задачу". Ни Шванги, ни Лусилла ни на секунду не задумались над тем, как
эти мысли подкрепляют их верность тем или иным принципам.
Наблюдая за ребенком во внутреннем дворе, Лусилла начала по-новому
постигать, чего на самом деле достиг Тиран - Бог Император. Лито II ис-
пользовал этих гхол бесчисленное количество раз и жизненных сроков -
тридцать пять сотен лет сменялись гхолы Данкана, один за другим. Бог Им-
ператор Лито II не был обыкновенным от природы. Он был величайшим Джаг-
гернаутом человеческой истории, катящимся повсюду - давящим социальные
системы, естественную и искусственную ненависть, формы правления, обряды
(и табу, и мандаринаты), религии легкие и религии аскетичные. Сокрушаю-
щий вес его колесницы не оставил ничего без своих отметин, даже Бене
Джессерит.
Лито II называл это Золотой Тропой, и этот Данкан Айдахо, типовой
гхола, которого она видела сейчас под собой, был заметной фигурой в этом
наводящем благоговейный ужас движении. Лусилла изучала отчеты Бене Джес-
серит - возможно самые лучшие во всем мироздании. Даже сегодня на
большинстве планет Старой Империи до сих пор разбрызгивают капли воды на
восток и на запад, произнося местные варианты: "Пусть твое благословение
снизойдет на нас за это подношение, о Бог бесконечной силы и бесконечно-
го милосердия".
Некогда добиться такого повиновения было задачей Бене Джессерит и их
прирученного жречества. Но это обрело свою собственную инерцию, ставшую
назойливым принуждением. Даже самые сомневающиеся из верующих говорили:
"Что ж, вреда это причинить не может". Это было достижение, которое са-
мые лучшие религиозные конструкторы Защитной Миссиоиерии Бене Джессерит
наблюдали с восхищением, страхом и благоговением разочарования. Тиран
превзошел лучших из Бене Джессерит. Пятнадцать сотен лет прошло со вре-
мени смерти Тирана, но Орден до сих пор беспомощен распутать главный
узел этого устрашающего достижения.
- Кто отвечает за религиозную подготовку? - спросила Лусилла.
- Никто, - сказала Шванги, - к чему беспокоиться? Если он будет вновь
пробужден к своей исходной памяти, то вернется и к своей изначальной ве-
ре. Мы будем иметь дело с ней, если когда-либо до этого дойдет.
Время тренировки мальчика вышло. Даже не оглянувшись еще раз на наб-
людавших, он покинул внутренний двор и удалился в широкую дверь слева.
Патрин тоже покинул свою позицию наблюдателя, даже не взглянув на Препо-
добных Матерей.
- Пусть тебя не одурачат люди Тега, - сказал Шванги. - У них глаза на
затылке. Ведь мать Тега с рождения была одной из нас. Он учит гхолу та-
кому, чего ему вообще никогда не следовало бы знать!
Взрывы являются также сжатиями времени. Все доступные наблюдению пе-
ремены в человеческой истории до некоторой стегни и с некоей точки зре-
ния являются взрывными - иначе бы вы их не заметили. Плавная Непрерыв-
ность перемен, если ее достаточно замедлить, протекает незамеченной для
тех, чей срок наблюдения слишком короток. Отсюда, говорю вам, я видел
перемены, которых вы никогда бы не углядели.
Лито II
Женщина, стоявшая в утреннем свете планеты Дом Соборов перед столом,
за которым сидела Верховная Преподобная Мать Алма Тараза, была высока и
гибка. Длинная черно-мерцающая аба, облекавшая ее от плеч до пола не
могла скрыть грацию, проявлявшуюся в каждом движении тела.
Тараза наклонилась вперед в своем песьем кресле и проглядывала перек-
ладные досье - глифы Бене Джессерит - проецируемые над поверхностью сто-
ла только для ее глаз.
"Дарви Одраде" так дисплей определил стоявшую перед ней женщину, а
затем последовала сжатая биография, и так уже знакомая Таразе до мело-
чей. Дисплей служил нескольким целям - всегда надежная памятка для Вер-
ховной Матери, позволявшая порой взять паузу для раздумий, когда делаешь
вид, будто изучаешь характеристики, и он же снабжал решающими доводами,
если в ходе беседы всплывет что-нибудь нежелательное.
