное дело - они создают сценическое обоснование некоему
металлическому Иисусу Христу, распространяя новую религию среди разумных
роботов. И что самое странное: ничего в этой ситуации не казалось Абакяну
странным. Он давно уже понял: само присутствие Замбендорфа означает
изменение масштабов и оценок странного.
Посоветовавшись с Джо Феллбургом, и Энди Шварцем, капитаном
неофициально заимствованного у САКО корабля, Замбендорф согласился, что
выброска в городе неопытных талоидов на парашютах опасна и отказался от
первоначального плана просто повторить представление, которое так успешно
прошло в присутствии армии Генриха в пустыне. Вместо этого Кларисса и
Абакян перенесли Моисея на окраины города, откуда он пойдет пешком и
начнет проповедовать в самом населенном месте - на центральной рыночной
площади. Получив условный сигнал от передатчика Моисея, флаер торжественно
опустится в сердце города в сопровождении голосов, огней и спецэффектов и
высадит группу специально подготовленных последователей в составе лорда
Нельсона и друидов. Замбендорф с уверенностью предсказывал, что в
результате начнется массовое обращение падуанцев; Генрих будет смещен;
Генуя - спасена; будущее талоидов - обеспечено; война с бесстыдными
магнатами и политиками с Земли выиграна. Одно из самых замечательных
качеств Замбендорфа как предводителя - и источник самых больших
затруднений для всех работавших с ним - то, что все в его представлении
будет происходить очень легко.
Но последние происшествия вызывали у Абакяна дурные предчувствия.
Во-первых, двадцать четыре часа назад позвонил Мейси с "Ориона" и
предупредил, что Ланг использует блеф, чтобы помешать Замбендорфу
повторить в Падуе замечательное пустынное представление.
И правда, несколько часов спустя Ланг совершенно серьезно предупредил
именно о том, о чем говорил Мейси. Замбендорф прекрасно разыграл сцену: он
отчаянно, но безуспешно пытается скрыть отчаяние, слушая Ланга, и
пробормотал, что ему нужно время, чтобы обдумать ситуацию. Когда Ланг
отключился, Замбендорф расхохотался и торжествующе сказал своей команде:
- Это было последнее препятствие. Благодаря Мейси мы перехитрили
обманщиков. Ланг и остальные будут просто сидеть в "Орионе", уверенные,
что мы откажемся от операции. Ничего другого они не ждут.
Энтузиазм Замбендорфа захватил и экипаж корабля, который постепенно
переходил на сторону команды под воздействием магнетизма личности
Замбендорфа; к тому же, новичкам объяснили истинную причину экспедиции
"Ориона". Команда с радостью приняла новых четверых членов и готовилась к
заключительной стадии операции. Ситуация вряд ли могла быть более
благоприятной. Все пройдет хорошо, думал Абакян. Но где-то в глубине души
он ощущал что-то другое, что-то слишком слабое, чтобы подняться на уровень
сознания, но инстинкт предупреждал его. Двадцать лет назад Абакян понял,
какова опасность самоуверенности; предчувствие говорило ему, что настала
пора и Замбендорфу получить тот же урок.
На приборном щите неожиданно загорелся огонек, на экране дисплея
замигал сигнал. Кларисса, сидевшая рядом с Абакяном, взглянула на экран.
- Мы прошли над первым внешним указателем, - сказала она, еще больше
сбрасывая скорость и высоту. - Проверить профиль посадочной площадки.
Абакян включил инфракрасное изображение, передал данные на другие
приборы.
- Возрастание один восемь ноль. Степень пять четыре. Падение скорости
до четырех двадцати, - сообщил он. - Включение программы автоматической
посадки через десять секунд в фазе три.
- Как контроль посадки и все системы?
- Один - зеленый, два - зеленый... все функционирует нормально.
Флаер обогнул невидимую вершину, вышел на посадочную прямую и
опустился в узкую с крутыми сторонами долину, где прятался большой
корабль. Дно долины занимала масса индустриальных конструкций чужаков,
спутанные механизмы, брошенные фабрики; никакой спутник здесь не разглядит
очертания корабля, который к тому же в качестве дополнительной
предосторожности обернут в алюминиевую фольгу и металлизированный пластик.
Огни не горели, а все электронные передачи были строго запрещены, кроме
низкоэнергетических местных и наземных маяков, связанных с радиорелейными
станциями спутников. Абакян нажал кнопку и произнес в микрофон своего
шлема:
- "Оса" к Большой Птице. Вы меня видите? Прием.
Несколько секунд спустя послышался голос Хэнка Фрейзера, связиста
корабля:
- Вижу вас хорошо, "Оса". Посадочная площадка свободна. Как дела?
- Привет, Хэнк. Задание выполнено, - ответил Абакян. - Моисей в пути.
Никаких происшествий. А как у вас?
Флаер повис в темноте, и Кларисса быстро взглянула на дисплеи
компьютеров. Мгновение спустя машина начала вертикально опускаться.
- Мне кажется, у нас проблемы, - ответил голос Фрейзера. - С корабля
позвонил Дэйв Крукс. Он как будто подслушал разговор двоих офицеров; они
говорили о наземных ракетах, которые отправлены падуанцам на случай, если
Замбендорф решит повторить свой трюк. Крукс не знал, как понять этот
разговор, но офицеры говорили серьезно, и ему показалось, что мы должны об
этом знать. Другими словами, кажется, у Генриха действительно есть это
оружие.
В полутьме кабины флаера Кларисса и Абакян обменялись зловещими
взглядами.
- Говорили ли они об этом с Мейси? - сквозь сжатые губы проговорила
Кларисса. Снаружи стали видны верхушки стальных башен и пилонов. Двигатели
флаера взревели: это компьютеры отдали приказ погасить инерцию движения.
- Карл разговаривал об этом с Мейси? - спросил Абакян.