"Одраде принесла Бене Джессерит уже девятнадцать детей", - вчитыва-
лась Тараза в информацию, возникавшую перед ее глазами. "Каждый ребенок
от другого отца", в этом необычного мало. Но даже такое интенсивное ма-
теринство не нарастило на Одраде ненужной плоти. Лицо ее с длинным носом
и угловатыми щеками от природы имело - высокомерный вид. Все лицо сужа-
лось к узкому подбородку. Пухлые губы - обещание страсти.
"Мы всегда можем положиться на гены Атридесов", - подумала Тараза.
Позади Одраде затрепетала оконная занавеска, она оглянулась. Они были
в утренней комнате Таразы - небольшой элегантно обставленной, отделанной
в зеленые тона. Только яркая белизна песьего кресла Таразы выделялась из
общего фона. Окна эркера смотрели на восток - на сад, лужайку и отдален-
ные снежные вершины гор планеты Дом Соборов, похожие на театральные де-
корации.
Не поглядев на нее, Тараза сказала:
- Я обрадовалась, когда ты и Лусилла приняли назначение. Это намного
облегчает мою задачу.
- Я бы хотела встретиться с этой Лусиллой, - сказала Одраде, глядя на
макушку Таразы. Голос Одраде был мягким контральто.
Тараза откашлялась.
- Нет надобности. Лусилла одна из наших Геноносительниц. Вы обе полу-
чили идентичное либеральное образование, обусловившее вашу подготовлен-
ность.
Было что-то оскорбительное в небрежном тоне Таразы и только их давнее
знакомство уняло вспыхнувшее немедля раздражение Одраде. Частично -
из-за слова "либеральное", разобралась она. Предки-Атридесы взбунтова-
лись в ней при этом слове. Словно все ее накопленные женские воспомина-
ния накинулись на бессознательные выводы и поверхностные предубеждения,
скрывающиеся за этим словом.
"Только либералы на самом деле мыслят. Только либералы разумны.
Только либералы понимают нужды своих собратьев".
"Сколько же зловредности скрыто за этим словом! - подумала Одраде.
Как же сильно тайное "я" требует ощущения своего первенства".
Одраде напомнила себе, что Тараза, не смотря на свой небрежный до ос-
корбительности тон, использовала этот термин только в католическом смыс-
ле: общее образование Лусиллы полностью соответствовало образованию Од-
раде.
Тараза откинулась, устраиваясь поудобнее, не отрывая взгляда от дисп-
лея. Свет из окон, выходящих на восток, осветил лицо невысокой женщины -
чуть-чуть старше Одраде - положив тени под носом и подбородком. Тараза
сохранила часть красоты, благодаря которой она когда-то была самой на-
дежной при скрещивании с трудными мужскими особями. Ее лицо - длинный
овал с мягко закругляющимися щеками. Черные волосы собраны в большой ту-
гой пучок на затылке, полностью обнажая лоб. Рот Таразы едва открывался,
когда она говорила - полнейший контроль за движениями. Внимание наблюда-
теля все время привлекали ее глаза: повелительные и затопленные синевой.
Ее лицо производило впечатление маски вежливости, из-под которой не
проглянут разоблачающие истинные переживания.
Одраде знала, когда Верховная Мать принимает такую позу: вскоре Тара-
за забормочет себе под нос. Ну, точно, именно, как Одраде и ожидала, Та-
раза что-то забормотала про себя.
Верховная Мать размышляла, следя за выдающим информацию дисплеем с
огромным вниманием. Многие дела занимали ее мысли.
Это успокаивало Одраде. Тараза не верит, что существует некая благот-
ворная сила, руководящая человечеством. Защитная Миссионерия и Намерения
Ордена - вот что хоть как-то ценно в мире Таразы. Все, служащее этим це-
лям, даже происки давно умершего Тирана, должно почитаться благом. Все
остальное - зло. Чужеродные вторжения из Рассеяния - особенно эти возв-
ращающиеся потомки Рыбословш, называющие себя Преподобными Черницами -
никак не заслуживают доверия. Собственная паства Таразы, и даже проти-
востоящие ей в Совете, это, в конечном итоге, Бене Джессерит -
единственное, чему можно доверять.
Так и не поднимая глаз, Тараза проговорила:
- Ты знаешь, что если сравнивать тысячелетия, предшествующие Тирану,
с прошедшими после его смерти, то уменьшение крупных конфликтов феноме-
нально. Со времени Тирана их число стало меньше, чем два процента от то-
го, что было прежде.
- Насколько мне известно, - ответила Одраде.
Тараза метнула на нее короткий взгляд и сразу опустила глаза.
- Что?
- Невозможно получить сведения, сколько войн велось за пределами на-
шего обитания. Есть ли у тебя статистика от людей Рассеяния?
- Конечно нет!
- Ты говоришь о том, что именно Лито укротил нас, - сказала Одраде.
- Если тебе этого хочется, пусть будет так.
Тараза отметила что-то, увиденное на дисплее.
- Следует ли приписать это заслугам нашего любимого башара Майлза Те-
га? - спросила Одраде. - Или его талантливым предшественникам?
- Этих людей выбирали мы, - сказала Тараза.
- Не понимаю, уместна ли сейчас дискуссия по военным вопросам, - ска-
зала Одраде. - Что она имеет общего с нашей нынешней проблемой?
- Есть кое-кто, полагающий, что мы можем вляпаться в скверную историю
и впадем в состояние хуже, чем было до Тирана...
- Да ну? - Одраде поджала губы.
- Некоторые отряды возвращающихся Затерянных продают оружие всякому,
кто хочет или может купить.
- Какое именно оружие? - спросила Одраде.
- Современное оружие стекается на Гамму, и почти нет сомнений, что
тлейлаксанцы накапливают некоторые самые опасные вооружения.
Тараза откинулась назад и потерла виски. Она заговорила тихим, почти
задумчивым голосом.
- Мы считаем, что принимаем решение величайшего значения и исходим из
высочайших принципов.
Одраде и раньше это знала. Она сказала:
- Верховная Мать сомневается в правоте Бене Джессерит?
- Сомневаюсь? О, нет. Но я действительно испытываю разочарование. Мы
работали изо всех сил ради этих высокоутонченных целей, а что получаем в
итоге? Обнаруживается, что многое, чему мы посвятили наши жизни, проис-
текает из ничтожных предпосылок: жажды личных удобств или благополучия,
не имеющих ничего общего с нашими высокими идеалами. Что действительно
поставлено на карту - соглашение всех Способных принимать решения для
пользы всего человечества.
- Я слышала, ты называешь это политической необходимостью, - заметила
Одраде.
Тараза заговорила, взяв себя под жесткий контроль и опять перенеся
при этом взгляд на дисплей.
- Если мы станем основывать наши суждения не на созданной жесткой
системе, то это верный путь к исчезновению Бене Джессерит.
- Ты не найдешь ничтожных решений в моей биографии, - сказала Одраде.
- Я ищу источники слабостей, изъянов.
- Их ты тоже не найдешь.
Тараза скрыла улыбку. Она узнала, поняла это эксцентричное замечание:
способ Одраде подпускать шпильки Верховной Матери. Одраде была очень хо-
роша, когда, нетерпеливая на вид, на самом деле погружалась в поток тер-
пения, не поторапливая время.
Когда Тараза не клюнула на эту наживку, Одраде вернулась к своему
спокойному ожиданию - легкое дыхание, уравновешенный ум. Терпение втека-
ло в нее без усилия над собой. Орден давным-давно научил ее, как разде-
лять прошлое и настоящее на одновременные потоки. Созерцая все окружаю-
щее, она в то же время способна была выхватывать крохи прошлого и жить
ими, словно прошлое и настоящее накладывались на один экран.
"Работа памяти", - подумала Одраде. Было время, когда Одраде жила
так, как и большинство детей: в доме, где были мужчина и женщина - если
и не настоящие родители, то растившие ее вполне по-родительски. Все дру-
гие дети, которых она тогда знала, жили так же: у них были папы и мамы.
Порой один папа работал, далеко от дома. Порой на работу ходила только
мама. В случае Одраде, женщина оставалась дома - никакая приходящая
нянька не сидела с ребенком в рабочие часы. Много позже она узнала, что
родившая ее мать уплатила большую сумму денег, чтобы обеспечить такой
